Убить Хранителя (СИ)

26

ЧАРОДЕЙКУ ТРЕБОВАЛОСЬ нейтрализовать как можно быстрее.

— Ну-у-у, — протянул я, наблюдая за принцем и видя, как насторожилась колдунья, — тут ни о какой равной схватке речи быть не может! Нет, чародейка, боюсь, твоему королю придется справляться самостоятельно. А мы в это время немного поиграем.

Серый Медведь приказал Аарин наложить чары на Быстрого Стрелка, и она принялась творить колдовство. Внутренним взором я увидел, как засияла аура чародейки, и из этого кокона света начали вытягиваться энергетические щупальца, готовые свиться в клубок заклинания. Чутье Хранителя подсказывало, что колдунья решила использовать чары послушания, которые должны были полностью подавить волю принца. Эту магию мне пришлось разрушить. Не хватало, чтобы моего друга стреножили посреди Тронного зала, не за тем он спешил во дворец. Но тем самым я, конечно, проявил присутствие и дал понять, что Быстрого Стрелка поддерживает другой сильный маг.

После разрушения магии Аарин я не стал спешить и дал колдунье время, чтобы основательно подготовиться к бою. Видел, как аура вокруг стройного тела приобрела багровый оттенок. Ярость! Она испытывала ярость! А значит, начнет плести самые смертоносные заклинания, какие только знает.

Несомненно, у чародейки окажется достаточно сил, чтобы обнаружить меня, стоящего недалеко от дворца. Вряд ли поймет, кто я на самом деле. Но попытается уничтожить. В этом сомневаться не приходилось. Значит, в магической битве выживет только один.

Я немного толкнул зеленое пространство, как двустворчатые двери, чтобы вникнуть в саму суть девушки в зеленом платье, и увидел…

Амбиции. Непомерные амбиции и совершенно размытые грани понятий доброты, честности и справедливости. Каждый раз она шла напролом, по головам, не считаясь с жизнями людей. Да что говорить про жестокость по отношению к другим, когда она не пощадила даже собственного преподавателя. Конечно, многого достигла сама благодаря упорству, борьбе и строгости к себе. Но шла страшным путем. Настоящее могущество она получила в девятнадцать лет, когда убила своего мага-учителя, в доме которого росла с самого детства. Но не просто убила в порыве гнева, находясь в состоянии аффекта, а совершила целый ритуал для присвоения могущества. Ментор же умирал долго и просил остановиться. Но когда понял, что мольбы бесполезны, смирился и помог Аарин вычерпать всю магическую силу до капли.

— Ты станешь сильной чародейкой. Бери и будь счастлива, Аарин. Прощай.

Такими были последние слова учителя Аарин перед смертью. Год спустя она дослужилась до личного мага короля и стала его советницей. Почти королевой. Прошлый придворный колдун пропал без вести.

Пока Аарин искала меня, прошел целый миг, за который я успел создать поле нашей будущей битвы — Колизей. Вкруг арены гудела толпа, приветствовала и с нетерпением ожидала битвы. Многие держали розы, чтобы осыпать арену, как только кончится бой. Я потрясал посохом и приветствовал собравшихся — не живых людей, а просто проекцию. Арена требовалась не для красоты, а для защиты Арнолла от энергетических выплесков. Они могли разрушить здания или нанести людям травмы, не совместимые с жизнью.

Хотя, конечно, проще всего было поставить точку в книге судьбы Аарин. Вот только я не знал, сработает ли такой подход против сильного мага. Может, она и сама имеет доступ если не к фолиантам человеческих жизней, то к их подобию?

Из воздуха выкристаллизовался женский силуэт.

— А ты сильный! — прошипела она, как бешеная кошка. — Даже арену подготовил. Кто бы ты ни был, зря сюда пришел. Цветы, которые будет кидать толпа, ты уже не увидишь.

— Разве я похож на дурака?

Щелкнув пальцами, я запустил в чародейку клубок огня.

