У стен столицы

Слитность сердец

Более пятидесяти дней отделяют друг от друга эти два сообщения Совинформбюро:

«…Положение на Западном направлении фронта ухудшилось. Немецко-фашистские войска бросили против наших частей большое количество танков, мотопехоты и на одном участке прорвали нашу оборону».

«…Войска Западного фронта, измотав противника в предшествующих боях, перешли в контрнаступление…»

В этом переломе, происшедшем на Западном фронте, в дальнейшем успешном наступлении наших войск под Москвой есть заслуга и военных моряков, в частности тихоокеанцев и амурцев. Они участвовали в решающих боях за Москву.

Все, кто защищал столицу нашей Родины, был ли это человек в солдатской шинели, в партизанском полушубке или в рабочей телогрейке, сражались мужественно, геройски, смело. Их одухотворенность объяснялась прежде всего тем, что они были уверены, знали: с ними весь советский народ, с ними вся Родина. В боях под Москвой с новой силой проявилось могучее единение всех трудящихся Советского Союза, неразрывная связь между армией и народом, боевое содружество вооруженных защитников нашей страны, тесная сплоченность всех советских людей вокруг нашей славной партии.

До того, как прибыть на фронт, мы часто слышали по радио, читали в газетах о том, что идея защиты социалистического Отечества овладела сознанием всего советского народа, стала всесильной и всеобъемлющей. Но, по правде сказать, не каждый хорошо себе представлял, в чем конкретно находит все это выражение, в какие осязаемые формы воплощается. И то, что не все мы могли себе представить умозрительно, на фронте увидели воочию. Сколько трогательной заботы проявляли о советских воинах женщины, старики и дети Подмосковья, население всей нашей страны! Подарки, сбор теплых вещей для бойцов, уход за ранеными, прямая помощь и выручка в полосе боевых действий — все это дело рук советских патриотов и патриоток, жизнь которых вместе с жизнями вооруженных защитников была подчинена единой цели — отпору врагу, его разгрому у стен Москвы.

Столица нашей страны стала крупной кузницей оружия для фронта. В декабре 1941 года из 670 предприятий местной промышленности 654 выпускали боеприпасы, вооружение и снаряжение для Красной Армии. Заводы как бы переродились. На прессах, где совсем недавно штамповали кухонную посуду, теперь производили «карманную артиллерию» — гранаты, вместо канцелярских принадлежностей, игрушек стали делать корпуса для мин, колючую проволоку, снаряды. Рабочие столицы ремонтировали танки, орудия и автоматы. Они восстанавливали и затем передавали Западному фронту и Московской зоне обороны грузовые автомобили, бронепоезда, поезда-бани, оборудовали санитарные поезда. Труженики и труженицы Москвы изготовили для воинов 20 900 ватных телогреек, 16 400 суконных шаровар, 326 700 пар теплых портянок, 264 400 пар зимних перчаток. В декабре для действующей армии было заготовлено в Московской области 11,5 тысячи тонн зерна, 58 тысяч тонн картофеля и 7,1 тысячи тонн овощей.

Защитников Москвы поддерживала вся страна. С большим воодушевлением мы узнали на фронте о том, что горьковчане на собственные средства построили и послали в столицу бронепоезд «Кузьма Минин». Из города Мурома пришел бронепоезд «Илья Муромец». Трудящиеся Армении, Казахстана, Узбекистана, Сибири и Дальнего Востока отправляли войскам, сражавшимся за столицу, продовольствие, теплые вещи. Всем, чем только могли, помогали фронту жители Московской области, находившиеся в непосредственной близости от передовой.

До сего времени мне помнится такой эпизод.

