Твое чужое тело

Глава 5

Она поймала его руку до того, как он коснулся ее плеча. Боль пронзила предплечье — и тут же была заблокирована ядром. Чертов паразит.

— Извини, я думал, ты не заметишь.

Ладонь, которую она так стремительно перехватила, держала лохматый, еще пахнущий дешевым порошком плед.

Она отпустила чужую руку. Мужчина неловко накинул на нее пушистую ткань и отошел к креслу пилота. Один раз он обернулся, но она уже успела закрыть глаза. Разговаривать с посторонним объектом смысла не было. Наличие пледа сокращало расход энергии на подержание нормальной температуры тела, но… не благодарить же его в самом деле? Это… Это выходило за рамки привычных ей алгоритмов поведения.

Она опять погрузилась в полузабытье, пытаясь наиболее полно контролировать процесс регенерации.

Через несколько часов третий двигатель затарахтел так громко, что услышали даже пассажиры, и корабль резко ушел в сторону. Пилот выругался (почему-то на зиранском) и полез в настройки системы пилотирования. Альфа решила проявить интерес к происходящему и «проснулась».

— Отключи третий двигатель.

— Уже. Но второй судя по показателям тоже барахлит. Если дотянем до Грезы, можно нести дары всем известным во Вселенной богам.

Второй? Как он это определил, если даже она ничего не слышит? Вычислил по данными искина? Значит, он профессиональный пилот? Не слишком ли удачное совпадение?

Военный пилот трудится на слабенькой аграрной планетке, находящейся под покровительством Зеенской Федерации Эголюдей. И именно его захватили вместе с другими хуторянами в плен тупые шпхуты. Случайность? Вот с ней — не случайность. Данные о том, что одна из орбитальных охранных станций будет отключена на несколько часов специально были доставлены через подкупных осведомителей до нужного пиратского корабля. То, что флэшку шпхуты продать пока не успели (не могли сторговаться с заказчиком), выяснить удалось, а вот выследить на просторах космоса небольшой старый корабль, выглядящий вполне мирно, было сложнее. Так что проще было взять пиратов «на живца», отправив в наиболее богатые деревни, оставшиеся без наблюдательного ока охранной станции № 7, по альфе. Задача — попасть на корабль, найти флэшку, вернуть ее в целости и сохранности. «Повезло» Пятой. Флэшка теперь лежала в кармане ее штанов, о чем мозгу ежесекундно докладывали рецепторы. Осталось долететь до места, где ее ждет куратор, и вложить в его ладонь информационный носитель с какой-то сверхважной информацией.

Альфа потянулась, проверяя подвижность спины. Лучше. Кровоток восстановлен, кровотечение ликвидировано, дыры в теле медленно, но уверенно зарастают. Позвоночник не поврежден. Что ж, если она не единственная, кто охотится за флэшкой, то она готова к бою.

Но зачем этот подозрительный пилот накрывал ее пледом? Хотел «нечаянно» вытащить добычу из кармана?

Мужчина нажал еще пару кнопок, и перед ним материализовался штурвал.

— Ручное управление?

Он вздрогнул, услышав ее голос в паре сантиметров от своего плеча, но тут же взял себя в руки и ткнул загорелой рукой в раскрытую в виртокне карту ближайшей зоны космоса.

— Если пройдем вот здесь, между этими двумя астероидами, то возможно успеем приземлится на Грезу до того, как откажет и второй двигатель.

Да, он уже говорил до этого про Грезу.

Это совсем не по плану.

— Но я вводила координаты Цивы.

Мужчина нахмурился.

— Мы не долетели бы до Цивы. Движок откажет раньше. Честно говоря, я не уверен, что мы сможем доковылять до Грезы.

Она никогда не понимала, как люди работают в команде. Или парами. Это же гарантированный срыв операции. Только все распланируешь, как кто-то вносит свои коррективы, мешающие исполнению задания. Вот как сейчас. «Не долетели бы». Она бы долетела — в грузовом стыковочном отделе стоит межпланетная капсула с исправным оборудованием. А остальные… Издержки есть у любой военной операции.

Так говорил капитан Пай. Еще давно, лет восемь назад. Это было одно из первых правил, которое вложили ей в голову.

Им.

Ведь теперь синие нити живут и в ее голове тоже.

— Не волнуйся, на Циве действует постоянный космопорт. Ты сможешь быстро добраться туда, куда тебе надо.

Она не волновалась. Просто не любила, когда ей мешают. А самоуправство этого мужчины ей мешало.