Власть и должность королевской чародейки, а может и королевское ложе, которое она, возможно, делила с Серым Медведем, совсем затуманили разум Ааарин. Исходя из фактов личной биографии, полной интриг и жестоких поступков, я считал ее способной на более сложные ходы, чем просто заговорить мне зубы и выиграть время. Она шипела про розы, а сама быстро плела заклинание. Кто мог на такое повестись, зная, что чародейка явилась не разговаривать, а убивать?

Пущенный мной маленький клубок огня прервал ее заклинание. Аарин молниеносным жестом отвела огонь в сторону и улыбнулась. Раскинула руки в стороны и быстро задвигала пальцами, отчего стала похожей на паука, плетущего невидимую сеть. С неба на меня рухнула молния неимоверных размеров, а секунду спустя арена задрожала от грохота. Я тут выставил ладонь навстречу смертельному потоку электричества и отвел молнию в землю. Аарин так и не смогла застать меня врасплох. Наверное, ее удивляло, что какой-то странный маг из ниоткуда способен отражать атаки лучшей чародейки Арнолла. Но я был не магом, а Хранителем трех миров.

Как там у них, колдунов, принято? Надо отвечать атакой на атаку? Или мне просто подождать, пока она выдохнется?

Я собрал воздух ладонями, как охапку снега, смял и направил в сторону чародейки. Миг, и на нее понесся огромный черный тур. Он выбивал фонтаны песка из-под копыт и дико кричал, выставив длинные рога.

Аарин взмахнула и отпрыгнула в сторону. А на том месте, где только что стояла чародейка, открылся красный портал, в который тут же провалился созданный мной дикий зверь.

Интересно, куда она его отправила? Очевидно, тур выскочил на одну из улиц Арнолла и поскакал пугать прохожих. Мы ведь находились в королевстве, а не в подпространстве. Чародейка могла оперировать собственной магической силой только в рамках мира, что ее окружал. Уйди я в подпространство, она бы просто меня не обнаружила. Арену я возвел рядом с дворцом, прямо над зданием, на крыше которого находился все это время. Просто скрыл от глаз окружающих.

— Решил потягаться со мной в создании креатур? — спросила Аарин. — Вряд ли тебе известно, что подобными заклинаниями я в совершенстве овладела еще в пятнадцать.

Она не лгала. Креатуры и разного рода магические гомункулы у нее получались отлично. Чего стоит только псина-оборотень, к которой девушка приложила руку совместно с Орденом Магов.

В подтверждение слов Аарин создала неизвестную мне тварь. Весь из острых шипов вперемешку с длинной, топорщащейся шерстью гомункул стоял на шести мускулистых лапах, разинув огромную пасть с несколькими рядами острых зубов. Я мог бы тоже отправить существо через портал, но город только-только освободился от ночного кровавого террора. Поэтому, как только гомункул взял старт, раззявив гигантскую пасть, я испепелил его огненным потоком. До меня долетели только хлопья жирной сажи.

Чародейка нахмурилась, во взгляде промелькнуло сомнение. Она явно не рассчитывала, что оппонент так быстро уничтожит свеженаколдованного гомункула, в которого она вложила немало сил.

Ну что же ты, ведьма? Мир уже не так прост, каким казался? Наверное, хотелось бы изучить меня получше? Понять, кто такой и откуда взялся? Почему маг великой силы до сегодняшнего дня никак не проявлял себя в Арнолле? Но у тебя нет времени на поиски истины — сейчас ты или атакуешь, или умрешь.

Тело Ааарин задрожало, на лбу выступили капельки пота. Заклинание давалось ей с огромным трудом и заняло несколько мгновений — вечность для мага, вступившего в бой.

Я не стал мешать, желая увидеть новое творение. В том, что она создает новую креатуру, я не сомневался. Прекрасно видел какой невероятно сложный магический узор плела чародейка и к какому типу заклинаний он относился. Она создавала человека.