Когда штаб переехал в Ивановское, у нас с жителями села установились хорошие отношения. Многие женщины и девушки ухаживали за ранеными, стирали белье морякам, некоторые стали сестрами санитарного батальона. Просилась в санбат и четырнадцатилетняя девочка Рита. Она хотела пойти по стопам своей старшей сестры Веры, которая служила в медсанбате 64-й морской бригады. И хотя просьбу Риты не удовлетворили, девочка стала ходить в Щекино, где был наш санбат, ухаживала за ранеными, читала им книги.

Было удивительно и вместе с тем трогательно смотреть на все это. Люди, разоренные только что отступившими фашистами, не наладившие еще свой быт, отягченные свалившимися на них бедами и нуждами, с большим участием отнеслись к запросам воинов. Они поделились последней книгой, последней тетрадью и карандашом: бойцам пригодится!

В прошлом году я посетил Ивановское. Мне захотелось увидеть очевидцев и свидетелей войны, поговорить с ними. Поиски привели в дом к Маргарите Ивановне Преловской. Женщина лет сорока, среднего роста. Она рассказала, как вместе с одним военным в 1941 году собирала по землянкам книги для бойцов. Это была та самая девочка Рита.

Маргарита Ивановна провела меня в поселок Смычка и познакомила с Екатериной Максимовной Морозовой, известной в годы войны своей активной помощью раненым бойцам. Морозова стирала и чинила воинам белье, ухаживала за ранеными. Красноармейцы называли Екатерину Максимовну ласково: «Тетя Катя».

На пороге дома нас встретила седая женщина. Это была Екатерина Максимовна. Разговорившись о далеких днях войны, она рассказала:

— После изгнания фашистов из Ивановского ко мне в дом пришла группа моряков и танкистов, чтобы привести себя в порядок, побыть в тепле. Шли они без отдыха от самой Москвы. У меня бойцы помылись. Их белье я постирала и высушила, проутюжила горячим утюгом. Несколько дней пробыли они у меня. А потом так уж повелось: идут ли бойцы на фронт, возвращаются ли из госпиталя в родные части, непременно заглянут в мой дом. И хотя я не была старше многих воинов, называли они меня с чьей-то легкой руки «тетей Катей».

Проявление огромной любви советских людей к своей родной Красной Армии мы наблюдали в Подмосковье на каждом шагу. Лучшим доказательством тому может быть постановление Военного совета 1-й ударной армии, принятое 16 января 1942 года, о представлении к награде советских патриотов за спасение жизни раненых красноармейцев и командиров. В постановлении говорилось:

«Население Дмитровского, Коммунистического, Солнечногорского, Клинского, Волоколамского и Высоковского районов, временно оказавшееся оккупированным германскими империалистами-разбойниками, оказывало всемерную помощь частям Красной Армии и партизанам.

В этой борьбе по истреблению фашистских захватчиков многие из них (жителей) проявили мужество и доблесть, выполняя патриотический долг в Отечественной войне. Спасая раненых бойцов и командиров, проявляя о них заботу, укрывая их от фашистских извергов, тем самым подвергали себя, свои семьи и имущество опасности быть уничтоженными озверелыми фашистами.

Тов. Кузнецова Елизавета Ивановна, колхозница Коммунистического района, спасла 16 раненых бойцов и командиров Красной Армии. Учительница каменской школы того же района т. Петрова Зинаида Михайловна спасла жизнь семи раненым бойцам и командирам. Обе патриотки Родины скрывали раненых от немцев, любовно за ними ухаживали до дня освобождения их частями Красной Армии.

Пионерка Высоковского района Аня Чекалина указала путь выхода из окружения 93 бойцам Красной Армии. 15-летний ученик Виктор Мотылев спас-коркодинской школы при отступлении немцев гранатой убил двух фашистских разбойников. Вместе с братом Александром прятал упряжь, хомуты, отвинчивал гайки в колесах автомашин противника…

I. За проявление высокого патриотического долга советского гражданина в борьбе с озверелым германским фашизмом и проявленные при этом мужество и доблесть объявляю благодарность и представляю к правительственной награде:

1. Кузнецову Елизавету Ивановну — колхозницу дер. Свистуха Коммунистического района.

