Твоя на три года

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Все настолько плохо? — Лиам был зол. Настолько, что разговаривать с ним было рискованно. Он внимательно следил за дорогой, но при этом мне казалось, что в его взгляде черти отплясывали канкан, готовя виселицу для очередной жертвы. Мне уже жаль Елизавету.

— Узнаю, как приедем. Вот поэтому я и не доверяю людям…

Последнюю фразу он высказал с диким разочарованием, затем позвонил своему брату и довольно долго говорил с ним на немецком. Видимо, он забыл, что этот язык я немного знаю, и уж точно слова “Твое отношение меня уже достало. Хватит портить мне жизнь. Так хочешь власти — забирай” я перевести смогу. Понятия не имею, что отвечал Дмитрий, но видимо вскоре я и его увижу.

— Лиам, я же знаю немецкий, — прошептав эти слова на заправке, я печально посмотрела на мужчину.

— Я знаю, — кивнув, он выпил купленный кофе, и объяснил случившееся, — когда я злюсь, то довольно часто перехожу на другой язык. Это происходит само собой, прости, я не хотел скрыть от тебя что-либо — это было бы проявлением неуважения к тебе. Дело в том, что Лиза показала не только некоторые важные документы, но и данные на тебя. Точнее на другую тебя. Я поражаюсь, даже уголовная ответственность на людей не влияет. Ведь знает же, что за разглашение сведений компании ей грозит срок.

— Это ревность, — я пожала плечами.

— Это жажда, — поправил меня Лиам, — и ревность к деньгам, но уж точно не к человеку. Неужели ты думаешь, что мы с братом этого не видели? Да, она жаждала власти, но при этом потрясающе справлялась с работой. Зная ее амбиции, никаких важных сведений, действительно способных навредить компании, ни я, ни Дмитрий ей не давали. Но мне все равно важно знать, что именно она выбрала для своей мести. Не волнуйся, тебя эти моменты не затронут, я обещаю.

Не могу сказать, что я ему поверила. Я спокойно села в машину, потом недоуменно посмотрела на Лиама, видя его непонимание во взгляде. Мужчина молча спрашивал о том, почему я никак не реагирую:

— Потому что это ничто, в сравнении с тем, что мой брат лежит в коме, — пояснив это, я пристегнулась, — понимаешь, после всего пережитого мне стало плевать кто и что обо мне скажет. Более того — твой мир меня может и коснется, но опять же мне плевать на его мнение. Пусть обсуждают мою личность, я не против, но вот что будет с твоей репутацией? Как это повлияет?

— Никак не повлияет, — Лиам говорил тихо и уверенно, — мне плевать, что скажут люди, не вызывающие моего уважения, а те, в ком я заинтересован как в союзниках, не особо интересуются личной жизнью своих коллег.

Вот значит, как… Тогда я тебе зачем в качестве актрисы на роль невесты?

— А ты никогда не хотел все оставить? — было видно, что мой вопрос застал мужчину врасплох. Он слегка приоткрыл рот, хотел что-то ответить, но передумал.

Видимо хотел. И не раз. Вот только одно дело — желать, а совсем другое — сделать.

Мы ехали почти всю дорогу молча. Лиам вбил адрес в навигатор, затем удивленно поднял брови, когда мы приехали к месту назначения.

Простой дом, многоквартирный. По внешнему виду не так чтобы бизнес-класс. Нет, конечно, это был хороший район, и для простого человека квартиры в нем не так чтобы доступны, потому что цены просто заоблачные, но я искренне полагала, что Волковы живут в каком-то особняке, но никак не в маленькой квартирке, почти ничем не заставленной.

Нас встретила… Сонная Мария. В заляпанной красками футболке, с чем-то синим на щеке, она стояла злая как тысяча чертей, смотрела на Лиама исподлобья и бухтела по поводу того, что некоторых сотрудников надо четвертовать за то, что будят людей в несусветную рань. Виктор, кстати, тоже выглядел далеко не самым лучшим образом. В просторной футболке и явно домашних джинсах, он вечно прикрывал рот рукой во время зевка, пил уже пятую кружку кофе, смотрел на нас с каким-то сочувствием и молча кивнул пройти в квартиру и не стоять в дверях как два истукана.

— Вы тут живете? — недоверчиво переспросил Лиам, с удивлением рассматривая совершенно обычную небольшую, но уютную прихожую.

