Твоя родословная

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

(Луна)

Рыжая тащит меня в бар, где стоят парни. Увидев, что мы приближаемся, они поворачиваются, чтобы посмотреть на нас, глаза Романа раздевают меня и оценивают одновременно. Как будто ему нужно проверить, что в тех палатках ничего не случилось, но он не может смириться с мыслью о том, что я голая. Я не могу сейчас смотреть ему в глаза, раньше он сделал меня уязвимой, и теперь я чувствую себя неловко.

Они все так делают, я не могла нормально соображать по дороге сюда, даже сказать им, чтобы они отвалили. Это то, что я должна была сделать.

— Кто будет стрелять? — говорит Рыжая достаточно громко, чтобы ее было слышно сквозь музыку. Все оживляются от ее слов, но Оскар оказывается быстрее всех. Хлопнув ладонью по стойке, он привлекает внимание бармена, хотя тот уже кого-то обслуживает.

— Я хочу шесть порций текилы. На самом деле, просто отдай мне все припасы, будет быстрее, если я сделаю это сам. — он оглядывается и подмигивает мне, когда парень опускает стакан, который уже держал в руке, чтобы удовлетворить требования Оскара.

Я не могу смотреть на Оскара, когда чувствую, как две руки хватают меня за талию и разворачивают. Передо мной парень, которого я никогда раньше не видела. Очевидно, он собрался с духом, судя по запаху алкоголя в его дыхании и легкой нетвердости в походке.

Мгновенно мои инстинкты берут верх, и я замечаю троих парней, стоящих позади этого придурка в качестве поддержки. Они, очевидно, добавляют ему уверенности, потому что у этого придурка внезапно появились яйца, если он думает, что может вот так просто прикасаться ко мне.

Я реагирую не сразу, я хочу сначала посмотреть, что скажет этот ублюдок.

— Маленькая мисс Луна, блядь, Стил, ммм? Тайлер обещал нам хорошее представление в Пирамиде. Сказал, что оттрахает тебя до смерти, но ты все еще здесь. — он облизывает губы, когда смотрит вниз на мое тело, явно возбужденный этой мыслью, и от этого у меня по коже бегут мурашки. — Если я не могу получить то, что мне обещали, я просто заберу это сам, — он насмехается надо мной, когда его свободная рука поднимается, чтобы коснуться моего шрама на груди.

Прежде чем я успеваю ударить его, Паркер обвивает рукой его шею сзади, как гильотиной, и рычит ему в ухо. Я не слышу, что он говорит, но ярость на его лице возвращает меня назад. Все, что я могу делать, это стоять и смотреть, как мое дыхание становится тяжелым из-за адреналина, который сейчас бурлит в моем теле.

Вся толпа вокруг нас наблюдает за разворачивающейся сценой, никто из них, похоже, не удивлен ничему из этого и не проявляет должного интереса, чтобы вмешиваться.

Милый и заботливый парень, каким я знаю Паркера, — это не тот, кем видят его все остальные. Думаю, я забываю об их репутации и способностях, потому что вижу их более мягкие стороны. Они действительно придурки для всех остальных, власть, которой они обладают, держит всех на расстоянии вытянутой руки.

Когда парень расслабляется в объятиях Паркера, я оглядываюсь вокруг, туда, где находится группа его друзей. Не более чем в десяти футах от нас остальные мои «Тузовые задницы» сеют хаос, даже не вспотев. Это позволяет мне взглянуть на то, чем они известны.

Это не помогает. Почему я вообще пытаюсь защитить их, когда они сами могут так себя вести?

Кай бьет одного из них прямо в лицо, кровь мгновенно разбрызгивается вокруг него. В то время как Оскар выбивает дерьмо из другого, стоящего рядом с ним. Костяшки его пальцев покрыты кровью, но он не сдается. Роман бросает парня, которого держит, и оттаскивает Оскара назад.

Я не впечатлена, что пропустила бой, потому что была так зациклена на первой атаке, что теперь пропустила все действие.

Их окровавленное состояние не должно меня возбуждать. Моя потребность в них возрастает из-за их защитной агрессии. Я отталкиваю их, а они все еще хотят защищать меня.

Нет.

Я не могу. Это к лучшему.

Паркер тащит парня к остальным на полу и бросает его на них сверху, как будто он не что иное, как использованный презерватив. Затем он марширует обратно ко мне, ни разу не постеснявшись вторгнуться в мое личное пространство.

Его карие глаза не смотрят на меня, они смотрят на мою грудь, на то место, где парень гладил меня, когда он приближает свои губы, чтобы поцеловать это место. Заменив воспоминание своим собственным обжигающим прикосновением.

