Улица без радости

Глава 1. Как пришла война

Война пришла в Индокитай вслед за распадом европейских колониальных империй в Азии во время Второй мировой войны. Когда Франция проиграла первый раунд этой войны в июне 1940 года, Япония сочла момент подходящим, чтобы захватить дополнительную недвижимость в Азии в рамках подготовки к своему дальнейшему завоеванию. Индокитай, который в это время удерживали около 70 000 французских солдат, оснащенных совершенно устаревшим вооружением – на всю страну приходилось 15 современных истребителей и одна действующая танковая рота – оказался перед лицом территориальных аппетитов как Японии, так и ее единственного союзника и сателлита в Азии, Тайланда. В настоящем стиле стран Оси, Тайланд подписал пакт о ненападении с Францией 12 июня 1940 года.

Открытая война между французским Индокитаем и Тайландом началась 9 января 1941 года. Французы сначала потеряли некоторые позиции, но когда прибыли подкрепления, начали контратаковать вдоль тайской границы. На море один старый французский крейсер потопил треть всего тайского флота в морском сражении у острова Кохчанг 17 января, и Япония, видя что война оборачивается против ее союзника и подопечного, навязала свое «посредничество» между двумя сторонами. Перемирие началось 28 января, за которым последовало соглашение от 11 марта 1941 года, по которому французы были вынуждены сдать Тайланду три провинции в Камбодже и две провинции в Лаосе.

Однако, и это тщательно игнорируемый в Соединенных Штатах факт, французы уже вели короткую, но кровопролитную войну с японцами в сентябре 1940 года – более чем за год до Перл-Харбора. 19 июня 1940 года, за несколько дней до того, как Франция подписала перемирие с Осью в Европе, японское правительство попросило французов пропустить имперские войска через Северный Вьетнам, чтобы напасть на китайских националистов через их «черный ход» в Юньнани. Этот шаг был также направлен на то, чтобы перекрыть поток американских поставок для войск генерала Чан Кайши через порт Хайфон. Англичане под аналогичным давлением Японии должны были закрыть Сингапур для подобных грузов 27 июня и закрыть на некоторое время Бирманскую дорогу несколькими месяцами позже.

Еще до японского ультиматума генерал Катру, в то время генерал-губернатор Индокитая, направил в Соединенные Штаты закупочную миссию для приобретения 120 современных истребителей, а также зенитных орудий, уже полностью оплаченных Францией по ранее заключенным контрактам. Но 30 июня французский посол телеграфировал Катру, что его просьба была отклонена заместителем госсекретаря Самнером Уэллсом, поскольку «… учитывая общую ситуацию, правительство Соединенных Штатов не считало, что оно может вступить в конфликт с Японией и, что если последняя нападет на Индокитай, Соединенные Штаты не будут возражать против таких действий».

Госсекретарь Корделл Халл в своих мемуарах подтверждает этот факт, добавляя, что «поскольку Япония контролировала ключевые пункты в Индокитае, мы не хотели продавать Индокитаю какое-либо дополнительное вооружение», надеясь что Индокитай будет «медлить, играть и держаться до последней минуты против японских требований», поскольку, по мнению Халла «Япония не осмелиться совершить военное нападение в это время».

К сожалению, все американские предположения, сделанные тогда, оказались ошибочными в течение нескольких недель. Когда французы запросили американское вооружение, Индокитай еще не был оккупирован Японией, и это вооружение могло бы помочь им «оттянуть и выиграть» с более сильной позиции. И японцы «осмелились на военную атаку», когда французы, плохо вооруженные, отказались сдаваться под давлением.

Покинутые как союзниками, так и собственным правительством во Франции, которое под давлением немцев начало переговоры о соглашении с Японцами, французские войска были совершенно одни. Пока шли переговоры, японские войска 22 сентября 1940 года в полночь пересекли северо-вьетнамскую границу у Лангшон и Донгдан и начали атаку французских пограничных фортов на фронте в 45 километров. Ожесточенные бои начались вокруг фортов, которые держались до тех пор, пока у них не кончились боеприпасы. Два дня спустя японская авиация бомбила порт Хайфон, а вечером 24 сентября японский морской десант начал высаживаться в Хайфоне для марша на Ханой. Всего за два дня было убито восемьсот французов, но положение было безнадежным. Правительство маршала Петена во Франции, подталкиваемое событиями в Индокитае, подписало соглашение, разрешающее японцам разместить войска в этом районе, а генерал Нишихара, японский офицер, ведший переговоры с французами, назвал нападение «ужасной ошибкой». Но дело было сделано, и Индокитай был потерян для японцев.