— Мы тут отдыхаем, — мягко улыбнулась Мария, тут же предложив мягкие тапочки, — когда дети вконец все мозги вынесут, мы прячемся в нашей берлоге, занимаемся ничегонеделанием, смотрим сериальчики и заедаем вынос мозга пиццей. Шикарное время! Оно было бы еще лучше, если бы всякие церберы не вынюхивали этот адрес и не доставали с бумагами.

— О да, — мужчина улыбнулся, пригласил нас пройти на кухню и поставил на стол перед нами несколько кружек. Лиаму — кофе, мне чай с бергамотом.

— Это та самая квартира? — тихо поинтересовавшись, Лиам явно жаждал узнать ответ. Я же молчала, не понимая, в чем дело (прим. автора: отсылка к “Не ошибись с выбором”)

— Это та самая квартира, в которую Виктор предложил мне приехать с дочкой, — пояснила Маша, присаживаясь рядом со мной, — я когда квартиру снимала, у соседей сверху трубу с горячей водой прорвало. Натяжной потолок тут же наполнился, приняв форму сферы, а потом самозабвенно лопнул. Единственное, что я успела спасти — документы и ребенок. Мы остались с дочкой без крова, а Виктор узнал и предложил мне на время снять у него комнату. Вот так мы и стали жить вместе, если не вдаваться в детали…

— Да ты как-то больно много деталей опустила, — устало заметив это, Виктор медленно встал, потянулся в сторону полки с бумагами и предоставил Лиаму несколько папок, — знаешь, соблазн, конечно, есть. Воспользоваться этой информацией руки так и тянулся, но…

— Но ты уходишь от дел, да, милый? — мягко напомнила Маша, — и губить фирму Бергов мы не станем, да, солнце?

— Конечно, любимая, не станем. Да там и губить-то нечего. Подумаешь, узнал я о нескольких объектах, условиях продажи и выяснил, что нас обоих обманули эти чертовы итальяшки…

— В смысле? — кажется, на этой кухне стало происходить нечто странное. Виктор вновь потянулся за папкой с бумагами и позволил Лиаму с ними ознакомиться, — так они на два лагеря играют.

— Именно! Предлагаю отдать эти сделки Зубкову. Пусть Елена в очередной раз что-нибудь ляпнет как бы случайно, он тут же воспользуется “великолепным” моментом и окончательно потопит свою фирму. Как такой план действий?

— Не любишь ты Зубкова, — Лиам говорил тихо, поджимал нижнюю губу и был очень недоволен увиденным, — но план хороший. И ему урок и нам меньшие потери.

Я понятия не имела, что у них там происходит заграницей. Да и вообще — что происходит? Мужчины тут же как-то уверенно заговорили незнакомыми мне терминами, Мария стала медленно закипать, я слышала, как девушка скрежетала зубами, а потом не выдержала — с силой стукнув по столу, она уставилась на мужа, а потом на Лиама:

— Не соблазняй его отказаться от идеи оставить большую часть обязанностей, умоляю! Я хочу видеть мужа дома по ночам! Да и вообще, я хочу его видеть. Думаю, Лена со мной согласится. И тот факт, что она наемный сотрудник, не отменяет той химии, что горит в ваших глазах, когда вы рядом. И к черту эту липу с досье, как будто я третьеклассница — верить в тот бред, что предоставила нам ваша Лиза, жаждущая отмщения. Между прочим, тут многие интересуются, когда же Лиам Берг станет рассылать приглашения на свадьбу… Ставки делают! Я тоже хочу поиграть…

— Никогда, мы разорвали контракт, — спокойно ответив, Лиам хотел было обсудить еще что-то по работе, но столкнулся с диким удивлением как со стороны Марии, так и со стороны Виктора.

— Ты же понимаешь, что женское любопытство тебя сейчас уничтожит,

да? — тихо прошептал Волков, наблюдая за тем, ка улыбается его жена, — удачи, несчастный.

— Ты куда? — выпалив это, Лиам аж дернулся, глядя на то, как Мария продолжает хищно улыбаться.

— Свалю, пока и меня под этот каток не положили. Жить хочу, короче. Машенька, ты его не мучай, он хороший…

— Ага, хороший он, как же, — хмыкнула девушка, пытаясь салфеткой оттереть краску с ладони. У нее ничего не выходило, было видно, что зеленое пятно уже давно застыло на коже и просто так от него избавиться не выйдет, — сидит затворником, всех от себя разогнал, никого не подпускает, волком смотрит. Прям как ты, Вить… а хотя нет, нам с тобой до такого взгляда далеко даже в самое тяжелое время было. Знаете, ребята. Вот смотрю я на вас и думаю, а не заключить ли вам снова договор? Уж не знаю, из-за чего его разорвали, но вы своим появлением на публике такую волну информационного голода вызвали…

