Твое чужое тело

Глава 23

Рюкзак Клауса валялся распотрошенным, рядом в беспорядке лежали различные медикаменты.

— Точно рванет? — спросила Пятая.

— Точно, — ухмыльнулся мальчик.

Белла сидела у мигающей оранжевым панели, безразлично смотря в пустоту. На светлых джинсах черными кляксами расползались грязные пятна. Грузовой отсек на прошлой остановке явно поленились помыть.

— А теперь сюда пушкой выстрели. Только отойдем подальше.

От мимолетного прикосновения электрического луча смесь воспламенилась, одновременно поджигая темный ящик. Повалил дым, но дренчерный ороситель не сработал — "маячки", включающие его работу, Клаус испортил еще до этого.

— Ну, теперь главное не задохнуться до того, как система выпустит нас наружу.

Клаус принялся нащупывать пузырьки и складывать их обратно в рюкзак. Огонь перекинулся на соседние ящики, дыма стало больше.

— Если здесь разобщенная система пожаротушения и управления кораблем — то должно сработать. Хотя именно так обычно и бывает на таких маленьких кораблях. Чтобы вписать двойное управление дренчерным оросителем старого типа: и от системы маячков, и от искина, нужно помучаться. Сейчас с этим не заморачиваются, просто ставят дополнительные маячки, это намного дешевле выходит. Я в одной книжке об этом читал.

— И какого года была эта книжка? — спросила его альфа, прикрывая нос рукавом. Дыма становилось все больше, а искин открывать шлюз не собирался.

— При чем здесь год? — насупился Клаус. Белла раскашлялась.

— Можно было бы вскрыть замок так, если б была нужная кислота на руках… — протянул расстроенно мальчишка. Альфа промолчала. Она и сама так делала не раз, когда путешествовала в грузовом отсеке. Но в случае подобного было необходимо учитывать два нюанса: заранее высчитать, как будет удобнее незаметно покинуть отсек (выйти во время высадки, сломать замок и т. д.), и узнать, что везут и в соответствии с какими нормами. Одни товары спокойно переносят воздух, для перевозки других необходим вакуум или сернистая среда и т. д… В случае необходимости Пятая запасалась нужными ингредиентами в разных магазинах, но в этом раз все шло кувырком. Без подготовки. Да и было бы странно, если бы она готовилась то ли к собственному безумию, то ли к собственной свободе. Но разве может быть альфа свободна? Даже сейчас она живет и действует ради определенной цели. Даже сейчас она выполняет догму: "Альфа служит Родине". Ведь Родина — это люди. В том числе тихие послушные девочки и наглые детдомовские мальчики.

— У тебя же есть план на тот случай, если этот не сработает? — спросил Клаус откуда-то из дыма. Пятая промолчала. Плана не было. Белла закашляла сильнее.

И тут шлюз открылся.

Клаус подскочил к девчонке, подхватил ее под мышки, потащил ближе к свежему воздуху…

Солнце ударило по глазам.

Блеск металла. Альфа успела загородить глупого мальчишку собой. Пуля прошла навылет, задев ее бок. Симбионт схватила детей, отпрыгнула вбок с грузового трапа. За спиной с опозданием заработала система пожаротушения, грузовой отсек заполнила пена на основе кахема — галезского порошка, мгновенно набухающего от молекул углекислого газа до тех пор, пока он не "съест" весь дым. Пена одновременно тушила огонь и освобождала помещение от дыма, но пахла так противно, что некоторые искренне считали ее ядовитой. Дети зачихали, Пятая пихнула подопечных под хвост корабля.

— Если сможете уйти — уходите!

Ветра не было, благодаря чему клубы вырвавшегося из грузового отсека дыма на мгновение заполнили окружающее пространство. Этого времени симбионту хватило бы, чтобы затеряться среди кораблей. Одной. Но эгочеловеческие дети двигаются гораздо медленнее. Всего на пару секунд дым скрыл их от посторонних глаз — и не успели беглецы сделать и двух шагов, как завеса развеялась от легкого дуновения воздуха, позволяя обеим сторонам рассмотреть друг друга.

