Скелетошка: Турнир

Глава 12: Огоньки

На песок, забивающийся в обувь, проникающий под одежду, летящий в глаза и оседающий в ушах, я уже внимания не обращал — привык. Я и дня не успел пробыть в этом маленьком обособленном мире, а он меня уже раздражает. Наверное, не стоило сюда идти, хотя, то, сколько я выручил, вернее, выручу, когда Чива все продаст… это уже окупает закрытие академии на три, может, четыре недели. Каждый грамм гончей был каким-то редким алхимическим реагентом, кости можно использовать для уникального вооружения, шкуру — для легендарных плащей разбойников. Сфер применений оказалось бесконечное множество и везде части гончей были в числе самых лучших.

— Смотри! — крикнула Пентиель, заметив что-то интересное вдали, тут же воззвала к моему вниманию.

Я вгляделся в то место, куда указывал маленький розовый вытянутый пальчик. Странно, что я со своей десяткой в наблюдательности не могу даже с наводкой быстро заметить то, что видит девочка с пятью единицами в той же характеристике. Видимо, для местных характеристики играют меньшую роль…

В двадцати метрах от нас, за небольшим холмиком, текла река, вернее, не так, река — это что-то большое, что-то красивое, медленно перетекающее из одного места в другое, здесь — же бурный ручеек, который тонкой лентой разрезает пустыню. Не думал, что меня сможет удивить что-то в этом мире после того, как я овладел магией, но теперь понимаю, что ошибался.

— М-дам… — протянул я, почесывая горящий на солнце затылок. — Пойдем, посмотрим, только осторожно.

Подойдя к ручейку, с нетерпением и интересом осмотрел его: кристально-чистая вода быстро текла вперед, как будто открывая нам, случайным прохожим, прекрасную картину необозримо глубокого дна. Там, на глубине нескольких метров, что-то таинственно блестело, переливаясь бирюзовым цветом, постепенно переходящим то в голубой, то в зеленый.

— Ты, что, совсем сдурела?! — взревел я на девочку, которая чуть было не шагнула в речку. Я ее, конечно, с одной стороны, понимаю; вроде, ничего опасного: водоем с метр-полтора шириной, от него так и веет прохладой, так и хочется окунуться, охладить свои мысли… а с другой — ну вот ни на грамм не поверю в такие подарки судьбы, валяющиеся прямо на дороге. К тому же, блеск этот не дает мне все никак покоя. Так и вспоминается глубоководный удильщик.

— Так жарко же! — безапелляционно заявила, надув губки, девочка.

— Может тебе напомнить, где мы находимся? — я хотел было создать недобрый взгляд, но вы сами попробуйте, смотря на такое чудо! Голос мой непроизвольно смягчился, я улыбнулся и продолжил спокойным тоном:

— Мы с тобой в пустыне, понимаешь? Это место не зря называют Северной Аномалией, не зря о нем столько легенд ходит, столько историй, одна хлеще другой, и, уж тем более, не зря ни у кого так и не получилось побывать в самом ее центре.

Девочка, кажется, все поняла, понимающе закивала, но посмотрела потом на меня так жалостливо, что я был вынужден отвести взгляд, а затем, покраснев то ли от жары, то ли от ее взгляда, пробурчать что-то не особо внятное.

— Ты подожди… я, это, сейчас… проверю ее как следует на предмет всяких опасностей физических, химических и прочих.

Первое, что сделал, — кинул туда небольшой лоскут ткани, непонятно откуда взявшийся в небольшом кармане пальто-плаща. Тот не оправдал ожиданий — не зашипел, не растворился в дыму, а просто поплыл себе дальше, увлекаемый течением.

«Значит, химические реагенты отклоняем. Замечательно. Идем дальше — магические и прочее».

— Засунь-ка лапу, Гоня, — именно так окрестила моя ненаглядная Пентиель черное умертвие, с полураспоренным животом. «Гончая — значит, Гоня», — заявляла красавица.

