Ученик Рун

Глава 13. Ученичество

Больше я в комнату учителя не заходил. Ирман строго за этим следил, но я и сам не рвался, на самом деле. Слишком много я видел людей на улицах портового города, чью душу поглотила пыльца желтоцвета или кто упал замертво от семян бычьего цветка. Так что мои дни, пропитанные праздным бездельем, продолжились.

Все изменилось в первый день осени — за декаду до праздника урожая. Я как обычно спустился вниз, чтобы пойти во двор и умыться в бочке, как встретил на кухне учителя.

Осиор выглядел бледным и осунувшимся, но здоровым. Черная пустота из глаз ушла, как и вязкая медлительность из движений. Сейчас учитель был в своей любимой песочной мантии, подпоясан зеленым кушаком, а от растительности на лице остались только тонкие щегольские усики, что носили молодые аристократы или такие же молодые маги.

— Утро доброе, Рей, — с улыбкой поприветствовал меня Осиор, и у меня окончательно отлегло.

Учитель вернулся, выбрался из ямы дурмана.

— Доброго утра, учитель, — я слегка поклонился Осиору, чем вызвал у него приступ заливистого смеха.

— Что с тобой сделал Ирман? Бил, что ли? Успокойся, Рей! Медное кольцо — просто медное кольцо. Ты уже давно мой ученик, это просто символ, вот и все. Чай будешь?

— Да, конечно, учитель. Только мне бы умыться…

Осиор сделал неопределенное движение головой, которое, впрочем, можно было расценивать весьма однозначно. «Давай, пошевеливайся».

Когда я вернулся на кухню, посвежевший, с волосами, собранными в тугой хвост, на столе уже стояла вчерашняя каша, чай, свежая булка и неизменный горшочек с медом.

— А где Ирман? — внезапно спросил я, густо краснея.

По уму, это я, как ученик, должен был накрыть утром на стол. Подмастерья всегда помогают по хозяйству. А тут получилось все наоборот.

— Я его отправил по делам и за покупками, — легкомысленно ответил маг, протирая о локоть ложку до блеска, — так что вот, решил немного сам заняться делами. Надо же возвращаться к жизни, так?

На лице мага блуждала улыбка, так что я только улыбнулся ответ и согласно кивнул. Да, жизнь должна продолжаться.

Чуть позже вернулся и Ирман. Он принес какие–то тюки с одеждой, кое–что из еды и несколько писем из столицы, что предназначались его господину. Осиор мельком глянул на них, а потом спрятал под мантией, со всем остальным же он доверил разбираться своему слуге.

— Ладно, пойдем, Рей, мы и так потеряли много времени, — сказал Осиор, вставая из–за стола.

В кабинете учителя лишь некоторые знаки свидетельствовали о том, что творилось внутри совсем недавно. Чаши курительниц были чисто вымыты и сейчас лежали рядом с сундуком у кровати, плотная ткань с окон снята, а сама комната — хорошо проветрена. Куда–то делась и грязная одежда, так что об употреблении дурмана свидетельствовал лишь едва различимый запах этой отравы, что буквально пропитал собой доски пола и стены. Но и он со временем уйдет.

— Садись, — кивнул учитель на мое привычное место, сам размещаясь за рабочим столом, — рассказывай, чем занимался.

— Ну… — начал я. — Особо ни чем. Помогал по хозяйству, где Ирман позволял, ходил на пляж. Разок к ребятам заглянул, но там мне не очень рады были… Вот и все, наверное.

Учитель сейчас сидел, сложив пальцы домиком и о чем–то размышлял.

— А чтение? Ты практиковался?

— Нет…

— Почему?

— Так все книги в вашей комнате были, учитель… Да и не подумал я как–то, что могу сам этим заниматься…

От стыда хотелось провалиться сквозь пол. Я прямо почувствовал, как покраснели уши и вспыхнуло лицо. Чтение! Я и в самом деле мог практиковаться хотя бы в чтении, пока учитель болел.

Осиор задумчиво пошевелил своими новыми усиками, после чего продолжил:

— Ладно, это, наверное, моя оплошность… Будем нагонять. Времени до конца весны у нас достаточно.

— А что будет весной? — спросил я, но учитель мой вопрос проигнорировал.

