Твоя на три года

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

— Доброе утро, — Лиам выглядел как всклокоченный воробушек. Большой такой, мясистый воробушек, помятый, сонный, но довольный.

— Доброе утро, — в голосе звучала мягкость и спокойствие. Что больше всего удивило — я не почувствовала уже привычной мне холодности, — ты звонила Марине?

— Да, ее выписывают завтра, — наступила тишина. Лиам явно что-то от меня ожидал, смотрел с вызовом, потом с упреком, потом просто как на полную дурочку и все же не выдержал:

— Помощь нужна? Или твой внутренний мужик в юбке все сам организовал?

Я мигом покраснела, тут же вжалась в кресло, с силой сдавила чашку кофе, а потом прошептала:

— Нужна…

— И какая именно помощь понадобится? — Лиам улыбался, но без издевки. Он прекрасно видел, что я судорожно пыталась сочинить хоть что-нибудь, но получалось с трудом. Точнее вообще не получалось — все из головы мигом вылетело, покрываясь корочкой стыда, — это будет сложнее, чем я думал… И не смей извиняться.

— Хорошо, — тихо ответив, я тут же опустила голову, словно какая-то школьница.

В последнее время я странно себя вела, мне часто было стыдно за свои мысли и слова, хотелось казаться лучше, чем я есть, да и любое слово Лиама воспринималось либо как вызов, либо как упрек. Это неправильно, так не должно быть.

Тем временем мужчина встал на ноги, сладко потянулся, с удовольствием обнаружил, что проспал аж до десяти утра и, довольный сим фактом, бодренько пошел на кухню, где его уже давным-давно ожидала овсянка в мультиварке.

— Твоя мама говорила, что это полезно, — хмыкнула я, видя ошарашенное лицо мужчины, — так что милости прошу к столу.

— Терпеть не могу овсянку, — кажется, его хорошее настроение мгновенно улетучилось.

— Если не понравится, я приготовлю что-нибудь другое и больше так рисковать своим временем не стану, хорошо?

Лиам посмотрел на меня скептически, с упреком. Медленно открыл крышку, печально взял половник и стал накладывать себе в тарелку… синюю кашу…

— Не понял, — ага, кажется кто-то окончательно проснулся! — Ты решила меня отравить? Я сделал что-то настолько ужасное? А давай ты просто признаешься, я все исправлю, но есть это не буду?

— Лиам… — мой глаз нервно дернулся, — это черника… Я просто добавила в кашу ягоды и черничное пюре… Попробуй, это не просто овсянка. Я старалась, надеясь изменить твое отношение…

Нервно сглотнув, мужчина осторожно взял в руки ложку, скривился, поднес кашу к губам и, не выдержав столь высокого давления, окунул в нее кончик языка. Ну детский сад! Боже, это просто каша… Если не понравится, то больше готовить ее не буду.

Наступило молчание. Я ожидала восторгов, Лиам боли в животе и спазмов.

Я смотрела с вызовом, Лиам с удивлением…

Затем он уже более глобально решил испробовать мое зелье — съел всю ложку.

— Ты туда еще что-то добавила? — с подозрением спросил миллиардер, не любящий овсянку.

— Голубика, немного малины, — на самом деле с ягодками каша получается просто обалденная. За счет малины в ней есть кислинка, а черника больше сладости дает на мой скромный взгляд, — ну как? Жить будешь?

— Более того, я это даже съем, — видимо, он сам того не ожидал, но все же взял блюдо, налил себе свежий кофе и с удивлением сел за стол, продолжая размешивать темно-синюю овсянку.

— Мне так мама в детстве делала, когда папа за ягодами ходил, — не знаю, что в итоге из этого выйдет, но лично я съела уже третью тарелку, — это вкусно.

— Я вижу, что вкусно, — заметив это, Лиам стал завтракать, изредка поднимая на меня глаза, — просто в шоке от того, что я это ем. Не в смысле вида или способа приготовления, а то, что это ненавистная мною овсянка. Слушай, Лена, только маме моей об этом не говори — она у нас кулинар от Бога, но я ее каши не люблю. Ревновать начнет…

— Без проблем, — вот чего-чего, а проблем со свекровью мне точно было не нужно, — часто в твоей жизни бывают выходные?