Она села в кресло второго пилота, внимательно наблюдая за уверенными действиями незнакомого военного. С одной стороны, он все усложнял, с другой… Она, конечно, справилась бы и сама с «видиумом», но несколько дополнительных пуль успела бы получить. На появление сложной современной охранной системы в старом корыте, сделанном по меркам «докосмической» эры (для удобства долгого проживания) с дверными ручками вместо автоматизированных чипов, она никак не рассчитывала. Ее невольный «напарник» сосредоточенно вбивал координаты приземления вручную. В левом виртокне, показывающем картинку с внешних камер, Греза медленно, но уверенно увеличивалась в размерах.

— Какое подразделение?

Вопрос незнакомца ее озадачил. Она не рассчитывала, что в подобной ситуации военный человек начнет разговор «по душам». Мужчины расценил ее молчание по-своему.

— Я Том. Том Теслер. А ты?

Ее учили, что лучшая защита — нападение. И она озвучила свою догадку.

— Тебя уволили.

В цель. Он поморщился.

— Слышала?

Мужчина, назвавшийся Томом, невесело усмехнулся и перестал обращать на нее внимание. Это альфу вполне устроило.

За час лета до Грезы космолет несколько раз тряхнуло, два раза усиливалась гравитация, но в целом пилот справлялся с ручным управлением. Переговорив с центральным планетарным космопортом, Теслер приземлил старое корыто с начинающим отказывать вторым двигателем на песчаную площадку за местной военной базой. Это могло усложнить ситуацию, и альфа покинула корабль до того, как прибывшее посольство эголюдей и представители местной власти обнаружили, что гражданки агропланеты Шет Зинаиды Кфорт не существует в природе.

Покинув территорию, прилегающую к военной базе, альфа добралась до шоссе и через первый же встреченный ею терминал вызвала такси с водителем-искином. Через пару часов она уже подъезжала к мегамаркету на окраине ближайшего города. Заказала доставку одежды и средств личной гигиены до машины, переоделась, привела в порядок видимые части тела и отправилась в космопорт.

Который не работал. Над входом мерцала яркая надпись на нескольких языках: «В связи с пиратской угрозой, вылеты на сегодня прекращены. Будем рады видеть вас завтра».

Если бы Пятая умела ненавидеть, она бы отыскала за оставшееся время того самого Тома Теслера, который пообещал ей быстрый перелет «куда надо», и набила бы ему морду. Но альфы не испытывают чувств. Поэтому Альфа-192-5 отметила, что время выполнения задания увеличивается, и осмотрелась.

Греза представляла собой пустынную планету с небольшими городами-оазисами, хаотично разбросанными по ее поверхности. Преимущественно Грезу населяли чакаты — меховые клубки от метра до полутора в диаметре. Чакаты представляли собой одну из так называемых звероидных рас (то есть первым людям, встретившимся с ними, они напомнили больше зверей, чем разумных существ). Большие, круглые, они отчасти походили на гигантских ежей: имели четыре конечности и неярко выраженную голову, на которой блестели большие черные глаза. Задние конечности чакатов отдаленно напоминали гуманоидные ноги, но были маленькими и предназначались не для ходьбы, а для стояния на месте во время работы или разговора. Передние напоминали руки, только четырехпалые, что не мешало чакатам развиваться не хуже гуманоидных рас. Благодаря подвижности пальцев, среди них было много ювелиров, художников, скульпторов, ремесленников, изготовляющих украшения, сувениры и т. д. Передвигались чакаты перекатом: складывали руки-ноги, сворачивались клубком и катились вперед. Именно поэтому они были практически первыми, кто изобрел машины, управляемые не руками-ногами, а искином, приказы которому отдаются вербально или тактильно через панель управления транспортным средством.