Вместо ответа Осиор сложил руки перед собой и даже как–то приосанился. Я почувствовал, что сейчас учитель будет говорить о чем–то важном, и тоже весь подобрался.

— Рей, прежде чем мы возобновим занятия и я начну учить тебя печатям — время пришло, мы оба это понимаем, — дай кое–что тебе рассказать. Я уже упоминал мельком, что многие маги пережигают себя, пытаясь прыгнуть выше головы? Так? Когда я… болел, ты мог наблюдать последствия подобного чрезмерного рвения. Еще раз, Рей: руны опасны, хотя бы потому, что им плевать, кто ты такой и почему обращаешься к ним. И ты всегда должен думать о последствиях. Слишком многие ученики в погоне за жетоном или поясом в итоге делают себя калеками. Если ты пытаешься сотворить колдовство мощнее, чем может выдержать твое тело в данный момент — ты становишься магическим калекой. Мне повезло, я потерял только руны поиска и следующие за ними, буквально сжег свои каналы. Когда–нибудь, наверное, я выпью отваров и покажу тебе, как это выглядит. Но не сейчас…

— Но учитель, — я перебил мага, — но вы же колдовали там, на конюшне… Руну поиска Пеор…

Осиор невесело улыбнулся.

— Да, колдовал. И заплатил за это маленькое колдовство — на самом деле маленькое — огромную цену. Это очень больно, Рей, ты должен изо всех сил избегать магических травм от перенапряжения. Поэтому я запретил тебе колдовать Инг. Если бы ты пережег себя в тот день, когда я вернулся в Нипс… Это ужасающая боль, когда сила течет по пережженным каналам, мальчик. И со временем не становится легче, это длится неделями, а иногда — пока не сведет тебя с ума или не убьет. Или пока ты сам не наложишь на себя руки. И ни один жетон или пояс, да даже плащ или титул архимага не стоят того, чтобы испытывать эту боль хотя бы минуту. Ты меня понял?

Осиор уставился на меня немигающим взглядом, ожидая увидеть, что я усвоил его слова. Так что я довольно поспешно кивнул в ответ — да, понял, да, усвоил. Ни один титул не стоит того, чтобы потом окуривать себя дымом ирубийского желтоцвета.

Удовлетворенный, учитель откинулся на спинку своего кресла, и мне показалось, что даже как–то расслабленно выдохнул. У меня была масса вопросов, но я решил придержать их для более удачного случая.

Единственное, что я понял — раньше Осиор был магом поиска. Иначе я не видел никаких причин для того, чтобы он пережигал себя именно в этих рунах. Может, именно поэтому он так и заинтересовался мною? Из–за моего дикого Инга, руны, что открылась мне первой? О мотивации учителя оставалось только гадать, так что я постарался выбросить из головы лишние вопросы и сосредоточиться на том, что было по–настоящему важно — на обучении.

Потянулись дни. Праздник урожая прошел как–то мимо, а мы с Осиором все больше и больше погружались в мое обучение.

Первый прорыв случился, когда я начал довольно бегло читать простенькие записки и отрывки из книг, что были у моего учителя. В этот момент Осиор выдохнул и нагрузил меня сразу тремя фолиантами, что выудил из своего сундука. Первый — Устав Круга, крайне витиеватое и сложное для восприятия чтиво. Второй труд назывался «Печати и Руны. Наблюдения» за авторством какого–то архимага, чье имя я даже выговорить не смог, а третий — «Размышления о магии», уже работа его ученика.

Все три книги были довольно древними и, само собой, у Осиора находились далеко не оригиналы, а наспех переписанные копии.

— И это только выдержки! Ну, кроме Устава. Он тут целиком, — прокомментировал учитель, наблюдая за тем, как меня захлестывает ужас.

Каждый фолиант был толщиной минимум в четыре пальца. И как это все прочитать?

— Начни с «Размышлений». Там, конечно, мысль иногда уходит в сторону, но в целом чтиво простенькое. Потом — Устав. А вот «Печати и Руны» будем разбирать только отдельные главы. Понял?

— Понял, — кивнул я учителю, принимая из его рук все три книги.

Чтением я должен был заниматься в свое свободное время, которого у меня стало катастрофически мало.

