Ухожу в тишине

5. Стюарт и Эдди

Высокого клавишника звали Эдди. Он был худощавым, немного неловким, говорил отрывисто ― и всех сверлил взглядом стальных глаз. Невысокий представлялся как «Стюарт» и торопливо добавлял «Можно просто Стю». Он двигался плавно, говорил тихо и умирал от смущения каждый раз, когда к нему кто-то обращался.

Лесли с интересом наблюдал за ними из кресла. Впечатления были странными: с одной стороны, Эдди и Стюарт казались ему немного провинциальными и чертовски неуверенными в себе. Однако он слышал их песню― бесхитростную, но талантливую. И потому не сомневался: если эти двое уволятся из банка и посвятят всё своё время музыке, то Unsound Records получит весьма способных композиторов.

Все шестеро сидели в гостиной, где обсуждалось возможное сотрудничество. Пол озвучил очередное условие, и Лесли увидел, как один клавишник изумлённо посмотрел на второго, словно друг был его тест-системой реальности.

Ты слышишь то же, что и я? Ты понимаешь это так же, как и я?

«Любопытная парочка, ― подумал Лесли. ― Их отношения похожи не на дружбу, как у Пола с Гарри, а уже на какой-то симбиоз».

– Мистер Мэллиндер, – сказал Эдди, потирая джинсовые колени. – В тот вечер мы чуть не умерли от счастья, но… Мы же не можем вот так взять и разрушить группу? Гарет и Люк играют с нами уже несколько лет…

– Да, я понимаю, ― кивнул Пол. ― Дружба ― это важно…

– Только ваши гитаристы ― это балласт, ― безжалостно сказал Кристиан. ― Не поют, не пишут песен и играют из рук вон плохо.

Лесли ценил в Кристиане прямоту, но для юных клавишников она оказалась слишком суровым испытанием. Стюарт понуро опустил голову, и тяжёлые кудри закрыли его лицо. Эдди, наоборот, в ужасе уставился на инженера ― а на его лице тем временем зарозовели неровные пятна.

– У вас два варианта, ― продолжил Кристиан. ― Вы можете сохранить свой драгоценный коллектив и дальше мотаться по клубам в надежде, что вас кто-то заметит. Или можете выйти из одной группы и перейти в другую, потому что под опекой Unsound Records действительно можно добиться чего-то стоящего. Мы небольшой независимый лейбл ― а это значит, что мы даём возможность самовыражаться и отвечаем за качество пластинок, которые упаковывают в конверты с нашим названием.

Кристиан поднялся и принялся ощупывать джинсовую куртку в поисках не то сигарет, не то зажигалки.

– Часа вам должно хватить, ― произнёс он ледяным тоном и, вынув смятую пачку, спросил Лесли: ― Покурим?

Вместе с продюсерами они вышли из гостиной, оставив Стюарта и Эдди наедине. Лесли прикрыл дверь, а Пол сказал каким-то придушенным голосом:

– Это было…

– Потрясно! ― воскликнул Гарри, и Пол удивлённо на него посмотрел.

– Нет, не потрясно, ― он с силой замотал головой, взлохматив с таким трудом причёсанные волосы. ― Это было жестоко. Зачем ты так с ними, Крис? Они же совсем дети.

– Но ты же меня не остановил, ― ответил Кристиан, отдирая остатки целлофана от пачки. ― Значит, ты был со мной согласен, но твоя мягкость ― или слабость? ― помешала сказать им то же самое.

Лесли едва не выронил сигарету, которую только что вставил в рот. Он посмотрел на Гарри и по широко раскрытым глазам понял: такая прямота была нетипичной даже для Кристиана. Но Пол оскорблённым не выглядел ― скорее раздосадованным.

– Как покуришь ― зайди ко мне, ― сказал он. ― Обсудим границы твоих полномочий и культуру нашего лейбла.

Кристиан кивнул и зашагал к выходу. Лесли двинулся за ним и боковым зрением увидел, что Пол берёт со стойки телефон. В гостиную, откуда доносились приглушённые голоса, он решил не возвращаться. И, как показалось Лесли, это косвенно подтверждало то, что со своим звукоинженером он всё-таки в чём-то был согласен.

Кристиан пожаловался, что опять потерял зажигалку, и Лесли смиренно протянул ему свою. Они поплотнее закутались в куртки и закурили, периодически дыша на озябшие пальцы. В столице все двенадцать месяцев были невыносимыми, но октябрь с его сырым туманом мог заткнуть за пояс любой из них.

– И всё-таки это действительно было жестоко, ― сказал Лесли, бросив на Кристиана укоризненный взгляд.

– Музыкальная индустрия ― в принципе сфера жестокая, поэтому пусть привыкают, ― Кристиан выпустил дым через нос и добавил: ― Им вообще повезло, что они связываются с Полом и Гарри, а не с каким-нибудь мейджор-лейблом13.

– Безусловно, но… – Лесли выбросил сигарету и скрестил руки на груди, изо всех сил пытаясь согреться. ― Но они же твои возможные коллеги? Так почему бы сразу не выстроить комфортные рабочие отношения?