Города чакатов в отличие от городов большинства гуманоидных рас всегда обсаживались зеленью. Сады, парки, каждый свободный кусочек земли был занят деревом или кустом. Вокруг каждого дома обязательно высаживался ряд высоких темно-зеленых ахинов или разлапистых салатовых тасов, а на каждой улице имелся фонтан не с зацикленной, а с проточной водой. Чакаты, и немногочисленные другие жители Грезы: эголюди, нинокайцы и другие предпочитали прятаться в тени деревьев до самого вечера, когда и начиналась на планете настоящая жизнь. Альфа тоже сейчас стояла под тасом. Огромная крона ветвистого дерева, напоминающая гигантский зонт, позволяла скрыться от лучей палящего солнца. Изможденному телу надо было восстановить силы, а не получить очередное повреждение в лице солнечного удара или обезвоживания. Синяя тварь, конечно, залатает почти любую дыру, но ведь ресурсы на это она берет не из воздуха, а из внутренних резервов организма альфы. То есть, из их общего организма…

Пятая развернулась к космопорту спиной, прошлась по соседним улицам, отмечая места, где можно легко затеряться. В гостиницу идти небезопасно. Если гражданку Кфорт разыскивают, то в первую очередь прошерстят отели и гостиницы. В мегамаркетах много «умных» камер, легко вычисляющих нужное лицо. Поэтому, когда перед глазами пятой мелькнула вывеска «Бар», под которой в графе «График работы» было приписано: «Круглосуточно, без перерывов и выходных», она решила, что ночь проведет здесь. Шумно, многолюдно, и рядом с космопортом. Да и заведение, судя по всему, не слишком элитное. Это ей тоже на руку. Даже если и случиться потасовка, то она явно будет одной из многих, произошедших в этих стенах, а не событием века.

Перекусив поочередно в трех закусочных, каждая из которых находилась все дальше от космопорта, альфа, сделав по кварталу круг, вернулась к бару. Проверила, что флэшка крепко вшита в ремень брюк, а нож легко выходит из ботинка, и вошла внутрь. Как и ожидалось, в помещении было дымно, темновато, и довольно многолю… многоразумно. Чакаты, элюди, нинокайцы и эгузы пили, смеялись, жаловались, а где-то за крайним столиком — даже рыдали. Альфа прошла к стойке, заказала выпить и, взяв два бокала какого-то местного пойла, отошла, высматривая свободный столик. В дальнем углу сидели два нинокайца: высокие, около двух с половиной метра роста, очень худые, отчего они походили на обтянутые кожей скелеты, подстриженные на лысо, что свидетельствовало о настигшей их недавно тяжелой утрате. Видимо, мужчины здесь запивали горе. От людей помимо всего прочего их отличала ярко оранжевая кожа, вытянутый череп, наличие не двух, а четырех век, пользоваться которыми они могли и попарно, и всеми сразу, и наличие на подбородке специальных «ямочек» в кости, предназначенных для выступающих верхних клыков. В остальном же нинокайцы принципиально ничем от эголюдей не отличались. Даже одеты были в старомодные джинсы и клетчатые рубашки, когда-то очень популярные у потомков землян.

Еще три стола занимали чисто чакатские одноцветные группы (бурые), за остальными же заседали разношерстные компании. Не только в переносном, но и в прямом смысле. Чакаты красили шерсть в зависимости от занимаемого ими ранга, так что внешний вид собеседника позволял узнать о его социальном статусе с одного взгляда. На Грезе даже была своя поговорка «Встречают по цвету».

Эгузов в баре было меньше десятка, и почти все они сидели у окон, ловя жаркие солнечные лучи оголенными торсами. Элюди эту расу за глаза звали «змелюдами», но ничего общего с нагами из древних сказок эти желтокожие и желтоглазые гуманоиды почти не имели. Они не умели превращать ноги в хвост, не шипели и не могли загипнотизировать противника взглядом. Единственное, что их роднило со змеями — возможность впрыскивать в жертву через клыки парализующий яд и сбрасывание кожи. Которое происходило весьма неприятно: раз в пять лет эпителий начинал шелушиться, а затем и отслаиваться кусками. В этот период эгузы старались укутаться как можно сильнее, носили шляпы, перчатки, множество одежды. В остальное же время они часто обходились шортами, в лучшем случае — еще и майкой, с удовольствием позаимствованной у землян. Форменную одежду эгузы переносили с трудом, как и холод, поэтому если и переезжали куда жить, то только на планеты с жарким климатом, а на работу устраивались всякими садовниками, пастухами и т. д., лишь бы как можно больше времени проводить на солнце. Небесный круг был для них и лекарством, и жизненной необходимостью, и религией. Теперь, после трудового дня, мужчины отдыхали в баре, наслаждаясь спиртными напитками и лучами клонившегося к закату солнца.

Альфа пробежала по помещению взглядом еще раз, но ни одного свободного стола не нашла.

— Эй, кукла, посторонись!

Пятая послушно шагнула в сторону, пропуская мужчину, чудом удерживающего в руках пять кружек, наполненных доверху пенистой жидкостью.