Утро начиналось с мытья, работы по дому и завтрака — Осиор настаивал на том, чтобы я помогал Ирману, хоть ни я, ни слуга от совместного труда никакого восторга не испытывали. Потом, ближе часам к десяти, мы перемещались в кабинет учителя, который он окончательно приспособил, как он сам выразился, под учебный класс. Он даже заказал у местного каменщика ученическую плиту, на которой я тренировался писать с помощью мела, и точно такую же, но уже большую — для себя. Дорогую бумагу или еще более дорогой пергамент тонкой выделки мне марать пока не разрешали. Не дорос.

Учитель очень много внимания уделял именно теории, все откладывая и откладывая в долгий ящик практику. Максимум, что я делал к концу первого месяца осени — внешний и внутренний контур печати, но без руны внутри, как и без запитывания силой этого самого контура. Осиор хотел убедиться в том, что я не натворю бед и не покалечусь.

— Первые печати — важнейший этап! Тут чем лучше подготовка, тем проще дальнейшее обучение! — упорствовал Осиор. — У тебя расположенность к магии поиска, Рей! Ты только подумай, какие это возможности для тебя открывает! Ты хоть понимаешь, насколько синие руны универсальны и сильны, если ты освоишь хотя бы вторые печати? Углубленное лечение и расширенный поиск, точечное укрепление строений, даже поиск центра бури — тут нужна руна Цен! А если тебе откроются фиолетовые и белые печати… Мальчик мой, я готовлю тебя к серьезной магии! Или так и хочешь остаться в Нипсе и за горсть меди искать по болотам коров для крестьян и фермеров? Нет? Вот и не артачься! Будь прилежным!

— А чем же поиск так хорош? — спросил я. — Нет, я слышал, что маги поиска ценятся как навигаторы на кораблях, некоторые работают в управах… Но вы, учитель, говорите о них так, будто бы это самые важные руны…

Осиор на секунду замер, внимательно глядя на меня. А потом подхватил мел и стал чертить на каменной плите, что служила ему доской.

— Смотри сюда, это написано в «Размышлениях», но я проговорю отдельно. Сколько у нас типов рун?

— Восемь, — с готовностью ответил я.

— Перечисли, — потребовал Осиор.

— Ну, руны атаки, защиты, лечения, охраны, погоды, поиска, призыва и очищения…

— Или их еще называют рунами упокоя, верно, — закончил за меня учитель.

В это же время Осиор написал на зеленовато–черной каменной плите все двадцать четыре руны, да так быстро, что только мел стучал и крошился.

— Это называют рунным рядом, — учитель прочертил стрелку, слева направо, — в самом начале стоят руны атаки, они же наименее затратные в плане магических сил и меньше нагружают тело и каналы мага. Обычные маги изучают максимум первые восемнадцать рун, с атаки по поиск включительно. То есть руны поиска — самые сложные для рядового мага. Обычно многие ограничиваются базой или, как ее еще называют, малым рядом — первые три типа рун, с атаки по лечение.

— А руны призыва и очищения? — спросил я.

Осиор стал крайне серьезен.

— Последние шесть рун относятся к категории высшей магии, их изучают только в магических школах, и по Уставу я не могу учить тебя этим печатям. Под страхом смерти, — ответил маг.

— Даже если бы у меня открылась дикая руна Эпель или Гифу? — уточнил я.

— Даже если бы ты был расположен к рунам Эпель или Гифу, да. Теперь смотри. В теории каждая руна может составлять комбинацию с любой другой, вопрос только в том, насколько сильно они будут взаимодействовать друг с другом. Проблема использования рун разных классов в том, что они отталкивают друг друга внутри печати и чем дальше они стоят по ряду друг от друга, — Осиор дважды стукнул мелом по доске, показывая на руны атаки и охраны, — тем больше сил надо приложить во время создания печати. Тем крепче должен быть внешний и внутренний контур, следовательно, тем больше сил тебе надо вложить. Некоторые руны настолько сильно конфликтуют между собой, они настолько непохожи, что стабильную печать с ними сотворить почти невозможно. Например, руны лечения и атаки. Комбинация этих рун в печатях приводит к чему, по твоему мнению?

Я задумался над вопросом Осиора. На самом деле, если учитель прав и любые руны могут комбинироваться друг с другом, то как будет работать вторая печать Тир–Эо? Или Хаг–Бор? Не придя к какому–то внятному выводу, я только отрицательно покачал головой, мол, не имею представления.