И опять же, ничего необычного. Здоровье не упало, мана не просела. Тогда я даю команду полностью окунуться в реку, благо, габариты позволяют. И вновь ноль эффекта, если не считать за таковой то, что гончую унесло вперед по течению. Но это не беда: пара простых команд — и она уже стоит возле меня и обсыхает.

— Вя, прости, но следующей жертвой опытов будешь именно ты, — Вя, отправив волну недовольства, залез в воду.

Ничего.

«Хм… странно. Должно же быть что-то. Где ловушка? Почему ее нет? По-че-му?! Может, плюнуть на эту реку, перепрыгнуть ее и, не поддаваясь ни на какие уговоры девочки, пойти дальше? Надо бы поступить именно так, но как сказать этим восторженным глазам, что это нерационально, что это может быть очень опасным. Она-то может и поймет, девочка умная, но… В общем, знаю, что нужно поступить по одному, но делаю все по-другому. Мы, люди, такие. Странные.

— Только недолго и осторожно, — вздохнул я, чем очень обрадовал девочку. Та, не раздеваясь, кинулась в воду. Действительно, а зачем? Одежды и так минимум — жара — а так она еще потом и влагу сохранит, тепло забирать, испаряясь, будет.

— А ты? — залезая в воду, спросила девочка.

— А что я? Если вдруг что-то случится, я всегда буду настороже. Замечу заранее, помочь успею. Не доверяю как-то я неожиданным подаркам судьбы. Сама знаешь, эта девица юморная: в красивой обертке любит самые страшные вещи преподносить.

— Ну, как хочешь, — нахмурившись, посмотрев куда-то вдаль, сказала Пентиель.

…

— Пора вылезать, — скомандовал раздраженный я свой подчиненной. На мой взгляд, десяти минут купания в нежной, прохладной воде более чем достаточно. Не будь в пустыне так жарко, я бы даже забеспокоился о том, что Пентя может простыть.

— Ну-у-у… еще чуточку… — взмолилась Пентиель, но, увидев мой строгий, полный решимости взгляд, отступила и нехотя вылезла из воды.

Вновь ничего не произошло. Никакой ловушки. Как там говорила Алиса? Все страннее и страннее. Хотя бы сознание в язвительных комментариях не рассыпается, уже радует. Девочка сразу вылезла с другой стороны — логично, учитывая, что нам как раз в ту сторону. Вя перелетел ручеек без каких-либо проблем.

Я сделал несколько шагов назад. Песок уже привычно впился в сероватую кожу. Разбег — почему-то, на подсознательном уровне, я боялся не перепрыгнуть речку. Метр даже для меня-единички не был бы, наверное, большой проблемой. Сейчас же и вовсе смешное расстояние.

Прыжок… Песок смягчает падение, делая его совершенно безболезненным. Я только-только успел подумать: «Ну, вот. Все-таки даже в игровом мире, в локации, невероятно сложной, есть место чему-то приятному, необычному и совершенно безвредному», - как раздался крик Пентиель. Вернее, писк.

Девочка завизжала, указывая куда-то мне за спину. Опять красавица увидела нечто раньше меня. По выражению лица, по тональности крика я уже понял, что навряд ли там что-то хотя бы сколько-нибудь хорошее. Мой мозг сразу резюмировал: там полный… цензура, в общем.

Я обернулся.

Река схлопнулась. В том смысле «схлопнулась», что ее теперь не было. От слова совсем вся жидкость куда-то исчезла, а на ее месте с незыблемой спокойностью лежал песок, поблескивая на солнце. К огромному сожалению, не это было причиной крика девочки: мир позади реки медленно, но верно истолковал, как изображение плохого, старого фотоаппарата, под действием прямых солнечных лучей. Яркие краски неба серели, блески песка исчезали, а сама картинка как будто шелушилась. Мир за рекой как будто и не существовал никогда вовсе, как будто он всегда был миражом, стеной старого сарая, раскрашенного дешевой краской, которая сейчас, под тяжестью лет, вот-вот сойдет с него, оголив рыжие кирпичи.