— Ты о чем? — Лиам тихо наблюдал за тем, как Виктор достает из холодильника большой торт со взбитыми сливками, облизываясь прямо на ходу. Боже, сколько в его глазах счастья…

— Я о том… спасибо… я всю ночь о нем думала… — Маша чуть ли не разрыдалась, когда ее муж поставил перед нами лакомство, — и главное, дети это не видят… Счастье есть! Так вот, о чем я… Ах да, информационный голод… Нам стало поступать довольно много звонков, причем странных. Многие знают, что наши фирмы конкурируют, думают, что мы чуть ли не шпионим друг у друга под окнами, сидя в многострадальных кустах, и уж точно семейство Волковых должно знать, что это за красавица появилась рядом с самым завидным женихом современности.

— Одним словом, Лиам… — далее Виктор довольно красочно описал ситуацию всего лишь одним не совсем цензурным словом, зато после этого многое встало на свои места, — вначале мы вообще не понимали, какого черта в эту историю нас ввязали, а потом как-то во вкус вошли…

— Я сказала, что наша Елена — супермодель из Америки! — хмыкнув, Мария отломила огромный кусок торта, дав и мне столовую ложку. Отказывать в подобном я не стала, сладенькое я люблю, особенно когда его можно ложками есть.

— А я сказал, что она учительница средних классов и приехала к нам из деревни Кукуево, — кажется, в этом доме кто-то что-то явно курил. Какое к черту Кукуево? — Ты не удивляйся, Елена. Третьему журналисту я поведал страшную тайну, что ты моя внебрачная сестра. Ох, что началось. Вы как, в интернете новости читаете?

— Нет, — хором ответили мы с Лиамом, с ужасом переглянувшись. Видимо, мужчина от всего происходящего скоро просто поседеет, — и что там?

— Там говорится, что Лена пришла в наш богатый мир из семьи цирковых артистов, — печально вздохнула Маша, подливая мне чай, — ее мама знаменитая укротительница тигров, а вы не знали? Как же так, ребята? Ведь благодаря знаниям своей семьи ей удалось охмурить самого Лиама Берга! И если вы хотите знать ее секрет, то можно связаться с ее менеджером, Дмитрием Бергом. Интересно, твой брат сильно разозлится, когда поймет, кто подложил ему свинью?

— В таком случае давайте сделаем так, что бы он ни о чем не узнал, — тихо прошептал Лиам, смотря на то, как я реагирую на услышанное. Кажется, ему было стыдно, и кажется, он даже не предполагал, что подобное может произойти. Я же начала истерично ржать…

— Вижу, Лена в ужасе, — Маша продолжала улыбаться, а потом вновь заговорила, — поэтому, чтобы и дальше нас развлекать, заключите новый договор. Делов-то? Всего-лишь три года, хотя уже меньше. И вот придумал же приключения на свою голову, Берг.

— Я смотрю, Лиза про договор многое поведала, — все же я попыталась успокоиться, — а что еще она рассказала?

— Да чушь полную, — отмахнулась Мария, — понимаешь, твой брат лежит в центре Преображенского, а им заведует брат Виктора. Появление Лиама Берга точно не могло остаться незамеченным, так что мы быстро все узнали. И кто ты, и откуда ты, и кем тебе приходится Сергей. Конечно же медицинские документы тут не играли никакой роли, и я понятия не имею, что произошло в твоей семье на самом деле, поэтому если захочешь — расскажешь. Насильно мы не лезем, только в разумных пределах. Как торт?

— Объеденье, — сладко прошептала я, уплетая очередную порцию, — попробуй, это правда вкусно. Ты же любишь сладкое, я сама это видела.

— Не люблю, — прошептал Лиам.

— А как же фантики от конфет под столом?

Молчание наступило в очередной раз, Лиам как-то обижено на меня покосился, Виктор с Машей откровенно смеялись, я же краснела на глазах, потому что, кажется, выдала чью-то страшную тайну.

— Вот поэтому у нас есть берлога, — усмехнулась девушка, достав откуда-то из-под стола коробку с зефиром, — где всегда есть торт, печеньки, телевизор и даже приставка. Когда нам грустно — мы убиваем зомби, когда весело — смотрим фильмы.

— Классно, я тоже так хочу, — вздохнув, я вскоре осознала, что не чувствую между нами никакого напряжения. Оно улетучилось, испарилось. Словно старые друзья, которые встретились после долгой разлуки и мне так это нравилось, — Маш, у тебя руки в краске — ты рисуешь?

