Аврора
Как только мы выходим из ящика, Миша хватает меня за руку, и мне приходится бежать трусцой, чтобы не отстать от него.
— Миша, притормози, — говорю я, когда мы практически взлетаем по лестнице.
Он останавливается, хватает меня за бедра и перекидывает через его плечо, как мешок с картошкой.
— Люблю, когда парни ведут себя как пещерные люди, — смеется Эбби, подходя к подножию лестницы.
Я успеваю лишь взглянуть на нее, прежде чем Миша исчезает со мной по коридору в направлении своего номера. Он достает ключ-карту, пинком распахивает дверь, и я наблюдаю, как она захлопывается за нами.
— Теперь можешь опустить меня, — бормочу я, чувствуя, что все эти раскачивания не идут на пользу моему желудку.
Мгновение спустя меня бросают на кровать.
Миша, не теряя времени, снимает с себя одежду. Я успеваю снять только рубашку, как он хватает меня за бедра, и я оказываюсь на краю матраса. Как сумасшедший, он срывает с меня брюки-карго и трусики, затем переворачивает меня на живот, и моя задница взлетает в воздух.
Мне удается удержать равновесие на четвереньках, но все напрасно, потому что Миша так сильно врезается в меня, что я падаю вперед, утыкаясь лицом в одеяло.
— Господи, — выдыхаю я от сильного жжения.
Он не дает мне времени привыкнуть, выходит и тут же снова вбивается в меня.
— Миша, — хнычу я.
— Прости, — тяжело дышит он. — Я должен, — шлепок. — Трахнуть тебя, — шлепок, — сейчас же!
Он с такой силой врезается в меня, что, клянусь, я вижу звезды.
Я задыхаюсь и цепляюсь за одеяло, пока моя спина прогибается. Миша крепко держит меня за бедра, и я уверена, что сегодня он оставит на мне следы.
Из него вырываются рычание и стоны, и эти звуки так заводят, что мое нутро вспыхивает от возбуждения.
— Смотреть, как твоя киска принимает всего меня, чертовски горячо, — шипит он, входя в меня.
Вспомнив, как сильно ему нравилось, когда я непристойно разговаривала с ним, говорю:
— Ты такой большой, что это причиняет боль. Твой член так хорошо наполняет меня.
Он увеличивает темп еще больше, и это так сильно, что я впиваюсь в одеяло и кричу.
— Вот и все, красавица. Возьми каждый дюйм меня, как хорошая девочка, какой ты и являешься.
Услышав, как он называет меня хорошей девочкой по-русски, доводит меня до предела. Я заглушаю свои крики и стоны одеялом, когда мое тело охватывает всепоглощающий оргазм.
Это слишком интенсивно, и превращает меня в какое-то рыдающее месиво, в то время как Миша почти поджигает мою киску от всего этого трения.
— Хватит, — умоляю я.
— Я скажу, когда хватит, — рычит он. Он вырывается, и я испытываю минутное облегчение, прежде чем меня переворачивают на спину.
Он прижимает мою задницу к своему паху, и его член снова входит в меня.
Моя спина выгибается дугой, и я взываю о пощаде, хныча:
— Это слишком сильно.
— Я знаю, ты можешь кончить еще раз, — говорит он, тяжело дыша после того, как трахнул меня до бесчувствия. — Посмотри на меня. — Мои глаза встречаются с его, затем он приказывает: — Ты кончишь снова, Аврора.
Его рука проскальзывает между моих ног, и когда он щиплет мой клитор, я чуть не вскакиваю с кровати с криком.
Это так чертовски горячо и мучительно, что я боюсь, что могу сойти с ума.
Стоны продолжают срываться с моих губ, пока не начинают звучать так, словно я повторяю молитву.
— Вот так, детка, — подбадривает он меня. — Подчинись мне.
Борьба затихает, и когда Миша сильно и глубоко наполняет меня, попадая в то место, которое меня мучило, весь мой мир взрывается яркими красками.
Я не могу закричать, так как воздух застревает в горле. Мое тело напрягается до предела, и вот я снова превращаюсь в корчащееся месиво, неспособное что-либо сделать, когда болезненное наслаждение захватывает меня в свои тиски.
— Такая хорошая, блять, девочка, — одобрительно мурлычет Миша.
Его тело сильно прижимается к моему, когда он достигает своей разрядки с ревом, который звучит первобытно и сексуально.
Он прижимается лицом к моей груди, его учащенное дыхание овевает мою разгоряченную кожу.
После этого я лежу под ним ошеломленная, а мой разум с трудом пытается прийти в себя после того, как он интенсивно оттрахал меня.
— Ты в порядке? — ворчит он, прежде чем поднять голову.
— Думаю, ты сломал меня, — шепчу я, все еще ошеломленная. — Это было очень сильно.
— Ты в порядке? — спрашивает он снова, и на этот раз его тон серьезен.
Я опускаю взгляд и, увидев обеспокоенное выражение его лица, быстро киваю.
— Я в порядке.
Когда он начинает выходить из меня, я кричу:
— Медленнее. Боже, вытаскивай медленно. — Как только он выходит из меня, я переворачиваюсь на бок, сопротивляясь желанию помассировать свое бедное влагалище. — Господи, какая я чувствительная. Каждое движение ощущается как удар током.