Корабль окружили пятнадцати элюдей в таможенной форме. Почти у каждого в руках было оружие. Увидев детей, военные прекратили стрельбу, но стволы не опустили. Все замерли. Казалось, сдвинься кто-нибудь на миллиметр — и тотчас непременно начнется кровавая потасовка. То, что до этого стреляли только двое и не так уж прицельно, однако давало надежду, что столь глупого поворота событий не случится. Но в последнее время расчеты альфы ни в чем не оправдывались, и сейчас она замерла, внимательно следя за чужими движениями, готовая в любой момент начать действовать так или иначе.

За ее спиной замершие в испуге дети дышали часто-часто.

— И это — террористы? — удивился высокий лысый таможенник с включенным наладонным виртбуком. Над его ладонью висели два окна с какими-то таблицами. Из всех присутствующих он единственный не держал в руках оружия. Зиранка, стоявшая за его спиной, прожгла "гостей" ненавидящим взглядом, крепче сжала пальцы на рукояти ножа, прикрепленного к поясу, и сказала:

— Да.

— Да вы меня дурите! — возмутился таможенник. — Небось опять взяли кого на борт без документов? А теперь не знаете, как от них откреститься?

— Они чуть не убили капитана! — взревела девушка диким голосом.

— Или он сам упал по пьяни! А то я вас, мелких дальнобойщиков, не знаю! — Лысый развернулся к двум темнокожим подчиненным: — Эй, Симба, Камо, отведите мамашу с детьми в кабинет до установления личности! Правая пятерка — сопровождать! Левая пятерка — за мной!

И он решительно зашагал к входному шлюзу, подхватив под локоть серокожую девушку.

— Чем так пахнет противно?

— Пожар тушили запасной системой, — отозвалась зиранка, с неутихающей ненавистью косясь на пассажиров.

В сторону беглецов шагнул тот, кого назвали Симбой.

— Зови детей. Идем. — Он показал стволом в сторону большого пятиугольного здания. Пятая махнула рукой, и через пару секунд Клаус и Белла стали рядом. Девочка посмотрела на руку симбионта, не решаясь взять "маму" за ладонь, но альфа шагнула вперед, и Изабелле ничего не оставалось, как поплестись следом. Рядом вышагивал Клаус, исподлобья смотрящий на окруживших их мужчин.

Семеро. Еще пять вместе с лысым вошли внутрь корабля. И двое остались караулить снаружи. С учетом того, что она отвечает не только за себя — слишком много.

Альфа позволила завести себя в здание, затем — в кабинет. Окна треугольные, с витой решеткой. Двери открываются по отпечатку пальца. Обычных разумных в этой части нет, они находятся у терминалов, в комнатах отдыха, торговом центре или залах ожидания. Таможенников в целом не больше тридцати, большинство сидят по своим кабинетам, больше половины сосредоточены на втором этаже. Немного для такого космопорта. Хотя, возможно, она не всех заметила.

Пятерка осталась за дверьми кабинета. Симба и Камо зашли внутрь вместе с задержанными. Первый набрал по переговорнику местную полицию, стал объяснять ситуацию. Второй сел за одну из сторон большого треугольного стола, включил виртбук. Над столешницей появилось окно идентификации. Мужчина приложил к специальному вмонтированному в стол окошку из черного стекла пальцы правой руки в определенной последовательности и в воздухе тут же зависли рабочие окна.

— Имя? — спросил Камо.

— Арина Ильф.

— Графа "имя". Записать: Арина Ильф, — повторил темнокожий мужчина, и система, ориентируясь на его голос, сама заполнила буквами пробел. Камо вновь обратился к молодой женщине: — Возраст?

— 24 года по Зеенскому летоисчислению.