2. Петрову Зинаиду Михайловну — учительницу каменской школы Коммунистического района.

3. Рыбакову Анну Тимофеевну — заведующую зубовской больницей Клинского района.

4. Никитину Евдокию Матвеевну — медицинскую сестру зубовской больницы Клинского района.

5. Мотылева Виктора Павловича — ученика спас-коркодинской школы.

II. За самоотверженность и беспредельную преданность нашей Родине и партии Ленина в борьбе с германскими оккупантами объявляю благодарность:

1. Работникам зубовской больницы Клинского района: Орловой Пелагее Матвеевне — санитарке, Белоусовой Ксении — повару.

2. Комсомольцам Клинского совхоза Шеншиловой Екатерине Васильевне, Щеголевой Агриппине Андреевне, Кузнецовой Антонине Александровне, Соколовой Клавдии Петровне, Крумину Владимиру Петровичу.

3. Чекалиной Анне Ивановне — пионерке Высоковского района.

Каждый день приносит вести о новых и новых героях Отечественной войны. И в тылу и на фронте борьба за победу выдвинула настоящих героев, имена которых приобрели всенародную известность».

Этот документ нельзя читать без волнения. Отважные патриоты и патриотки отлично знали, какому огромному риску они подвергают себя, что им грозит, если фашистам станет известна их помощь Красной Армии. Но любовь к Родине, к ее доблестным защитникам оказывалась Сильнее угрозы пыток и смерти.

В ноябре ТАСС сообщил:

«Из всех районов столицы выехали на Западный фронт делегации трудящихся столицы с подарками бойцам, командирам и политработникам — славным защитникам Москвы.

Делегатам дан наказ заверить мужественных защитников столицы, что трудящиеся Москвы дадут фронту все, что потребуется, и притом в кратчайшие сроки».

Прибыла делегация, о чем уже говорилось, и в нашу бригаду. Это была делегация с «Трехгорной мануфактуры». Посетив подразделения, члены делегации рассказали воинам о трудовых днях Москвы, о том, как ее жители выполняют святое правило: «Все для фронта, все для победы над врагом!»

Привычная фраза «народ и армия едины» обрела зримую силу и плоть. Многогранно было проявление слитности сердец в годы войны.

Тесно связывали воинов и тружеников тыла письма. Тысячи писем шли на фронт со всех концов нашей необъятной страны. Это был голос народа, голос близких, родных, их воля, наказ. О том, какие патриотические чувства будили весточки из родных мест, к чему они звали бойцов, командиров и политработников, лучше всего говорили сами письма.

Старшине 2-й статьи Балашеву его родители из села Зайцева Звенигородского района Московской области писали:

«Здравствуй, Игорь! Кланяется тебе наша семья — папа, мама, брат твой Витя и сестра Саня. Поздравляем тебя с днем рождения. Сообщаем о том, что нашу, то есть Витину и Санину, школу разбомбили немецкие самолеты. Это было утром в 10 часов. Витя отвечал урок по алгебре, потом сел. К доске вышла девочка. Тут как раз упала бомба. Убитых не было, раненых 15 человек. Две девочки уже умерли, Витя ранен, Саня умирает. Бей, родной сынок, этих кровожадных гадюк. Они ведь никого не жалеют, даже ребят маленьких и тех убивают. Витя не дает покоя, просит, чтобы его взяли на войну, но ему мало лет. Но ты подумай, Игорь, может, устроишь его где-нибудь.

До свидания, дорогой сынок».

Инженер-капитану 3-го ранга Добротскому жена Валентина писала из Череповца:

«С Новым годом, Вася! Пусть он принесет нам скорый разгром врага, а значит, и скорую встречу.

