Убить Хранителя (СИ)

34

ВТОРАЯ СТУПЕНЬ освободила меня от пытки ледяными иглами.

Окоченевшее изнутри тело налилось мягким теплом, боль отступила, а раны, оставленные шипами элементаля, моментально затянулись, не оставив даже рубцов.

Теперь Огненная Лестница открыла перед нами мрачную, даже неприятную локацию. Помещение оказалось похожим на пыточный застенок средневекового каземата. Не хватало только палача с раскаленными клещами и представителя Святой Инквизиции, увещевающего признаться в ереси и колдовстве.

Нас встретили запревшие стены, выложенные из бутового камня. Пространство освещалось шестью коптящими факелами, отчего в камере (назвать комнатой не поворачивается язык) висел прогорклый запах горелого масла. С прогнившего дощатого потолка на пыльный пол падали черные капли, собираясь в грязные лужицы.

В центре камеры, не имевшей ни окон, ни дверей, стояли три жутковатых устройства, вызывавших ассоциации с электрическими стульями.

Ржавые металлические каркасы были обтянуты потертой, изодранной кожей, засаленной от давнего использования. К креслам вели старые, местами оголенные провода. Почерневшие кожаные ремни предназначались для фиксации головы, туловища в районе груди, запястий и щиколоток. Кресла выглядели так, будто на протяжении десятилетия через них проходило по дюжине человек ежедневно.

Это еще что за агрегаты? Нам предлагается усесться на пыточные машины? Из камеры не выйти, все замуровано… или вообще здесь никогда не было дверного проема? Может, попробовать сломать стены? Так, ладно. Если таково испытание, то мы должны его пройти. Кресла рядом, рук Стрелка и Мэлдафа я не выпущу. Но что делать с ремнями? Нужно их затягивать или нет? Разберемся по ходу пьесы.

Я мысленно приказал телам друзей сесть на стулья и разместился сам. Ремни решил не трогать, пусть болтаются на спинках, подлокотниках и ножках кресел. Но стоило нам сесть, как ремни сами хлестко ударили по рукам, ногам, груди и голове. Туго, со скрипом кожаные пояса затянулись, намертво зафиксировав нас в пыточных креслах.

Сердце учащенно забилось. Я с хрустом сжал зубы, ожидая удара током в пару тысяч вольт. Но ничего не произошло. Абсолютно ничего. Я ждал, считал секунды и минуты, в любой миг ожидая электрического разряда. Так прошло минут пять. Только тогда я заметил маленькую истертую кнопку на правом подлокотнике.

Что за спектакль? Нам предлагается начать пытать себя самостоятельно?

Закрыл глаза и дрожащими пальцами нажал на кнопку. Стулья тихо загудели, почувствовалась легкая вибрация, ток побежал по проводам.

Неожиданно у моих ног разлетелся целый сноп белых искр, зашипела и задымилась проводка, едкий запах паленой пластмассы ударил в нос. Стулья начали дрожать, а потом и вовсе ходить ходуном, как при пятибалльном землетрясении. Через несколько секунд понял, что мы отрываемся от пола. Взлетаем!

Я тихо вскрикнул от неожиданности и с силой сжал руки друзей, когда странные стулья подняли нас к самому потолку и стали вращаться вокруг собственной оси все быстрее и быстрее. Через десяток секунд уже не понимал, где нахожусь, — от непрерывного вращения все окружающее превратилось в единую серую кляксу.

И мир расщепился на атомы.

В белом пространстве, безгранично раскинувшем крылья во все стороны, заплясали мелкие цветные точки, сливающиеся в пятна, превращающиеся в блики и тени, образующие танец цвета, света и тьмы.

Потом все чувства исчезли. Остались только мысли. Пропали зрительные образы. Звуки перестали существовать. Ничто не касалось моего тела, как будто парящего в невесомости. Я не чувствовал и не видел ничего вокруг. Но страшнее оказалось другое. Я больше не ощущал никого рядом с собой. Более того, не чувствовал даже самого себя. Как будто лишился тела, и только душа осталась витаьб в каком-то нежном млечном пространстве.