— Комбинация рун атаки и лечения приводит к созданию проклятий, которыми крестьяне пугают детей. Настоящим проклятьям, или, если выражаться языком науки — к созданию заклинаний с магическим отравляющим эффектом. Но это колдовство настолько сложно в плане затрат энергии, а что самое главное — настолько сложно в доставке до цели, что у большинства магов красно–желтые печати разваливаются еще на этапе формирования, — сейчас учитель заложил руки за спину и стал прохаживаться по кабинету, так что я понял, что эта лекция затянется надолго. — Руны же поиска хороши и сильны тем, что они не вступают в прямой конфликт ни с одной другой руной ряда. Они нейтральны. Одинаково трудно создать как печать Гирэ–Инг, чтобы на ближайшем поле пошел дождь, так и печать Тир–Цен, что сотворит направленную на цель магическую стрелу, которой не нужен импульс Нида.

— Тогда почему маги массово не используют руны поиска? — задал я закономерный вопрос.

Тут Осиор печально улыбнулся.

— Потому что намного проще создать первую печать Нид и толкнуть заклинание в нужную сторону, ведь руны поиска буквально высушивают большинство магов. Но не в твоем случае. У тебя синяя магия буквально в крови, а твой рисунок энергоканалов будто создан для того, чтобы пользоваться шестыми рунами ряда. Это природный талант, тебе поиск дается сравнительно легко. Да хотя бы Инг, который ты зажег на мне за десятки лиг! И держал столько времени! Не знаю, справился бы я до…

Тут Осиор осекся.

«До того, как перегорел», — закончил я мысленно фразу учителя.

— Поиск — это тонкое волшебство, Рей, — продолжил Осиор. — Поэтому я даю тебе максимум знаний перед тем, как ты начнешь колдовать печати. Чтобы ты понимал, что печати атаки и даже лечения — это не твой предел, а просто ступенька обучения на пути к освоению синих рун, а после — вторых печатей с их применением. Я уверен, что ты будешь способен создавать заклинания из двух рун, просто обязан. А там, кто знает, парень, кто знает… Просто скажу, что на тех же собраниях Круга всегда хватает и красных, и оранжевых, и желтых плащей. А вот синих — почти нет, а даже пояс по магии поиска вызывает у других волшебников неподдельное уважение. Я знавал магов, способных получить плащ за руны атаки или защиты, но они предпочитали остаться с синим поясом — ведь шестые руны говорят о колдуне намного больше, чем первые или вторые в ряду. Понимаешь?

Рассказ Осиора меня впечатлил и серьезно замотивировал. Значит, поиск не так бесполезен, как я думал? А я все мечтал освоить руны атаки, как простой мальчишка! Мне всегда казалось, что колдуны с красным кушаком или даже плащом — элита Круга Магов. На деле же, получалось, что маг погоды, охраны или поиска по своей мощи значительно превосходил столь популярных и многочисленных магов атаки, защиты и даже исцеления. Видимо, ряд был составлен не просто так именно в этом порядке, как нарисовал на доске учитель. И только его объяснения окончательно пролили для меня свет на этот вопрос.

Для меня магия поиска всегда казалась чем–то обособленным, что существует самостоятельно. Узконаправленная магия, которая требуется редко, но метко. А тут, если верить словам учителя, получается, это самые универсальные руны из всех? Я стал прокручивать в голове, к какому эффекту будет приводить использование синих рун во вторых или даже третьих печатях, ведь я уже знал, что делает каждая руна по отдельности, и от возможностей у меня буквально перехватило дыхание.

Поиск давал точность — то, чего не хватает большинству заклинаний. А уж как он взаимодействует с высшими, фиолетовыми и белыми рунами, можно только догадываться…

День, когда я создал первую печать — печать Нид — запомнился мне особенно.

Это было вроде обычное утро. Я натаскал воды, принес для Ирмана дров, а после пошел умываться в ожидании завтрака. А странности начались еще до еды. Ирман выловил меня на дворе и сказал, что в комнате меня ждет новая одежда, по погоде. На улице на самом деле холодало, так что я ожидал увидеть какую–нибудь куртку или рубаху поплотнее, но вместо них на моей кровати лежали новый комплект белья и серая ученическая мантия. Подпоясывалась она узким пояском — в цвет одежды.