— Только когда я уже без сил, — спокойно заметил мужчина, тихонько зевая и потягиваясь в кресле.

Забавно, на его губах появилась улыбка, а у самого кончика осталось немного каши. И вот вроде сидит в кресле богатый, пафосный мужчина, сотканный из кристалликов льда, а смотришь на него утром — в домашних шортах, весь взлохмаченный, сонный, но довольный воробушек с невероятным цветом глаз, который явно что-то задумал.

— Я не хочу никуда ехать, — тихо заметил Лиам, но не дал мне ответить, — но придется. Мне интересно, почему семья Волковых тебе понравилась? Я наблюдал за тобой с того момента, как ты вошла в зал аукциона — они единственные, к кому ты проявила интерес и не смотрела испуганно.

— Я казалась испуганной? — почему-то я расстроилась, услышав эти слова. Все же я старалась, играла, как ни как, а выходит, что все напрасно.

— Очень испуганной, — Лиам вновь улыбнулся, допивая кофе, — не забывай, когда люди вращаются в подобных кругах общества, они учатся распознавать эмоции. У многих это на уровне интуиции, кто-то психолог по образованию, так что… Да, ты была словно маленький пушистый кролик, окруженный стаей голодных волков.

— Волковы не волки, — тут же заметила я, и рассмеялась, — я думаю, что они сохранили семейные ценности. Их брак ведь изначально строился на эмоциях и правильном подходе к выбору спутника, а не так, что вот тут нам выгодно, поэтому дочку отдаем замуж за старика, а вот тут еще выгодней, поэтому давайте и сына женим. Подумаешь ему двенадцать лет, а ей почти сорок…

— Я тебя примерно понял, — Лиам не прекращал улыбаться. В его ярких лазурных глазах играли смешинки, он улыбался, показывая ровные белые зубы и выглядел расслабленным, — можешь быть спокойна, все же в наши дни маленьких девочек и мальчиков не отдают на растерзание старым дряхлым старикам и женщинам. Эти времена прошли.

— Почему ты их не любишь? — я поставила на стол пустую чашку и мигом удивилась. Лиам взял ее, молча встал с места и унес на кухню. Не любит, когда грязная посуда стоит на стеклянном столике? Мне стоит всегда ее убирать? Но… А нет, он просто пошел делать мне кофе…

Наблюдая за мужчиной, мне стало очень тепло. Знаете, это как маленький сгусток пламени, что теплится в ладонях и при этом не обжигает. Странное ощущение, особенно если учесть тот факт, что сам человек представляет из себя самый настоящий айсберг.

— Ты ведь пьешь сладкий? — тихонько спросил Лиам, застыв рядом с чашкой. Я согласно кивнула и уже спустя некоторое время стала наслаждаться еще одной порцией утреннего кофе, — по поводу семьи Волковых… Дело не в них самих, а в том, что мы вечно конкурируем друг с другом. То они тендер выиграют, то мы. И так уже на протяжении многих лет. Мы все конкурируем друг с другом в той или иной степени, но с ними… Знаешь, это уже вошло в привычку. Если Виктор выйдет из игры, мне будет не так интересно.

— Ты думаешь, он правда выйдет? Сложно внезапно взять и изменить свои привычки. Если он привык постоянно работать, то внезапно заставить себя сидеть дома у него точно не выйдет.

— Он умный человек, Мария тоже не так проста, как многим кажется. Они оба хорошие, светлые люди, с семейными ценностями.

— И этим они тебя раздражали, да? — догадалась я, понимая, что для Лиама это больное место. Он молчал, не злился на мои слова, но я видела, что угадала. Он тоже хотел семьи, он хотел ощутить то тепло и любовь, которой был окружен Виктор, но понимает ли сам Лиам, что это возможно при обоюдном обмене? Я имею ввиду, что в отношениях дарят всегда двое, происходит взаимообмен, без которого пара будет не состоятельна. Глядя на мужчину, в моей голове невольно возник совершенно логичный вопрос. Если он так хочет семьи, зачем тратит время на подобную чушь вроде договорного брака? Такими темпами желаемое в его жизнь придет не скоро.

