Удалить эту запись?

Август: «Сто дней счастья»

Еще один новый дневник. Добро пожаловать в мой маленький сумасшедший дом.

Меня зовут Вера. Я сова. Я люблю собак (свою особенно!), кататься на метро, черный мятный чай, молочный шоколад с карамелью. Гелевые ручки.

Я ненавижу английский!!!!

Ненавижу смывать тушь.

Ненавижу, когда меня называют «Верунчик». Где тут блюющий смайл? Сто смайлов.

Menia zovut Vera. И мне лень переключать раскладку.

Лилька осалила меня флешмобом «100 дней счастья». Надо каждый день находить что-то хорошее в своей жизни. Фоткать или писать про него. С отдельным тегом. «100 дней счастья»: До конца каникул еще неделя! А потом — «первый раз в девятый класс». Дорогое мироздание, сделай так, чтобы ВМ уволилась из школы!!!! Это будет 365 дней счастья. Или 250 с чем-то еще дней счастья, если из 365 вычесть 92 дня летних каникул. Выходные не вычитаем, — я добрая и все равно в выхи приходится делать уроки. А делать уроки, но не думать про то, что завтра ВМ меня вызовет и опять будет унижать перед всей группой, — это тоже почти счастье!

Семь дней! У меня есть кусок каникул размером с целые обычные каникулы. Именно эта неделя всегда получается самой лучшей. Потому что впереди несвобода. Как подумаю, что через неделю в это время уже начало третьего урока, а сейчас я сижу в ночной рубашке и не завтракала, и Марсик меня еще на улицу не вытащил, сразу так хорошо.

В каникулах самое ценное, всегда, — это ленивые утра. Но к середине июня от них звереешь, а в июле не можешь переключиться на человеческий режим и утром еще только ложишься спать. А в конце августа каждый день каникул уже почти последний, но не совсем.

Лилька кинула сообщение, гуляем!

Мы с Л гуляли с М.

Я иногда делаю такие записи, что сама потом не могу догадаться, о чем шла речь. Особенно инициалы. КД, например. Или Л. Или ИБ. Или ВМ. Или Ч. Хотя Ч — это обычно «Чувак». МЧ — мой чувак. Заведу МЧ и буду про него так писать!

Мы с Л гуляли с М. Л — это Лилька, моя лучшая подруга. М — это Марсик. Собаконька моя любимая. Старенькая, ушастенькая, слюнявенькая. Он Марс, потому что коричневый, как шоколадка. А сейчас уже седой. Сперва у него уши поседели, потом брови. Теперь бока. Мам говорит, что Марсик с сединой как шоколадка с плесенью. Тьфу, меня тошнит от мысли про плесень!

Мы с Лилькой и Марсиком гуляли за синими домами у сберкассы. Там куст, а на нем два мужских ботинка надеты. Ношеные. Но не рваные. Просто ботинки. Их выкинули, наверное, прямо из окна.

Л: Куст сожрал мужика!

Я: А ботинки выплюнул!

Сфоткали куст и так подписали фото. В комменты к Лильке сразу пришла Сончита и запостила анекдот про жену и любовника на балконе. Лилька смеялась над анекдотом, а я — над нашей шуткой.

До сих пор смешно, не могу.

«100 дней счастья»: «Куст сожрал мужика, а ботинки выплюнул».

«100 дней счастья»: МЧ написал мне, что жить без меня не может. Как мило. Даже если это неправда.

Вы действительно хотите удалить эту запись? Да.

«100 дней счастья»: Ничего такого сегодня не было.

Я все время вру. Мне кажется, это нормально. Потому что в школе иначе не выжить. Это даже не вранье, это самооборона. Форс-мажорные обстоятельства. Но мне еще самой по себе нравится врать. Мне от этого вкусно. Язык сладким становится. Честно. Наверное, я псих.

Как, кстати, будет «псих» женского рода? Может, «психичка»? Как-то по-учительски: химичка, историчка, психичка. Значит, психологию ведет. Нет, я просто честный псих.

«100 дней счастья»: Когда я счастливая, я не верю, что счастье может закончиться. А еще я в этот момент обязательно делаю фотку. Не селфи, а то, что прямо в эту секунду вижу. У меня есть свое счастливое дерево. Я однажды шла мимо него и думала про то, какая я счастливая. И теперь есть дерево имени моего счастья. Во дворе у Лильки, за футбольным полем.

Десять фактов обо мне (еще один флешмоб):

Мне четырнадцать лет.

Я живу в Москве.

У меня есть мама и собака. Это моя семья.

Я люблю врать.