— Мне страшно, — прошептала девочка, прижимаясь ко мне. Ее руки схватили мое плечо и вцепились в него, как в последнюю надежду.

— Кажется, теперь я понимаю, почему это место называю именно Северной Аномалией, а не Большой или Великой Пустыней, — мозг почему-то отказывался думать о чем-то действительно важном, зато посвящать мысли тому, почему то или иное наименование прижилось больше — это можно.

— Глупенький, — рассмеялась девочка. — Это же все пятилетки знают. Ну, все же знают легенду!

«Даешь пятилетку за три года!» — завопило сознание.

— Да помню я. Жил-был исследователь. И исследовал он мир. Решил он укротить неизвестное тогда всем еще место — пустыню, что на севере. Выдвинулся в поход в одиночку, он по жизни был одиночкой и не терпел никого вокруг себя, — «прям как ты когда-то», - подало опять голос заряженное сознание. — Так вот, — сбился я, — вышел он, значит, в поход. Дошел до центра пустыни. Узрел там артефакт невиданной силы, да так и умер от удивления. Иследием того звали, — «Альберт Эйнштейн», - Аномал.

— Там все не так было! — обиженно заявила Пентиель.

— Основную мысль я высказал правильно, а на всякие подробности… начхать, — маты в обществе детей нужно убирать из лексикона. Довольно сложно к этому привыкнуть, хоть заклинание запикивания создавай.

Тем временем, пока я успокаивал девочку своей болтовней, мир позади нас истлел окончательно: краски угасли, за редким исключением остались цветные проблески, да и те в скором времени исчезли, большая часть мира скукожилась, оставляя лишь черные пятна, медленно разрастающиеся и грозящие вот-вот схлопнуться в абсолютной мгле.

Было довольно страшно наблюдать, как мир, пусть и нереальный для меня, исчезает в кромешной тьме. Было страшно, но я не должен показывать даже намека на удивление или, не дай Ренд, ужас. Все нормально. Все хорошо. Пусть Пентиель заразится моими эмоциями. Ну и Вя, конечно, тоже похлопочет.

— Пойдем. Назад нам теперь пути нет, наверное…

«Дурак! Ты чего болтаешь! Ты вообще понимаешь, что несешь? Ты же сейчас добьешь девочку своими дурацкими словами!» — вмешался голос. Только теперь я не был до конца уверен, что он принадлежит мне. Как будто какой-то наблюдатель поселился в моей голове, но думать об этом сейчас времени нет: сознание — буду пока считать его, голос, таковым — право.

— Однако если мы захотим вернуться, достаточно идти вниз по течению речки. Вернее, по тому месту, где она раньше текла. Круговорот воды в природе я тебе рассказывал: река рано или поздно впадет в океан, а уж он-то точно не мог исчезнуть. Это я тебе как учитель, как человек сведущий в магии говорю.

«Чуть все не испортил, — продолжил голос разглагольствования. — Путь назад у человека должен быть всегда, хотя бы мнимый, хотя бы иллюзорный, иначе, с наибольшей долей вероятности, не человек он больше, а загнанное в угол существо, вынужденное двигаться по течению. «Назад» — это волшебное слово, дающее надежду людям на то, что если не получится улучшить свою жизнь, то всегда можно вернуться к изначальному условию. Редкие люди способны без него на рискованные поступки. Да что там редкие — таких практически нет. Взять тебя: ты бы точно не пошел в пустыню, не будучи уверенным, что при смерти вернешься туда, откуда начал. А представь, что было бы, если бы смерть в этом мире означала смерть в твоем? Представь. Думаю, что ты бы в эту капсулу бы даже не полез. Никто бы не полез», - голос говорил тихо, нашептывая слова. Он завораживал правильной расстановкой интонаций, подбором слов, словосочетаний. Его так и хотелось слушать, соглашаться с ним во всем.