Внезапно наши взгляды встретились. В моем сердце тут же сильно кольнуло, я невольно встрепенулась, стараясь сдержать подступивший румянец, Лиам же мягко улыбнулся, будто что-то задумал.

Интересно, может все же… Может Ира капельку права? Вдруг я действительно ему нравлюсь, но…

Хотя нет, чушь какая — я же не в сказке, верно? Так разве бывает?

— Лиам, — в горле мигом пересохло, но я набралась смелости и задала мучавший меня вопрос, — почему я?

Он молчал довольно долго. Смотрел пристально, словно принимал решение — стоит признаваться или нет, а потом…

— Мне сложно ответить, — тяжело вздохнул, явно волнуется, — твое кафе довольно давно было замечено жильцами дома, но я редко когда возвращался к его закрытию. Один раз увидел тебя на улице. Все уже было закрыто, ты опускала ставни и к тебе подбежал котенок…

— Это тот самый момент, когда я испугалась и приняла его за крысу? — ужаснулась я, вспоминая тот случай. Орала я знатно, на дворе почти что ночь стояла, людей вокруг не было — только странная машина, которая меня напрягла. Помню свои чувства — хотелось сбежать, а то вдруг за рулем какой-нибудь маньяк?

— Именно, — хмыкнул Лиам, — кричала ты мило и весело. Особенно прыгала на одной ноге чисто от страха — это мне больше всего понравилось. Ты тогда довольно любопытно послала всех известных мне Богов на исконно русском, при этом не использовав ни единого бранного слова. Виртуозно прям, даже котенок заслушался… Тогда ты его накормила… И все время смотрела в сторону моей машины…

— Я думала, что за рулем извращенец, — пожав плечами, я выдала все, как было, — ты с кем-то разговаривал на немецком — я слышала из слегка приоткрытой двери и это, честно признаться, пугает. Особенно, когда на дворе уже ночь, в небе луна, и метро уже не работает. Я в тот вечер с бумагами засиделась, не сходились отчеты у бухгалтера.

— Кто-то крал деньги?

— К сожалению… И что было дальше? Я помню, что быстро побежала к брату, он как раз заезжал за мной в тот вечер.

— Ничего не было, — Лиам пожал плечами, а потом выдал, — я погряз в работе, но однажды не выдержал и рано утром заехал в кафе за кофе. Увидел тебя за кассой. Ты была сонная, словно маленький совенок, но веселая. Все время улыбалась…

— Как я могла не запомнить твои глаза?

Удивлению не было предела. Так мы правда встречались — более того, даже разговаривали.

— Очки солнечные, — Лиам пожал плечами, затем продолжил, — я любил булочки из твоего кафе, мне нравился запах кофе по утрам и сама атмосфера в зале, но я тебя видел от силы раза три и всякий раз этот момент был волнительным. Я понял, что хочу увидеть тебя снова, просто поговорить… но тебя уже не было в кафе. Я видел, что посетителей становилось все меньше, выпечка сильно испортилась и больше в том месте не было полюбившегося многим уюта. Я жалел о том, что не подошел к тебе, хотел найти и сильно удивился, когда увидел фотографию. Выбрал не думая… И теперь ты здесь. Твое лицо изменилось… Что именно тебя огорчило?

— Не будешь смеяться или как-то… — Лиам не дал договорить, тут же заверил меня в том, что уважает мое мнение, каким бы странным оно ему не казалось, — если бы Ира не подложила фото, то меня бы тут не было. Да и той, второй Лены тоже, поэтому вместо меня здесь сидел бы совсем другой человек.

— Ошибаешься, можешь мне не верить, это полностью твое право, но я отказался от идеи договорного брака. Мне осточертело быть одному, надоело, что все чего-то хотят, что постоянно подсовывают своих женщин, от которых меня тошнит. Но в тоже время я осознавал, что не смогу находиться рядом с наемным работником и играть на публику то, чего на самом деле не было. Порыв идеи мигом улетучился, но брат тогда принес кипу фотографий. Дима заставил меня просмотреть их все, злился, что я тратил его время, показывал, как много работы успел выполнить. Дальше ты уже знаешь, что было. Хочешь сходить куда-нибудь перед открытием выставки? Мы можем заехать в ресторан и поужинать. Как тебе такой вариант?

