Ты, только ты

Глава 16

Рон пристально смотрел на поле из окна смотровой ложи.

— Я знал, что это может произойти, когда отстранял Дэна, но мне и в голову не приходило, что это будет так ужасно.

«Звезды» были неспособны оказать сопротивление кровожадным «Налетчикам» из Лос-Анджелеса. Джима Байдерота четыре раза перехватывали, Бобби Том не смог сохранить свое положение, а защитники ставили блоки, которые не шли в расчет. Фэб в последний раз бросила взгляд на табло: «Налетчики» — 34, «Звезды» — 3 очка.

— Не важно, — сказала она. — На следующей неделе результат будет лучше.

— На следующей неделе мы играем с «Гигантами». У них только один проигрыш в этом сезоне, и проиграли они «Саблям».

Рон грустно покачал головой и попросил ее появиться у него около восьми утра, чтобы обсудить положение.

Утром, оседлав «кадиллак», она снова и снова перебирала в памяти события позавчерашнего дня. Кажется, еще никогда в жизни ей не удавалось так замечательно провести время. После прогулки по шумной ярмарке они втроем отправились в ресторан, и Дэн проявил себя прекрасным рассказчиком. Молли не сводила с него глаз. Фэб, надо сказать, не отставала от сестренки. На обратном пути она пригласила его зайти в дом, а он уговорил Молли продемонстрировать ему все ее новые наряды. Его шутливые комплименты придали Молли гораздо больше уверенности в себе, чем любые замечания Фэб. Он уехал чуть позже восьми вечера, и она провела ночь, изводя себя воображаемыми сценами, героем которых был он, а статисткой — его бывшая жена.

Необычно перегруженное движение по бульвару Нейпер задержало ее, и она опоздала минут на десять. Рональд и Дэн уже ожидали ее. Она подбадривающе улыбнулась им обоим, надеясь, что этот набитый и твердолобый дурак Дэн не сумеет понять, как ей хорошо оттого, что он опять рядом.

Рон открыл совещание:

— Начну с того, что всем хорошо известно. За последнее время мы получили несколько ударов ниже пояса от нашей уважаемой прессы. Дальше — больше. Сегодня газеты словно сорвались с цепи. Вчера вечером мне звонил наш новый комиссионер, который в самых неудобосказуемых выражениях заявил мне, что мы стали позором для Лиги.

— А ты не считаешь, что это чересчур? — сказал Дэн.

— Он брызгал слюной по поводу фотографий в «Бомонде», полоскал меня за твое отстранение, осуждал манеру Фэб одеваться и, конечно, нажимал на сплетни, центром которых являетесь вы оба. Он также сильно расстроен телефонным разговором с вами, Фэб. Жаль, что я ничего не знал об этом. Существует ли какая-либо причина, по которой вы не сообщили мне о том, что разговаривали с комиссионером?

Фэб решила про себя, что Рон нравился ей больше, когда был слабаком.

— Это вылетело у меня из головы. Дэн скептически посмотрел на нее:

— В это трудно поверить.

— Он прямо-таки кипел, — сказал Рон.

— Это мне надо было бы кипятиться.

— Не хотите ли поведать нам, почему? Она попыталась сообразить, как рассказать об этом помягче, чтобы они не набросились на нее.

— Он вел себя в каком-то смысле по-отечески. Он сообщил мне, что человек иногда может увлечься и потерять голову — особенно такая хорошенькая штучка вроде меня, которая пытается делать мужскую работу. Он сказал, что я несправедлива к Риду. Он упомянул обо всем, о чем говорил с вами, и приплюсовал сюда же дошедший до него слух о моих шашнях с Бобби Томом. — Рот у нее пересох. — Он предположил, что мои неприятности коренятся в ежемесячных гормональных флюктуациях.

Рон достаточно изучил ее, чтобы устало спросить:

— И что же вы ему на это ответили?

— Я… гм… — Она посмотрела мимо него в окно. — Не имеет значения.