Когда пятнадцать месяцев спустя весь Тихий океан был охвачен войной, отчаянная борьба французов вскоре была забыта и все, что осталось от нее в памяти союзных государственных деятелей – это то, что французы подписали соглашение с японцами и таким образом, «коллабрационировали». Вскоре запрет на сотрудничество с французами в Индокитае был распространен даже на тех, кто сражался с японцами в движении Сопротивления. Как отметил в своих мемуарах госсекретарь Корделл Халл, 13 сентября 1944 года президент дал ему указание «ничего не предпринимать в отношении групп Сопротивления или каким-то иным образом в отношении Индокитая».

Таким образом, когда японцы в ходе внезапной атаки 9 марта 1945 года уничтожили и захватили все французские войска и администрацию, оставшихся в Индокитае, этот приказ, по-видимому, был выполнен буквально, несмотря на отчаянные мольбы о помощи со стороны гибнущих французских гарнизонов. По словам генерала Клэра Л. Шено, знаменитого командира «Летающих Тигров», «… из штаба театра военных действий поступили приказы о том, что французским войскам ни при каких обстоятельствах не будет предоставлено оружие и боеприпасы… Я выполнил свои приказы в точности, но мне не нравилась идея оставить французов на убой в джунглях, в то время как я был вынужден официально игнорировать их тяжелое положение».

Северные гарнизоны, которые спрятали часть своего тяжелого вооружения в тайниках и находились в состоянии полной боевой готовности, сражались насмерть; при Лангшоне японцы в слепой ярости обезглавили французского генерала Лемонье и гражданского администратора, губернатора Опелля, на глазах у защитников, когда оба отказались призвать гарнизон Лангшона сдаться. Небольшой отряд войск под командованием генерала Алессандри пробился в Юньнань, но был интернирован китайскими националистами, как будто они были недружественными чужаками, а не союзниками.

11 марта 1945 года японцы вынудили императора Аннама провозгласить конец французского протектората и «независимость» своей страны под японской «защитой». Чары французского владычества в Индокитае были разрушены навсегда.

Тем временем, местные партизанские отряды начали действовать в конце 1944 года в самых отдаленных районах Северного Вьетнама и в соседних китайских провинциях Юньнань и Кван-Си. Их возглавляли два талантливых коммунистических лидера – Хо Ши Мин и Во Нгуен Зиап. Хо, под разными псевдонимами, был коммунистом с 1920 года; Зиап, военный «мозг» группы, также был коммунистом с самого начала движения в Индокитае. Лун Юн, местный китайский военачальник, который поддерживал их (и который сейчас с комфортом отдыхает в красном Китае), знал об этом, но это, по-видимому, не было известно в Чунцине, штабе китайских националистов во время войны.

Вскоре, выдавая себя за «националистических партизан», заинтересованных только в изгнании японских и французских империалистов из своей родной страны, они приобрели репутацию, намного превосходящую их реальные военные достижения. Они, под данным союзных источников, ограничивались нападением на небольшой пост японской жандармерии на горном курорте Там-Дао. Но факт остается фактом, что после крушения французов, Вьетминь («Лига независимости Вьетнама») был единственным сколько-нибудь значимым просоюзническим движением в стране. К ним были сброшены на парашютах американские миссии УСС и кое-какое оружие.

