Уральская весна

До мелочей тот помню день я.

Стоял на улице мороз.

Я шел к тебе на день рожденья

И голубя в подарок нес.

Я так хотел, чтоб между нами

Он стал посредником живым:

Носил записки со словами,

Понятными лишь нам двоим.

Мы громко пели и шумели

И пили за тебя до дна,

А ты, виновница веселья,

Стояла грустной у окна

И в даль туманную смотрела,

Держа в руках подарок мой,

Как будто с ним послать хотела

Кому-то нужное письмо.

Потом я долго, удрученный,

В кольце записки ожидал…

Но, кем-то третьим прирученный,

Мой голубь мимо пролетал.

На лице горит румянец жарко.

Как назло, все падает из рук.

Подошел уже, наверно, к парку

Однокурсник, самый лучший друг.

Что поделать с завитком упрямым? —

Нарушает всей прически вид.

С радостью и грустью смотрит мама:

Вот и на свиданье дочь спешит.

Что же! Так заведено на свете:

Ты растишь, но время подойдет —

В дом войдет однажды кто-то третий.

Позовет, и дочка с ним уйдет.

И на дочь, желая счастья и удачи,

Добрыми глазами смотрит мать:

Ведь любовь так много в жизни значит,

Что нельзя дорогу ей не дать.

— Нам надо расстаться,

Галина, —

Слова, как по сердцу нож.

— Постой, посмотри на сына!

Он так на тебя похож…

Ушел… Прозвенело тонко

В оконной раме стекло;

Ушел, не взглянув на ребенка,

Как будто ему назло.

Качнулась от ветра рябина

И снова стройна, высока…

Уходит сквозь дождь мужчина,

Подняв воротник пиджака.

Как будто украв чужое,

Спешит переулком глухим.

А вслед ему смотрят двое,

Обнявшись, взглядом немым.

Прошло пять лет. Усталый

и помятый,

С подарком для ребенка

под рукой

Идет отец в тот дом,

что сам когда-то

Оставил без волнения, легко.

…И вот она, та — прежняя —

Галина.

У глаз заметна сеточка морщин.

Стоит горда, а рядом с ней

мужчина

И мальчик восьмилетний… сын!

И больно что-то в сердце

защемило:

— Ну, подойди ко мне же,

мальчик мой.

Тот вырвался со всею

детской силой

Из-под ладони грубой и чужой.

…Надвинув на глаза пониже кепку,

Идет опять отец в слепую тьму.

А сверху, из окна, обнявшись крепко,

В молчанье трое смотрят вслед ему.