Его палец поднимается к началу отметины возле моей ключицы и медленно спускается по дорожке, останавливаясь на поясе моей юбки. Я не могу пошевелиться, его прикосновение приковало меня к месту. Наблюдая, как ярость отражается на его лице, он, наконец, поднимает глаза, чтобы встретиться с моими. Затаившийся гнев обжигает до глубины души.

— Если бы этот ублюдок уже не был мертв, я бы убил его голыми руками. — слова Паркера тихие, но смертоносные, явно говорящие о Тайлере. Кончик его пальца все еще лежит на верхней части моего пояса, на последней части шрама, которую он может видеть. Сочетание его слов и прикосновения заставляет меня изо всех сил пытаться ответить или оттолкнуть его.

Роман подходит к Паркеру, пробегая по мне глазами, чтобы убедиться, что со мной все в порядке, в то время как Кай наблюдает за мной издалека. Все их взгляды, устремленные на меня, подливают масла в огонь, заставляя меня чувствовать, что я не могу дышать.

Я ловлю себя на том, что ищу Оскара, но он направляется к нам с бутылкой текилы, в то время как Рыжая несет поднос со стопками, солью и дольками лимона.

Как будто ничего этого только что не произошло.

Когда они расставляют все на соседнем столе, я смотрю на Рыжую, пытаясь заставить ее понять, что мне здесь нелегко. Моя потребность в них бесконтрольно растет, я должна выйти из их пространства, чтобы успокоиться. Изучая мое лицо, она слегка кивает и встает рядом с Оскаром.

— Один выстрел, и на танцполе время девочек, понял? — она дерзит, и Оскар неохотно вздыхает.

— Ладно, тогда лучше сделай это как следует. — ухмылка появляется на его лице.

Кай и Роман оба подходят и встают вокруг стола, не говоря ни слова, пока их глаза прожигают дорожки на моей коже.

Паркер мягко разворачивает меня и сам становится у меня за спиной.

Черт.

Я пытаюсь стоять на своем, но это трудно, когда я чувствую, как его член прижимается к моей заднице. Его ноги слегка раздвинуты, чтобы оказаться снаружи от моих. Его руки не прикасаются ко мне, но моя сердцевина действительно этого хочет.

Роман хватает мою левую руку и облизывает внутреннюю сторону запястья, когда Кай внезапно хватает мою правую руку, делая то же самое. Они оба прикасаются ко мне, а Паркер прижимает меня к себе, и я не могу с этим бороться. Я Луна Стил, блядь, и я стою здесь, вся такая покорная и дерьмовая, но мое тело отказывается двигаться.

Оскар медленно обходит стол. Я мельком замечаю Рыжую, которая ухмыляется мне, ей это нравится, вероятно, она поощряет это. Я собираюсь запомнить этот момент и когда-нибудь отплачу ей тем же.

Когда Оскар встает передо мной, он протягивает Паркеру рюмку, в то время как Роман и Кай берут по рюмке со стола. Наклонившись, он лижет мою ключицу справа, в то время как Паркер лижет мое левое плечо. Я неудержимо дрожу.

Все места, которыми они меня пометили, быстро посыпаются солью. Я знаю, что сейчас произойдет, и теряюсь в ощущениях, охватывающих мое тело.

— 3.. 2.. 1.. — Рыжая кричит, а потом все разом слизывают соль. Черт возьми. Я едва могу перевести дыхание, когда все они выстреливают по рюмке и берут со стола ломтик лайма. Мне кажется, я сейчас взорвусь.

Оскар отступает назад с дерьмовой ухмылкой на лице, осознавая, какой эффект все они оказывают на меня, и это заставляет меня прийти в себя.

Минуя обычный процесс приготовления текилы, я хватаю последнюю рюмку со стола и одним быстрым движением опрокидываю ее. Я даже не морщусь. Текила напоминает мне о том времени, когда мы в последний раз были все вместе, и, должно быть, она напоминает и им о жаре в их глазах. Не сводя с них глаз, я зову Рыжую.

— Ты готова потанцевать, Рыжая?

— Черт возьми, да, я готова, — радостно восклицает она, хватая меня за руку и таща на танцпол.

Слава богу, мне нужна секунда, чтобы остыть.

Они действительно «Тузовые задницы».

Рыжая тянет меня в центр танцпола, когда начинается песня "Change My Heart’ Уммета Озкана и Лаурелл. Она тут же начинает громко петь песню, двигая телом в такт. Мне действительно нравится эта песня. Все говорят, что драться — это как танцевать, но для меня все наоборот, потому что я сначала научилась драться.

Пространство заполнено телами, скрежещущими и раскачивающимися вместе. Я понятия не имею, кто эти люди, которые меня окружают, и, как бы тяжело это ни было, я пытаюсь заставить себя расслабиться и двигаться в такт музыке.