— Поехали в парк, — я смотрела на то, как яркое солнышко грело своими лучами продрогшую за ночь природу, — если у тебя есть на это время, то будет здорово пройтись и поговорить о чем угодно. Если хочешь, можно помолчать.

Лиам лишь согласно кивнул, явно был рад моему предложению и тут же пошел собираться.

— Что? Я весь день освободил, — виновато пробурчал мужчина, — или у тебя другие планы на это утро?

Я полностью в вашем распоряжении, господин Берг старший. Просто не ожидала увидеть вас где-то кроме как за работой.

Божечки, у меня что, свидание? Лена, Лена… малое дите, честное слово! Ноги трясутся как у олененка, в горле пересохло, сердце отплясывает канкан и перед глазами все плывет, а это ведь просто прогулка в парке! Что надеть? А мне вообще краситься? Я же не умею… ну, точнее умею, но не так, как это делают визажисты… Тонна макияжа мне нужна? А если знакомых встретим? С другой стороны — к черту знакомых… А может мне не мучить себя и просто спросить у Лиама? Он же у нас наниматель, как никак…

— Лиам! — думать о верхней одежде я долго не стала. На улице было тепло, лето в самом разгаре, так что выбор мой пал на синее платье с небольшим шлейфом и белые балетки, — Лиам, у меня к тебе вопро… Ой…

— Ты не переживай, я так на улицу не выйду… — стоя после душа в одном полотенчике, мужчина слегка поднял бровь, окинул меня суровым взглядом, хмыкнул по поводу мгновенно вспыхнувших щек и спокойно стал ждать вопроса, — Лена, я тебя внимательно слушаю.

— Ага… Эм… Ну-у… Потом спрошу, я забыла…

Голый торс Лиама Берга выбил из моей головы совершенно все мысли. Так, Лена, соберись! Рядом с красивым мужчиной должна идти ухоженная красивая девушка! Где там моя помада и… Черт… Я себя веду как дура… стыдно-то как…

— Лена, ты меня пугаешь, — стоило мне обернуться, как я увидела за спиной Лиама. Одетого… ничего не понимаю… — Ты выпала из времени? Я, конечно, рад, что действую на тебя подобным образом, но меня это слегка пугает. Помаду не надо, оставь ее… Лена-а, приём! Ты здесь? Ау-у!

— Я тут, просто… Я веду себя очень странно, да?

— Есть немного, — Лиам замер со мной рядом, не выдержал и рассмеялся, — ты готова?

Волосы я уложила еще утром, сейчас уже полностью была одета, но на лице ни грамма макияжа. В принципе, Лиам ничего на этот счет не сказал, да и сам оделся более просто, чем обычно. Хотя…

Хотя такое понятие как “более просто” ему не подходило. Даже, казалось бы, простое поло темно-синего цвета и светлые брюки из легкой ткани сидели на нем как мантия короля, сшитая из шкур убиенных львов и тигров. И это я молчу про его невероятный взгляд…

Монстр с пленяющим взглядом довольно улыбался, прекрасно понимая, что он мне нравится. Тут к гадалке не ходи — на лице все видно. Неужели не совестно? Почему не делает первых шагов? Хотя о чем я, он и так помогает, при чем намного больше, чем многие другие, а ведь мог бы просто пройти мимо.

Пока мы спускались на лифте на первый этаж, я думала лишь о том, что в моей жизни самым необычным образом появились очень необычные люди. Казалось бы — такое не возможно, но как итог я стою сейчас рядом с сильным, уверенным в себе человеком, с которым меня познакомила женщина с довольно сомнительной сферой занятости. Несмотря на то, что работа Иры меня смущала и я до сих пор не хотела о ней думать, я все же была благодарна этому человеку за участие в моей жизни. И сейчас, стоя рядом с Лиамом и держа его за руку, я чувствовала в душе истинное счастье — то самое, искреннее, как в детстве.

— Ты радостная, — мягко заметил мужчина, открывая передо мной дверь, — это хорошо. В какой парк поедем?

— Тебе нравится Ораниенбаум? Был раньше в их парке?