— Фэб…

Она, глубоко вздохнув, выпалила:

— Я сказала ему, что вынуждена прервать нашу беседу, поскольку на другой линии у меня разговор с журналом «Плейбой».

Рон поморщился, Дэн рассмеялся.

— Не надо поощрять ее, Дэн! — Рон был явно раздражен. — Вам хорошо известно, что, если бы «Звезды» под вашим руководством набирали очки, этих разговоров не было бы.

— Я был отстранен от работы! И кое-кто из присутствующих приложил к этому руку. Трудно руководить командой из Алабамы.

Рон поиграл ложечкой для сахара.

— Насколько я понимаю, прошлое есть прошлое. Мы ничего не можем поделать в отношении этих фотографий и с тем, как одевается Фэб, стоя на боковых линиях… В общем, я считаю, что комиссионер был не прав.

— Трудно представить, как бы он ужаснулся, если бы увидел вчера татуировку в виде символики «Звезд» на ее лопатке. Впрочем, поезд еще не ушел. Ее давали по телевидению крупным планом.

— Она стирается, — скромно сказала Фэб. — Я просто выражала дух моей команды.

— Ты демонстрировала гораздо больше, чем дух команды.

— Это заполняет пустующие места на трибунах, — сказал Рон. — И между прочим, билеты раскупаются женщинами. — Он взглянул на Дэна. — Ваше отстранение было моим единоличным решением, и я один несу ответственность за вчерашний проигрыш. Я не знаю, что происходит сейчас между вами, но мне очень не хочется попасть под перекрестный огонь. Это понятно?

— Понятно, — резко сказал Дэн.

— Ничего между нами не происходит, — сказала Фэб, Пристальный взгляд Дэна привел ее в замешательство. Она вновь напомнила себе, что эти двое работают на нее. — А теперь извините, меня ждут дела.

Уголок рта Дэна насмешливо изогнулся:

— Передавай привет своему продюсеру из «Плейбоя». Она подавила улыбку и удалилась в свой кабинет, где провела остаток дня, читая отчеты и вглядываясь в дисплей компьютера. Это устройство работало великолепно, и даже сложное финансовое положение команды высвечивалось на его экране, до, мельчайших подробностей. Набирая комбинации цифр и знаков, она пришла к выводу, что очень приятно иногда шевелить мозгами.

Их следующая игра с «Гигантами» должна была проходить в Мидоулендзе с прямой передачей в эфир для телепрограммы Эй-би-си «Футбол по понедельникам». Такие встречи считались наиболее важными из игр сезона. По мере того как приближался ответственный день, атмосфера в комплексе «Звезд» накалялась. Игроки стали затевать драки друг с другом, обслуга грызлась по-черному, Дэн охрип и устал. Фэб, осознав тщетность попыток скрываться от прессы, неохотно согласилась дать интервью Эй-би-си.

В воскресенье небольшой комфортабельный самолет покинул аэропорт О'Хара и взял курс на Ньюарк.

— Сзади нас как на кладбище, — сказала Фэб Рону, когда стюард принес им напитки: пиво для Рона и томатный сок для нее. — Я не думаю, что игрокам пойдет на пользу такая игра в молчанку.

— Дэн жестко работал с ними в эту неделю, и они знают, что поставлено на карту.

В эту неделю Фэб потрудилась неплохо. Освоив основы работы с компьютером, она также детально проштудировала годичные подшивки некоторых популярных спортивных журналов и сейчас в задумчивости покусывала нижнюю губу.

— Это ужасно, что они так скованны. Может быть, именно эта зажатость и мешает им работать с мячом.

— Единственное, что вернет их в норму, — это победа.

— Если они немного не расслабятся, победы им не видать.

— Думаю, вы ошибаетесь. — Рон опять вернулся к чтению «Форбз».

Поколебавшись, Фэб нырнула под кресло и щелкнула замочком. Небольшой контейнер с тоскующей Пу стоял у нее в ногах. Через несколько секунд салон самолета наполнился громким визгом, и освобожденная Пу понеслась по центральному проходу.