— Ты что-то резко замолчал, — Обеспокоенно рассматривая мое задумчивое лицо и глаза, уходящие взглядом вдаль, сказала девочка.

— Да так, просто задумался о том, как оптимизировать одно заклинание. На меня иногда того… нахлынет всякое… Ну, сама понимаешь… размышления, — отделался я, не сказав правды.

— Ой, не буду мешать… — пискнула Пентиель, а затем тут же, полушепотом, добавила:

— А что за заклинание-то хоть?

— Ну, так это, — я запнулся, — теневое копье, — сказал я первое, что пришло в мою никудышную голову.

— А чего его там оптимизировать? Ой, все, больше не мешаю, — спохватилась девочка.

Я специально не стал отвечать на ее вопрос. Сейчас поддержишь — завалит вопросами. И далеко не на все я смогу ответить. Поймет еще, что обманываю, — ну ее.

Так и шли я, погруженный в свои мысли, и Пентиель, с интересом разглядывавшая унылые и скучные пейзажи. Про Вя молчу — что с этого куска мяса, беспокойно парящего в воздухе, можно взять?

Время близилось к закату. «Солнце» мгновенно побагровело, как по щелчку пальцев. «Удивительно, как быстро пролетел день — ну и правильно, столько эмоций», - подумал я. «Пора лагерь разбивать».

— Пентиель, давай готовиться ко сну. На сегодня приключения заканчиваются, — мне так и хотелось добавить: «по крайней мере, я на это надеюсь», но, естественно, говорить больше необходимого не стал. — Сейчас разбиваем лагерь, ставим магические ловушки — пары-тройки хватит — оповестительную систему, как учил, и магическое жилье. Ты занимайся системой, а на мои хрупкие плечи ляжет дом, какой-никакой, и ловушки.

Мы приступили к работе.

…

Справились довольно быстро, минут за пять, может, десять: для нас не впервой готовиться ко сну в полевых условиях. Когда стемнело окончательно, было готово жилье, по сути, просто палатка с климат-контролем (в лесу было довольно холодно, а редактировать заклинание лень). По периметру я расставил оповестительную систему, датчики слежения за неколебательным движением, забор-ловушку, бьющий молниями всякого, кто подойдет на расстояние удара, кроме меня и моей ненаглядной, парочка кольев, готовых выскочить из земли в периметре, чтобы наверняка. В общем, ночлежка, как всегда, будет высший пилотаж любого разведочного лагеря.

На пол импровизированной воздушной палатки я накинул медвежью шкуру. На ней и мягко, и тепло! Подушками нам служили скомканные и завернутые магией заячьи меха, а одеялом — трофей от другого бурого царя тундры, побольше.

— Приятных снов, — улыбаясь, сказал я. Возле этой девочки я в последнее время чувствую себя счастливее.

— Приятных снов. И пусть звезды покажутся ближе, — девочка улыбнулась мне в ответ и, отвернувшись, засопела.

Долго поспать мне не дали. Не прошло и получаса, как громкий крик установленного мной будильника «А-а-а! Напа-а-а-адают! Подъе-е-е-е-е-е-ем!» разбудил меня. Нет, не странный звонок. Я большой любитель поспать и всякие там Моцарты ваши меня не возбуждают на активность, скорее, наоборот, в сон клонят.

Я вскочил. Оглянулся. Над пустыней парит огромное количество огоньков завораживающе-рыжего цвета. Они медленно то поднимались вверх на пару метров, то опускались вниз, захватывая мое внимание; они буквально заставляли любоваться их красотой, гипнотизировали, похлеще Мессинга.

«Будить или не будить? — подумал я. — Не, лучше не буду. Мало ли что-то несерьезное. Тогда я ее зазря бафа лишу, сна спокойного. Если что, Вя поможет», - решил я.