Я не люблю КД. Я его больше не люблю!

Иногда мне снится, что я — это совсем другой человек.

У меня и у моей мамы одинаковая фамилия.

С меня еще три факта! Или два?

У меня и у моей мамы одинаковая фамилия. Вообще так почти у всех бывает, но моя мама никогда не выходила замуж. И всю жизнь живет в одной и той же квартире. И я хожу в ту же школу, в которой она училась. В началке это было не важно, учителя младших классов часто увольняются. А предметные учителя многие те же самые. В нашей школе работают по тридцать лет. (В два раза больше, чем мне сейчас. Это нереально представить.) И с пятого класса они мне задают один и тот же вопрос: «А Элла П — это твоя мама?»

Я по-разному отвечаю. Географичке я вдруг наврала, что мама моя сестра. Сама не ожидала, что навру. Географичка такая слушала, слушала, а потом: «Зачем ты врешь? Я же Элю видела недавно». А я ей всю перемену рассказывала про меня и маму. Так интересно врала, что сама жалела, что мама мне не сестра. Было бы здорово. Хотя не знаю.

Вот Лилька у себя в семье старшая сестра. И она жутко бесится от того, что у нее есть Алсушка и Динарка. Что у нее нет своей комнаты, а сестры все время лазают к ней в письменный стол, в сумку, в шкаф и в телефон! Я бы убила бы!

Но если бы моя мама была мне сестрой, она бы меня любила бы все равно. Три «бы» в одном предложении зачем-то.

Еще один факт: я «ранний ребенок». С «ранним развитием». Мама меня родила на третьем курсе и потом приносила на лекции в институт. И приводила. Все нормальные дети ходили в детский сад, а я — в деканат. Вот честно! Ну, не каждый день, но ходила. Не вру!

А теперь мама мне такая: «Ты должна была английский впитать с молоком матери». Ага, два раза! Ненавижу англ яз! У меня его ВМ ведет. (Может, в этом году все-таки не она???!!!) А ВМ у мамы не вела. Хотя маму помнит. Ее все помнят. Потому что моя мама наполовину негритянка. Мулатка. Кожа шоколадная, а волосы рыжие.

Это я вру. Просто мою маму зовут Элла. Как Эллу Фицджеральд. Элла — редкое имя. Поэтому учителя и помнят. Если бы я была похожа на маму, можно было бы кому угодно говорить, что мы сестры. Но я — в биологического отца.

У мамы вправду рыжие волосы. Некрашеные. А у меня непонятно какие. Темно-русые. Мам говорит, что это самый удобный цвет, чтобы перекрашиваться в любой другой. Если бы я была парнем, мам бы меня так же утешал? Или, наоборот, говорил бы, что темно-русый — это так ужасно круто, что прямо тошнит.

Еще факт обо мне: до прошлого Нового года я не знала, как зовут моего биологического отца. Потому что по документам я Владимировна с прочерком. Мам тоже Владимировна!

Все, десять фактов набралось.

Все-таки десятый: когда я люблю маму, я называю ее «мам». «Мам у меня добрый».

Молоко

Яйца

Корм для Марсика

Сах. песок

Помидоры

Можно ли помидоры макать не в соль, а в сахар? Или варенье из них варить? По-моему, все равно выйдет борщ. В смысле лечо. Лечо, которым не лечат. Кажется, это болгарское блюдо. Если бы я была мелкой, спросила бы: «А «лечо» — это по-болгарски «доктор»?» Или еще какую-то такую же смешную муть (тег: «смешная муть»).

Яблоки желтые с полосками

Раст. масло

Гречка. С зеленой картинкой! С красной не брать!

Стир. порош. НЕ автомат!

Колготки

Зайти на сайт школы, узнать, когда нам выдадут учебники!

«100 дней счастья»: Кошка, женщина и мальчик. И Мой Брелок!

Марсик опять хрюкает до рвоты. Я сейчас водила его к ветеринару. Мы долго ждали в очереди.

Там еще сидели люди с кошкой. Наш Марсик к кошкам хорошо относится. Весь в обеих хозяек. Больная кошка тихо лежала в пластмассовой дырчатой коробочке. (Переноска! Я тогда забыла это слово.) Ее принесли женщина и мальчик. У женщины был айфон. А мальчик держал в кулаке ключи от машины. И всем говорил: «Дыр-дыр-дыр». Стрелял из ключей. Я в его возрасте в деканате стреляла из старинного дырокола! Прямо в маминого декана!

Я мальчику говорю: «Это у тебя лазерный пистолет?»