Симба попрощался с диспетчером полиции и отключил переговорник. Камо продолжил:

— Графа "возраст". Записать: 24 года по эгочеловеческому…

— Нет! — вмешался Симба, хмуря начинающие сидеть брови. — Зеенская Федерация больше пятидесяти лет назад стала самостоятельной, отделившись от Империи Землян. Если написать просто "по эгочеловеческому летоисчислению", это будет юридической ошибкой. Земляне тоже элюди. И Белая Колония — тоже эгочеловеческое государственное образование. А год там совсем по-другому считается — в нем почти в два раза больше суток. Пиши именно "по Зеенскому", чтобы там не придрались.

И мужчина поднял палец, со значительным видом показывая наверх. Камо недовольно поджал губы, но послушно повторил:

— Записать: по Зеенскому летоисчислению.

Седеющий мужчина подошел к напарнику, одобрительно хлопнул его по плечу.

— Вот всегда слушайся советов отца, и с работы не выпрут.

— Бамбо! — воскликнул Камо, обращаясь к родственнику, привстал…

Пятая прыгнула вперед, подхватила со стола кружку, ударила ей по голове старшего таможенника — тот осел под стол. Черепки посуды со стуком упали на пол. Второго мужчину, не успевшего опомниться, альфа ударила кулаком в живот, выхватила из его кобуры энергопистолет, к которому он тянулся, а когда таможенник выпрямился, поймала мгновение и двумя пальцами нажала ему на сонную артерию. Мужчина потерял сознание и стал заваливаться в бок. Альфа подхватила тело, осторожно оттащила от стола, положила на пол у двери. Прислушалась. В коридоре ничего не поменялось: никто спасать своих товарищей от инопланетного убийцы не бежал. Значит, не услышали. Хорошо. Должно же и ей повезти хоть раз?

— Идем. — Сказала она детям, обыскивая второе тело. — Только будьте внимательны. В нас будут стрелять.

Альфа засунула за пояс эльпул, вернулась к выходу, прислонила палец таможенника к пластине. Та зависла на мгновение, но тут же к облегчению присутствующих мигнула зеленым. Дверь отъехала в сторону.

Пятая вышла первой. Невдалеке стояли два охранника, завидев ее, они тут же прекратили разговор и направились ей навстречу. Еще трое обратили внимание на движение коллег, а затем их взгляды переместились на его причину. Альфа попробовала растянуть губы в улыбке.

Ей же удавалось скалиться. Неужели она не сможет мило улыбнуться? Восемь лет назад она умела это делать.

Мужчина с выбритыми висками от этой улыбки схватился за энергопистолет.

— Вы нам не поможете? — тем не менее спросила альфа максимально дружелюбно. — У Карла заболел живот…

Таможенник не убрал руку от кобуры. Только хмуро сообщил:

— Санузел там, — и махнул себе за спину. Его товарищ шагнул к кабинету Симба и Камо.

По-хорошему не получилось.

Пятая ударила мужчину ногой по правой руке, выбивая пистолет. Затем — поддых, затем — по спине, чтобы он окончательно свалился на пол. Выстрелила в плечо его напарнику, следом — ему. Сдвинулась в бок, прикрывая собой детей, расстреляла три пули — каждому из заинтересовавшихся ею целила в правую руку (один резко дернулся, дурак, и энергопуля пробила ключицу). Из соседнего кабинета высунула голову блондинка в форме, увидела раненых, взвизгнула, захлопнула испуганно дверь. Из двух дальних комнат появилось еще трое вооруженных людей.

— Бегите!

Дети рванули в указанную сторону (Клаус бежал, держа Беллу за руку, девочка все время тормозила и оборачивалась). Альфа отходила спиной вперед, на ходу стреляя в противников. Две энергопули достигли цели, одна ушла в никуда. Рядом с раненым таможенником, которому пробило ключицу, Пятая остановилась, отобрала у него оружие — ее было разряжено. Время бездействия стоило ей одной касательной пули и одной, попавшей в ногу. Она выстрелила два раза в ответ — пробила врагу бедро и уткнулась спиной в дверь. Пластина доступа требовала отпечаток пальца. Из дальнего кабинета в сторону беглецов пальнули три раза, Пятая послала туда луч из эльпула, и боец наконец притих, отползая внутрь комнаты. Наверно, пошел искать запасную обойму. Раненые попрятались или пытались спрятаться, что облегчало альфе задачу.