Между мной и Аарин появился рыцарь. Он стоял прямо и глядел сквозь небольшое окошко в опущенном забрале. Доспехи блестели под ярким солнцем арены. Я всмотрелся в глаза новоиспеченного бойца — совершенно безумные, наполненные яростью и жаждой убийства. Глаза фанатика. Великолепная работа! Он не казался просто тварью ли оживленной куклой в человеческом облике. Он мыслил. Он мечтал. Хотел защитить свою хозяйку любым способом. Потому что любил ее больше жизни. Рыцарь шел спасать даму сердца от черного мага. Им двигала любовь к женщине и ненависть к колдуну, напавшему на нее. Но прежде всего — любовь. Самое сильное чувство во Вселенной, использовать которое в колдовстве практически невозможно. Вернее, можно, но это настолько долгий процесс, требовавший серьезной подготовки, что во время битвы его никогда не применяли. Трудозатратный даже для самого сильного мага Арнолла. Даже для всего Ордена Магов. Теперь пришло время удивляться и мне.

Кто же ты, Ааарин? Откуда в тебе столько сил и умений? Я прекрасно вижу, что ты дитя своего мира. Никогда не была за пределами Междуозерья и не подозреваешь о существовании иных реальностей. Но у тебя достаточно сил, чтобы стать владычицей Арнолла и в одиночку покорить другие королевства. Настоящий самородок! Рождающийся раз в тысячу лет звездный цветок — редкий и очень ядовитый.

В какой-то степени я даже стал понимать ее. Мог ли человек, наделенный неимоверной магической силой и огромным талантом как-то иначе реализовать себя в недобром мире Междуозерья? Конечно мог. Но не самостоятельно. Белого мага, способного преобразовать весь мир к лучшему, не имеющего меркантильных целей, требовалось воспитать, научить сочувствию, сопереживанию и любви ко всему живому. Но таких учителей в Междуозерье судя по всему не оказалось. А если бы и нашлись, то, учитывая силу Аарин, они уподоблялись ребенку, вышедшему на бой с наемным убийцей. Она была подобна стихии. Огромной волне, надвигающейся на прибрежный городок, никогда еще не видевший цунами. Кто смог бы приручить стихию? В Арнолле никто не обладал такой силой.

Не вкладывая особых умений и смысла, я создал защитное заклинание, облек его в форму голема, которого всунул в тело сарацина. Он имел облик человека, но таковым не являлся. Просто образ. Сарацин побежал на рыцаря, размахивая кривой саблей. Казалось, два воина сейчас сойдутся в долгой схватке. Но битва длилась пару мгновений. Сарацин рубанул с плеча, ятаган звякнул о щит рыцаря и разлетелся на десятки осколков, как простое стекло. Рыцарь взмахнул мечом, и голова сарацина покатилась по арене. Толпа зрителей возликовала, кто-то начал кидать розы.

— За прекрасную Ааарин! За мою любовь! — басом прогудел рыцарь и зашагал ко мне.

Я бросил в него огненный клубок. Он врезался в щит воина и разлетелся тысячей алых искр. Рыцарь неумолимо надвигался. Я метал в него огонь, молнии, отправлял колдовских гомункулов — бесполезно. Любая магия, сопоставимая с колдовством Междуозерья, не имела эффекта против этого влюбленного воина. Небольшая армия подобных созданий вполне могла пройти сквозь все земли и завоевать их для дамы своего сердца. Потрясающе! Я не переставал восхищаться этой чародейкой. Но арену должен был покинуть лишь один из нас. Убить она меня могла только в том случае, если бы я намеренно проиграл схватку.

Пришло время прекратить игру.

Аарин устала. Прядка волос прилипла к мокрому от пота лбу, грудь вздымалась от частого и глубокого дыхания, под глазами залегли тени. Она старалась подпитывать рыцаря волнами мнимой любви.

