Убить Хранителя (СИ)

19

ЛАДОНЬ ПОГЛАДИЛА сухой воздух Треугольника.

Так я стал называть комнату, отразившую в своем интерьере существование трех миров.

Межпространственное нутро раскрылось. Я свил световое щупальце, и оно потянулось через Вселенную в поисках мира под названием Междуозерье. Через пару мгновений мой взор уже парил над хмурым каменным городом под названием Арнолл.

Ночь пала на черепичные крыши — ровно, как и в момент моего первого знакомства с Междуозерьем, хотя в тот момент названия, конечно, я не знал. Улицы тускло освещались масляными фонарями.

По мостовой одного из переулков спешил человек. Иногда оглядывался, прислушивался, и тут же шагал дальше. За ним кралась тень, несомненно, ведущая свое начало от рода человеческого.

Фонарей с каждым шагом становилось все меньше, темных участков переулка — все больше. Тогда тень перестала красться и шумным бегом рванула за целью. Человек, услышав громыхающие шаги, вздрогнул и остановился, в замешательстве глядя на того, кто лишь недавно казался случайным ночным силуэтом. Силуэт вынул нож из-за пазухи, лезвие чуть сверкнуло в тусклом свете звезд. Несколько коротких слов, и на лице человека отобразился ужас. Он развернулся и бросился прочь, бежал, не разбирая дороги.

Через пятьдесят шагов тот, кто недавно скользил тенью по улицам, догнал беглеца и воткнул ему нож в спину. Человек тихо вскрикнул и, застонав, повалился на колени. Выкручивая руки, он шарил по спине, но никак не мог достать до рукояти, торчавшей между лопаток. Тень подскочила, вырвала нож, уперев сапог в спину человека. То повалился плашмя на землю. Последовало еще нескольку ударов. Человек затих. Убийца обыскал тело, забрал что-то и скрылся в ночи.

Увиденное шокировало. Но я не стал препятствовать произошедшему. Дело было даже не в словах Рондала о том, что нежелательно без серьезных причин вмешиваться в ход истории. Поначалу я был настолько заинтригован сценой с крадущейся тенью и перепуганным прохожим, а в итоге настолько потрясен увиденным, что мало чем отличался от обычного уличного зеваки. Совершенно забыл о своих Хранительских способностях.

Потом, немного остыв, я сделал вывод, что поступил правильно. Звучало это, конечно, бесчувственно и даже кощунственно. Но раз бывший Хранитель запретил вмешиваться в дела простых людей… Я поймал себя на мысли, что уже начал абстрагироваться от жителей трех миров, ощущая себя стоящим над, а не рядом.

И что бы ты сделал? Убил убийцу? Ударил бы его молнией? Напугал? Стреножил?

И что дальше?

Примешься отлавливать разбойников во всех трех мирах? Потом начнешь останавливать пьяниц, журить промахнувшихся мимо урны и грозить пальчиком непослушным детям?

Хочешь победить зло? Наказать грешников? Тогда останови Землю, пусть все сойдут.

Много на себя берешь. Ты физически не сможешь контролировать всех. Каждому в голову забраться не получится. А если не можешь исправить все, зачем вмешиваться во что-то одно? Капля в океане человеческих проблем. Тем более не заешь, к каким последствиям приведет вмешательство.

Этот разговор с собой длился недолго. Поначалу, конечно, хотелось бросится вдогонку убийце, но разум давал четкую установку: не нужно, привыкай, таких сцен будет много, внемли мудрым словам тысячелетнего Рондала.

Мой взор скользнул дальше, оставляя позади темные пустынные улочки и переулки, тупички и дворики.

Я снова увидел какого-то человека и пригляделся. Это был юноша. Он лежал на крыше старенького домика и следил за дорогой. В ножнах, пристегнутых к поясу, покоился меч.

«Снова бандит? — подумалось мне. — Похоже, лежит в засаде. Что-то многовато их сегодняшней ночью. Или в этом Междуречье всегда так?».

Я решил вооружиться и переместиться поближе к юноше в надежде, что внезапное появление чужака расстроит все его планы. Не знаю, зачем принял это решение, вопреки собственной же логике. Вопреки наставлению Рондала о невмешательстве. Какой-то душевный порыв, внезапное озарение, любопытство или простая человеческая глупость. Что-то одно из перечисленного.

А что случится? Нападут, убьют, ограбят? За себя я постоять смогу. На крайний случай всегда можно скрыться через портал…

Какой портал? Что ты несешь? Еще начни сотрясать землю и устраивать вселенские потопы. Нельзя выявлять себя. Значит, просто побегу, петляя переулками, оторвусь от преследования и вернусь в Треугольник. Или, может, просто стереть им память? Ладно, хватит! Сориентируюсь по ситуации.