Мигающие огни над нами завораживают, поднимая руки над головой, я присоединяюсь к Рыжей. Очистив свой разум, я теряюсь в ритме и громко пою припев вместе со всеми вокруг нас.

Я не обращаю внимания на окружающих, но могу сказать, что они заметили меня. Внезапно у нас появилось достаточно места, чтобы двигаться. Я не буду жаловаться, у них не хватает смелости подойти к нам.

Песня заканчивается, и из динамиков гремит песня Билли Айлиш "You should see me in a crown", заставляя Рыжую визжать от радости.

— Это твоя песня, Луна.

Разве это так? Замешательство на моем лице побуждает ее к действию.

Отступив еще дальше назад и заставив других танцоров тоже двигаться, она начинает петь песню мне, покачивая задницей и указывая пальцем прямо на меня. Каждый ублюдок смотрит, но ей все равно. Смотрят даже те, кто может видеть из соседних беседок. К черту это, если они собираются смотреть, я дам им что-нибудь посмотреть.

Мои бедра двигаются сильнее, руки тоже танцуют на моей коже, пока играет песня, а Рыжая продолжает петь. Когда припев начинается во второй раз, я, блядь, тоже пою его. Так уместно, я имею в виду каждое чертово слово.

Я вижу, как мои парни стоят на краю танцпола, устремив на меня взгляд, полный желания, в котором я хочу потеряться.

Нет. Это не мои "Тузы".

Они меня будут только отвлекать.

Крутанувшись, я хватаю Рыжую за руку, и мы танцуем вместе, не заботясь ни о ком другом.

После еще нескольких песен я готова расслабиться. Когда я собираюсь попытаться убедить Рыжую остановиться, приближается Труди.

— Пожалуйста, девочки, один танец. Я думаю, что единственный способ выкроить для этого пять минут — это быть с тобой, потому что никто не будет меня прерывать. — мольба в ее глазах заставляет Рыжую ответить за нас, схватив ее за руку, чтобы присоединиться.

Я отпускаю их, оставаясь с ними, но не так близко. Мне достаточно нравится Труди, и я рада, что мы в хороших отношениях, я просто не держусь за руки и не танцую так, словно готова умереть за нее.

Из динамиков доносится песня Doja Cat "Candy", и я соглашаюсь еще на одну песню, сейчас все здесь будут танцевать. Танцуя вместе со всеми, я снова замечаю парней, и какая-то гребаная девчонка держит в руках Оскара. Кем, черт возьми, она себя возомнила?

Я прекращаю танцевать, свирепо глядя в их сторону. Кто эта сука?

Я чувствую, как мои ноги начинают двигаться сами по себе, но тут же снова останавливаются, когда Оскар убирает от себя руки и указывает в мою сторону.

Глаза девушки расширяются от страха, когда она замечает, что я смотрю, как Оскар оценивает мою позу, понимание появляется на его лице. Самодовольная ухмылка на его лице бесит меня больше, чем эта чертова девчонка.

Разворачиваясь обратно к Рыжей и Труди, я превращаюсь прямо в другое тело. Чья-то рука обхватывает меня за талию, чтобы я не упала, когда они прижимают меня к своей груди. Подняв руки, готовая оттолкнуть этого ублюдка, я замираю, когда понимаю, что это брат Труди. Должно быть, он понимает, что я инстинктивно готова напасть, потому что медленно отступает назад, чтобы дать мне немного пространства, и убирает руки с моего тела.

— Эй, как ты думаешь, я могу сегодня уйти с этой встречи, или меня снова нужно будет выносить? — его ухмылка позволяет мне уловить шутку, заставляя расслабиться, и я подыгрываю ему.

— Ммм, я пока не уверена, но дам тебе знать.

— Эйден, приятно познакомиться с тобой при лучших обстоятельствах. Он протягивает мне руку, совершенно официально, и я пожимаю его руку.

— Луна.

— Да, я это знаю. Все знают, кто ты, — говорит он, закатывая глаза.

Что-то за моим плечом на мгновение привлекает его внимание. Я собираюсь посмотреть, что это, когда он кладет обе руки мне на плечи.

— Милая, на тебя пялятся восхитительные мужчины. Хотел бы я, быть на твоем месте, но, увы, это не так. Я думаю, что ближе всего к тому, что Кай Фьюз вообще обращал на меня внимание, это когда я был на первом курсе средней школы, и стоял слишком близко к нему у писсуара. Мне было 14, и я был чертовски возбужден, и все, чего я хотел, — это насладиться его мясом, о котором можно было только мечтать. К сожалению, он посмотрел на меня как на сумасшедшего. — его руки все еще лежат на моих плечах, когда он дуется на меня сверху вниз.

Я не могу удержаться от смеха. Воя, запрокинутая голова, это самый чистый смех.