Когда наступил день капитуляции Японии, Вьетминь был единственной группой, независимо от размера, во Вьетнаме, которая использовала вакуум власти, существующий в этом районе. Коммунистическая подготовка давала им неоспоримую фору в борьбе с мелкими группировками идеалистических националистов, которые теперь начинали ссориться из-за мелочей, в то время как коммунисты захватывали у них прямо под носом страну. Небольшая книга, изданная Чыонг Тинем (Труонг Шин в старой транскрипции – прим. перев.), Генеральным секретарем Коммунистической партии Индокитая в то время, которая совершенно неизвестна на Западе, наглядно показывает, как Вьетминь захватил страну и ход антиколониальной революции. 13 августа 1945 года КПИК собралась в деревне Тан Трао в горной провинции Туенканг. По словам Чыонг Тиня «…КПИК собралась на Национальный Конгресс, объявила всеобщее восстание и установила вьетнамский демократический республиканский режим… Национальный Конгресс начался в тот самый момент когда был отдан приказ о всеобщем восстании. Таким образом, его заседание было быстро закрыто… В ходе этого исторического Конгресса, КПИК предложила четкую программу: направить повстанцев таким образом, чтобы разоружить японцев до прибытия союзников в Индокитай; захватить власть, которая была в руках японцев и их марионеток; и получить власть и контроль над страной, когда прибудут союзные войска для демобилизации японцев» (Чыонг Тинь. Августовская революция. Ханой, 1946 год, стр. 7).

Этот отрывок говорит сам за себя. Хуже всего то, что программа была выполнена Вьетминем до мельчайших деталей; тот факт, что войска прибывшие в Северный Вьетнам были националистически настроенными китайцами (на юге были британцы), еще больше усугубил ситуацию. Китайцы не только не забрали у Вьетминя много превосходного японского оружия, которое у них было время добыть и спрятать – китайцам потребовалось около трех месяцев, чтобы спуститься из Юньнани пешими – но вдобавок, они продали большее количество своего собственного, совершенно нового американского оружие, полученного по ленд-лизу, коммунистическим революционерам.

Французским экспедиционным силам, численностью менее двух дивизий, было разрешено вновь войти в Северный Вьетнам в феврале 1946 года на условиях соглашения, заключенного французами с Вьетминем (который тем временем провозгласил республику 2 августа 1945 года) и китайскими националистами. Но у Вьетминя было около десяти месяцев, чтобы установить свою администрацию, обучить свои войска пользоваться японским и американским оружием (с помощью японских и китайских инструкторов), убить или запугать настоящих вьетнамских националистов, которые хотели независимости Вьетнама от Франции, но и в равной степени, сделать его свободным от коммунистического правления. Первый раунд войны за Индокитай был проигран Западом еще до ее начала.

Французы умудрились проиграть второй раунд – политических переговоров – из-за собственного упрямства и нежелания видеть ситуацию такой, какова она есть: они потерпели поражение по своей вине и вине своих союзников; и у них не было подавляющей военной силы, необходимой для того, чтобы провести военную проверку силой между собой и Вьетминем, которая была бы настолько безнадежной для последнего, чтобы те не пытались это сделать. И во Франции в 1946 в самой, казалось, доминировали коммунисты. Французские войска, отправленные в Индокитай, были слишком сильны, чтобы Франция могла устоять перед искушением использовать их, но все же недостаточно сильны, чтобы удержать Вьетминь от попытки решить всю политическую проблему, сбросив французов в море.

Начало Индокитайской войны можно проследить до этой единственной трагической ошибочной оценки, которая в некотором роде напоминает коммунистическую авантюру в Корее, и в конечном счете, дала эквивалентные результаты: раздел Вьетнама в одном случае и продолжение раздела в случае Кореи.

Как только начались полномасштабные боевые действия, французы, по бюджетным и политическим причинам, не могли немедленно предпринять крупномасштабные усилия, необходимые для сдерживания восстания в рамках мелкомасштабной войны. С созданием в 1947 году крупных партизанских районов, в значительной степени непроницаемых для французских ударов, война потеряла свой характер просто «зачистки бандитов-отщепенцев», который ей все еще хотели приписать многие французские министры и генералы.

Для французов тогда начался поиск большого сражения, в котором они могли бы реализовать свое преимущество в огне и маневре. Она должна была закончиться семь лет спустя, когда они нашли место битвы в небольшой горной долине, чье название на английском звучит как «Резиденция администрации пограничного округа». Ее вьетнамское название было Дьенбьенфу.