Сидящий впереди Дэн вздрогнул и повернулся:

— Черт побери, Фэб! Ты тащишь эту собаку с собой!

— Ой! — Ее губки сложились в розовое сердечко. Она торопливо протиснулась мимо Рональда. — Прости меня, Ронни. Я, наверное, плохо закрыла замок.

Проигнорировав свирепый взгляд Дэна, она миновала отсек тренеров и услышала громыхающий мужской смех. Как она и предполагала, игроки с удовольствием приняли развлечение, которое предоставило им внезапное появление Пу. Собачка волчком крутилась под их ногами, карабкалась на спортивные сумки и лизала без разбору все руки, и лица, до которых могла дотянуться. Бобби Том потянулся вниз, чтобы поймать ее, но она увернулась и прошмыгнула между ногами Уэбстера Грира. Фэб не смогла удержаться от смеха при виде взлохмаченной головки Пу, украшенной бантиком в виде цветка барвинка. Она сидела на чьей-то гигантской ступне и, склонив хохолок набок, разглядывала хозяйку, пытаясь определить, насколько велики неприятности, в которые она себя втравила.

— Не думаю, что она хочет, чтобы вы ее поймали, — вывел заключение Уэбстер.

— Она не в восторге от своей тюрьмы.

Поскольку Пу, казалось, прекрасно чувствовала себя, Фэб завела разговор с близсидящими игроками и всласть, поболтала о том о сем, включая политику, обнимавшую весь земной шар, книги, лежащие у них на коленях, и музыку, звучащую в их плейерах. Пу продолжала лежать, свернувшись клубочком на чьей-то знаменитой правой ноге, но как только Фэб подошла к ней ближе, собачка бросилась через проход туда, где сидел Дарнелл Прюйт, самый огромный и угрюмый игрок «Звезд». Дарнелл легко перехватил Пу.

— Вы что-то ищете, мисс Сомервиль?

Фэб заколебалась. Из всех игроков команды у Дарнелла Прюйта был самый пугающий вид. Золотой зуб со вставленным в него бриллиантом сверкал под его верхней губой, тяжелые золотые цепи украшали черный кожаный жилет:

Рубашки под жилетом не было, поэтому огромная грудь и накачанные мускулы предплечий были выставлены напоказ, словно выточенные из цельного куска эбонита. Глаза Дарнелла были скрыты за черными устрашающими очками, оседлавшими широкий и плоский нос, длинный изогнутый шрам морщил одно плечо. В периодике Дарнелл характеризовался как один из пяти самых коварных игроков в НФЛ, и теперь, присматриваясь к нему, Фэб готова была согласиться с этим мнением. Она заметила, что товарищи по команде не слишком охотно общаются с ним. Кресло возле него пустовало.

Даже Пу казалась напуганной. Она раболепно прильнула к его колену, опустив мордочку вниз, поглядывая на хозяйку умоляющими глазами. Фэб поспешила к ней на помощь.

— Может быть… гм… мне лучше забрать ее у вас?

— Садитесь, — пролаял он.

Это было даже не требование, это был приказ, и Фэб опустилась в пустое кресло, съежившись, как гармошка, : брошенная на диван.

Цепи Дарнелла звякнули.

Пу начала дрожать.

Фэб пришла на ум выдержка из какого-то интервью. Вопроса она уже не помнила, но ответ Дарнелла выглядел так: «Что больше всего мне нравится в футболе, так это когда моего противника уносят с поля».

Она откашлялась.

— Ей… гм… вредно нервничать.

— Неужели? — недоверчиво спросил Дарнелл. Рукой размером с добрую печную заслонку он поднял животное на уровень своих глаз.

Они внимательно смотрели друг на друга. Устрашающе черные очки отражали круглые глазки Пу. Фэб задержала дыхание, ожидая катастрофы. Текли секунды.

Пу высунула свой длинный розовый язычок и лизнула щеку Дарнелла.