Переодеваться было непривычно. Несколько раз я чуть не упал, запутавшись в полах одеяний, но как только влез в относительно свободную обновку, по достоинству оценил удобство такого типа одежды. Нигде ничего не жмет, тепло и удобно. Понятно, почему я никогда не видел учителя ни в чем другом! Оно и не надо, да и выглядит солидно, особенно медное кольцо, которое легко идеально и больше не цеплялось за завязки рубахи на груди.

Спустился я к завтраку сияющий, как тот медный чайник. Учитель уже ждал меня за столом, Ирман возился с чаем у очага.

— О! Вот теперь ты точно ученик мага! — воскликнул Осиор. — Ирман, старый ты ворчун, посмотри на нашего парня! Красавец, да?

— Да, господин, — кисло ответил Ирман, но по тону слуги я понял, что мой вид ему тоже нравится.

Хотя бы за то, что я больше не буду похож на бродягу и перестану позорить его работодателя одним фактом своего появления на улицах Нипса.

— Садись, Рей, сегодня важный день, — сказал Осиор, указывая на мое место.

— Что случилось? — любопытно спросил я, берясь за ложку.

Учитель сделал вид, что вообще не услышал моего вопроса и принялся за утреннюю кашу с маслом и жареными яйцами. Я, зная строгое правило Осиора, что за едой должна соблюдаться тишина — у нас тут не аристократический прием, а учебное заведение в миниатюре — молча жевал. Правило это было строгим, пару раз ложкой по лбу я уже получал.

Так что, сгорая от любопытства, пришлось старательно перемалывать зубами каждый кусочек — за поспешность в еде Осиор меня тоже не хвалил. Потом было самое долгое в моей жизни чаепитие с неизменной сдобой и медом, и только после учитель пригласил меня в свой кабинет.

— Сегодня, Рей, ты сотворишь свою первую печать, — с улыбкой сообщил Осиор. — И поверь, это очень важный момент! Потому что дальнейшее твое обучение пойдет огромными темпами! Так, давай повторим основы…

Еще добрых полтора часа учитель мурыжил меня теорией печатей, как правильно создавать контуры, заставил повторить трижды на каменной плите энергетические схемы внутреннего кольца, как я должен своей волей направлять энергию и так далее и так далее. И только когда я уже весь извелся от предвкушения, учитель торжественно скомандовал:

— Пойдем пить чай!

От такого обмана я буквально застонал, но поясной маг лишь шикнул — не капризничать!

— Сейчас выпьем успокаивающего отвара, я вижу, ты перевозбужден, а колдовать надо спокойным. И потом вернемся в кабинет. Понял?

Я покорно кивнул.

Если я считал, что завтрак длился долго, то чаепитие растянулось на целую вечность. Учитель же, с каким–то удивительным садизмом смаковал каждый глоток, каждый кусочек кулича, что принес с рынка Ирман.

Спустя половину чашки отвара я внезапно понял, что на самом деле успокоился. Чего дергаться? Сегодня я наколдую свою первую печать, еще до захода солнца. Так почему бы не насладиться вкусным чаем и такой же вкусной булкой? К чему эта спешка? Я тут, на кухне поясного мага погоды, в серой мантии и с медным кольцом на груди. У меня есть дикие Инг, Ур и Нид, которые отзывались почти моментально, я даже перестал прилагать какие–либо усилия для прямого колдовства, чем несказанно радовал Осиора. Так чего дергаться?

Так что к моменту, когда мы вернулись в кабинет, мое сердце стучало ровно и спокойно, а гул в ушах, что сопровождал меня с момента, когда я увидел на своей постели мантию, ушел без следа.

— А теперь начинай. Внешний контур. Медленно, — скомандовал учитель.

Я сделал глубокий вдох, поднял руки и стал очерчивать в воздухе круг — с две ладони шириной, как учил меня Осиор.

— Хорошо. Внутренний контур, — продолжил поясной маг, внимательно наблюдая за моими движениями.

Опытным магам все эти пассы руками не нужны, но это моя первая настоящая печать. Так что я послушно сомкнул запястья и повторил то же движение, что минутой раньше.

В воздухе повисло два оранжевых кольца, одно вписанное в другое.