Теперь у нас стало значительно спокойнее в связи с разгромом фашистских извергов под Тихвином и удалением от нас фронта. Скоро они все до единого найдут себе могилу на нашей земле. Истребляй их, Вася, никакой им пощады! Мы здесь, в тылу, сейчас работаем с таким же упорством, с каким вы на фронте отражаете натиск озверелого врага».

Работница одной из московских фабрик Александра Гавриловна Сысоева обращалась к воинам с такими словами:

«Дорогие товарищи моряки, крепче бейте фашистских мерзавцев, быстрее гоните их с московской земли и с земли нашей Родины. Мы вам поможем в этом. По просьбе моих подруг по цеху сообщаю вам, что план за декабрь 1941 года мы выполнили сполна и даже дали сверх его 5 тысяч метров полотна для пошива гимнастерок. Задание было тяжелое. Ткачихи несколько дней не выходили из цеха, но заказ фронта выполнили в срок.

Почти ежедневно наши ряды пополняются новыми ткачихами. Вот вчера в цех к нам пришла домохозяйка Екатерина Васильевна Сорокина. Муж у нее на фронте. Двух маленьких девочек женщина отдала на присмотр 90-летней старушке, а сама пришла работать для фронта. По соседству с нашей фабрикой развернулся госпиталь. Многие наши работницы выкраивают из своего короткого отдыха часок-другой, идут в госпиталь, ухаживают за ранеными. Знайте, дорогие наши защитники, что мы также отдаем все силы для разгрома врага».

Колхозники Киргизии писали на фронт о том, что они готовят для кавалерии самых быстрых, как степной вихрь, коней. Горянки аулов Дагестана сообщали, что шьют воинам теплое белье, фуфайки. Колхозники Грузии извещали, что послали бойцам Красной Армии фрукты, отборный табак. Дошла весть до самых передовых рубежей о знаменитом «движении тимуровцев» за оказание помощи семьям фронтовиков — красноармейцев и краснофлотцев.

Получая эти добрые вести в минуты коротких передышек, воины видели перед собой тружениц, которые вязали им варежки и теплые носки, видели тех, кто сутками не выходил из цехов, выполняя срочные задания для фронта, людей городов, заводов и колхозов. Родину они видели рядом с собой, чувствовали ее напрягшиеся силы, всецело отдаваемые делу разгрома врага. И защитники Родины набирались неодолимой энергии, множилось их мужество и стойкость.

Некоторые письма, как оружие, сейчас же пускались в ход против врага. Вспоминается одно из этих писем. Оно пришло от старого большевика. Вот его текст:

«Вы помните: у раскрытого окна стоит сияющий, взволнованный Щорс. Мимо него с криками „ура!“ проходят красные командиры — выученики первой из школ, где выковывались непобедимые качества Красной Армии. Щорс радостно смотрит на проходящих командиров и страстным голосом восклицает:

— Ненавидьте рабство, как смерть! Любите революцию, как жизнь! Это говорю вам я — Щорс! А мне сказал — Ленин!

Так кончается фильм о легендарном герое — украинском Чапаеве, верном сыне большевистской партии Николае Щорсе.

Дорогие наши бойцы! Мне хочется сказать вам словами Щорса, ведь я, как и он, также слышал Ленина: „Ненавидьте рабство, как смерть! Любите революцию, как жизнь!“

Партия вывела наш народ на широкую дорогу свободной и счастливой жизни. Ради этой жизни презирайте рабство, которое несет на своих штыках нашему народу враг, с беспримерным самоотвержением защищайте свободу, добытую в исторических боях. Защищайте завоевания Октября, не щадя ни крови, ни самой жизни».

Письмо старого большевика обошло всех бойцов. В некоторых подразделениях военком Бобров лично зачитал его морякам, призвал их люто ненавидеть врага, беспощадно уничтожать гитлеровцев, высоко нести звание воина — освободителя народов от коричневой чумы, от рабства и неволи.