— Нужно ехать через дамбу, правильно? — выстроив маршрут, Лиам внимательно следил за временем, что-то сверил в своем ежедневнике и в итоге согласно кивнул, — едем, это место для меня новое. И на выставку успеем. А вот так делать не надо…

Я забыла пристегнуть ремень, Лиам меня опередил, хотя мне кажется, что сделал это специально. Он сам потянулся за лентой, приблизился при этом ко мне почти вплотную, натянул ремень и застегнул, смотря мне прямо в глаза.

Провокатор… Так хочется его поцеловать…

Он ведь знает об этом… я же не умею играть. Даже брат всегда говорил, что я как открытая книга и что актерское мастерство — не мое от слова совсем.

Ему нравится наблюдать за моей реакцией? Или же он сомневается? Что, если в итоге я не сильно ему понравилась? Не так сильно, чтобы хотеть чего-то большего, чем просто прогулка в парке?

Мысли в голове были похожи на ураган. Я сильно волновалась, мне казалось, что Лиам всё-всё видит и знает, но на самом деле это не так. Он тоже человек, тоже взвешивает все за и против и принимает решение и раз до сих пор он не приблизился ко мне в том плане, в котором мне бы хотелось, значит его что-то смущает. И вот что не так, а? Смущает там его! Сам в машине девушек возит, а я там его смущаю!

— Лен, мне кажется, что ты сейчас в своей голове что-то странное придумала, — осторожно начал мужчина, когда мы уже выехали на дорогу, — сама в это поверила и теперь на меня обиделась. Я это вижу, потому что ты как моя мама… У меня дежа вю, если честно. Говори сразу, умоляю тебя, не мучай меня.

— Я стесняюсь, — буркнув, я тут же вжалась в кресло, словно испуганный котенок. Я что, настолько открытая книга? Меня так просто понять? И вообще, он что, говорит сейчас о том, что хорошо в женской логике разбирается? И где же опыта набирался?

— Лен, из твоих глаз сейчас бесы вылезут, — мужчина поежился, но с губ его при этом улыбка не уходила, — копия мамы… Они с отцом так тоже ругались. Я маленький ехал на заднем сидении, а отец пытался выяснить, какая муха ее укусила.

— Знаешь, в парке, куда мы едем, очень красиво…

— Лена…

— Я же говорю, я стесняюсь… Давай я лучше с мыслями соберусь и когда буду готова, то спрошу, ладно?

— Это чтобы меня весь день терзали мысли о том, что в твоей голове происходит? Ну уж нет, я так не хочу. Вас, женщин, вот так из себя вывести могут лишь несколько вещей. Первое — это вы сами. Второе — другая женщина. Судя по твоему лицу я угадал оба пункта, так что отвечу сразу — я не маленький мальчик и тем более не девственник. Да, женщины у меня были, но давно и не сложилось. Армии любовниц, как принято считать, у меня тоже нет. А вот первый пункт я объяснить тебе не смогу, потому что тут ты сама либо страдаешь комплексом неполноценности, что странно, либо в чем-то запуталась. Так что случилось?

— Я просто думаю о том, что… Что не совсем подхожу тебе, — сделав небольшую паузу, я продолжила, — дело не в самооценке, наверное…

— Ты мне подходишь, — голос его слегка дрогнул, — но это тяжело… В любом случае, я буду признателен тебе, если ты будешь рассказывать мне даже самые глупые свои мысли. Поверь, это заметно облегчит задачу узнать, что происходит и как это можно исправить.

— Только обоюдно, — уверенно заявила я, — когда поймешь, что готов поделиться своими мыслями, я с удовольствием тебя послушаю.

Мужчина согласно кивнул, мягко улыбнулся и, к моему ужасу, осторожно погладил меня по голове своей широкой ладонью.

— Слушаюсь, мой милый котик, — хмыкнул мужчина, не отрывая взгляда от дороги, — ты хочешь рыбки или сливочек?

— Сливочек, — шепнула я, — и ягодок…

— И все это на песочной корзинке? — Лиам продолжил улыбаться, вбивая в навигатор еще один адрес.

Мне только и оставалось, что согласно угукнуть в ответ, в очередной раз борясь со своей краснотой.

Чую, прогулка будет интересной.

— Стой, — тихий голос Лиама заставил резко затормозить, — подожди.