Пятая добежала до элюдя с пробитой ключицей, подхватила его, потащила к двери.

Рядом с лицом пролетел электрический разряд.

— Надо было отрезать этот чертов палец! — тихо проговорила альфа, останавливаясь и пуская луч в сторону стрелявшего. Еще пара секунд борьбы с весом мужчины — и они оказались у двери. Симбионт приложила палец раненого к пластине, та мигнула зеленым.

Альфа выпустила в сторону дальнего кабинета луч, затем бросила в открывшуюся дверь форменную фуражку, заранее снятую с пострадавшего таможенника.

Выстрелы. Судя по звукам, дежурных на выходе всего двое.

Вдали завизжала полицейская сирена.

Альфа пустила еще один заряд вдаль, затем кувырком влетела в дверь. Выстрел вправо — вскрик, выстрел влево — промахнулась. Палец нажал на курок еще два раза. Раздался звук падения тела.

Выстрел. Крик Клауса. Визг Беллы, бьющий по ушам сильнее звуковой волны любой гранаты.

Альфа на миг замерла. Словно нечто невидимое, обладающее огромной силой пригвоздило ее к месту. Склизкая тварь жадно прижалась к сердцу, но то все равно пропустило удар.

Так не может быть…

Сердце отмерло, понеслось вскачь. Пятая бросилась обратно, рядом с лицом пронеслась пуля, обжигая щеку невыразимым холодом.

В дверном проеме Пятая столкнулась с Беллой и Клаусом. От рюкзака детдомовца шел дым. Дети забежали внутрь, захлопнули дверь. В нее тут же ударил электрический луч.

— Прожег рюкзак, гад! — выругался мальчик. Голос его дрожал и срывался. Альфа слышала бешеный испуганный стук его сердца, быстрое дыхание, даже дрожь скребущих по лямке рюкзака пальцев. Но — она СЛЫШАЛА ЕГО СЕРДЦЕ. Остальное не имело значения.

Не обратив на реплику мальчишки внимания, альфа бросилась вправо. Таможенник, спрятавшийся за столом дежурной будки, попытался достать прыгнувшую на него женщину ножом, но его руку перехватили да так сжали, что лезвие выпало из его пальцев.

— С-с…

Пятая ударила его по голове попавшей под руку деревяшкой с непонятным, символическим рисунком. Обошла стол, таща мужчину за собой.

Белла стояла каменным истуканом посреди комнаты, взгляд ее был прикован к ногам второго охранника, торчащим из-за ряда стульев для посетителей.

— Он мертв? — спросила она побледневшими губами. Альфа чувствовала, что мужчина не дышал. Сердце его не билось, а тело быстро остывало. Но Белле было не обязательно знать об этом.

— Нет, — сказала Пятая, прислоняя к панели палец таможенника.

Дверь отъехала в сторону.

И тут же завизжала сирена. Белла с Клаусом еле успели проскочить в проход следом за симбионтом. Дверь захлопнулась, искин здания заблокировал выходы. Прохожие стали оборачиваться, но Пятая уже вышагивала среди снующих туда-сюда элюдей, а дети, слишком близко стоявшие к зданию таможни, ни у кого не вызвали опасения. Клаус взял Беллу за руку, повел следом за симбионтом. Полицейская сирена выла все ближе. Таможенная гудела на одной ноте, подсвечивая таможенный флигель космопорта оранжевым цветом опасности. Разумные либо обходили здание стороной, либо с интересом косились на него с безопасного, как им казалось, расстояния.

