Ты об этом еще пожалеешь...

Глава 8

Я об этом еще пожалею.

За последние месяцы я слышала эту фразу много раз.

Мне говорили ее Дамблдор, Макгонагалл, Мародеры, Эйлин Снейп и слизеринский староста. Мальсибер, и Эйвери , и Мэри Макдональд.

Хватит лезть не в свое дело, хватит мутить воду, ты ничем не поможешь нам. Ты только всё испортишь. Ты сама пожалеешь, что затеяла всё это.

И я пропускала их слова мимо ушей, потому что я считала себя правой.

Но сейчас я впервые в жизни с ними согласна.

Я затеяла дело, о котором пожалею — уже жалею. План, который вызрел у меня ночью полнолуния, безумен. Он родился из безысходности, от отчаяния. Оттого, что я в тупике: все легальные пути продолжения для меня отрезаны, а любой план мести ударит по судьбе моих друзей.

Наверное, Дамблдор слишком сильно на меня надавил... Нет, не надо винить его. Он не виноват. Ему бы в голову не пришло, что примерная Лили Эванс слетела с тормозов и бросила вызов самому Волдеморту!

А я не боюсь Волдеморта. Теперь я, наверное, никого не боюсь.

Кажется, я всем бросала вызов, кроме него: школе, суду, Министерству... Только бедняга Волдеморт остался неохваченным. Нехорошо, надо это исправить!

Я еще пожалею об этом. Я совершаю поступки, сомневаясь в каждом шаге... Я написала ему, и сегодня мы встретимся.

Потому что Эйлин Снейп права. Правосудие, кара, справедливость — это прекрасно, но никакое правосудие не вернет ей сына.

А я хочу его вернуть.

Зря Волдеморт написал мне когда-то, что ради получения тетрадей готов на любые условия!

Надеюсь, что прочитав мое условие, он свалился с трона.

Я всего лишь попросила У-хроноворот.

Я никогда в жизни его не видела — наверное, Волдеморт тоже. Эту разработку Отдела Тайн — если она действительно существует и слухи о ней не врут — видели только несколько человек в мире.

Если она существует. Потому что по всем законам природы, ее существование невозможно.Но слухи говорят, что в Отделе Тайн есть экспериментальный образец...

У-хроноворот меняет прошлое.

Он приводит вас к точке в прошлом, которую вы задали, и с этого момента события идут по-другому. Как бы, он отменяет нынешнее будущее и создает другое время...

Обычные хроновороты изменить цепь времени не способны. Всем это известно. Вы способны отправиться в прошлое из будущего и накуролесить там, но ваш куролес так и впишется в прошлое. Раз вы находитесь в будущем, то это будущее родилось из прошлого с вашим куролесом.

У-хроноворот изменит прошлое. Раз и навсегда. То будущее, из которого вы вышли, больше не существует. И вы не вернетесь в будущее — да вас и не будет... Будет то прошлое, которое вы изменили, и только. Никто не вернется в будущее. Ваше время просто исчезнет.

Так утверждают слухи. И поэтому, наверное, экспериментальный образец хроноворота лежит в Отделе Тайн без движения — потому что никто не рискует стать подопытной крысой. И уничтожить самого себя ради надежды на светлое будущее того я, кто жил в испытуемом прошлом...

У-хроноворот признан артефактом Темнейшей магии и охраняется в Отделе Тайн, как зеница ока.Но у меня есть шанс — я уверена, что Волдеморта этот артефакт интересует не меньше, чем меня, и независимо от меня. Волдеморт обожает эксперименты с наукой и с Темнейшей магией.

Я беру в руки порт-ключ, который прислал мне Волдеморт вместе с весьма милым ответом, мысленно прощаюсь с жизнью — и оказываюсь с ним лицом к лицу.

С Волдемортом.

И еще каким-то типом.

В комнате нас трое.

Волдеморт осматривает меня и улыбается — кажется, то, что он делает, надо назвать так.

— Мисс Эванс.

— Добрый день, — говорю я.