Мягкие пальцы аккуратно сняли кусочек взбитых сливок с кончика моего носа. Мужчина вес себя тихо, прилично, слушал мою болтовню, прогуливаясь в парке моего детства и выглядел при этом довольным.

— Лен, так получается, ты тут родилась? — Лиам видел мое замешательство, которое длилось не долго и решил продолжить разговор. Подойдя к маленькому водопаду, что был почти у входа в парк, он отломил немного булки и стал подкармливать уток. Те оказались чересчур благодарны, поэтому буквально через минуту нас обступила целая стая, которая совершенно не боялась человеческих рук, а некоторые особи позволяли себя погладить, что было странно.

— Я тут выросла, — ответив, я стала кидать куски булки чуть дальше от нас, чтобы птицы не оторвали кусок ткани и не разорвали нас на множество кусочков, — этот парк знала, как свои пять пальцев, но сейчас Нижний Парк на реконструкции, а Верхний уже отреставрирован. Они многое тут изменили и в каком-то смысле некоторые места потеряли свою изюминку. Вот например каменный мостик, что ведет через речку…

Я указала в сторону небольшого старинного мостика, куда и хотела отвести Лиама. Мужчина с интересом стал рассматривать строение, слушая мою историю дальше.

— Раньше мостик на вид был старинным, шероховатым, неровным. А сейчас…

— Сейчас его отреставрировали, выровняли, зачем-то покрасили и полностью потеряли его былое очарование, правильно? — тихо заметил Лиам, следуя за мной хвостиком. Так странно, мне казалось, что ему нравилось, что я вела его куда-то. Ему нравилось, что я взяла его за руку и самозабвенно что-то рассказывала, испытывая желание поделиться своими воспоминаниями.

— Именно, — подтвердила я, замерев на берегу рядом с мостом.

Тонкий ручей тек среди довольно крупных валунов, чуть сбоку ревел еще один водопад, созданный руками человека, и все это место было окружено деревьями, высокими зарослями кустарника и пением птиц.

— Видишь небольшую площадку рядом с мостиком? — спросила я, указывая ладонью в сторону берега, — там довольно часто сидел старый художник. Мне нравилось наблюдать за его работой, за тем, как он наполняет палитру, как создает на белом холсте целый мир.

— Ты рисовала?

— Нет, что ты, я не умею, — немного смутившись, я отвернулась, продолжив восхождение. Нам предстояло подняться немного выше, откуда открывался замечательный вид на парк.

Погода на улице была чудесная, яркое солнце согревало тело, летний ветерок мягко подталкивал в спину, подгоняя вперед и все это время Лиам молча следовал за мной, словно тень.

Мы оба молчали и честно признаться, в наступившей тишине было очень комфортно. Я видела, что мужчина это тоже испытывал. Мы не лезли друг к другу, не пытались нарушить возникшую тишину и просто шли вперед, любуясь природой.

— Я давно не проводил так время, — тихо заметил Лиам, указывая в сторону загона с оленем, — тут очень тихо и спокойно. Мне нравится.

— Я рада, — подойдя к невысокому забору, мы тут же привлекли внимание совсем юного олененка. Его мягкий носик тихонько просунулся сквозь отверстия в заборе, а теплый язык требовал нарвать одуванчиков. Именно это мы и сделали.

— А он не лопнет? — тихо заметил Лиам, наблюдая за тем, как я словно зачарованная обрываю все желтые одуванчики и вырываю траву с корнем. Олененок мигом фыркнул, копытцем топнул, косо на мужчину глянул и явно был не доволен его предположением, — да он с характером…

Первый же одуванчик, отданный Лиамом, исчез с его ладони. Животное с большим удовольствием приняло лакомство, стало причмокивать, да так аппетитно, что даже мне захотелось пожевать травы.

— Там блинчики продают, — с надеждой заметила я, указывая на белый шатер, — давай немного передохнем?

— Я не против, — Лиам тихонько взял меня под руку и мы оба спокойно направились в нужную сторону.

Возможно, для кого-то такой выходной покажется скучным. Кто-то подумает, что мы ведем себя как парочка стариков, не умеющих развлекаться. Возможно они будут правы, но когда в теле и сердце накапливается столько усталости… Когда нет сил на то, чтобы просто выйти из дома и сделать хоть что-то, что не относится к работе вот именно такой способ отдыха самый верный.