— Теперь помести внутрь руну Нид. Представь ее, но не как представляешь во время колдовства без печати, а будто мысленно напиши ее внутри круга.

Вот, печать дополнилась нужной руной.

— Теперь добавь немного энергии. Ощути пустоту между контурами, попытайся ее заполнить. Но не отвлекайся, держи конструкцию, — мягко наставлял меня Осиор.

Голос учителя звучал откуда–то издалека. И без его подсказок я чувствовал несовершенство, пустоту печати, которую требовалось заполнить.

— А сейчас ты должен снять внутренний контур. На счет три, понял?

Я уверенно кивнул, не отрывая взгляда от только что созданной печати. Конечно понял.

— Раз…

Голос учителя звучал откуда–то издалека, но слышал я его четко. Сейчас все мое внимание было поглощено руной внутри двух магических колец.

— Два…

Приготовиться, ощутить внутренний контур. Готовиться разрушить только что созданное, но лишь частично. Чтобы из разрушения родилось настоящее заклинание.

— Три…

Легко, без всякого сопротивления, я снял внутренний контур и буквально ощутил, как сила хлынула к руне, моментально напитывая ее энергией.

За миг до того, как руна Нид пришла в движение, учитель создал перед моим заклинанием маленькую печать Фео, из которой моментально материализовалось небольшое, с два пальца магическое лезвие. Я увидел, как волна оранжевой магии оттолкнула от себя лезвие Осиора и оно устремилось в стену. Поясной маг моментально создал еще одну печать — теперь Ур, чем полностью погасил лезвие.

— Отлично! И направление превосходное, уверенная, крепкая работа. Только ты влил в контур многовато сил. Еще чуть–чуть, и я бы не успел поймать лезвие! Ха! Ну–ка, давай еще раз!

Следующие полчаса я колдовал печать Нид, которой отправлял в стену лезвия Фео, создаваемые учителем. Как бросать гальку в море, только вместо камушка — смертоносное боевое заклинание.

На практику с Нидом ушло несколько дней, пока я не стал колдовать базовую защитную печать буквально в два движения рук. Мы с Осиором перешли к более рискованным тренировкам: учитель становился в другом конце комнаты, в десятке шагов от меня. В случайный момент времени Осиор колдовал маленькую печать Тир–Нид, а я должен был среагировать и поставить отражающий щит, который бы вернул магический снаряд обратно. Учитель же гасил заклинание печатью полной магической защиты Берк. При этом поясной маг продолжал читать лекции, рассказывать о действии рун, магии и Уставе. То есть это была такая небольшая игра не только на реакцию, но и на внимание.

К слову, ни одна печать не была направлена прямо на меня, а если я пропускал снаряд, то он улетал мне за спину, хотя несколько раз меня все же чуть не обожгло магическим огнем Тир.

— Испортишь мантию — новую будешь покупать сам! — строго сказал Осиор, когда я пропустил очередную стрелу, совсем близко к локтю. — Тебя–то я вылечу моментально, тут только ожог будет, а вот вещи — это к портному! Соберись, Рей!

В итоге наша небольшая «игра» как–то быстро вышла за пределы кабинета учителя. Осиор пытался подловить меня повсюду: во время завтрака, на утренней колке дров и даже когда я садился на заднем дворе почитать после обеда. Магические стрелы меня буквально преследовали, а я бесконечно ставил печать Нид, чтобы вернуть подачу моему учителю.

Потом к нашим занятиям добавилась печать Ур — а к ней и магические лезвия и, наконец–то, печать Берк.

Умом я понимал, что таким образом учить всех магов подряд не могут, но осознание особенности методов Осиора пришло ко мне слишком поздно. Я настолько втянулся, что если бы не постоянные хмурые взгляды Ирмана, который находил очередную отметину от малюсенького лезвия или магической стрелы на стене или потолке, то я бы никогда и не заподозрил неладное.

— Рей! Доброе утро! — поприветствовал меня учитель, погруженный в чтение очередного письма из управы, и не глядя отправил в мою сторону магическую стрелу.

— Доброе утро, учитель, — легко кивнул я учителю, молча ставя перед собой щит Берк, который растворил магию Осиора в воздухе.

— Сегодня занимаешься сам, мне надо в управу, — сказал Осиор.