— Какое изящное пожелание! Редкий случай, когда мои противники желают мне чего-то доброго. Пожалуй, надо оценить вашу учтивость! Руквуд, кресло для дамы.

Я мило улыбаюсь и заверяю, что лучше постою. Из рук Волдеморта я не приму ни пищу, ни еду, ни сиденье. Не настолько уж я легкомысленна.

Волдеморт понимает это и улыбается.

— Познакомьтесь, мисс: это Август Руквуд, превосходный сотрудник Отдела Тайн, который имеет много что сказать по интересующему вас вопросу... Как я вижу, тетради вы не принесли?

— Пока нет, милорд, — говорю я. — Пока сделка не завершена, я не рискую таскать их с собой. Лучше им полежать в безопасном месте, не так ли? Я думаю, вы это предполагали?

Волдеморт кхекает:

— Да, я так и предполагал! Признаюсь, что вы мне нравитесь, мисс Эванс. Как жаль, что покойный Северус заколдовал свои тетради так, что передать их кому-либо можно только добровольно и с любезного согласия владельца, иначе бы я давно уже получил тетради, не смея беспокоить вас... К моему сожалению и вашему счастью, покойный Снейп был гением. Я не смог снять чары с его тетрадей. Никогда не встречался с подобным типом магии... Очевидно, у бедняги Северуса было много врагов, которые могли в любой момент захватить его вещи? Иначе бы он не озаботился так сильно мерами безопасности?

Чары Северуса... Значит, все мои он взломал. И он как-то добрался в Хогвартсе до моих вещей. Меня это несказанно радует.

— Итак, Руквуд? Мы тебя внимательно слушаем, — изрекает Лорд.

Руквуд откашливается и начинает:

— По заданию моего Лорда, я должен был выяснить, есть ли доступ к экспериментальному образцу № 247, именуемому также «У-хроноворот», и применимы ли его возможности к поставленной мне задаче. Я определил, что могу изъять вышеозначенный артефакт завтра во время общеминистерского обеда, на время обеда, то есть на один час.

Я установил также, что вышеозначенный артефакт недоисследован, и свойства его окончательно не определены. Я обязан предупредить вас, что его использование в данном статусе сопряжено со значительным риском, и последствия использования хроноворота с уверенностью не может предсказать никто. Вы должны понимать, что мы сделаем всё возможное, но не отвечаем, если эксперимент пойдет неудачно, мисс.

— Я понимаю, — отвечаю я.

— Вы должны согласиться, что мы выполнили свои условия по сделке, дав вам доступ к хроновороту и научив им пользоваться, но за результат использования мы не отвечаем, мисс. Вы понимаете?

— Понимаю.

— Право же, мисс Эванс восхитительна, — заявляет Воллеморт. — Ею нельзя не восхищаться, верно, Руквуд? Какое чистое, гриффиндорское безрассудство!

— Я выяснял, можно ли использовать У-хроноворот для возвращения в ночь с 15 на 16 февраля сего года, — продолжал Руквуд. — Согласно инструкции, хроноворот рассчитан на путешествия во времени до двух лет включительно. Четыре месяца — приемлемый срок.

Я также воспользовался обычным хроноворотом, чтобы обследовать испытуемое время и определить возможность его изменения. В цель задания входило изменить время так, чтобы объект Снейп не погиб в Визжащей Хижине и получил там минимальные повреждения...

— Вообще никаких повреждений! Чтобы Ремус не успел его пальцем тронуть! — перебила я.

Руквуд и Волдеморт переглянулись, словно я была тоже объектом, и Руквуд невозутимо продолжал:

— Я нашел искомый момент. Мы можем приблизить время, когда субъекты Поттер и Блэк вернулись в Хижину, чтобы узнать, чем кончилась встреча с оборотнем. Я могу передвинуть момент прихода Поттера в Хижину на время, когда Люпин еще не успел напасть на Снейпа.

— Спасибо! — искренне крикнула я.

Руквуд тяжело и безнадежно вздохнул.