Я выставил барьер между чародейкой и ее воином. Барьер, непреодолимый ни для одного колдуна Созвездия Серого Льва. Аарин пыталась сдвинуть невидимую преграду, но ни одно заклинание не давало эффекта. Силы иссякли, и она просто бросилась на стену, как разъяренный зверь. Била преграду кулаками, пинала и царапала. Ей двигало отчаяние. Не могла поверить, что может проиграть магическую схватку. Ведь прекрасно знала, что в Междуозерье еще не родился колдун, способный ей противостоять.

— Почему? Почему я не могу? — кричала она со слезами на глазах. — Кто ты такой? Кто?! Ты?! Такой!?

Я не ответил. Но мне стало ее жаль.

Рыцарь остановился в двух шагах от меня и обернулся. Казалось, он перестал понимать, куда идет и зачем. Но сквозь магическую стену он снова увидел возлюбленную, ее страдания и невозможность вырваться из прозрачной клетки, созданной злым колдуном. Короткого взгляда оказалось достаточно, чтобы снова в нем проснулись любовь и ярость. Еще шаг — и рыцарь мог дотянуться до меня мечом. Шаг для него и вечность для меня.

Я зачерпнул воспоминания Ааарин об убийствах, совершенных ее руками, предательствах и ритуале, во время которого она заколола собственного ментора, и передал рыцарю.

— Ну что, увидел истину? — спросил я. — Тебя околдовала ведьма. Чары спали, мой друг.

Рыцарь скинул шлем. Открылось молодое лицо. Голубые глаза наполнились слезами. Он воткнул меч в землю и упал на колени. Обхватил голову ладонями в металлических перчатках и зарыдал. Сначала всхлипывал тихо, а потом стал кричать, как умирающий в муках зверь. Закричала и Аарин. Сильное колдовство давало отдачу. Рыцарь начал распадаться на сегменты, как старая картина, с которой ветер сдувал чешуйки облупившейся краски. Чародейка упала, будто ее сбил с ног резкий порыв ветра, и с воплями стала кататься по арене. Толпа принялась бросать цветы.

Я ждал.

Через минуту чары с применением мнимой любви перестали давать отдачу. Боль утихла, и чародейка поднялась на четвереньки. Искусанные в кровь губы зашептали то ли заклинание, то ли проклятия. На лоб легла прядка поседевших волос. Под глазами залегли еле уловимые морщинки. Этот бой отнял у нее все жизненные силы.

— Прощай, Ааарин, — сказал я, но ничего не предпринял. Ее последнее заклятье уже было готово.

Не возник портал, не поднялся ветер, не померк свет. Аарин просто исчезла. Я не стал разбираться, куда. Чародейка больше не представляла опасности. А мне пришла пора возвращаться к принцу.

Быстрый Стрелок не успел толком ничего понять, когда бок пронзила такая сильная боль, что он едва не потерял сознание. В голове вспыхнуло лишь удивление.

Как же так? Серый медведь все-таки умудрился достать его своим мечом. Нет-нет, это невозможно! Нельзя было проиграть этот бой!

Только прозвучавший рядом предсмертный хрип вернул принца к реальности.

— Медведь? — простонал он, превозмогая боль, и удивился тому, что король ничего не ответил, хотя явно пытался. Сокращающиеся мышцы обильно выталкивали густую кровь из разрезанного горла. Умирающий правитель попытался что-то сказать, но через пару мгновений затих, покинув Арнолл навечно.

В Тронном зале повисла тишина. Только с улицы врывались звуки битвы.

Принц с трудом поднялся на ноги и посмотрел на распростертое на полу тело. И понял, что одержать верх ему помогла лишь случайность — клинок Медведя полоснул его по ребрам. Одежда Быстрого Стрелка пропиталась кровью, но рана не была смертельной. А вот его собственный меч каким-то чудом полоснул по горлу узурпатора в самый последний момент. В момент, когда принц, еще находясь в прыжке, попытался увернуться от выставленного вперед клинка.

Схватившись за окровавленный бок, принц взглянул на выход на балкон.

— Пора закончить бойню, — прошептал он и, пошатываясь, направился к стеклянным дверям.