Я создал соответствующую средневековому миру одежду, вложил простенький меч в ножны и принялся плести магический узор. Потом произнес нужные ритуальные фразы и открыл зеленоватый портал в Междуозерье. Прежде, чем сделать шаг, я обозначил нужную точку выхода.

Расчеты оказались безупречны. Я вышел из портала там, где и предполагал, — в конце улицы. Если сравнивать с другими участками ночного Арнолла, то здесь оказалось немного светлее. Фонари светили ярче. Взор мог охватить округу не менее чем на двадцать процентов, по сравнению с дневными ста.

Я зашагал в сторону дома, на крыше которого расположился, по моему мнению, один из бандитов. Конечно, можно проверить, кто он на самом деле, но сейчас не место и не время. Нужно было заниматься проверками, находясь еще в Треугольнике, а не импровизировать в спешке, нырнув в эпицентр событий. Но мне простительно — ведь я всего несколько часов как Хранитель.

Имея безграничную силу и божественные способности, порой трудно удержаться. Как хотелось что-нибудь натворить! Я бы и натворил, будь мне семнадцать лет и ума поменьше. Когда понимаешь: есть возможность делать все, что угодно, сложно сдерживаться. Потом спрашиваешь себя: «Зачем?». И отвечаешь: «Потому что могу». Так и до моральных дилемм по Достоевскому докатиться недолго: тварь ли я дрожащая или право имею? Но разум быстро обуздал странные инфантильные желания. Хотя, как минимум, бандита на крыше шугануть хотелось. Совсем как Карлсон с Малышом, которые встретили похитителей белья. Из меня бы тоже получилось неплохое привидение с мотором. Такое светопреставление бы устроил, что супостат не просто потерял бы всякое желание нарушать покой добропорядочных граждан Арнолла, но и остался бы косым заикой.

Но великая сила — это и великая ответственность. Хранитель может получить все, что угодно, лишь произнеся нужное заклинание. Хочешь денег — пожалуйста. Только в них нет особой нужды, когда товар можешь получить тем же путем. Хочешь роскоши? Только представь — и все будет. Хочешь развития? Все знания Созвездия Серого Льва перед тобой.

Я отбросил мальчишеские идеи и медленно пошел по улице, стараясь не шуметь.

Вдруг позади послышался вой. Мозг сразу воспроизвел рисунок огромной псины с окровавленной мордой, которую я встретил во время первого путешествия в Междуозерье. На груди еще оставались пожелтевшие синяки от тяжелых, когтистых лап. Не хотелось снова встретить это неприятное мохнатое создание. Но если такое случиться, и псина попытается напасть, просто-напросто поменяю местами ее нелепый хвост и глупую голову, а на шею повешу табличку «Экспериментальный образец № 1». И пусть вечно бегает боком против часовой стрелки на потеху людям.

Я оглянулся: улица позади одиноко спала в тишине. Когда до цели оставалось не больше пятнадцати шагов, меня окликнули. Имя, чего и следовало ожидать, оказалось не моим. Пора привыкать. Я снова в кого-то переселился.

— С чего начнется, так и поведется, — сквозь зубы произнес я.

Снова чужое тело! Почему? Как это происходит? Я ведь Хранитель! Почему телепортация не переместила меня самого, всего целиком, включая личность и тело? Очень странно. Возможно, чего-то еще не понимаю. Проклятый «Рассвет» продолжает играть в непонятные игры!

Неужели так и буду всю жизнь маяться в чужой шкуре? С этой проблемой обязательно надо что-то делать. Разобраться как-то…

— Черный Лис! — зашипел парень с крыши, — Черный Лис, я здесь.

Он протянул руку. Сильно просевшее одноэтажное здание позволяло без проблем забраться на крышу. Я схватился за протянутое запястье и вскарабкался по стене.

Окликнувшего меня человека природа силой не обделила. Даже если бы я просто свесил ноги, а не цеплялся за каменную кладку, этот парень запросто затащил бы меня на крышу.

— Вот за что ты мне нравишься, — произнес мой незнакомый знакомый, — что точен, как часы на Острой башне. Однако эта пунктуальность когда-нибудь тебя подведет. Держи! — Он протянул тонкую металлическую сеть. — Ты принес, что я просил?

Мой пульс участился. Зачем я сунулся в Арнолл? Сиганул, как дурак в прорубь. Как теперь понять, что он просил и смог ли я это достать? А если достал, то принес ли с собой? Что ответить? Но игру, которую безмолвно принял, требовалось довести до конца. Совсем как в первый раз.

Я стал Хранителем миров, но ощущал себя пешкой в партии великих гроссмейстеров. Пешкой, которая мечтает превратиться в ферзя, но не знает, что ей управляет рука игрока. А чтобы понять игру, нужно для начала узнать, сколько в ней вообще участников. Наверное, одного я знал. Завоеватель. Тот самый Хранитель, пробивший брешь между вселенными. Неужели он имеет власть и здесь? Нет, конечно, не абсолютную — такое случится, если Созвездие Серого Льва падет. Но и минимального вмешательства вполне достаточно, чтобы обеспечить себе карт-бланш. При этом совершенно непонятно, существует ли второй игрок. А третий?