– Лесли, старина, ― усмехнулся Кристиан. ― Ты ещё наивнее, чем те двое в нашей гостиной. У отношений с коллегами должен стоять знак «минус» ― иначе как ты будешь решать принципиальные вопросы и отстаивать свою точку зрения?

– Но Гарри с Полом же как-то дружат, ― возразил Лесли. ― И мы с тобой.

– И именно из любви к тебе я первый скажу, что ты творишь какую-то чертовщину, ― пообещал Кристиан. ― А Гарри с Полом ― исключение, лишь подтверждающее правило. Я работал с разными коллективами, и могу сказать точно: многие из них распадаются из-за того, что участники стали слишком близки друг с другом.

Кристиан вздрогнул от холода и принялся тушить сигарету о металлическую стену урны.

– Пошли обратно?

– С радостью, ― ответил Лесли, и они быстро, временами переходя на бег, зашагали в сторону дома.

Их куртки обросли ледяным бисером ― сезонным украшением октября. Лесли принялся искать вешалки или стулья, на которых одежда могла бы висеть и оттаивать. Кристиан и Пол уединились в комнате последнего, и по офису Unsound Records расстелилась странная тишина: Гарри с Лесли молчали, но при этом в двух комнатах не умолкал шипящий шёпот, обволакивающий их, как тонкое шерстяное одеяло.

Лесли, наконец, развесил куртки и посмотрел на Гарри, разбирающего хлам на стойке:

– Они так и не выходили?

– Нет, ― ответил он, хмуро разглядывая какую-то коробку. ― Я уже хотел было сам заглянуть, но дверь-то скрипит.

Лесли сел в кресло и скрестил ноги. Гарри всё-таки определился со своим отношением к найденной коробке ― и отправил её в мусорное ведро.

– Как ты думаешь, Крис был прав? ― спросил Лесли. ― Тогда, в гостиной?

Гарри смёл со стойки целую батарею картонных стаканчиков и удовлетворённо кивнул. Потом он переключился на пробковую доску, с которой принялся снимать многочисленные чеки и записки. Лесли почему-то было приятно смотреть, как Гарри наводит порядок ― и он не мог понять, какое ему дело до этой стойки.

– Знаешь, Лесли, ― наконец сказал Гарри. ― Чтобы понять, кто из них прав, нужно выбрать точку отсчёта. Чего мы хотим от этих ребят? Послушания и трудолюбия? Ну, тогда Крис задал верный тон. А если мы хотим, чтобы они стали независимыми творческими единицами…

Гарри снял какую-то записку и непонимающе на неё уставился.

– Чей это почерк?.. ― спросил он словно у самого себя, а потом ― обратился к Лесли: ― Не знаешь, что это? И кто такой Карл?

И тут он вспомнил.

Лесли сам стоял за этой стойкой и боялся лишний раз к ней прикоснуться, потому что не выносил грязных поверхностей. А ему приходилось искать ручку и бумагу, периодически задевая рукой то шершавые кольца от кофейных стаканчиков, то глянцевитые пятна, оставшиеся от какой-то еды.

– Господи… ― охнул Лесли. ― Я совсем об этом забыл.

– Забыл о чём?

– К Полу приходил какой-то парень, ― ответил он. ― Я предложил оставить ему номер телефона, и… Боже, как стыдно, – у Лесли жутковато дёрнулось левое веко. ― Он же, наверное, до сих пор ждёт звонка.

Гарри поскрёб щёку, вероятно, вспоминая, не знают ли они какого-нибудь Карла.

– Он не приносил демок?

– Нет. Эта бумажка ― собственно, всё…

Лесли услышал скрип двери и замолчал. В образовавшейся щели что-то сверкнуло, и наружу высунулся взлохмаченный Эдди. Бледно-розовые пятна на скулах стали ярко-красными – видимо, у них со Стюартом состоялся непростой разговор.

– Мистер Мэллиндер… ― начал он.

– Они тут где-то с Крисом болтают, ― Гарри вышел из-за стойки, не выпуская из рук странную записку, и крикнул: ― Пол, Кристиан! Подойдите-ка.

Лесли ободряюще улыбнулся Эдди. Он искренне ему сочувствовал: Unsound Records поставил музыкантов перед непростым выбором ― и в душе Лесли радовался, что ему подобных решений принимать не приходилось. Эдди, столкнувшись с Лесли взглядом, практически сразу отвернулся, как будто перед ним никто и не сидел ― и глаза зацепились лишь за царапины на старом кожаном кресле.

– Поговорили? ― спросил Пол, выходя из комнаты. Следом вышел Кристиан, и уж по его виду точно нельзя было сказать, что их разговор оказался ничуть не проще, чем у юных клавишников.

Эдди распахнул дверь, и на пороге появился Стюарт.

– Да, мы обдумали ваше предложение, мистер Мэллиндер, ―– сказал Стю. Опустив раскрасневшееся лицо, он едва слышно добавил: ― И мы готовы его принять.

― Опаздываешь, ― пробормотал Гарри, не отрываясь от документов. ― Твои коллеги уже давно что-то там сочиняют.

– Прошу прощения, ― Лесли набросил плащ на «плечики» и повесил его в шкаф. ― Я опоздал на поезд.