— Мисс, я могу всего лишь передвинуть время. Я не могу заставить Поттера, или Блэка, или Снейпа с оборотнем поступать так, как вам вздумается. Поттер придет в Хижину в момент. Наиболее удобный для вас, но что он будет делать — зависит только от него. Будет ли он спасать вашего Снейпа, я не знаю. Может, он убежит обратно или встанет наблюдать за спектаклем...

— Я знаю Поттера. Он обязательно спасет Северуса, — решительно заявила я. — Спасибо, что вы привели его вовремя — и дальше он справится сам. Вы сделали всё, что нужно.

— Мисс Эванс, ваша вера в людей изумительна, — промолвил Волдеморт.

Конечно, изумительна. Во что мне еще верить? Джим должен поступить так, как я хочу, потому что это мой последний шанс.

И его тоже...

И потом, я всё-таки в него верю... Действительно верю.

— Значит, вы довольны нашей стороной сделки, мисс? — спрашивает Руквуд. — Я могу считать, что завтра мы встретимся здесь с хроноворотом, чтобы скрепить ее?

— Да, — отвечаю я твердо.

— Право же, со всей симпатией к вам, я не понимаю, зачем мне так стараться, мисс Эванс, — задушевно говорит Темный Лорд. — Зачем мне помогать вам вернуть какого-то мальчишку? Ко мне он не имеет никакого отношения, и я не вижу интереса в этом деле...

— Нет, милорд! — возражаю я. — Если бы вы читали дневники Северуса, вы бы сочли иначе. Он всегда сочувствовал вам и хотел к вам присоединиться! Я думаю, что он так и сделал бы, если бы остался в живых... Так что для вас это очень выгодная сделка. Вы получите не тетради, вы получите их живого автора!

— Как печально, — изрекает Волдеморт. — Печально, что юноша не успел прийти ко мне... Уверяю вас, мисс Эванс, что своим людям я даю достойную защиту. Трагедию, подобную той, я бы не допустил! А ее виновники давно познали бы мою месть...

Он представляет себе месть и улыбается. Почему злодеи постоянно улыбаются? Чтобы страшнее было?

— В таком случае, я поднимаю бокал за вас — и за счастливое завтра. Пусть ваше желание сбудется, и я с радостью приму в этом новом будущем в свои ряды вас обоих. Вас и вашего Северуса!

Я тоже надеюсь на лучшее. Впрочем, какая разница, что я скажу Волдеморту сейчас? Завтра всё, что бы я ни сказала, станет недействительным. Я могу даже пообещать стать Пожирателем смерти. Это настоящее с моими обещаниями завтра исчезнет навсегда!

Поэтому мне незачем открывать Волдеморту, на что я надеюсь. Конечно, ни я, ни Северус никогда не присоединимся к нему. Мы будем вместе — и будем бороться против него. Я сумею отбить Северуса от его веры в Волдеморта, я повлияю на него! Теперь у меня будет для этого вся жизнь.

Руквуд ехидно замечает:

— Позволено будет сказать, мисс, что в желаемом вами времени вы были на грани разрыва с мистером Снейпом. Я не могу заставить вас переменить свои чувства. Вы должны понять, что я не сваха и за примирение влюбленных не отвечаю.

И не надо. Ведь я разобралась в своем отношении к Снейпу — разберусь и тогда! Это сейчас я поняла, что он для меня значит, слишком поздно. А тогда поздно не будет — больше никогда!

Да, в то время мы поссорились... Но теперь помирились. Посмертно. Я поняла, кем он был, как он любил меня — и как он мне дорог. Что я потеряла самое дорогое... Что наши ссоры были глупостью. Что не надо было ссориться, и всё можно было исправить. И жить потом долго и счастливо!

Так мы и будем жить. Если наступит завтра.

Ты об этом еще пожалеешь...

У меня была целая ночь, чтобы принять решение. Чтобы сделать выбор: пойдет безумная Лили Эванс на вторую встречу с Волдемортом или нет.