— А что случилосца? — поинтересовалась старая нинокайка у прохожего паренька-элюдя, схватив того за рукав.

— Да космос знает. — Недовольно поморщившись, ответил тот. — Может, искин сглючило. А может, шпхуты напали.

— О-хо-хо! — воскликнула старушка, бухнулась на колени и стала что-то причитать, поглаживая дорожное покрытие — многие разумные из этой косморасы до сих пор поклонялись земле. Парень торопливо пошел дальше, скользя по прохожим равнодушным взглядом.

Альфа сняла кофту, повязала ее на бедра — так, чтобы простреленная нога была прикрыта и спереди, и сзади. На темной футболке, окрашенной разноцветными разводами, кровавое пятно можно было принять за еще одну бесформенную кляксу. Пятая прошла до выхода с территории космопорта — он был автоматическим. Прикладываешь к панели жетон "прибывшего" или "посетителя", выдаваемый, судя по всему, местной таможенной службой и службой охраны — панель "съедает" его, а дверь открывается. Вот только чтобы проход открылся, после именного жетона надо приложить еще идентификационную карточку. И данные на этих двух носителях должны совпадать.

Пятая стала недалеко от выхода. Когда дети ее догнали, она принялась поправлять на них одежду, потом сняла с трясущейся Беллы рюкзак и стала в нем копаться.

— Мы не можем выйти? — догадался Клаус.

Терра Фертилья была планетой, не имеющей таможенного контроля на орбите. Только дежурный патруль. Оформление всех документов, досмотр грузовых космолетов и т. д. происходили уже на территории космопорта. Поэтому за входом и выходом с территории космопортов старались следить усердно. Больших портов на планете было пять, еще существовало пару средних и несколько мелких. Беглецы сейчас находились на территории космопорта средней величины и по площади, и по значимости. Внутри огороженной территории стояло здание с терминалами, торговый павильон, кафе на любой вкус и многое другое. Над каждым зданием помимо голограммы с названием магазина еще висела мерцающая вывеска "Космопорт Дальний".

Несмотря на раннее время, повсюду уже сновали разумные. В основном это были представители гуманоидных рас, но встречались и звероидные, и амебоидные формы жизни. Вдали даже мелькнул золотой плащ аэроса — аморфного разумного существа, состоящего на 90 процентов из жидкости. На солнечных и жарких планетах представителям этой косморасы приходилось очень нелегко.

Перетряхивая рюкзак, альфа на самом деле внимательнейшим образом присматривалась к окружающим. В основном к элюдям. Вот парочка. Еще парочка. Пожилые подружки. Мама с грудничком. Одинокие, одинокие, одинокие…

К санитарным блокам прошла семья: отец, мать, дочка. Женщина что-то высказывала девятилетней девочке, муж пытался ее успокоить, ребенок с независимым видом отряхивал с одежды грязь. Значит, скорее всего они идут в душевые. Пятая сунула рюкзак в руки Клауса, сказала:

— Ждите здесь, — и пошла следом за эгочеловеческой семьей.

Вход в санитарный блок был открытым, а вот пользование душевыми комнатами оказалось платным. Альфе пришлось перевести с собственного счета деньги, и только после этого дежурная нинокайка в бежевом комбинезоне пустила ее внутрь. Между двумя рисками — засветить личный счет и засветиться, вырубив работавшую здесь женщину, альфа выбрала первый. Посетителей было порядочно, они сновали туда-сюда, так что отсутствие работницы заметили бы слишком быстро.

Пятая прошла внутрь, прислушалась. Нашла комнату, из которой доносился недовольный голос матери испачкавшегося ребенка, постучалась.

— Обслуживание!

— Какое обслуживание??? — распахнула дверь женщина, готовая излить свою злость и на постороннего человека. Альфа толкнула ее в грудь, заставляя отступить внутрь комнаты, шагнула следом, закрыла дверь. Схватила охнувшую жертву за руку, развернула, прижала к себе, прислонив к ее виску ствол эльпула. Роющийся в дорожном чемодане муж обернулся, испуганно вскрикнул.