Бриллиант на зубе Дарнелла вспыхнул, он растянул губы в усмешке:

— Мне нравится эта собака.

— Не могу выразить, как я этому рада, — сказала Фэб на одном дыхании.

Пу ворошила носом цепи Дарнелла, чтобы теснее прижаться к нему. Он погладил хохолок собаки, на котором тут же развязался бантик.

— Моя мамуля не разрешала мне завести собаку, когда я рос. Она говорила, что не хочет блох в доме.

— Не у всех собак есть блохи. У Пу, например, их нет.

— Я расскажу мамуле об этом. Может быть, она позволит мне завести собачку сейчас. Фэб хлопнула глазами.

— Вы живете с матерью, Дарнелл?

Он улыбнулся:

— Да, мэм. Она все грозится уехать от меня, но я знаю, что она этого не сделает, пока я не женюсь. Она говорит, что не может позволить мне самому заботиться о себе.

— Понимаю. Вы собираетесь вскоре жениться?

— О нет, мэм. Не могу сказать, что я не хочу этого, но жизнь полна сложностей, знаете ли.

— Я знаю это.

— Иногда леди, которые нравятся вам, на дух вас не выносят, или наоборот.

Она с любопытством посмотрела на него:

— И что же за этим стоит?

— Простите?

— Что это значит — «наоборот»? Вы нравитесь леди, но она вам не нравится или…

— Совсем наоборот. Я ею увлечен, но она не сходит по мне с ума.

— Мне в это трудно поверить. Я всегда думала, что вы, футбольные игроки, имеете самый широкий выбор.

— Вам стоило бы объяснить это мисс Чармейн Додд. Фэб обожала слушать такие истории. Сбросив туфли, она подтянула под себя ноги.

— Расскажите мне о ней. Если хотите.

— Видите ли, она ужасно упряма. И очень высокомерна. Она органистка в мамулиной церкви, а в остальное время работает библиотекарем. Черт, она даже одеваться толком не умеет. Носит эти обтянутые маленькие юбочки и блузки, застегнутые до подбородка. И вечно ходит с задранным носом.

— Но тем не менее она вам нравится;

— Давайте скажем так: я просто не могу выбросить ее из своей головы. К несчастью, эта леди не питает ко мне симпатии, так как у нее есть образование, видите ли, а у меня его нет.

— Вы ходили в колледж?

Какое-то время Дарнелл хранил молчание. Когда он заговорил, его тон так понизился, что Фэб едва могла слышать его:

— Вы знаете, на что похоже занятие в колледже для таких, как я?

— Нет, не знаю.

— Они берут малыша вроде меня — в его восемнадцать дет — и у которого мало что есть в жизни, и они говорят:

«Дарнелл, играй в мячик для нас, и мы позаботимся о тебе. Мы дадим тебе хорошую стипендию и… Ты любишь машины, Дарнелл? Это хорошо, потому что один из наших бывших питомцев является дилером компании „Чиви“, и он, мы уверены, с удовольствием подарит тебе новый „корвет“ в знак признательности за то, что ты избрал наш университет. У тебя будет напряженное игровое лето, но тебе даже не придется ходить на занятия. И не волнуйся о своих оценках, мы запишем тебя в группу независимого обучения». — Он посмотрел на нее сквозь стекла своих солнцезащитных очков. — А знаете, что обычно означает независимое обучение для таких, как я? Это означает, что я хорошенько отделываю своего противника днем в субботу и получаю высший балл в понедельник. — Он пожал плечами. — Я так и не окончил колледж, и теперь у меня денег — куры не клюют. Но иногда я думаю, что это не имеет значения. Какая польза от денег, когда любая леди вроде Чармейн Додд заводит с тобой речь о каком-то белом приятеле, пишущем знаменитые стихи, которые ей нравятся, а ее глаза при этом загораются, но ты ни черта не разбираешься ни в поэзии, ни в литературе и вообще во всем, что она считает важным?

Между ними опять воцарилось молчание. Пу терлась мордочкой о шею Дарнелла и тихонько посапывала.

