Ты моя катастрофа

Глава 9. Эля

Наступил день конкурса. Утром мама впервые за долгое время решила приготовить завтрак, мои любимые сырники. Мама и бабушка пекли их одинаково — с корочкой по краям и едва схватившимся центром. Только вот, поковыряв вилкой в тарелке, я еле сделала два укуса. От нервов совсем пропал аппетит, а зная себя, съем что-то, еще и затошнит.

От школы нас шло трое. Присутствие рядом Яна убеждает меня в правильности моего решения отказаться от завтрака. Вот напишу, приду домой и наемся жареной картошки с луком. Изредка ловлю на себе косые взгляды парня, но это ничего, к ним за все эти годы я привыкла. Даже то, что мы доходим до гимназии, где проходит конкурс, вместе, наоборот дает мне ощущение какой-то стабильности.

Этот день не такой уж особенный, зря переживаешь, видишь, упырь вон тоже рядом

Видимо не зря говорят, что человек привыкает ко всему.

В моих ушах наушники, но музыка не играет, мне просто так проще сосредоточиться. Я должна победить, должна занять первое место, ведь это означало бы не просто пройти во второй этап, но и обогнать Яна. Это значило бы для меня многое. Это была бы моя личная победа. Но я знала, что сделать это будет непросто. Ян — лучший ученик нашей школы, он действительно умен, плюс стажировался целый год в другой стране.

Наконец, мы приходим. В седьмой гимназии я была не так давно, здесь мы сдавали ОГЭ по русскому. И почему Ян пошел учиться не сюда? Ему бы пошла эта гимназия — лучшая по показателям в городе, да и бассейн здесь был больше нашего. Может, если бы он изначально поступил сюда, все сложилось бы иначе. Мы виделись бы с ним по десять секунд в день у лифта и делали бы вид, словно ни его, ни меня не существует. Никаких проводов, никакой школы, никаких издевок. Никаких флешбэков из прошлого.

Пятнадцать школ, два класса, тридцать семь человек, из которых только пятнадцать пройдут во второй этап. На самом деле, это и была цель, ведь именно на втором этапе лучшие работы отправят в творческие вузы.

Нас рассаживают по одному. Ян сидит впереди через несколько рядов от меня. Это хорошо, так я чувствую себя менее уязвимой.

Смотрю на стопку белых листов и черную шариковую ручку на моем столе. Учительница пишет на доске тему сочинения.

«Человек, ставший для меня примером».

Задумываюсь. Кто он, кто стал примером для меня? На кого я хотела быть похожей? На отца? Мать? Отец в свои семнадцать переехал в Москву, поступил в один из лучших вузов на лингвиста-переводчика, учился и работал. Мама вопреки желаниям дедушки ушла из Сеченовки и поступила в папин институт, где они и познакомились. У меня были классные родители, они добились многого в карьере, стали востребованными специалистами и обеспечили меня беззаботным детством, которого сами не имели. Но я никогда не хотела быть такой, как они. Тогда кто? Исторический деятель? Иисус Христос? Кто?

Времени немного, от часа остается сорок минут. Зачем-то кошусь на Яна, на его широкую спину, обтянутую белой рубашкой. И слова сами складываются в текст.

Человек, ставший для меня примером — это не Руссо, не Генри Форд, Илон Маск и даже не собственный отец. Это соседский мальчик, живущий через стенку от меня и знающий все о том, как довести меня до слез. Он моя радость от первой встречи. Он мои гнев, отчаяние и ненависть. Но он тот, из-за кого я однажды впервые сделала то, чего всегда боялась. Я боялась рисковать. А вдруг не получится? Вдруг они будут смеяться?

Он научил меня, сам того не зная, что моя собственная идентификация важнее чужого мнения. Только вот его мнение обо мне важно для меня до сих пор. Он все так же живет в полуметре от моей квартиры, и я все так же получаю от него уроки.

Урок первый — хочешь что-то получить, дай что-то взамен, иначе не работает. Урок второй — сломай копчик, но встань на эту чертову доску. И урок третий — мы не выбираем, кого любить и кем восхищаться, иначе как объяснить то, что это сочинение я пишу о том, кто однажды залепил мои раны пластырем, а затем ножом вскрыл новые, но уже изнутри.

Заканчиваю писать ровно за несколько минут до окончания и смотрю на ровную стопку сданных работ. Готова поспорить, процентов сорок написали о своих родителях, двадцать — о старших братьях и сестрах, а остальные выбрали себе в пример первого учителя, Барака Обаму или Сашу Белого.. Интересно, о ком писал Ян. Кем восхищается он?

Сдаю листы и чувствую облегчение. Ян — испуганный, обиженный мальчишка, а не моя боль. Мы сдаем работы одновременно. Одновременно выходим из класса, молча доходим до раздевалки, молча меняем сменку, расписываемся на выходе и покидаем гимназию.

На улице пасмурно. Чувствую, как за шиворот утекают первые холодные капли. Гадко, это не приятный летний дождик, а сплошная мерзость. Просто чудесно!

— Жалкая, иди сюда. — и не дав мне ответить, Ян притягивает меня за локоть и увлекает под зонт. Само то, что Ян этим утром залез в гугл, посмотрел прогноз погоды и предусмотрительно взял с собой зонт, кажется нелепым. — А то заболеешь, а мне еще через стенку твой кашель слушать.

— О, какая забота! — делаю попытку выйти из-под зонта, но пальцы Яна мертвой хваткой сомкнулись на моей руке.

— Про кого ты написала?

— Какая тебе разница?

— Никакой, — и я ему верю, — Вероятно ты написала про Майкла Джексона.

— Неужели я настолько предсказуемая?

Плакат с Майклом Джексоном действительно висел у меня над столом. Только вот я не припомню, чтобы я пускала Яна в свою комнату. Значит, он был там, когда меня не было.

— Ты не представляешь насколько.

— Ты пытаешься меня задеть, а значит, тоже предсказуем. Ну же, удиви меня, перестань провожать по утрам, прекрати ставить меня в неудобное положение перед другими, не обращай на меня внимания. И тогда ты перестанешь быть предсказуемым, а так, все твои штучки я знаю наизусть. Ты скучен с в своем безумии.

— Жалкая, ты предлагаешь разнообразить наши с тобой игры?

— Вот видишь, я знала, что ты назовешь меня жалкой. Скучно.

Боже, я не знаю, зачем я все это говорю ему. Самое время заткнуться, попросить прощения, спихнуть все на стресс и головную боль и ждать помилования. Возможно на меня так повлияло мое сочинение, а возможно, мне и правда стало обидно из-за его слов. Но что бы это ни было, меня несло.

Я ждала всего — что он разозлится, накричит на меня или снова скажет что-то гадкое, но точно не ожидала того, что мои слова вызовут у него смех.

Дождь закончился, я выбралась из-под зонта и сделала несколько шагов в сторону. За всю дорогу мы больше не произнесли ни слова. Хотя поговорить нам стоило бы еще давно.