Миша встает с кровати и идет в ванную. Я слышу звук льющейся воды, прежде чем он возвращается с полотенцем.
Когда он прижимает его к моему влагалищу, мое тело вздрагивает, но прохладная ткань успокаивает. Я издаю стон:
— Это так хорошо.
— Не издавай таких звуков, если не хочешь, чтобы я трахнул тебя снова, — бормочет он угрожающим тоном, а глаза наполняются жаром.
Закончив вытирать меня, он ложится рядом и заключает меня в свои объятия.
Он усмехается, когда я просто наваливаюсь на него.
— Не смейся. Ты чуть не поджег меня, — игриво ворчу я, затем добавляю: — Это было не так, как в первый раз.
Миша целует мои волосы, его пальцы лениво перебирают растрепанные пряди.
— В первый раз это было из чистого отчаяния быть с тобой.
Повернув голову, я кладу подбородок на его грудь.
— А в этот раз?
Его глаза встречаются с моими. Видя, что они полны доминирования и собственничества, у меня по спине пробегает дрожь.
— А в этот раз я заявил на тебя права.
Я смотрю на него, и, как ни странно, эти слова заставляют меня чувствовать себя в безопасности.
— Мне пришлось сдерживаться, пока я не получил одобрение. Теперь, когда ты моя, и я могу заявить на тебя права, тебе не сбежать, Аврора.
Услышав, каким тоном он произносит мое имя, я понимаю, что он абсолютно серьезен.
На мгновение в его глазах появляется какой-то холод.
— Я, блять, похищу тебя, если понадобится.
То есть, если мой отец откажется позволить нам быть вместе, Миша просто заберет меня.
— А у меня есть выбор в этом вопросе? — спрашиваю я.
Он поднимает бровь.
— Тебе нужен выбор?
Я на мгновение задумываюсь, прикусывая нижнюю губу.
Если мне придется выбирать между моей семьей и Мишей… смогу ли я принять такое важное решение, которое изменит жизнь?
Я бы выбрала Мишу, но чувство вины за то, что я бросила свою семью, сделает меня несчастной.
Его ладонь прижимается к моей щеке, а большой палец касается нижней губы.
— Вот почему я принимаю решение за тебя, моя маленькая лань.
Хотя я знаю, что это будет пустой тратой времени, говорю:
— Я могла бы поговорить с отцом.
Миша качает головой.
— Мы оба знаем, что он станет слушать. — На мгновение он замолкает, затем говорит: — У Виктора есть условие.
— Какое?
— Твой отец должен подчиниться Братве.
Мои глаза расширяются, и я качаю головой.
— Значит, мы не можем быть вместе, пока это не произойдет?
Нет.
Миша пристально смотрит в мои глаза.
— Когда я поговорю с ним, все может стать ужасным.
— Ужасно… в смысле… — мои слова обрываются.
— Один из нас может не вернуться со встречи, — говорит он мне.
Оттолкнувшись от Миши, я слезаю с кровати и иду в ванную. Я закрываю дверь и, прижавшись лбом к дереву, делаю глубокий вдох.
Мои эмоции переполняют меня.
Я не могу потерять Мишу. Или отца.
Мама никогда не простит меня.
Я должна что-то сделать.
Когда я вернусь домой на мамин день рождения, мне придется встретиться лицом к лицу с отцом. Я скажу ему, что люблю Мишу, и буду умолять его подчиниться Братве.
Господи, это такая плохая идея.
Раздается стук в дверь, затем Миша говорит:
— Открой, красавица.
Я закрываю глаза и, сделав глубокий вдох, открываю дверь. Когда я поднимаю взгляд на Мишу, его глаза полны беспокойства.
— Почему моя маленькая лань прячется? — Он делает шаг в дверной проем и, подняв руку, обхватывает пальцами мою шею.
Черты моего лица напрягаются, когда я признаюсь:
— Я ненавижу, что мне, возможно, придется выбирать между тобой и моей семьей.
— Я же сказал тебе, что разберусь с этим.
— Да, но один из вас может оказаться мертвым, — восклицаю я.
Миша притягивает меня к себе и, прижимаясь своим лбом к моему, говорит:
— Я сделаю все возможное, чтобы избежать кровопролития.
— Но мой отец этого не сделает, — хнычу я. Прижавшись к Мише, я обнимаю его. — Это несправедливо.
— В нашем мире нет ничего справедливого, моя маленькая лань. Ты же знаешь это. — Он проводит ладонью по моим волосам. — Просто предоставь все мне.
Устав от попыток решить эту проблему, я киваю. На данный момент я предпочитаю сосредоточиться на Мише.
— Я люблю тебя, mio principe.
Миша кладет палец под мой подбородок и, приподнимая мое лицо, заглядывает мне в глаза.
— Ты моя. Я не позволю ничему встать между нами.
— Что, если Виктор передумает?
Миша качает головой.
— Виктор — человек слова. Он не передумает.
Услышав это, мне становится немного легче.
Миша нежно целует меня в губы.
— Я люблю тебя так сильно, что готов убить, чтобы защитить тебя, и украсть, чтобы удержать тебя.
Приподнявшись на цыпочки, я прижимаюсь губами к его рту.
Миша обнимает меня, поднимает на руки и несет в душ, где он заставляет меня забыть о проблемах.