— Да, пишу картины маслом, хочешь посмотреть?

Конечно же я хотела! Творчество человека очень многое может о нем рассказать. Я всегда знала, что художник как бы транслирует через себя во внешний мир свое состояние, свои мысли и мечты, свои переживания и боль. Брат всегда находил выход эмоциям через ювелирное дело, он с такой любовью перебирал еще необработанные драгоценные и полудрагоценные камни. А сколько у него эскизов дома хранится… Огромный шкаф с множеством полок был завален пергаментами, обрывками бумаг, чертежами. Помню, как он мог проснуться среди ночи и тихонько шуршать карандашом на кухне, попивая любимый чай.

Как же я скучаю…

Картины Марии были… невероятными. Столько эмоций, столько красок и глубины. Мне хотелось смотреть в эту бездонную синеву, ощущая мощь океана, видеть, как парят белые птицы над глубинами моря, как проносится мимо ветер, разгоняя огромные облака. Столько чистоты и яркости, столько свежести и эмоций. Я невольно передернулась, хотелось дотронуться до холста, пощупать его, но краска еще не высохла и сама картина не была готова.

— Знаешь, моя невестка художница и я довольно нагло этим пользуюсь, — тихо прошептала девушка, показывая абстракцию, созданную эпоксидной смолой. Кажется, я смотрела сейчас в самый космос… — Даша многое мне объяснила, помогла с нехваткой образования. Это у нее будет выставка через несколько дней и все же я бы хотела тебя увидеть. Даже если вы не заключите новый договор, я все равно тебя приглашаю. Общих знакомых мы вряд ли встретим, да и сам Лиам один не придет — он любитель затворнического образа жизни, как и Виктор. Они вообще похожи по характеру, но у Лиама все намного запущенней.

— Почему?

— Потому что он еще не встретил свою “Машу”, - мягко улыбнулась девушка, — да и к тому же всегда можно сказать, что вы расстались и тебе нужно будет вернуться обратно в свою деревню… Кукуево, да? Вроде так Виктор придумал…

— Спасибо, — я не дала согласия на приглашение, но и не отвергла его. Маша поняла все правильно — этот момент нужно обсудить с Бергом, но для себя я поняла одно — я бы хотела пойти на выставку к этой семье. Мне бы хотелось познакомиться с братом Виктора и с его женой. Интересно, они сильно похожи? И что за картины у этой Дарьи? Они тоже настолько глубокие, тоже переполнены жизненным опытом и эмоциями?

От Машиных картин не хотелось уходить — они пленили своей искренностью и чистотой. Может они выполнены не профессионально, но я этого не вижу — я не художник, я могу оценить работу лишь по тем эмоциям, которые она вызывает.

Мы не долго провели в доме Волковых, но то тепло и дружелюбие, исходящее от их семьи, было искренним и настоящим. Я не знаю, о чем договорились мужчины, но думаю Елизавете в ближайшем будущем будет плохо. Очень плохо. Никто и никогда не простит человека за нарушение договора и разглашение тайн фирмы, тем более с такой причиной как ревность.

— Знаешь, я подумал, что, — Лиам на мгновение замер. Он собирался с мыслями, подбирал правильные слова, когда мы уже сели в машину, — что в чем-то они правы.

— Ты про наш договор?

— Именно.

— Хм, а если предположить, что я все же соглашусь, — я не смогла сдержать улыбки, — то где мы будем жить?

— А где бы ты хотела?

— Если честно, то у тебя дома. И я имею ввиду не тот дом у озера. Ты не против впустить меня? Хотя бы на два с половиной года?

— На два года и десять месяцев, — буркнув это, Лиам завел машину и направил ее в сторону больницы.

Сегодня я вновь смогу повидать братика и рассказать ему о своей жизни.

Мне было сложно сдерживать улыбку. Она появлялась на моем лице сама по себе, я чувствовала смущение, нервно сжимала руки, пытаясь успокоить разбушевавшиеся эмоции. Лиам же как обычно выглядел ледяной скалой. Интересно, он хоть немного рад тому, что я останусь рядом? Или все, что проносится в моей голове относительно догадок на счет этого человека — лишь домыслы, не имеющие никакого отношения к истине? Что, если на самом деле я ему не особенно нравлюсь?

Печальные мысли довольно резко испортили настроение, но я как всегда старалась не выдать себя, слегка отвернувшись к окну и наблюдая за тем, как мимо нас проносятся люди, витрины, яркие вспышки светофоров, а так же человеческие голоса и улыбки.