— Жетоны и идентификационные карточки. Всех троих. Живо! Или я стреляю.

Женщина обмякла в руках альфы. Судя по дыханию и стуку сердца обморок был реальным. Пятая уложила тело на пол, но ствол продолжила держать направленным жертве в голову.

— Раз!

Мужчина дрожащими руками стал открывать на сумках заклепки и замки. Получалось не с первого раза. От неудач он еще больше терялся и еще дольше открывал последующий карман. Наконец он нашел пакет с документами, протянул альфе.

— М-мы н-ни-ч-ч…

Она ударила его по голове, уложила его рядом с женой. Нашла в непромокаемом пакете все необходимое, сунула в карман, вышла из комнаты. Вслед ей из душа неслось напеваемое громким детским голосом:

— Хэй-ла, ла-ла-ла,

Вот такие дела!

Доброй быть не смогла!

Буду ведьмою

Я последнею…

Идиотская песня звучала в голове пока Пятая не вышла с душевого этажа.

Через две минуты она подходила к детям. Те ждали ее на том же месте. Белла сидела прямо на дорожном покрытии, обняв себя за плечи руками. Клаус сидел рядом с ней на корточках, что-то ей втолковывая. Завидев альфу, мальчик выпрямился, сказал:

— Полицейские приехали. У них доступ здесь к любому общественному месту, так что искин, заблокировавший здание по протоколу "террористическая опасность", уже открыл перед их отрядом двери. У нас осталась пара минут. Ведь они заблокируют выходы, да?

Альфа подхватила Беллу под мышки, поставила на ноги.

— Взяла! Живо! На выход!

Бледная как смерть девочка сдала дрожащими пальцами идентификационную карточку и жетон на имя "Блейк Жанна, 9 лет".

Документы отца достались Клаусу.

— На выход!

Схватив детей за рукав, Пятая потащила их к треугольным дверям в ограждении.

— Клаус!

Пик. Пик. Мальчик прошел.

Заработал граммофон космопорта.

— Уважаемые посетители!..

Пик. Пик. Альфа сама приложила документы девочки, сама пихнула ее в спину, когда дверь открылась.

— Приносим вам свои извинения, но мы вынуждены временно…

Пик. Пик.

— …закры…

Альфа проскочила в дверь, чуть не сбив с ног ожидающего ее за оградой Клауса.

— …ть выходы…

Панели загорелись оранжевым, блокируя любую возможность воздействия извне.

— В целях вашей же безопасности. Благодарим за понимание.

— В такси!

Беллу опять пришлось брать за локоть и волочить в нужную сторону, Клаус шел сам. Пятая села вместе с детьми в первое попавшиеся ей на стоянке такси, просмотрела карту планеты, ввела адрес торгового центра на другом краю города и нажала кнопку "начало путешествия". Гравилет загудел и взмыл в небо.

— И что теперь? — спросил с заднего сидения Клаус. — Еще кого-нибудь убьем?

Белла вздрогнула, спрятала лицо в ладони.

Пятая развернулась, посмотрела на детей. Видимых дефектов на их телах не обнаружила и вернулась к созерцанию приборов полета. Ничего особенного. Все как обычно. У нее есть задание: спасти этих двоих. Она его выполняет. А издержки есть всегда.

Так говорил…

Альфа сжала и разжала кулак. От ногтей на ладони остались следы, выступила кровь. Но вокруг мелких порезов тут же появились синие нити, мгновенно активизирующие процесс заживления.

Тварь.

Нет, твари.

— Они только ранены. Разве вы не хотите жить? Жизнь всегда имеет определенную цену. Цена ваших — высока.

Белла не перестала тихо плакать. Клаус попытался сунуть ей в руки бумажные платочки.