Очередная печать Фео, ответная, созданная легким движением пальцев печать Ур, которой я укрепил рукав ученической мантии, и, как сачком, поймал опасный снаряд. Не нравилось мне, когда Ирман ворчит на тему засечек на стенах, не хотелось давать очередной повод спесивому слуге меня поддеть.

Этот маневр не укрылся от Осиора и учитель только многозначительно хмыкнул, отпивая горячего чаю.

— Неплохо, Рей, неплохо. Изобретательно.

— Не хочу, чтобы Ирман ругался, — честно ответил я, проверяя ткань рукава.

Вроде, силы в Ур влил достаточно, чтобы полностью погасить лезвие. Ни одна ниточка не пострадала.

— Да, Ирман умеет ворчать. А знаешь, сходи, погуляй. Навести ребят. Когда ты их последний раз видел? — внезапно предложил Осиор.

Я потупился.

— Когда вы еще болели, я заглянул разок на рынок, но…

— Тот рыжий тебе не обрадовался? — уточнил Осиор, будто умел мысли читать. — Да у тебя все на лице написано, Рей! Ничего, я думаю, он уже отошел. Вот, возьми, — учитель протянул мне тощий кошель, в котором обнаружился десяток серебрушек. — Твое ученическое довольствие. Ты же в курсе, что круг мне щедро платит за обучение? Ну, щедро по меркам этой дыры, конечно. Сходи, купи младшим обуви, штанов каких… Ты же оставил им накопления? С поиска коров?

— Да, оставил, — утвердительно кивнул я.

На самом деле, все деньги, что я заработал использованием дикой руны Инг, я оставил ребятам. Сейчас я не знал нужды. Меня сытно кормили, одевали и обували. За прошедшие недели я даже набрал веса и, казалось, стал чуть выше, так что обирать своих товарищей по банде мне резона не было. Им важнее.

— Ну вот, все равно сходи. Ну или развейся хотя бы, а я пока порешаю вопросы в управе. Что–то мне подсказывает, что скоро наши с тобой будни переменятся.

— Что именно? — уточнил я, отражая очередную коварно пущенную стрелу прямо в очаг, где Ирман не заметит.

— Что–то мне подсказывает, что местный управ все же наныл себе нового гарнизонного мага, — ответил с усмешкой Осиор. — Вот только Круг решил, как обычно. Неудобно для всех сторон.

До меня наконец–то начал доходит смысл слов учителя.

— Вас назначили гарнизонным магом?! — удивился я.

Учитывая то, что Осиор лично и с показательной жестокостью казнил предыдущего мага на этом посту, назначение было странным.

— Я в этом почти уверен, но, может, они еще одумаются, — ответил Осиор. — В любом случае, я за этот дом уплатил на полгода вперед и съезжать не собираюсь, особенно в форт. Но вот дел прибавится, это да. Так что сходи и развейся, ты же понимаешь, что всю работу по печатям Ур, чтобы заделать дыру в крепостной стене, я буду спихивать на тебя?

Осиор лукаво улыбнулся и в тот же момент запустил еще одно лезвие, которое я чуть не пропустил.

— Не зевай! Четвертый день без ошибок! — погрозил мне пальцем поясной маг, после чего встал со своего места и, сладко потянувшись, засобирался в город.

Я же остался предоставлен сам себе.

Гарнизонный маг! Уважаемый в городе человек, вот только учитель отправил к праотцам предыдущего колдуна Нипса… Как отреагирует народ — совершенно не ясно. Но вот если поясного мага все же заставят занять этот пост — а Круг мог быть очень убедителен исходя из его Устава, — то забот у меня определенно прибавится. Когда Осиор говорил, что спихнет все мелкое колдовство на меня, как на своего ученика, он не шутил.

Я взвесил в руке тощий кошель, после чего решил, что последую совету учителя — стоит прогуляться в город. Если и не пойду к ребятам, то уж точно просто развеяться и заглянуть на пляж. С того момента, как я наколдовал печать Нид, я за пределы дома и внутреннего двора и не выходил, даже мантию свою в народе не показал.

Так что я еще раз подбросил кошель в руке и, поймав мешочек из грубой кожи в воздухе, будто повторяя за Осиором, бодро поднялся со своего места.

Решено. Раз учитель дал мне выходной и денег, то я иду в город.