— А что удерживает вас от того, чтобы вернуться к учебе?

— Меня? О нет. Я не смогу этого сделать. Футбол забирает очень много времени.

— Может быть, вам удастся учиться в межсезонье, — улыбнулась Фэб. — Почему бы вам не спросить мисс Додд, что она думает на этот счет?

— Она посмеется надо мной.

— Если она над вами посмеется, значит, вы выбрали не ту женщину, можете быть уверены.

— Я не очень-то прилежный студент, — неохотно признался он.

— Может быть, так получилось оттого, что никто ничего от вас не требовал?

— Не знаю.

— Ну же, Дарнелл. Вы что, трусите? Он сердито посмотрел на нее.

— Это шутка, — поспешно сказала она. — Дело в том, что вы не обычный заурядный студент, который мог бы работать самостоятельно. — Она улыбнулась. — Вы могли бы потребовать у них персонального репетитора.

Дарнелл рассмеялся, и несколько игроков повернули к ним головы.

Элвис Креншоу приподнялся в кресле:

— Эй, Дарнелл, ты что — собираешься весь полет забавляться с этой собачкой? Пасни-ка ее сюда. Я тоже люблю собак.

Дарнелл набрал воздуха в огромную грудь:

— Послушай, парень! А не пойти бы тебе… Ох, мэм… Я сожалею, мэм…

Мужчины заулюлюкали. Дарнелл смущенно склонил голову. А затем смех резко оборвался.

Фэб повернула голову, чтобы узнать, чем это вызвано, и увидела, что в отсек вошел Дэн. Игроки опять уткнулись в журналы, вернулись к плейерам или просто закрыли глаза, притворяясь дремлющими, — они вели себя так, словно их застали смеющимися на похоронах.

Власть Дэна даже над самыми крутыми из них поразила ее. Из обрывков разговоров, которые ей удавалось услышать, она знала, что, несмотря на то что многим из них претило его безжалостное давление, они все еще уважали его. Рон говорил, что Дэн никогда не требует от игроков того, чего он не может сделать сам.

Его глаза слегка расширились при виде Пу, беззаботно спящей на мощной груди Прюйта. Он бросил на Фэб подозрительный взгляд, перекинулся парой слов с Бобби Томом, затем, ко всеобщему облегчению, покинул отсек.

— Какой нестандартный человек, — тихонько сказала Фэб, поднимаясь.

— У тренера очень много забот, — ответил Дарнелл.

Пу пошевелилась, и Дарнелл неохотно передал ее Элвису Креншоу. Фэб задержалась в отсеке еще на пару минут, чтобы расспросить Уэбстера о Крайстол и его детишках, затем Бобби Том захотел поговорить с ней об идее создания собственной линии изготовления приправ. Она расспросила Джима Байдерота, как заживает его плечо, и поболтала с новобранцами о ночной жизни Чикаго.

Когда Фэб наконец вновь заполучила Пу, она отметила про себя, что атмосфера в отсеке улучшилась. Но это ничего не значило. Завтра Дэн вновь накачает этих ребят. Фэб вздохнула. Этот великий игрок, этот несгибаемый мужчина, много ли он знает о человеческой натуре?

Фэб провела воскресный вечер и большую часть следующего дня с Виктором, который, как ярый поклонник футбола, не мог пропустить такой матч. Он с увлечением болтал об игре и был просто польщен и растроган, когда она пригласила его в смотровую ложу. Расставаясь, он прихватил с собой Пу и поцеловал Фэб в щеку, сказав ей по-венгерски «до вечера». Она попробовала повторить и чуть не сломала язык.

Впервые за то время, как Фэб стала владелицей «Звезд», она обедала перед игрой с командой. Вместо того чтобы занять свое место рядом с Роном, она села между Дарнеллом и Креншоу; она отказалась от филе размером с тарелку и заказала блюдо печеного картофеля и чашку салата.