Пока мысли метались, руки сами полезли шарить по карманам… которых на моей одежде (совершенно не той, которую я создавал в Треугольнике!) почему-то не оказалось. Зато имелся пояс, а к нему (вот уж, действительно, можно сказать, повезло) был привязан неизвестный сверток. Надеясь на лучшее и снова упрекая себя за то, что не додумался раньше все проверить, развязал тесемки и протянул сверток. Парень развернул тряпицу, и глаза его заблестели.

— Оно! — произнес он одними губами.

Предмет, который юноша держал в руках, являлся ничем иным, как… гвоздем! Правда, не совсем обыкновенным — рубиновым, причем в два пальца длинной и около сантиметра в диаметре. Не столько удивил сам предмет, сколько размеры камня, из которого он был вытесан. Такого большого рубина видеть еще не приходилось. Я мысленно притронулся к изделию и принялся изучать.

Рубиновый гвоздь создали не так давно, пять-шесть лет назад, здесь, в Междуозерье. Создатель вложил в изделие магию, довольно искусно совместив ее с возможностями самого камня. Вложенное колдовство тоже казалось странным — играло роль ключа, который при определенных условиях мог активировать иную магию, заложенную уже в другой предмет или даже в человека. Это колдовство походило на спящего зверя, оно бездействовало, но как только наступит время… И еще, магия, вложенная в рубиновый гвоздь, казалась какой-то половинчатой, незаконченной.

Оказалось сложным сходу разобраться во всех тонкостях местного магического искусства, но, как я понял, чары должны пробудиться и активировать другие именно в момент соприкосновения с ними. В определенном месте, в определенное время.

Посмотрим, что будет дальше.

Рубин кровавым сгустком лежал на черной тряпице, отражая тусклые лучи фонарей.

— Пора, — сказал друг того, кого я не знал, и спрятал сверток в складках одежд.

Он взялся за одни край сети, свитой из тонкой проволоки, я же схватился за второй.

— Смотри, вон эта тварь!

По ночной безлюдной улице семенила та самая псина, ненавистная мне с первой же встречи. Она выглядела и глупо, и грозно одновременно. Глупо оттого, что уши при беге болтались в разные стороны, припухший черный нос выглядел так, будто в него ужалила пчела. Собака как-то неестественно вышагивала и при этом вихляла огромным мохнатым задом. А грозно — потому что черные когти, скребущие по мостовой, имели размеры не меньше медвежьих, глаза налились кровью, с длинных желтых клыков капала слюна. Морда псины (а псина ли это вообще?) оказалась измазана чем-то красным. Будь то человеческая кровь, я бы нисколько не удивился. От подобной твари можно ожидать и людоедства.

— Снова кому-то не повезло, — тихо произнес мой новый друг и покачал головой, — Прыгаем по моей команде.

В тот момент, когда псина оказалась под нами, он крикнул: «Давай!», и я сиганул вниз. Зверь вскинул оскаленную морду и уставился кровожадными глазами, а через мгновение его накрыла металлическая сеть. Животное взвыло и начало крутиться, пытаясь вырваться, но лишь сильнее путалось в сети. Оно рычало и визжало, с морды слетала пена. Зубы и когти пытались разорвать металлические струны. Мы еле удерживали сеть в руках. Я то и дело отскакивал от крутящегося вокруг своей оси и щелкающего зубами зверя. Казалось, вот-вот он ухватит меня за ногу. А намерения лишиться конечностей сегодня не было.

— Держи крепче! — закричал юноша и всучил мне второй конец сети.

Не думая о последствиях и о том, смогу ли вообще удержать зверя, я схватился за металлические струны и начал прыгать в разные стороны, уворачиваясь от клацающих зубов.

Парень развернул тряпицу и занес рубиновый гвоздь над головой. Собака увидела предмет и замерла. Излучавшие первобытное зло глаза вдруг наполнились страхом. Зверь протяжно завыл и рванул сеть со страшной силой. Я не устоял на ногах и растянулся на мостовой, но струны не отпустил. Они впились в ладони и разрезали кожу до самого мяса. В эту секунду парень подскочил к мечущейся в ужасе собаке и с шумным выдохом ударил. Гвоздь крепко вошел зверю в череп.

— Бежим! — крикнул юноша и махнул в сторону более освещенной части улицы.

Мы рванули по мостовой. Через пару мгновений раздался взрыв. В спину толкнула ударная волна. Я едва устоял на ногах и резко обернулся. Рядом что-то шлепнуло о камни. Это был кусок окровавленной плоти с клоком длинной шерсти.