Уральская весна

С фронта (помнится, в двадцатом)

Грязный, в копоти, в песке,

С багажишком небогатым

Слез я с поезда в Москве.

Веник взял, помылся в бане,

Подкрепился кое-как.

И, волнуясь, утром ранним

Прямо в Кремль направил шаг.

Грязь. Скольжу. Идти неловко.

Моросит холодный дождь.

У крыльца боец с винтовкой:

— Стой, солдат, куда идешь?

Задохнулся, как с пожара,

Разрешить прошу вопрос.

Так и так. Вот, я подарок

С фронта Ленину привез.

Подскажи-ка, друг сердешный,

Как мне быть, куда теперь?

И боец кивнул поспешно:

— К коменданту, третья дверь.

Комендант — мужчина строгий,

С револьвером на ремне.

Он сказал: — Устал с дороги.

Красный пропуск выдал мне.

Кабинет, большие окна.

Книги, стол, в углу цветок…

В горле сразу пересохло,

Как вступил я на порог.

За окном шумит столица!

Ленин встал из-за стола,

Пригласил: — Прошу садиться.

Вы ведь с фронта? Как дела?

Отвечаю все подробно,

А Ильич спросил опять:

— Как устроились, удобно?

— Занял в номере кровать.

— Голодны? — спросил он снова.

— Что вы, сыт, — сказать спешу.

— Прикрепитесь тут в столовой,

Я записку напишу.

От волненья стало жарко.

Вот ведь он, Ильич, какой!

Тут и вспомнил о подарке,

Что держал я под рукой.

Положил я на колени

В ножны вложенный клинок:

— Это вам, товарищ Ленин…

Сам приехать друг не смог.

В окровавленной рубашке,

Мокрый бинт прижав к плечу,

Он просил нас: — Братцы, шашку

Передайте Ильичу.

А Ильич в костюме штатском,

Разобрав свои дела,

Положил клинок солдатский

Средь бумаг на край стола.

На столе «Декрет о мире»,

Рядом с ним лежит клинок.

…Друг мой спит в глухой Сибири,

Под сосной зарыт в песок.

Декабрьским утром морозным

— О, как это было давно! —

В бревенчатом клубе колхозном

Впервые смотрел я кино.

Доныне отчетливо помню,

Как дрогнули стекла в окне

В тот миг, когда в зал полутемный

Чапаев влетел на коне.

Как будто встревоженный улей,

Гудели мальчишки: — Чапай! —

К земле пригибались: ведь пули

Задеть их могли невзначай…

Сверкала, как молния, шашка,

Строчил по врагам пулемет…

Мне было ни капли не страшно —

Я даже рванулся вперед.

Хотелось мне рядом с Чапаем

Плыть, черные волны гоня,

Чтоб злобная пуля слепая

Впилась не в него, а в меня.

На стройплощадке возле домны,

Как в древней сказке великан,

Касаясь звезд стрелой огромной,

Тревожит ночь подъемный кран.

В лучах прожекторов купаясь,

С платформы только что снята…

И вот уже плывет, качаясь,

На тросах черная плита.

Кран долговязый и могучий

Широкий сделал разворот —

И вот уже под самой тучей

Плита, как перышко, плывет.

А крановщик в просторной будке

С улыбкой дерзкой смотрит ввысь.

Доволен он. И ради шутки

Кричит луне: — Поберегись!