Это была мрачная, молчаливая трапеза. Когда игроки удалились, она увидела, что группа поклонников и поклонниц «Гигантов» осаждает стены отеля. Мгновенная вспышка гнева заставила Фэб осознать, как много значат для нее «Звезды». Она уже почти любила их, этих огромных, нескладных, зажатых парней.

Погруженная в свои мысли, она одевалась автоматически, потом упаковала свой чемодан, чтобы поздней ночью после игры лететь в Чикаго. Рон встретил ее в вестибюле.

Он улыбнулся, когда увидел ее наряд:

— Великолепно.

Фэб с сомнением посмотрела на свое отражение, дробящееся в зеркальной кафельной плитке, покрывавшей стену отеля.

— Я знаю, что нет времени что-то менять, но это совершенно не я.

Это была ее собственная интерпретация формы «Звезд», исполненная Симоной. Она затянула бедра в небесно-голубые атласные бриджи со сверкающими золотыми лампасами, вставила свои изящные ножки в голубые с позолотой носки и затем надела на них мягкие кожаные теннисные туфли с инкрустацией. Поскольку октябрьские вечера уже становились прохладными, Симона соединила вместе голубой и золотой атлас в умопомрачительную накидку с огромной сияющей звездой на спине и еще несколькими — поменьше, рассыпанными впереди. Фэб уложила волосы локонами, продев через них широкую ленту, и завязала ее пышным голубым бантом.

— Это как раз именно вы, — сказал Рон. — Публика сойдет с ума.

Они немного поговорили, пока ехали к стадиону «Мидоулендз и Гиганты». Когда-то этот участок был свалкой ржавых автомобилей и местом сборища бродяг, порой становящихся агрессивными. Ходили упорные слухи, что этот архитектурный монстр поставлен на переносице Джимми Гоффа.

Они подкатили к стадиону за сорок минут до начала матча, и Рон вызвался проводить Фэб в смотровую ложу, но она уже приняла решение и покачала головой:

— Я пойду с вами.

— В раздевалку?

Она коротко кивнула:

— В раздевалку.

Рон неуверенно посмотрел на нее, но ничего не сказал. Миновав подземный лабиринт узких коридоров, они подошли к обитой железом двери. В раздевалке царила зловещая тишина. Игроки уже были полностью одеты, и Фэб почувствовала себя Гулливером, попавшим в страну великанов. Эти парни казались огромными, когда выходили на поле, но загнанные в ловушку в тесном помещении — они просто подавляли.

Некоторые из них стояли, другие, сгорбясь, сидели на скамьях, вытянув ноги и опустив руки. Бобби Том и Джим Байдерот устроились на длинном столе, стоявшем в сторонке, прислонившись к стене спинами. С мрачными, угрюмыми лицами игроки слушали Дэна.

— Нам следует навязать им нашу собственную игру, — говорил Дэн, взмахами руки рассекая воздух. — Мы не собираемся побеждать по очкам. Мы должны победить в красной зоне. Мы обязаны победить на коротких ярдах.

Дэн был так сосредоточен, что не заметил вошедших.

Рон откашлялся.

— Ммм… Друзья! Мисс Сомервиль зашла к вам подбодрить вас и пожелать вам удачи.

Нахмуренная физиономия Дэна красноречиво говорила о том, что это совсем не желательно. Заставив себя не обращать на него внимания, она улыбнулась самой обворожительной улыбкой и вышла на середину раздевалки. Она спрятала свое смущение в карман и приняла эффектную позу, которую собиралась продемонстрировать, стоя на боковых линиях.

— Привет, ребята. Что вы об этом думаете? Каков стиль, а?

Некоторые из игроков улыбнулись, но она знала, что потребуется много больше, чем демонстрация тряпок, чтобы расшевелить их. Она не считала себя авторитетом в футбольном мире, но некоторые вещи были для нее совершенно ясны. У «Звезд» имелись суперигроки и блестящая методика тренинга, но по какой-то неведомой причине мяч не держался у них в руках. Фэб считала, что причина эта скорее духовного, чем физического свойства, и с недавнего времени не могла отделаться от мысли, что скованность их исчезнет, если перед игрой позволить им малость позабавиться. Она вскочила на одну из скамеек, чтобы видеть каждого.