— Эйден, я действительно верю, что ты многое упускаешь, — говорю я, подмигивая, хватая его за запястья, чтобы оторвать от себя. Он не пристает ко мне, просто мне неуютно находиться так близко от незнакомца.

— Я могу сказать. Сейчас он смотрит на меня хуже, чем тогда, это точно. Я думаю, что все четверо этих парней хотят меня покалечить. Если бы они только знали, что я предпочел бы видеть их голыми, а? Я имею в виду, что ты горячая штучка и все такое, но не стоишь того, чтобы я шел прямо на тебя, — он улыбается шире. — Хочешь немного развлечься? Они выглядят так, словно им нужно расслабиться.

Взглянув на Рыжую, я вижу беспокойство в ее глазах, когда она оценивает ситуацию, в то время как Труди, вероятно, чувствует, что задумал ее брат, и просто качает головой.

— Это твое желание умереть.

Я ничего не могу с этим поделать. Если моя гордость не позволяет мне трахаться с ними, то, по крайней мере, она может позволить мне трахаться с ними.

— Сомневаюсь, что это займет много времени. Убедись, что никто не наденет черное на мои похороны, хорошо? — он ухмыляется, наклоняясь, чтобы прошептать мне на ухо, кладя руки мне на талию.

— 5. 4. 3. 2 … Он едва произносит "два", как его отрывают от меня и швыряют через танцпол. Все застыли на месте, ожидая, что будет дальше. Серьезно, они не могут ходить вокруг да около и бить каждого, кто, блядь, ко мне прикасается.

Глядя на того болвана, который это сделал, я не удивлена, увидев, что Роман кипит передо мной. Руки сжаты в кулаки, он тяжело дышит, пытаясь взять себя в руки. Гребаный идиот.

Рыжая и Труди рядом с Эйденом, который лежит на полу с мерзкой ухмылкой.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, подходя, качая головой. Я не извиняюсь, он знал, что должно было произойти, и все равно решил это сделать.

— Все хорошо, лютик. — он показывает мне поднятый большой палец, и все это только заставляет Романа рычать громче.

— Роман, отвали.

— Отвали? Ты шутишь? Никто тебя не тронет, пока я не разрешу. Ему повезло, что я не переломал ему гребаные руки, — рычит он, заполняя мое пространство.

Я смотрю налево и вижу, что остальные стоят рядом с нами, недалеко от уровня ярости Романа. Тогда от них не будет никакой пользы. Я вздыхаю и напрягаю спину, я не собираюсь терпеть его властное дерьмо, особенно когда мы не вместе.

— Пошел ты, Роман. Ты не имеешь права говорить всякую хрень. Это мое тело, я буду делать то, что мне заблагорассудится, и ты ничего не сможешь с этим поделать. Помнишь? Я не твоя проблема, — шиплю я на него, и он просто начинает хихикать, когда оказывается прямо у меня перед носом.

— Ты думаешь, я не знаю, что ему не нравятся киски? Я знаю принцесса, и он по-прежнему не имеет права прикасаться к тебе. Ты понимаешь? — его обычно ярко-голубые глаза потемнели, в них бурлят эмоции, а брови сведены вместе от разочарования.

— Ты властный, эгоистичный тупица!

С меня хватит. Я больше не собираюсь слушать это дерьмо. Я делаю шаг к Рыжей, когда он хватает меня за руку и останавливает.

Что нужно сделать, чтобы он послушал меня?

Я поднимаю левую руку и поворачиваюсь, чтобы ударить его в грудь, не желая портить его красивое лицо. Это то, что мы оба знаем, насилие, но он ловит мой кулак с самодовольным выражением лица.

— Принцесса, мне насрать, кем ты меня считаешь, ты моя. Тот факт, что ты все еще называешь меня тупицей, говорит мне больше, чем ты думаешь. Ты думаешь, я не знаю тебя, детка? Ты хочешь меня, ты хочешь всех нас, но ты слишком слабая, чтобы признать это, — рычит он мне на ухо, и я не могу контролировать мурашки, которые бегут по моей шее от прикосновения его губ.

Пошел он к черту за то, что думает, будто знает все. Я поднимаю колено и бью его прямо между ног. Он мгновенно отпускает меня и немного заваливается. Он не заслуживает моих потрясающих боевых навыков, когда он просто ведет себя как придурок, поэтому вместо этого он получает дешевый удар.

— Черт возьми, принцесса, — бормочет он.

Наконец подходят другие ребята, но с меня хватит.

— Рыжая, ты не против, если Оскар отвезет тебя домой? — она переводит взгляд с нас всех на мгновение и молча кивает в знак согласия. Слава богу.

Паркер пытается остановить меня, но я отмахиваюсь от него. Не говоря больше ни слова, я поворачиваюсь и выхожу нахуй оттуда, свирепо глядя на каждого мудака, который смотрит в мою сторону.