Две мои внеземные сущности. Они находились за миллиарды световых лет — совсем близко, но не на столько, чтобы почувствовать. Я мог только знать о них, осознавать их существование. До нашего — моего, Мэлдафа и Быстрого Стрелка — появления, ничто не нарушало покоя, царящего в этом месте.

Месте?

Нет, это нечто было сложно назвать местом или пространством. Скорее, здесь подходило слово «Вневселенная», которая не обладала ничем: ни атомами, ни фотонами, ни струнами, ни тахионами. Здесь не было вообще ничего. А что было? Я не знал. Только успел удивиться, насколько велика, даже бесконечна древняя мудрость и сила Огненной Лестницы по сравнению с глупостью и ничтожеством новообращенного Хранителя. А ведь еще недавно я вполне всерьез размышлял, что при необходимости (теоретически, конечно) мог бы ее уничтожить. Что она лишь странное сооружение, а я — Хранитель, божество трех миров, властитель умов и покоритель Вселенной. Только сейчас начал осознавать, что Лестница могла меня стереть с лица жизни в любой миг, где бы я ни находился.

Где бы ни находился.

Пространство вокруг казалось и белым, и черным одновременно, оно выглядело абсолютно никаким. Нигде — самое лучшее и парадоксальное место для слияния сущностей. Вне миров, вне пространства и вне времени. Безжизненное нечто как колыбель для перерождения жизни.

Что-то больно и ярко вспыхнуло в сознании, как тысячи сверхновых.

Я открыл глаза и увидел Огненную Лестницу. Она молчала и угрюмо смотрела на меня остывшими блекло-серыми камнями ступеней. Казалось, ее покинула жизнь или та неведомая сила, что переполняла еще мгновение назад. Ведь все наше путешествие по двум ступеням длилось столько, сколько фотону требуется субъективного времени, чтобы пересечь космос — нисколько. Но отсутствие внешних проявлений оказалось обманчивым. Лестницу все еще переполняла невероятная сила, питающая Хранителей, воспитывающая их, одаривающая и, возможно, карающая. Просто она выполнила свою задачу и снизила активность до нуля.

Только сейчас я понял, что испытания закончились. А вместе с ними, наверное, и процесс слияния моих сущностей.

Правая ладонь по-прежнему сжимала руку Мэлдафа, а левая — запястье Быстрого Стрелка. Я прислушался, присмотрелся к самому себе, к внутреннему состоянию души и разума и не ощутил никаких перемен. Ничего нового. Ничего такого, чего не чувствовал бы до слияния, если оно, это слияние, вообще произошло. Словно я только что привел спящих друзей к Огненной Лестнице и еще не прошел ни одной ступени, а только собирался соединить личности.

Я перешел в режим внутреннего взора и осмотрел все три мира Созвездия Серого Льва. Ни на Земле, ни в Каулоре, ни в Междуозерье меня не было.

Это означало одно. Моя личность больше не расщеплена. Она слилась в единый поток разума, заключенный во мне, тоже единственном.

Теперь следовало вернуть друзей домой. Они выполнили свою миссию — сохранили в себе и транспортировали две мои сущности — и, возможно, никогда об этом не узнают. Пусть живут в здравии. Долго и счастливо. Увижусь ли с ними когда-гибудь еще? Не как Хранитель, а как Ральф и Серый Лис. Неизвестно. Потому что завтра решающий день для Созвездия Серого Льва. Завтра в наши миры вторгнется Завоеватель.

Предстояло подготовиться к судьбоносной встрече. Я — Хранитель! И защищу миры. Какие бы сил мне это ни стоило. Либо погибну, либо сокрушу Завоевателя.

Перед Огненной Лестницей, чьи ступени сейчас напоминали волны застывшей лавы, активировался портал. Зеленое свечение мягко пульсировало, вызывая отклик окружающего пространства в виде мелкой ряби. Я шагнул в зев портала, чтобы через секунду оказаться в Междуозерье и вернуть некогда суровому Арноллу его законного короля, а потом веселому Каулору — добропорядочного гражданина Мэлдафа.