А вскоре произошло то, что мы связывали с письмом большевика-ленинца. Моряк-тихоокеанец сержант Рогов, о котором я уже упоминал, совершил подвиг. Целый день отбивал он, стоя у своего орудия, атаки танков и автоматчиков врага. Гитлеровцы окружили отважного воина. Обещая ему сохранить жизнь, предложили сдаться в плен. В ответ на это они услышали: «Советские моряки в плен не сдаются. Лучше умереть, чем жить в рабстве!» С этими словами моряк пустил в ход последние гранаты. Дорого стоила фашистам смерть смелого советского воина.

Звало к подвигу, к мужественным действиям письмо комсомольцев и молодежи московских предприятий молодым защитникам Москвы.

«Дорогие наши товарищи! — писали они. — Любимые наши братья! Славные героические защитники Москвы!

Примите горячий, боевой привет от комсомольцев и молодежи столицы!..

Одни из нас работают на заводах, другие — на фабриках, третьи — на железной дороге, четвертые — в артелях, пятые — в магазинах. Все мы считаем себя бойцами. Все мы — на фронте. Воскресниками, выполнением двойных и тройных норм, участием в охране города от вражеских лазутчиков, провокаторов, пособников врага — всем мы помогаем фронту. Мы с вами в одних рядах. На нас смотрит вся страна. В самых отдаленных уголках Союза, далеко за его рубежами миллионы людей каждое утро с волнением берут газетный лист: „Как в Москве?“

И мы с вами, дорогие братья по оружию, отвечаем так, чтобы слышала вся страна, весь мир:

„В Москве крепко. Москва — на замке, враг не пройдет“…

Судьба столицы — в наших руках! Мы должны отстоять Москву, и мы ее отстоим!..

Будем крепче драться, друзья!..

Биться с немецкими захватчиками, как наши героические красные гвардейцы!»

Огромное мобилизующее значение имели коллективные письма воинов других фронтов защитникам Москвы. В пути к фронту мы читали и перечитывали письмо моряков полуострова Ханко к защитникам Москвы. Оно подкупало оптимизмом, верой в победу, готовностью стоически перенести все трудности ради победы над врагом. Фашисты пытались штурмовать полуостров, расположенный в устье Финского залива, с воздуха, с моря, с суши. За четыре месяца по крохотному кусочку земли противник выпустил больше 350 тысяч снарядов и мин. Однако ничто не могло сломить волю воинов к победе. Читали моряки о беспримерном подвиге тех, кто отстаивает полуостров Ханко, и говорили себе: доблестный подвиг защитников Ханко мы должны в значительно больших масштабах повторить под Москвой.

Оживленную переписку поддерживали воины 1-й ударной армии с моряками-дальневосточниками. Не ослабевала связь коллектива Тихоокеанского военно-морского училища со своими выпускниками-фронтовиками. О характере этой патриотической переписки можно составить представление по телеграммам, выдержкам из писем. Вот некоторые из них:

«Москва, Наркомат Военморфлота Союза ССР, для командира 2-й гвардейской стрелковой бригады полковника Безверхова. Поздравляем доблестных гвардейцев. Желаем дальнейших боевых успехов в разгроме немецкого фашизма. Юмашев. Захаров. Савелов. Владивосток. 7.01.42 г.».

«Владивосток. Благодарим за приветствие. Славные традиции и честь тихоокеанцев держим высоко. Привет друзьям и товарищам. Безверхов. Бобров. 8.01.42 г.».