Я была уже на одной встрече с Волдемортом и вернулась оттуда живая — многим этого бы хватило на всю жизнь. А мне, видно, мало.

Ты об этом еще пожалеешь...

Я ни о чем не стала жалеть. Я пошла спать.

... Какой хороший сон.

Моя детская площадка — моя любимая... В отдалении привычно дымит огромная труба. Качели. Я отдыхаю душой — как хорошо вернуться сюда! Вернуться в детство...

Когда всё было хорошо. И все были живы.

Качели скрипнули.

— Здравствуй, Лили.

Он сидел на качелях и раскачивался.

Он показался мне безумно красивым.

— Присаживайся?

Он показал на сиденье рядом с собой.

Я села.

Нет, он несомненно выглядел намного лучше и здоровее, чем при жизни.

Он улыбнулся мне и стал рассматривать. Я тоже смотрела на него. при жизни он никогда так светло не улыбался...

— Как здорово тебя видеть. Ты стала еще красивее.

— Ты тоже.

Он кивнул.

— Ты не поверишь... я сам сначала не верил. Здесь хорошо. Мне здесь гораздо лучше, чем в жизни.

— Ты не прав, — сказала я. — Ты ничего не знаешь о жизни.

— Я узнал достаточно.

Я потрогала его руку. Теплая, живая... И основательно упитанная. И даже загорелая. Я помню его страшно худым и бледным — теперь он стал отъедаться и отогреваться. Наконец-то.

— Знаешь, почему я пришел? Я знаю, что ты делаешь. Я хочу отговорить тебя.

Я переспросила:

— Ты?!

— Лили, пожалуйста... Я думаю, мне ты не откажешь?

— Ты хочешь меня отговорить?!

— Не связывайся с Волдемортом. Ты не знаешь, что он за человек... Вернее, он даже не человек. Он — воплощение Темной магии, а ты всегда ненавидела Темную магию! И вдруг ты связалась с ним? Не делай того, о чем ты потом пожалеешь. Ты же чувствуешь, что совершаешь ошибку...

— Разве ты не хочешь снова жить?

— Мне здесь лучше, чем при жизни. Мне никогда не было так хорошо, Лили, это правда! Если только из-за меня — не надо ничего менять. Пусть всё останется, как есть. Меня всё устраивает.

— А меня — нет!

— Ты уверена? — он нагнулся ближе ко мне. — Ты хочешь, чтобы я вернулся... Хорошо, я вернусь. К кому? Куда? Кому я там нужен?

Я растерянно пригладила волосы.

— Моим родителям? Или, может, твоим? Или моим учителям? Или директору? Что мне там делать? А здесь я наконец-то начал нормально жить...

— Ты нужен мне, — с трудом сказала я.

Он положил свою руку поверх моей и погладил.

— Ты уверена? Прости, но я спрошу: если я вернусь, я буду тебе нужен? Ты не бросишь меня? Ты будешь всегда со мной, что бы ни случилось? Кажется, мы при жизни вразнос поссорились...

— Я буду с тобой, — сказала я тихо. — Я люблю тебя.

Он хмыкнул.

— Как здорово это слышать! Нет, правильно я умер. Чтобы такое услышать, стоило умереть.

— А при жизни ты не хочешь услышать такое?

Он вздохнул.

— Знаешь, я же всё вижу, что происходит у вас. Я знаю, что творилось эти четыре месяца... Я видел, как ты стараешься. Спасибо. Знаешь, ты меня удивила. Я не ожидал, что ты так будешь бороться за меня...

Просто смотрю и ... сердце радуется. Теплеет. За меня никогда так не боролись... Спасибо.

— Я готова на большее.

Он вдруг засмеялся:

— После таких слов хочется вернуться назад!

— Наконец-то!

Он снова посерьезнел:

— Лили, не надо. Оно того не стоит. И — оно опасно. Это непроверенное и недоделанное оборудование, результат его применения непредсказуем. Зачем тебе рисковать?

— А я люблю риск. И Руквуд обещал...

