Уничтожь меня

Глава 10

Миша

— Пытки крысами не для слабонервных, — говорит инструктор Волков, выводя изображения на экран. — Как вы можете видеть, крыс помещают в металлическое ведро, а затем привязывают к человеку. Вы можете использовать факел, чтобы нагреть заднюю стенку ведра, заставляя крыс прогрызать себе путь через человека.

— Пальчики оближешь, — бормочет Алек. — Как раз то, что мне нужно было увидеть после завтрака.

Инструктор Волков бросает хмурый взгляд на Алека, прежде чем вернуться к уроку.

— Это один из самых страшных методов пыток. Когда крыса вгрызается в кишечник человека, боль становится невыносимой. Страха быть заживо съеденным крысами должно быть достаточно, чтобы заставить человека заговорить, прежде чем вам придется прибегнуть к этому.

— А если они не заговорят? — спрашиваю я.

Инструктор Волков пожимает плечами.

— Тогда они умрут.

Мы смотрим еще два видео пыток крысами, оба ужасные.

Инструктор Волков окидывает взглядом семерых присутствующих, затем говорит:

— Если вы окажетесь в положении пленника и враг применит к вам эту технику, постарайтесь отключиться. Всегда помните: если вы заговорите, то все равно умрете. Как бы ни были сильны боль и ужас, всему приходит конец.

— Предан до самой смерти, — шепчу я.

Судя по одинаковым выражениям лиц у всех, ясно, что мы все думаем об одном и том же. Надеюсь, нам никогда не придется использовать этот метод пыток или подвергаться ему.

Экран гаснет, затем инструктор Волков одаривает нас жуткой, блять, ухмылкой.

— Завтра начнется веселье.

— Веселье? — Спрашивает Алек.

— Вы будете пытать друг друга.

Блять.

Я смотрю на Алека и Армани, затем перевожу взгляд на остальных четырех участников.

— Чем быстрее вы привыкнете причинять боль и игнорировать мучительные крики своего врага, тем лучше, — добавляет инструктор Волков. — Можете идти.

Мы все встаем, затем он говорит:

— О, я предлагаю вам пропустить завтрак завтра утром.

Выходя из комнаты, Алек смотрит на свою руку и ворчит:

— Я только что привел свои пальцы в порядок. Кто бы меня ни пытал, лучше бы он не решил выдернуть мне ногти. В последний раз, когда это случилось, этим ублюдкам потребовался год, чтобы отрасти снова.

— Посвящение, — усмехаюсь я. — Я по этому не скучаю.

— Я тоже, — комментирует Армани, затем громко выдыхает. — Если вам будет предоставлен выбор, какому методу пыток вы готовы подвергнуться?

— Никакому. — Алек заливается смехом. — Я вроде как привязан ко всем частям своего тела.

В этот момент по коридору идут Аврора и Эбби, направляясь в нашу сторону. Вероятно, у них урок.

Я сейчас смотрю на метод пыток, которого мне хотелось бы избежать.

Армани смотрит на меня и спрашивает:

— А ты?

Красные пятна на шее Авроры бросаются мне в глаза и держат меня в заточении.

Господи. Я сделал это с ней.

Сильное сожаление поднимается в моей груди.

— Миша, — шепчет Алек, когда мы оказываемся на расстоянии слышимости девушек.

Мои глаза поднимаются на лицо Авроры, но она не смотрит на меня. Однако она кажется взбешенной, когда ее взгляд перебегает с Армани на Алека.

Никто не пытается отойти с дороги, и я, честно говоря, удивлен, когда Аврора проходит мимо меня, внезапно сильно толкнув обеими руками в плечо.

На мгновение я застигнут врасплох и натыкаюсь на Алека, прежде чем восстановить равновесие.

— Мудак, — огрызается она прямо перед тем, как ее ладонь обжигает мое лицо, и пощечина раздается в воздухе. — Это за то, что оставил следы на моей шее.

Я все еще моргаю, когда она продолжает идти по коридору с высоко поднятой головой.