Огоньки, тем временем, никаким образом не реагировали на мой взгляд, и вообще их поведение можно было бы назвать статичным. Я бы, наверное, и успокоился, если бы не тот факт, что раньше «программа» заклинания оповещения не давала сбоев. От слова совсем. Даже падающие листья или дождь она распознавала правильно и не будила меня по подобным пустякам, а тут… Что-то тут нечисто. Хотя… что мне могут сделать безобидные огоньки. Безобидные и милые. Надо дальше спать… Надо отключить сигнализацию, чтобы больше не тревожила. Они такие милые…

«Заметь, — вмешался голос, — это не мои мысли. И не твои тоже. Тут что-то посерьезнее работает».

— Стоп, что?! — чуть ли не прокричал я, но вовремя вспомнил о девочке.

«Повторить?» — сказал голос.

«Я что-то забыл с тобой разобраться, а сейчас опять не время. Да что ж ты будешь делать!»

«Ты с девочками маленькими поменьше спи, может, и время появится… — ехидно заметил голос и до того, как я успел возмутиться, добавил: «Да шучу я! Успокойся! Я же все видел — дочка она тебе. Дочка! И точка, и точка! Но не будем отвлекаться. Сопротивляйся», - как будто вспомнив, что внутренний голос не должен быть особо разговорчивым, заткнулся он.

— Огоньки, что же вы за собой таите? — спросил я у парящих, завораживающих точек.

«Монстра. Что же еще?» — подал голос голос. Я не стал реагировать на его замечания. А то он слишком возбудительный — опять тираду на полминуты устроит.

«Что-то холодновато», - подумал я, наблюдая за медленным плавным танцем огней, который напоминал хорошо поставленный вальс. — «Не думал, что в пустыне бывает так холодно», - я тут же достал накидку как раз для таких случаев и продолжил наблюдение за гипотетическим врагом.

…

Когда я уже практически заснул от скуки (фигурально выражаясь) всплыли оповещения:

Наблюдательность +1

Устойчивость к ментальной магии +1

Улыбнувшись неожиданным приростам, я с новыми силами наблюдал за невыносимым балетом. Нет, он по-прежнему был необычайно красив, но от него разбегались глаза, и бесчувственно клонило в сон.

…«Что-то новое», - подумал я, пытаясь сбросить с себя пелену сна, покрывшую меня уже практически полностью.

Маленькие огоньки, которые властвовали во всей пустыне, неожиданно устремились к одной точке. Без плавности, сопутствующей им ранее, они объединялись во что-то большое… большое, и явно недружелюбно настроенное. Кажется, пора будить девочку. «Вя, ты где?! Твой выход. Сделай ее недо-утро максимально добрым».

Между тем, огоньки создавали из своих тел что-то, отдаленно напоминающее элементаля огня: рук нет, головы нет, зато есть две ручищи, в сумме по объему превышающие размеры тела.

Я беспомощно наблюдал за тем, как светящиеся огнем кружочки формируют моего будущего противника. Некоторые, самые дерзкие, пролетали в нескольких метрах от меня. Это было невероятно красивое завершение балета, я невольно любовался потоком, лишенный возможности пошевелиться. Я был загипнотизирован, но даже не хотел сопротивляться этому. Весь мир кроме резких очертаний огня в воздухе стал для меня каким-то неважным.

«Очнись, придурок! Оно же тебя сейчас сожрет!» — завопил внутренний голос. А может на этот раз действительно сознание постаралось пробиться через пелену.

В любом случае, меня как будто бы окатили ведром холодной воды. Наваждение спало, а профессиональный игровой мозг был готов к работе. Огненный элементаль, шагающий по воздуху в мою сторону и превращающий песок вокруг себя в стекло меня ничуточки не напугал. Я лишь устало, как бы лениво, подумал: «Чем можно победить огненного монстра? Дайте мне минут пять на раздумья, пожалуйста, а то ведь никто не знает, что худший враг даже магического пламени — вода».