— На самом деле они сами не знают, чем кончится эксперимент. А обещать — эти тебе пообещать что угодно! Хоть все звезды на небе... Они не знают, как работает хроноворот, вот и хотят на тебе проверить. Раз глупая девчонка сама подвернулась, сама навязывается... За твою жизнь никто не отвечает, понимаешь? И за последствия тоже. Вдруг ты повернешь хроноворот и — как в том магловском триллере — тебя распылит на всем пути от Солнца до Бетельгейзе в виде звездной пыли?

— Всё возможно, — беспечно сказала я.

— Зачем?

— А вдруг у меня всё получится?

Снейп рассмеялся.

— Я восхищаюсь тобой, Лили Эванс.

— Мне главное, чтобы в новом времени ты не разлюбил меня, а с остальным мы справимся!

— Я никогда не разлюблю тебя, — пообещал он. — Но я не хочу никакого времени. Не надо. Правда, не надо, Лили. Ты доверяешься не тому человеку...

— Мисс Эванс, вы готовы?

— Я готова.

Волдеморт и Руквуд напряжены. Я их понимаю: они скрывают свои мысли, но они тоже не хотят быть распыленными в виде звездной пыли на всем пути от Солнца до Бетельгейзе!

— Мисс Эванс, я должен еще сказать: этот хроноворот экспериментальный, это еще не чистый образец, — предупреждает Руквуд. — Мы не можем с уверенностью сказать, насколько сильно изменится время. Насколько исчезнет предыдущее время — или его влияние на новую субстанцию будет оказываться, и некоторые куски времени окажутся перемешаны... Возможно, что влияние нынешнего настоящего на хроноворот мы так и не смогли целиком устранить. То есть, если вашему Северусу суждено погибнуть с перегрызенным горлом в Визжащей Хижине, он так и погибнет когда-нибудь. Рано или поздно. Если вашему Блэку суждено попасть в Азкабан, он туда попадет. Если в Визжащей Хижине суждено использовать хроноворот, он будет использован — и так далее.

— Я всё-таки надеюсь на лучшее! — заявляю я.

— Мы так и подумали, — кивает Руквуд.

Я тоже надеюсь. Надеюсь, что в моем новом будущем мне никогда не придется встречаться с Волдемортом — ни разу! Надеюсь, мне не придется влиять на ход мировой истории. И не придется жертвовать собой ради жизни любимого человека...

— Мы тоже надеемся на вас, мисс Эванс, — говорит Руквуд. — Вы прекрасный объект для эксперимента. У вас очень сильная магия — и мы надеемся, что ее влияние поможет эксперименту удачно завершиться! И исполнить все ваши желания! Чего вы хотите?

Чего я хочу?

Я хочу, чтобы всё было как раньше и все были живы.

Я хочу вернуть Хогвартс моего детства: самый надежный, уютный, счастливый край на земле. Где правит самый справедливый и мудрый директор. Где ему помогают добрые и честные деканы. Где на моем любимом Гриффиндоре учатся самые благородные и храбрые ребята, ненавидящие Темную магию. Где всё зло — на Слизерине, и только на Слизерине. Где Мародеры — мои друзья, а не враги, и они всего лишь озорники, а происшествие под Гремучей Ивой — просто неудачная шутка... И Джим Поттер — благородный, светлый, храбрый человек, который не убьет Снейпа, а спасет ему жизнь!

Вот чего я хочу. Только бы шалость удалась...

— Мисс Эванс, соедините свою палочку с палочкой милорда, — говорит Руквуд.

Я соединяю.

Руквуд произносит заклинание завершения сделки — и линия магии между нашими палочками взрывается. На секунду я вижу что-то вроде молнии... Знак молнии — свидетельство Темнейшей магии.

Как интересно. Руквуд сразу тянет руку к хроновороту...

А я не отдаю.

Раз я принесла столько жертв, то я поверну этот троллев хроноворот, и будь что будет!

Я беру хроноворот в руки и поворачиваю его.