Армани недоверчиво хохочет, в то время как Алек наблюдает за всем происходящим с закипающим гневом.

Блять! Как раз то, что мне, блять, сегодня нужно.

Зная, что не могу позволить ей отвесить мне пощечину на глазах у моих друзей, я отправляюсь за ней.

Я хватаю ее за руку и почти сбиваю с ног, прежде чем прижимаю к стене. Мое тело прижимается к ней, и ее глаза встречаются с моими, ярость затемняет ее зеленые радужки.

— Отпусти ее! — кричит Эбби, приближаясь ко мне.

Алек и Армани хватают Эбби, сдерживая ее, и я остаюсь разбираться с Авророй, маленькой ланью, которая слишком храбра для своего собственного блага.

Она поднимает подбородок, затем насмехается надо мной:

— Что ты собираешься сделать, Миша? Снова меня задушишь?

Господи, эта женщина!

Мой кулак с такой силой врезается в стену, что я чувствую, как трескается кожа на костяшках пальцев. Удар проходит в нескольких сантиметрах от ее головы, но у нее хватает ума хотя бы вздрогнуть.

Когда я наклоняюсь к ней, на ее лице появляется страх.

Мое тело прижимается к ее телу, создавая во мне адский жар, а мой член твердеет от того, что она так близко.

Когда мои губы касаются мочки ее уха, я стараюсь, чтобы мой голос звучал сдержанно и смертоносно, когда шепчу:

— Ты хочешь умереть, моя маленькая лань?

Мгновенно я жалею, что назвал ее своей маленькой ланью. Она мне никто.

Сосредоточившись на работе, которую должен выполнить, я подношу свои разбитые костяшки к ее лицу и покрываю ее щеку своей кровью.

Немного отстранившись, я смотрю на ее бледное лицо.

— Алый тебе к лицу. — Наши взгляды встречаются, и то, что она боится меня, восхищает и расстраивает. — В следующий раз это будет твоя кровь.

Я провожу большим пальцем по крови на ее щеке и, схватив ее за подбородок, растираю ее по губам.

— Не могу дождаться, когда попробую твою.

Аврору явно смущают мои слова, но все же она отталкивает меня, прежде чем вытереть кровь тыльной стороной ладони.

— Иди к черту, Миша.

В ее голосе огонь и лед, и я не могу сдержать гордости за нее. Я рад, что она не просто терпит мое дерьмо, но и дает отпор. По крайней мере, у этой женщины есть выдержка.

Ей она еще понадобится.

Наши взгляды остаются прикованными целую минуту, прежде чем я киваю Алеку и Армани, чтобы они отпустили Эбби.

Сделав дело, я отворачиваюсь от Авроры и направляюсь по коридору.

— Ублюдки, — слышу я, как Эбби ругается.

Как только мы сворачиваем за угол и оказываемся вне пределов слышимости, Алек усмехается:

— Честно говоря, вся эта история с кровью больше походила на прелюдию, чем на угрозу.

— Отъебись, — бормочу я.

— В этом я согласен с Алеком, — добавляет Армани свои два цента. — Я ожидал, что ты трахнешь ее прямо у стены.

Быстро теряя терпение с друзьями, я рычу:

— Христос, вы меня бесите. — Я свирепо смотрю на них обоих. — Прекратите это дерьмо.

Армани кивает, но Алек заливается смехом, подкалывая меня:

— Это у тебя стояк.

Повернувшись влево, я хватаю Алека за рубашку и отталкиваю его назад.

Он быстро принимает твердую стойку, и, оказавшись лицом к лицу, не испытывает никакого страха. Он просто смотрит на меня с дерзкой улыбкой.

— У меня, блять, нет стояка на Д'Анджело. Понял?

— Как скажешь.

Отпуская человека, который мне как брат, я тут же начинаю сожалеть о том, что вышел из себя. Он всегда отличался дерзким, игривым характером. Многие считают его очередным плохим мальчиком, который ничего не воспринимает всерьез, но я-то знаю лучше.

Алек убьет и умрет за тех, кого любит. Он сделает то, что необходимо, когда дело дойдет до драки.