— Я хочу жить! — зло выкрикнул он, настойчиво пихая в чужие ладошки бумажный комок. — Хочу! Но…

Альфа знала, что "но". Но он думал, все будет по-другому. Сбежали — и все, хэппи энд, счастье на Марсе. Все живы, все довольны. Нет. Так не бывает. И древние люди с Земли, мечтающие о счастье на Марсе, нашли там отнюдь не столь желанный им рай.

— … Но разве можно так? Вот так? Взять — и… Одну жизнь — за многие можно?

В старых-старых сказках и песнях, что выкладывали на сайнс-сайте "Докосмическая история", иногда мелькали странные, жестокие строки. Лягушка съела кузнечика, принцесса умерла, ведьма катается на костях убитых ею жертв… Сейчас подобная жестокость в материалах, предназначенных для маленьких детей ограничена. Наверно, это правильно. Дети, даже мальчики из детдома, не раз сбегавшие от злобных воспитателей, оказываются не такими уж и стойкими, хоть она и хотят казаться.

Они дети. Просто дети. Что за дурные циничные мысли! Они не готовы к подобному.

Она тоже была не готова. Ей было пятнадцать лет…

А им — одиннадцать и двенадцать! Они дети!

Но ведь Белла знала. Белла видела, во что превращались подростки после операции. И не только те, кто возвращался симбионтом. Она же говорила с одноногой Абаль, проскальзывала на нижние этажи следом за медсестрами…

Она видела больных. Но не мертвых.

Гравилет начал медленно снижаться. Девочка собрала ворох салфеток, выданных ей Клаусом, стала методично запихивать их в утилизатор, прикрепленный за ее креслом. Альфа оплатила поездку, вышла. Клаус вылез следом, за ним — Белла. Гравилет, летающий за счет антигравитационных двигателей, поднялся в воздух, высчитывая местоположение ближайшей стоянки для такси. На секунду на беглецов легла тень, похожая на птичью: узкая треугольная морда, два крыла, под которыми спрятаны двигатели, короткий хвост, — а затем машина улетела.

Пятая посмотрела на сотни голографических вывесок, мерцающих на огромном здании с треугольными окнами всеми возможными цветами.

— Идемте. У нас немного времени. Надо успеть покинуть планету до завтра.

На мгновение ей показалось, что дети не пойдут за ней, но они молча шагнули следом.

От трели звонка Гузель вздрогнула. Потом села в кровати. Фолс принял вызов, с интересом рассматривая обнаженное тело любовницы.

— Да?.. Конечно, приятно слышать!.. Для тебя всегда минутка найдется!.. Сигнал? Серьезно?.. Такси и кафе на Терре Ф?.. Дорогой, я твой должник!.. Конечно в силе. В это воскресенье жди!

Фолс вскочил с кровати, бросил Гузель ее халат.

— Поднимайся! Нашлась наша пропажа!

Медсестра проигнорировала халат, встала, нагишом прошла к стулу, на котором валялось ее нижнее белье.

— Мы торопимся? — спросила она, наклоняясь за бирюзовыми трусиками. Фолс, смотря на округлую загорелую задницу, едва не сказал "нет", но вовремя опомнился.

— Да. Тебе же хочется покопаться в спятившем симбионте?

Гузель резко выпрямилась, ее упругая грудь соблазнительно колыхнулась.

— Пятая моя?

— Твоя, — кивнул Фолс, одевая брюки.

— А дети?

— Дети — другая история. С ними я разберусь лично.

Бирюзовая полоска аккуратно легла между ягодицами. Фолс отвернулся.

— Милая, секс — это, конечно, лучшее лекарство, и тебе в нем нет равных, но нам пора работать. Ты же не забыла: дело превыше всего. Или я зря возлагаю на тебя большие надежды?

Гузель накинула халат.

— Неужели зря? Где еще ты найдешь такую замечательную универсальную помощницу? Разве мои выкладки не столь же хороши, как и мое тело?

— Для начала их стоило бы проверить экспериментально.

— Проверим, — пообещала женщина, жадно облизнув окрашенные алым губы.