— О'кей, парни, поехали. Это моя первая и, я искренне верю, последняя речь в раздевалке. Некоторые заулыбались.

— Я полностью доверяю тренеру Кэйлбоу. Со всех сторон я только и слышу, что он замечательный стратег футбола и великий погонялыцик людей. Кроме того, он тако-о-ой умный.

Как она и надеялась, в толпе игроков раздались смешки. Она не рискнула бросить взгляд на Дэна. Вскинув брови, она продолжила:

— Это не значит, что все остальные собравшиеся здесь парни — глупцы. Вы тоже умники хоть куда. За исключением Уэбстера. Я видела Крайстол в действии и, поверьте мне, боюсь не только хвалить его, но даже смотреть в его сторону.

Хохот нарастал. Уэбстер смущенно усмехался, опустив голову. Фэб погасила свою улыбку.

— То, что я хочу сказать вам сейчас, заключается в следующем. Сегодняшний выигрыш очень облегчил бы мне жизнь, но, если быть полностью честной, победа над «Гигантами» гораздо важнее для вас, чем для меня. Я мало смыслю в футболе, однако…

— Мисс Сомервиль… — В голосе Дэна прозвучало предупреждение.

— Однако я, похоже, действительно привязалась к вам, и, поскольку все вы хотите сегодня разбить их наголову, я собираюсь подсказать вам, как это сделать.

Даже не глядя на Дэна, она чувствовала, как его яростные зеленые глаза буравят дыры в ее скулах. Это была его территория, и она вторглась на нее. И все-таки она продолжала:

— Тренер Кэйлбоу имеет огромный опыт, и я уверена, что вы внимательно отнесетесь ко всему, что он сейчас вам сказал. Но если вы сделаете для меня одну маленькую вещицу, я могу практически гарантировать вам успех.

Она ощущала, как бешенство переполняет все существо Дэна. Он потратил массу усилий, чтобы выковать из команды единый холодный разящий клинок, а она, веселясь, сводит на нет его работу. Она отключила инстинкт самосохранения, глубоко вздохнула и ринулась вниз, как с горы.

— Итак, джентльмены, когда вы соберетесь для первой решительной и беспощадной атаки, я хочу, чтобы вы сделали следующее. — Она помедлила. — Я хочу, чтобы вы вообразили себе, что «Гиганты» вышли на поле голыми.

Они смотрели на нее так, словно она рехнулась, что, пожалуй, было не так уж далеко от истины. Она услышала несколько нервных смешков, затем наступила абсолютная тишина.

— Я говорю абсолютно серьезно. Когда «Гиганты» построятся, вы просто представьте, что парни, стоящие против вас на… — Она не знала, как это сказать, и повернулась к Рону:

— Как называется эта штука?

— Линия скриммиджа, — предположил Рон.

— Верно. Представьте, что парни, стоящие против вас на линии скриммиджа, — голые. Это сработает. Действительно. Я вам обещаю. Этому трюку я научилась в школе, чтобы преодолевать страх. Я хочу сказать, что невозможно потерпеть поражение от какого-то увальня, у которого… мм… живот вываливается наружу. — Она широко улыбнулась. — Итак, до скорого… Помните мои слова!

На беду или на счастье, напряжение покинуло команду. Как только плечи мужчин затряслись от сдерживаемого смеха, она поняла, что выполнила свою задачу.

Спрыгнув со скамьи, она бросилась к двери.

— Я увижусь с вами со всеми на поле. К несчастью, Дэн перехватил ее до того, как ей удалось сбежать. Лицо его было белым, как бумага.

— Фэб, ты слишком далеко зашла. Как только игра закончится, мы покончим со всем этим раз и навсегда. Она с трудом кивнула и прошмыгнула мимо него. Рон нашел ее в коридоре, где она стояла, съежившись у стены.