— Слышь, златовласка, иди к нам! — позвал ее один из эгузов.

В интересе мужчины не было ничего необычного. Златокожие эгузы часто пользовались популярностью у эгочеловеческих женщин: мускулистые, высокие, почти ничем не отличающиеся от элюдей, потомков землян, они представляли собой этакий эталон мужской красоты. Правда дамы, не интересующиеся культурой других жителей космоса, часто впоследствии бывали неприятно удивлены стремлением представителей данной расы кусаться во время поцелуя (и не только). Многие разумные допускают одну и ту же ошибку, полагая, что если между расами есть большое внешнее сходство, то будут схожи и элементы культуры, и способы ухаживания, и т. д… Это не так. Эгузы имели очень специфические понятия симпатии, любви, дружбы и других подобных категорий. Например, они ели только то, что напиталось солнечным светом. Даже горячая еда в доме змеелюда непременно ставится на подоконник, чтобы получить «благословение солнца». И только после этого может быть съедена. Столы они ставят всегда, как продолжение подоконников, а кровати — в специальном стеклянном углу, чтобы солнечные лучи всегда были доступны телу. В домах их ночью всегда горит свет, и самый страшный кошмар для эгуза — оказаться в темноте. Во время Третьей Астероидной войны эгузов даже так пытали: оставляли одних в темной комнате. Многие умирали, остальные сходили с ума. Позже, Андромедской конвенцией по делам войны и мира, психологические пытки, в том числе светом и тьмой, были запрещены. Так же, как и слова, показавшиеся косморасам ущемляющими кого-то. Например, "человек". Ведь те же эгузы — по сути те же люди, только с парочкой отклонений вроде желтых глаз и ядовитых клыков. Поэтому на конференции было решено ввести термины: "эгочеловек" и "эголюди" (в простонародье сократившееся до "элюдя") для обозначения потомков землян. Те же эгузы или дзэртанцы порой относили себя к "человекам", только с других планет. А земное понятие "человекоподобные" участники Андромедской конференции решили заменить на нейтральное "гуманоиды".

Данный гуманоид, машущий альфе рукой, был расценен, как нейтрально-нежелательный объект, и Пятая отвернулась, показывая свою незаинтересованность в подобном знакомстве.

Нинокайцы встали. Столик тут же замерцал, над ним появилось виртокно с чеком. Тот, который был старше, вытянул руку, коснулся оранжевых часов, так гармонирующих по цвету с его кожей, что альфа даже не сразу их заметила. Вызвал из циферблата маленькое виртокно, перетащил туда чек, прикоснулся к часам большим пальцем, подтверждая списание денег с личного счета отпечатком.

Едва нинокайцы шагнули к выходу, альфа заняла освободившийся стол. Откинулась на спинку стула и прикрыла глаза, пытаясь сконцентрироваться на ядре. Раз уж у нее появилось много свободного времени, можно вернуться к лечению собственного тела.

Мозг лениво отмечал информацию об окружающем пространстве. Стук бокалов, гул голосов, хлопанье дверей, шаги, хлопки, звук льющейся жидкости, запах алкоголя, пота, женских духов…

— Занято?

Альфа открыла глаза. К соседнему столу, за которым сидела разношерстная компания из трех чакатов и двух элюдей пытался присоединиться молоденький нинокайец.

— Простите, больше нигде нет места, даже у барной стойки, а мне надо дождаться здесь друга.

Юноша смущенно переступил с ноги на ногу, нервно хлопая всеми четырьмя веками. Говорил он на так называемом Интере — общекосмическом гуманоидном языке. Чакаты переговорили о чем-то на своем «пищащем» наречии, поглядывая на просителя внимательными черными глазами, и через какое-то время согласно кивнули. Элюди сидели к альфе спиной и их реакцию на все происходящее альфа не увидела. Нинокайец горячо поблагодарил всю компанию и скромно уселся на краешек дивана. Один из элюдей предложил выпить за знакомство, остальные поддержали, аргументируя «за наш счет», парень поначалу отнекивался, потом согласился с условием, что платит он. Нинокайец все время посматривал то в окно, то на входную дверь, остальные о чем-то переговаривались, изредка смеясь. Идиллия. Но…

Альфа видит и слышит гораздо больше, чем обычный гуманоид. Шерсть чакатов осталась расслабленной, никто не распушился, не вытянул угрожающе когти, но Пятая почувствовала запах особого вещества, которое выделяли железы чакатов перед схваткой. Едва уловимый аромат соли и горечи… На тонкой кисти нинокайца блестели дорогие, очень дорогие часы и взгляд чаката, что сидел посередине, то и дело возвращался к блестящему золотому браслету, выделяющемуся на бледно оранжевой коже ярким пятном.