Среди природы огромного парка мысли словно очищались. Я ловила на себе каждый взгляд Лиама, утопала в его бездонных лазурных глазах, наслаждаясь его голосом, мимолетной улыбкой, а так же собственным сердцебиением.

О да, нет смысла давить чувства, все равно из этого ничего не выйдет.

Мне нравился Лиам… Даже более того, я терялась рядом с ним, казалась сама себе маленькой и хрупкой. Хотелось крепких объятий, разговоров у камина, милых поцелуев и пожелания “спокойной ночи” перед сном. Хотелось прикасаться к нему, почувствовать запах его тела, ощутить его руки на своих плечах, губы на шее, и кое-что большее, что видимо мне не светит.

Интересно, о чем он сейчас думает, глядя на меня вот так пристально?

Никто из нас не отвернулся, никто не отвел взгляда — мы изучали лица, рассматривали морщинки, видели, кто когда хмурится, кто улыбается и почему.

Просто сидя на улице рядом друг с другом, я ощутила неимоверное тепло…

Внезапно он прикоснулся к моей руке. Мягкими движениями стал проводить кончиками пальцев по моей ладони, массировал запястье и тихонько проводил по руке все выше.

Я нервно сглотнула, боясь даже дышать — словно могла спугнуть его в самый не подходящий момент. Лиам тем временем не остановился. Он мягко прикоснулся к моей шее, продолжая гладить мои плечи, затем запустил руку в волосы, осторожно наблюдая за тем, что со мной происходит.

— Тебе приятны прикосновения? — тихий уверенный голос, все же заставил выйти из какого-то странного тумана. Я словно оказалась в вакууме без звуков и внешних раздражителей. Была лишь я и Лиам и больше никого.

— Очень, — созналась я, получая удовольствие от каждого его движения.

— Ты словно кошка, — заметил мужчина, сев ко мне ближе, — такая же мягкая…

— Думаю, тебе пора завести это пушистое животное, ты все время меня сравниваешь…

— Зачем? Ты замечательно справляешься с обеими ролями, — мужчина хмыкнул, но так и не придвинулся еще ближе. Я надеялась на поцелуй, на то, что когда встречу Марину после выписки, смогу в красках описать всю ту бурю, что захлестнет меня в этом моменте, но Лиам словно поставил барьер… Хотя…

Внезапно до меня кое-что дошло…

Лиам — человек принципов, верно? Он привык соблюдать все то, что прописано в договоре. Да, наш предыдущий вариант не действителен, но он же помнил мои требования, в которых четко и ясно сказано — никакой близости, никаких поцелуев. Игра игрой, но вне приемов и банкетов каждый сам за себя.

Что, если причина его странного поведения именно в этом? Вот только как спросить? У меня язык не повернется озвучить свои мысли не только из-за стыда, но еще и из-за боязни ошибки. Хотя, наверное, девушкам ручки просто так не гладят и пальчики не массируют, верно?

— Я вижу, в твоей голове вновь шумит целый океан из мыслей и эмоций, — Лиам на всякий случай отсел чуть в сторону, — мне уже начинать беспокоиться? Или ты отложишь топор войны в сторону и мы с тобой спокойно доедем до выставки Волковых?

— Конечно доедем, — краснея в очередной раз, я все же огорчилась его словам, — неужели у меня какое-то испуганное или злобное выражение лица? Причем тут топор войны?

— Ты смотришь странно, — Лиам допил свой чай, не отрывая от меня взгляда. Ох, насколько же красивые у него глаза, мамочки… — словно я тебя опять чем-то обидел.

— Ни в коем случае! И в мыслях не было! Просто я… я…

Но договорить мне не дали.

Мягкий поцелуй моей ладони заставил тут же позабыть все слова. Мысли стайкой вылетели из моей головы, но при этом я видела взгляд Лиама… Он изучал…

Мягкое прикосновение губ к запястью, и моя на это реакция о многом ему сказали. Он улыбнулся, будто остался доволен увиденным, тут же потянул за собой и направился в сторону машины.

Ох, Марина, ты была права — все Берги монстры. А этот самое настоящее чудовище.