«Даже в пустыне в воздухе содержится огромное количество воды, нужно только уметь ее получать. В моем мире это делают специальные установки на основе — как там говорил Чива? — в общем, не помню, как-то да делают. А здесь — магия универсальный ответ всему».

Я закрываю глаза. Наливаю ману в воздух, она распространяется со скоростью звука и выхватывает из воздуха драгоценную влагу. Всего несколько секунд потребовалось, чтобы половина моего запаса маны собралась в шар. Теперь подле меня двадцать-двадцать пять килограммов жидкости.

К тому времени огромный огненный монстр, чьи размеры поразили бы новичка: элементаль пылал в полуметре над землей и возвышался на высоту никак не меньшую трех метров, сократил расстояние между нами до десяти метров. Но для меня это всего-навсего очередной противник, к которым я уже привык. Его даже интересным назвать нельзя. Ничего необычного. Никаких отличительных черт. Просто скопление огня, в котором проглядывается силуэт.

«Бежит на собственную смерть», - улыбаясь, подумал я.

Буквально в последний момент возле моего шара жидкости появляется другой, гораздо меньший — Пентиель старается.

В тот самый момент, когда несущийся на всех парах, не замечающий ничего оказался в трех метрах от нас, ровно в том месте, где «висели» шары воды, мы сделали ход, очевидный даже младенцу, — отправили воду остудить пыл элементаля.

Поздравляем! Вы убили редкое, многосимбиотное, многосоставное существо ‘Ночной охотник света младший искуситель пустыни’!

Вами получен опыт 1!

Магия воды +1

Создание ловушек +2

Мудрость +1

— Прости, — прошептал я, — зря я тебя разбудил. Как оказалось, твоя помощь была не особо-то и нужна.

— Да ничего… — на автопилоте ответила девчушка, а потом до ее мозга дошел смысл моих слов, и она уже громче заявила:

— Эй, ты чего?! А если бы он был действительно опасным!? Ты же не мог этого знать! А значит, если бы не разбудил меня, то подверг бы нас опасности! Помнишь, как я тебя вчера спасла? — самодовольно улыбнувшись, сверкнув прекрасными, бирюзовыми глазами, сказала девочка. — Или это было все еще сегодня?

— Наверное, уже все-таки вчера. Хотя кто тут время разберет? … Да, конечно, конечно, я помню, как ты в одиночку убила гончую! — польстил я Пентиель. — Как такое вообще можно забыть! А теперь…

Что «теперь» закончить я не успел. Вя начал подавать сигнал тревоги. Громкие импульсы опасности прямо кричали о том, что уже произошло или вот-вот произойдет что-то ужасное. Где-то опасность.

Я огляделся вокруг. Все было спокойно. Пустыня спала. Ее спокойствию, безмятежности, мог позавидовать медведь в середине зимы в берлоге. Тишина. Даже вездесущий ветер стих, как будто признавая господство ночи, господство тишины, смолк. Песчаные дюны лишь чуть-чуть блестели в тусклом лунном свете. Идиллия, которую никто не хотел нарушать. Только вот Вя не унимался. Он кричал все громче и громче. Кажется, он сам не знал причин своего беспокойства, но если они есть, лучше ему поверить; его чутье не так часто подводит. Да что там не часто — на моей памяти ни разу нас оно не подвело.

И тут, подтверждая чувства Вя, заработала сигнализация. Я ее не успел еще отключить, только приглушил, но сейчас на заднем фоне с новой силой кричит мой голос: «А-а-а! Напа-а-а-адают! Подъе-е-е-е-е-е-ем!». На источник, к моему сожалению, сигнализация не указывает. При ее конструировании предполагалось, что, проснувшись, я сам замечу угрозу. Сейчас вижу — недоработка.