Когда 71-я бригада была преобразована во 2-ю гвардейскую бригаду, воспитанники Тихоокеанского училища, участники боев, писали на имя начальника:

«Как не писать — сегодня такой радостный день. Партия и правительство удостоили нас высокой чести: часть полковника Безверхова преобразована во 2-ю гвардейскую бригаду. Много гвардейцев представлено к правительственным наградам. На первый взгляд нам кажется, что ничего особенного мы не сделали. Но когда оглянешься на пройденный с боями 180-километровый путь, на десятки населенных пунктов, освобожденных от оккупантов, то, действительно, видишь: эту высокую оценку бригада заслужила. Мы прибыли на Западный фронт, на защиту Москвы как раз в тот момент, когда начался период наступательных боев. Приказ бригаде был короток: „Только вперед, ни шагу назад!“ Вот этот приказ мы и выполняли с первого дня пребывания на фронте. Сейчас противник отогнан от Москвы, мы с боями продвигаемся на запад…

Нас, моряков из училища, в бригаде несколько человек, большинство артиллеристы и минометчики, в различных должностях, начиная от командиров батарей и кончая начальниками штабов подразделений…

Кончая, выражаем мнение всех лейтенантов, выпускников Тихоокеанского военно-морского училища, что мы не подкачаем, не подведем вас. Делаем и будем делать все, чтобы оправдать высокое звание гвардейцев.

Передайте боевой гвардейский привет курсантам и командирам нашего родного училища. Мы еще вернемся на флот!

Лейтенанты Абрамов, Гаврилькевич, Воронин, Богачев, Кириллов, Коробов, военфельдшер Грабовой. Действующая армия».

Вскоре почта принесла из училища такой ответ курсантов:

«Здравствуйте, боевые друзья! С большой радостью встречаем мы каждое ваше письмо с фронта. Читаем их, собравшись вместе, гордимся вами. Родные и славные наши друзья! Беспощадно истребляйте немецких захватчиков! Наше горячее пожелание одно: полный вперед, до окончательного разгрома оккупантов!

На вашем опыте мы учимся искусству побеждать врага, чтобы, когда позовет нас Родина, бить его так же, как бьете вы. Чтобы быть достойными вас, гвардейцев, мы будем еще упорнее учиться, готовить из себя командиров, умеющих беспощадно громить врага на море и на суше. Желаем вам успехов в вашей боевой жизни.

По поручению собрания отличников Калашников, Брук, Мокряков, Захаров, Раевский, Ховрин».

Письма фронтовиков писались в обстановке ожесточенных боев с немецко-фашистскими захватчиками и представляли собой не только клятву стоять насмерть, но и боевой рапорт-отчет, как бойцы бьют гитлеровцев, выполняют наказы своих старших наставников.

«Дорогой товарищ старший политрук! — писал в училище курсант Шевров. — Очень был рад Вашему письму. Я и мои товарищи однокурсники благодарим Вас за него. Очень хорошо и радостно на душе, что о нас многие помнят, заботится весь советский народ. Уже три раза мы получали подарки от трудящихся и детей Дагестана, Вологды, Свердловска. Эти скромные подарки воодушевляют всех нас на новые подвиги.

Курсанты с честью выполняют наказ училища. Курсант Спивак погиб, но не сдался в плен немчуре. Курсант Волошин, пулеметчик, бился с двумя взводами гитлеровцев. В бою он расплавил у пулемета ствол, но тут же на глазах у противника сменил ствол и с расстояния в 15–20 метров расстреливал головорезов. Враг был отброшен.

Кончится война, и мы снова соберемся под крышу родного училища и вместе будем продолжать учебу.

Мое письмо, вероятно, придет перед экзаменами, так что желаю своим товарищам на „хорошо“ и „отлично“ окончить курс. Учитесь опыту Отечественной войны. Не брезгайте „сухопутными“ науками. Конечно, учиться трудно, но воевать ведь еще труднее. Так что не жалейте сил, настойчиво повышайте боевое мастерство».

Отчитывались моряки и перед своими близкими и родными. Вот несколько отрывков из писем семье начальника артиллерии бригады Александра Дмитриевича Трекова:

«Дела идут хорошо, фашисты бегут, бьем их крепко. Читайте и слушайте сообщения о действиях генерала Кузнецова, часть Безверхова».