Мы с Армани сделаем то же самое для него и наших близких, но Алек — единственный, кто сделает еще один шаг вперед. Возможно, многие не видят в нем ни плохого, ни хорошего, и его моральный компас немного не в порядке, но в конце концов он сделает то, на что не готов пойти никто другой, чтобы выполнить работу.

И это заставляет меня беспокоиться за Аврору.

Если Алек выйдет из себя, он может просто убить ее на территории Святого Монарха, а я не могу этого допустить.

Заключив его в объятия, я шепчу:

— Я в порядке. Просто оставь все как есть.

Он мрачно усмехается.

— Ты далеко не в порядке, брат.

Блять.

Отстранившись, я кладу руку ему на шею и встречаюсь с ним взглядом.

— Не смей, блять, преследовать Аврору.

Уголок его рта приподнимается в садистской ухмылке.

— Значит, ее подруга — легкая добыча?

Вздыхая, я качаю головой.

Армани подходит ближе, бросая на Алека предупреждающий взгляд.

— Женщин нужно игнорировать. Я, например, не хочу навлечь на себя гнев Виктора Ветрова и Луки Котрони. Вы же знаете, что в нашем мире женщины — не легкая добыча.

Алек качает головой, и не похоже, что его сильно волнуют правила.

— Чушь собачья. Мужчины, женщины, дети — все они легкая добыча. Наличие киски не ставит тебя выше других.

Обхватив Алека за плечи, я направляю его в сторону обеденного зала.

— Пойдем. Еда уменьшит твою жажду крови.

— Тебе лучше смыть кровь со своей руки, если ты хочешь, чтобы я что-нибудь съел, — бормочет Армани.

Усмехнувшись, я останавливаюсь в уборной, чтобы ополоснуть руки, а затем мы находим свободный столик в зале.

Пока Алек заказывает половину меню, я оглядываюсь по сторонам, мои глаза останавливаются на наших врагах и союзниках, садящихся обедать за свои столики.

Время от времени вспыхивают драки, но никто не осмеливается нарушить единственное правило в Святого Монарха — никаких убийств на территории академии.

Мой взгляд останавливается на Марселе Кодра, секс-торговце. Он уже изнасиловал двух женщин и одного парня за время своего пребывания в Академии Святого Монарха. Однако это произошло не на территории замка, а в ночном клубе в Женеве. Я слышал, что три человека исчезли, и предполагаю, что их похитили люди Кодры.

Марсела будет представлять угрозу для Авроры и Эбби.

Это не твоя проблема.

Я отвожу взгляд от мужчины и беру кофе, который заказал для меня Армани.

В этот момент в обеденный зал заходят Кадзуо Дзирочо и Такахару Сатуро. Они члены якудза, и все знают, что они здесь не для обучения. Это все притворство, потому что якудза сами проводят тренировки.

Зачем они на самом деле здесь, я не знаю. Но мне это не нравится, и, что еще хуже, на прошлой неделе к ним присоединился новый стажер, так что теперь у нас трое ублюдков, разгуливающих по коридорам Святого Монарха.

— Думаешь, инструктор Волков позволит нам отрабатывать технику пыток на этих ублюдках? — Спрашивает Алек, его глаза прикованы к Кадзуо и Такахару. Последние два года он жаждал их крови.

Я усмехаюсь.

— Я готов потерять пару ногтей, чтобы получить возможность заставить их обоссаться.

Армани оглядывает комнату, затем замечает:

— Жаль, что Святой Монарх открыт для любого преступника.

— Да, — соглашается Алек. — И мы не можем убить ни одного из этих ублюдков.

— Пока нет, — бормочу я. — Просто продолжаем следить за ними. Когда истекут два года, это облегчит нам работу, когда нас пошлют за ними.

Не сомневаюсь, что время придет, и я получу огромное удовольствие, используя все, чему меня учили, чтобы убить врага.

Всех до единого, кроме Авроры. Молюсь, чтобы этого никогда не случилось, и, как только я покину Святой Монарх, наши пути больше никогда не пересекутся.