Альфа-192-5 прикрыла глаза. Это ее не касается. «Быть не заметным,» — одно из важных правил, касающихся выполнения заданий. О проекте «альфа» никто не должен узнать. Действовать следует как можно тише, скрытность — залог успеха операции и т. д… Так ей говорил капитан Пай. Давно, еще восемь лет назад. И повторял до сих пор.

— Единственное, что имеет значение — цель. Чужие беды солдата не касаются. Ты — воин на службе великого государства, а не сестра милосердия!

Рациональное поведение — главное. Всегда. Поэтому альфа довольно быстро перестала думать о происходящем за соседним столом. Кто кого грабит, убивает, насилует — не ее забота, это работа полиции, милиции, жандармерии и т. д… Ее задача — выполнить приказ. Четко, в срок, как можно тише. С последним, согласно статистике, бывают серьезные проблемы.

— Выйдем-выйдем! Твой друг наверно там ждет! Вы просто разминулись.

Элюди, подхватив растерянного нинокайца под руки, потащили его в сторону туалета — там был запасной выход на улицу. Безлюдную улицу, альфа проверяла. Чакаты двинулись следом за гуманоидными товарищами, что-то возбужденно пища.

Пятая лениво помешивала соломинкой розовое пойло, налитое в пузатый бокал с красным вензелем.

Хлопнула дверь запасного выхода. Альфа повела плечами. Раны зажили не полностью, но чувства боли не было. Она могла бы сказать: почти жаль. Но альфы не испытывают жалости.

Зато у них есть потребности. По нужде сходить, например.

Пятая встала из-за стола и шагнула в сторону туалета.

И прошла мимо.

Били элюди. Чакаты стояли в стороне, наблюдая. Глупый нинокайец лежал на земле, пытаясь загородить голову тонкими худющими руками. Часы, деньги, даже модную клетчатую рубашку с позолоченными пуговицами у него уже отобрали. На голом оранжевом торсе были отчетливо видны синяки коричневого цвета.

Альфа не стала ничего говорить. Пырнула ножом одного эгочеловека, который был повыше, провернула лезвие между ребер, вытащила, пригнулась, пропуская над головой брошенный в нее чакатом камень, выпрямилась, с разворота всадила нож второму элюдю в глотку, шагнула к чакатам, прикрываясь телом их гуманоидного товарища — но те не приняли бой, свернулись клубками и резво покатились прочь. Пятая обернулась к юноше.

Нинокайец сидел на земле, смотря на нее глазами, полными слез и боли. Это взгляд… доставлял дискомфорт. Альфа вытерла нож о рубашку убитого соплеменника, опять спрятала лезвие в ботинок.

— Прекрати дрожать. Они мертвы.

Она шагнула в сторону нинокайца. Юноша вздрогнул, пополз спиной вперед — прочь от нее. Что нужно говорить, если кто-то находится в состоянии шока? Ей даже лекцию когда-то читали — на случай работы охранником. Можно считать, она оттачивает навыки.

— Не бойся, эти твари тебя не тронут.

Голос прозвучал равнодушно, холодно. Парень задрожал еще больше.

— Твари… Ты… Ты чудовище!

В конце переулка показались гуманоиды. Что ж, без помощи парень не останется. Альфа прошмыгнула в бар и тут же покинула его через центральный вход. Придется ей поискать другое многолюдное непримечательные место — до рассвета далеко.

Ботинки бесшумно касались каменной дороги. С разных сторон неба Грезу освещали аж целых три луны — фонари здесь были не нужны, ибо ночь никогда не приносила на этой планете с собой темноту. Альфа видела каждую трещину каменного покрытия, каждую жилку высаженных по бокам дороги деревьев и кустов. Внутри ворочалось холодное ядро, натягивая и отпуская вросшие в клетки теплого эгочеловеческого тела синие нити. Пятая мерно, по-военному четко переставляла ноги по мощенной камнем дороге.

Если бы она была способна видеть сны, то ей непременно приснилось бы чудовище. Синее. С пшеничной соломой вместо волос.

Если бы она умела ненавидеть…

Тонкая женская рука уверенно толкнула дверь с надписью «Бар "Выпивоха". Круглосуточно».