Он помотал головой. А потом кивнул. А женщина все равно сказала: «Не приставай к тете, у нее собачка болеет».

А я не тетя. Это мерзотное слово. Как «сися». Или «кушать». Или «вкусняшка». Или еще «канцелярка»! Бр-р-р-р!

Мальчик сказал, что у него это «лазер», но он «р» и «л» путал немножко. Я не сразу поняла. Он засопел от обиды. Я тоже так делаю, когда обижаюсь. И Марсик умеет сердито сопеть. Все-таки мы немного собаки. Приятнее думать, что мы от собак произошли. Они умнее обезьян. И красивее в сто пятьсот раз.

Я говорю: «А из брелока стрелять удобнее, чем из ключа». Но у них брелок дурацкий. Сердечко «хрустальное», на нем надпись «Людмила».

Женщину зовут Людмила. Мальчика — Кирилл. (Как КД!!!) Только этот Кирилл «р» и «л» путает. Он стеснялся сказать, как его зовут. А я тогда соврала, что тоже «р» не выговаривала в детстве. Это ложь во спасение, я знаю. Но кошку у них зовут Бублик, хотя она девочка. Мама — Людмила. А кошка — Бублик. Везде буква «л». Бедный Кирилл. Килирр.

Ужас.

Я хотела ему брелок от моих ключей подарить, но стормозила. Их вызвали на осмотр кошки. Я думала, что подарю, когда они из кабинета выйдут. Но меня с Марсиком позвали в другой кабинет. И мы не пересеклись. Я теперь свой брелок называю Кирилл.

А он меня даже не вспомнит.

Вообще, снова влюбляться, наверное, надо. А я стреляю из брелока. Он в форме ботинка со шнурком. Как от невидимой небольшой куклы. Мы прошлого тридцать первого августа с мамой в книжном тетради и все такое покупали. А потом на рынок за цветами пошли. И я уже там говорю, что вот, на кассе брелок клевый был. А она: «А чего ты мне не сказала?» А я сама не знала, что он мне так понравится. И мам вдруг резко поворачивает назад. А магазин до девяти. Или до восьми. Мы не помним.

И мы побежали на всякий случай. Мимо автобусной остановки. Кто-то решил, что мы на автобус опаздываем. И тоже побежал. А мы мимо автобуса. Бежим, и с моих астр лепестки сыплются. Красиво!

Мам бегает лучше меня. И она прибежала в магазин первая. А я осталась снаружи. Я решила, что, если мама угадает, какой я брелок хочу, это будет… Я на это одно желание загадала. Очень хотелось, чтобы сбылось. Она же моя мама. И она угадала. Брелок-ботинок! Кукольный, замшевый, желтенький с красным шнурочком… Он был такой невозможно милый, что сразу захотелось стать маленькой и завести себе куклу. А та вещь потом не сбылась. КД!!! Ты вещь! Вот. Ты даже не придурок.

На самом деле, если честно, то я сегодня не стормозила. Мне жалко было дарить мой брелок совсем незнакомому мальчику. Мальчику как ребенку, а не мальчику как МЧ. МЧ я бы, наверное… А вот фиг! Мой брелок, не дам никому!

Ходили с Лилькой в школу за учебниками. А нам их только завтра дадут. Встретили Сончиту. У нас новая классручка, и это ВМ!!!! Удавиться и не жить.

Мы провожали Сончиту до автобуса. Сончита на остановке передразнивала ВМ, как та шепелявит. На уроках это смешнее, когда ВМ видишь все время. А так я не сразу поняла, чего Лилька согнулась пополам от смеха, когда Сончита шамкала. Потом дошло, что Сончита изображает англичанку.

«100 дней счастья»: Не знаю. Может, Сончита? Мы в реале сто лет не виделись, с июля.

Опять ходили за учебниками. Заодно попали в лапы ВМ, она нас напрягла оформлять свой кабинет. У ВМ вид как у вампира. Предвкушает кровавую свежую жертву. Меня и Лильку.

Какая же ВМ некрасивая! Когда она улыбается, заметно, что некрасивая. Не из-за зубов, а из-за улыбки. Как будто она не умеет улыбаться и никогда не умела, а только копирует улыбку. Как я в детстве выводила каляки-маляки в тетрадках и говорила, что «пишу конспект», врала, что я писать умею. Вот ВМ так же улыбается. Притворяется, что ей хорошо. Или весело. Ненавижу ВМ! Не хочу про нее думать.

«100 дней счастья»: Первое сентября — воскресенье. В школу только послезавтра!

«100 дней счастья»: Завтра запишу. Не помню.