– Да?.. ― Гарри сделал какую-то пометку красным карандашом и переложил бумаги в другую стопку. ― А я думал, ты местный…

– Я ночевал не у себя дома.

– Понимаю, ― усмехнулся он, берясь за следующую пачку. ― Подружки, все дела…

Лесли не стал объяснять, что провёл ночь в родительском доме. Вместо этого он разгладил ладонями защитного цвета рубашку и направился в гостиную, откуда доносились чарующие звуки аналогового синтезатора.

Стюарт что-то напевал, а Эдди ― пытался подобрать к этому мелодию, но оба замолчали, едва Лесли вошёл в комнату. Стю осёкся, а Эдди посмотрел на него всё тем же не очень приятным взглядом ― словно Лесли был полупрозрачным, и он пытался увидеть стену, искажённую его силуэтом.

– Доброе утро, ― Лесли сел в кресло и наслаждением вытянул гудящие от бега ноги. – Простите, что помешал.

– Всё нормально, ― равнодушно ответил Стюарт, поигрывая кисточками от покрывала.

– Чем занимаетесь?

– Пытаемся придумать сингл.

– О, классно, ― от любопытства Лесли даже сел прямо. ― Уже есть что показать? Гарри сказал, вы давно сидите.

– Да так… ― Эдди быстрым движением поправил очки. ― Пока ничего особенного.

И ― тишина.

Стюарт продолжал подбрасывать кисточки, а Эдди ― так внимательно разглядывать клавиши, как будто видел синтезатор в первый раз. Никто из них не поднимал глаз, не пытался заговорить ― и Лесли явственно чувствовал, как они хотят, чтобы он ушёл. В груди стали лопаться странные чувства ― как лопаются пузыри на поверхности закипающей воды. Было не очень приятно. И непонятно.

– Что ж, ― он поднялся на ноги и одёрнул рубашку. ― Не буду отвлекать. Но с радостью послушаю, когда вы что-то напишете.

– Ладно, ― без энтузиазма отозвался Эдди.

Лесли кивнул им на прощание и отправился на полузаброшенную кухню. Там он включил старый кофейник, нашёл пачку кофе из супермаркета по соседству – и, не скупясь, насыпал горькой пыли в фильтр. Кофейник забулькал, распространяя по помещению аромат сожжённых зёрен, и Лесли стал искать себе чашку.

За этим занятием его и застал звукоинженер. Лесли обернулся, ожидая увидеть насмешливый взгляд ― но Кристиан смотрел обеспокоенно.

– Ты расстроен? ― спросил он, прислонившись к дверному косяку.

– Нет, ― Лесли удивлённо взглянул на Кристиана и сунул запылившуюся чашку под струю воды. ― Конечно, это не самый мой удачный опыт общения с коллегами, но плакать в подушку я из-за этого не буду.

Он стряхнул остатки воды с кружки и налил себе кофе. Пережаренный, но при этом некрепкий – нужно постараться, чтобы найти напиток ещё хуже. Кристиан, внимательно за ним наблюдавший, негромко сказал:

– Я думаю, они тебя побаиваются.

– Меня?! ― Лесли вскинул левую бровь. ― Крис, а мне кажется, что побаиваются они тебя. Особенно после твоей проникновенной речи.

– Не в этом смысле, ― покачал головой Кристиан. ― Вы слишком разные. Они ― талантливые провинциалы, а ты ― свой в нашей тусовке. И им явно нужно время, чтобы привыкнуть к ситуации и к тебе в том числе. Поэтому… Просто дай им это время.

– Ты меня удивляешь. Это на тебя так влияют разговоры о культуре лейбла?

– На меня влияет то, что мы не закончили сингл, ― холодно ответил Кристиан. ― А ты вместо того, чтобы работать, припёрся сюда пить эту гадость.

– Прояви сочувствие, Крис, ― Лесли укоризненно покачал головой. ― Я не спал почти всю ночь.

Через десять минут после этого разговора они уже сидели в комнате Кристиана и снова слушали демозапись. Лесли словно выпил не чашку, а минимум целый кофейник ― у него появились сотни идей по поводу того, каким должен быть сингл, и он взялся за воплощение каждой из них.

Эдди и Стюарт смотрели уже не настороженно, а с любопытством, потому что Лесли постоянно мелькал у них перед глазами: он то приносил инструменты из комнаты Гарри, то пускал отдельные фрагменты записи задом наперёд и что-то рассказывал про сонорную гармонию14… Но мысли Кристиана, сделав оборот вокруг домашней студии, упорно возвращались на кухню, где он не так давно наблюдал за методичным завариванием кофе.

Он думал: а если вся эта одержимость, помноженная на перфекционизм – следствие не только любви к музыке? Нет ли у этих черт характера, которыми они с Полом и Гарри так восхищались, какого-нибудь второго дна?

Лесли попросил поставить демо ещё раз, и Кристиан, наконец, повернулся к пульту. Быть собой, подумал он, всё-таки одно удовольствие ― особенно когда твои мысли и чувства просты и прозрачны, как лёд на склонах Караванке15.