Секунд десять я вглядывался вдаль вместе с Пентиель, которая своими молодыми глазками и тройкой в наблюдательности пыталась разглядеть эту ужасную, неведомую опасность, вызвавшую столь бурный переполох. Наверное, мы бы так и не заметили бревна в глазу, если бы не Вя, ментально указавший нам на остатки огненного монстра. Почерневшие огоньки сейчас не лежат спокойно: они собираются воедино, вырастают, как грибы во время дождя.

— Что это? — дрожа, спросила девочка.

— Темные силы… Реальные темные силы, — пафосно сказал я. Никакой маны не поступало к маленьким телам маленьких элементалей, никакой магии возле них я не чувствовал, а они все чернели, наливались темнотой, сливались воедино, становились … да непонятно чем они становились! Их практически полностью прозрачные изначально тела сейчас все больше напоминали шкуру гончей.

«Кстати о ней. Фас, красотка!» — скомандовал я. И тут же в голове откликнулось: «Эй, не отбирай у меня хлеб!». Гончая среагировала мгновенно, будто только и ожидала команды. Хотя… кто ее разберет? Может, и ожидала.

Черное на черном разглядеть невозможно. Особенно, если этот черный, пожалуй, вообще не отражает свет. Это я к чему? А к тому, что разглядеть на фоне окончательно почерневших трупов клыки умертвия не представлялось возможным. Однако, я видел как она отрывала небольшие куски то ли крови, то ли текучей плоти монстра. Они брызгами падали на песок и крайне неохотно стекали вниз, влачимые силой тяжести. Это очень и очень хорошо. Просто замечательно! Многие монстры подобного типа неуязвимы к физическому воздействию. Им подобное разделение не нанесет вреда. Для них это просто незначительный нюанс, не несущий за собой урона. Здесь же — налицо прогресс, пусть и невероятно медленный.

Существо же, впрочем, никак не реагировало на действия гончей. Оно медленно, но верно конструировало себя из потемневших обломков огоньков. Стоит ли говорить, что меня «немного» напрягает перспектива сражаться с еще одним монстром, сотканным из тьмы? Ночью?!

— Пентиель, шибани в него на всю ману светом, — я был уверен, что данное существо боится света. Это очевидно, как то, что днем светло, для любого геймера. В играх почему-то всегда так: одет в темное? — значит злой, одет в белое? — добрый! За редким исключением это правило не нарушается. Своего рода незыблемый канон, на котором держится любое противостояние зла и добра. Все для того, чтобы зритель мог отличить сразу, где добряк, а где тот самый злодей. Борцы с расизмом до сюда, слава богу, не дошли.

Резкий звук ударил по ушам. Его нельзя назвать особенно громким или непереносимым, но, я уверен, его слышно за несколько километров отсюда. Все потому, что он особенный. Уникальный. Единственный в своем роде. Звук борьбы света с тьмой.

Огромная дыра прямо в теле твари, диаметром около метра — это практически вся ширина туловища темного монстра — зияла. Через нее была видна так и не нарушенная тишина пустыни, так и не потревоженное ночное спокойствие. Но дыра в один миг затянулась, не просуществовав даже нескольких жалких секунд — регенеративные способности слизняка поражают.

— Есть идеи? — тихо спросил я, скорее у самого себя, чем у девочки. Потому что, если быть откровенным, то у меня одни маты на уме.

— Нет… Ну, кроме, разве что, очевидных вещей…

— Вот и у меня только несколько не самых изобретательных тактик. Честно говоря, наши шансы я оцениваю как посредственные. Думаю, что если у него, — кивок в сторону чудища, — нет чего-нибудь необычного: умения там какого-нибудь, способности или навыка, то хорошо, окей, такого мы способны победить, но не дай Ренд он…

Мою мысль прервали. Темный монстр сейчас предстал предо мной во всей красе. Как я понял, что завершилось его формирование? Во-первых, он зашевелился, а во-вторых над ним теперь появилась небольшая табличка ‘Составной пустынный теневой элементаль тьмы’. В итоге он представлял собой двухметровую кучу тьмы, сотканную из огромного количества капель, без какой-либо последовательности перемещающихся туда-сюда по всему телу. Глаз или каких-нибудь других отличительных черт у элементаля нет: он кажется простым темным пятном. Он представляется как что-то недорисованное, как забытый художником эскиз, непонятно как попавший в наш игровой мир. И незаконченность эта, вкупе с ужасно непропорциональными, длинными и толстыми руками до самого пола, тьма с которых периодически капает на песок, с маленькими ножками шириной со ствол дерева.