«Вчера, может быть, слышали сообщение Совинформбюро о том, что окружена и уничтожена 16-я немецкая армия, — в этом деле есть и наша доля».

«Сегодня мои артиллеристы уничтожили восемь гитлеровцев, одно орудие и один танк; вчера — десятка два фашистов, вот так и бьем их помаленьку, даем им работу по отрывке могил и заготовке крестов (они обязательно ставят кресты, — верующие, прямо от нас попадают в рай)».

На крыльях доброй молвы молнией облетела все фронты, всю нашу страну волнующая весть о разгроме немецко-фашистских войск на подступах к Москве. Огромную радость за родную армию, отстоявшую столицу, за москвичей испытывал весь советский народ, все его воины. От победы наших войск под Москвой, образно говоря, пошла цепная реакция боевых дел, направленных на разгром врага. Успех защитников столицы вдохновлял всех советских бойцов на смелые, решительные действия. Об этом убедительно свидетельствует письмо защитникам Москвы от бойцов, командиров и политработников Южного фронта:

«12 декабря радио принесло нам радостную весть: мы узнали о ваших славных делах, о разгроме немцев на подступах к родной Москве… Ваша победа окрылила нас, ваши успехи вдохновляют и зовут нас к новым победам на нашем фронте…

Каждый шаг немцев на подмосковной земле болью отдавался в нашем сердце, но мы знали: надежным рукам, честным, храбрым сердцам доверила Родина… защиту Москвы…

Герои столицы, наши боевые друзья и товарищи! Обещаем вам, что мы, бойцы Южного фронта, будем драться и уничтожать врага по-вашему, по-московски».

Все дальше и дальше откатывались фашистские орды на запад, а за ними отступал и огневой вал войны. Но по-прежнему ни на минуту не обрывалась животворная связь моряков с Тихоокеанским флотом, с тружениками нашей страны. Святой заповедью звучали наказы еще беспощаднее и решительнее бить врага. Эти наказы делали бойцов более стойкими в обороне, более решительными в наступлении.

На имя начальника Тихоокеанского высшего военно-морского училища пришло письмо от тяжелораненого гвардии майора Будрейко. Он писал:

«Мы честно пронесли наше гвардейское знамя, нашу морскую честь через фронты Московский, Северо-Западный и Донской. Когда будут писать историю Тихоокеанского училища, то отметят, что воспитанники его дрались и погибали мужественно. Мы, оставшиеся в живых, гордимся подвигами наших боевых друзей, никогда не забудем погибших в боях товарищей Бушуева, Добрякова, Воронинова, Богачева и других.

В нашей дивизии, давно уже не морской, высоко ценят звание „моряк“ и стремятся подражать людям, пришедшим с флота. О комбриге Безверхове слагают песни, пишут стихи. О подвигах лейтенантов Мовчуна, Бородина, Гаврилькевича знают бойцы, никогда их не видевшие. Представить себя вне этой боевой семьи просто невозможно. Вот почему мне, получившему документы и литер до Владивостока, тяжело уезжать с фронта. Я долго думал, как поступить. И сегодня решил — остаюсь здесь. Я подлечился, имею военный опыт и нужен действующей армии».

Прочные связи фронтовиков с воинскими коллективами и коллективами трудящихся представляли собой могучий стимул доблести, благородства, бесстрашия, храбрости, ратного и трудового подвига советских людей. Неисчерпаемым источником их общего боевого и трудового подвига явились любовь к Родине, ненависть к врагу, преданность Коммунистической партии.

Чувство семьи единой у воинов и всех советских людей, с особой силой проявилось при защите Москвы, о которую разбились фашистские полчища. Столицу отстаивала вся наша Родина, весь советский народ.

Слитность сердец! Лучше, пожалуй, не назовешь единство армии и народа в годы войны, их непоколебимую убежденность в победе, готовность во имя этой победы не жалеть ни сил, ни труда, ни самой жизни.