Я сжимаю в руке блестящий камень. Рукоятка огромного фиолетового щита причудливо-сферической формы удобно ложится в руку. Я прикрываюсь им от ожидаемой атаки: существо занесло свою двухметровую руку над моей головой и было готово меня расплющить. Однако вместо этого она беспомощно растеклась по слегка покрытому светом фиолетовому щиту. В воздухе повис на какое-то жалкое мгновение невероятно тихий, но улавливаемый звук, тот самый, уникальный.

— Я знаю, как его победить! — с самодовольной улыбкой сказал я, перемещая ману на кончики собственных пальцев. Жезл здесь не помощник: он довольно неплох при работе с готовыми заклинаниями, когда я досконально знаю, что и как должно происходить, при создании новых же он фактически бессилен.

Магическая энергия, оказавшаяся у меня в кистях, радостно откликнулась на мой зов. Большая часть маны перешла в резерв поддерживаемого заклинания, еще часть я «окрасил» огнем, что заставило их вызывать слабое пламя вокруг себя, остальные же частички отошли для создания формы будущего купола. «Если я не могу использовать магию света, — рассуждал я, — то что мне, в конце концов, мешает создать его, используя другие стихии. Огонь, например».

Когда все было готово, мана вспыхнула в воздухе, и нас с Пентиель покрыла полусфера метра три диаметром, как я и планировал. Нет, никакого транжирства энергии впустую: сфера не тратит ману на поддержание огня по всей своей поверхности: я включил в нее довольно простой механизм определения расстояния до цели, от которой нужно защищать, и в зависимости от того, как далеко цель, сфера активируется. Все гениальное просто… а, может, и нет. Смог бы я создать это заклинание с такой же простотой неделю-две назад?.. Не знаю… впрочем, я что-то отвлекся.

Поздравляем! Вами создано заклинание ‘Малый интеллектуальный купол огненной защиты от одиночный цели’

Описание: Вы создаете полусферу, которая защищает Вас и несколько Ваших союзников от конкретного врага долгое время. При попытке проникнуть в защищаемую область существо будет получать внушительный урон.

Редкость: редкое (забытое)

Магия: Огонь, воздух

Тип: защитное

Затраты маны: варьируется в зависимости от нужд заклинателя

Наносимый урон: зависит от интеллекта заклинателя, уровня заклинания, затраченной маны

Особый эффект: При появлении вызывает слабую взрывную волну

Интеллект +1

Мудрость +1

Огонь +1

Воздух +2

Мне вновь повезло: ровно в тот момент, когда черные лапы твари, ужасающие дух, были готовы размозжить и меня, и Пентиель, вспыхнула сфера, оттолкнув непрошеного монстра на несколько метров взрывной волной.

Кажется, тот не получил никакого особого вреда, просто упал на песок, чтобы затем встать и вновь попытаться убить нас. Но на этот раз мы находимся под непроницаемой для неприятеля защитой.

Вы получили урон 370!

Внимание! Вы получили заражение!

Тип заражения: тьма

Ранг заражения: 1

Эффект: характеристики днем -5%; характеристики ночью +4 %

…

«Щит не работает, — подумал я, из-за удара улетая куда-то в невиданные дали. — Он совершенно не спасает».

«А маны-то нет», - смеясь, поддакнул внутренний голос. «Что ж ты теперь делать будешь, жалкий жулик-фокусник?»

«Сражаться!»