Уральский следопыт, 1982-01

Хроника пикирующих бомбардировщиков

Александр КОВАЛЕНКО

Приказ поступил на рассвете 24 июня 1941 года. На выполнение его поднялся весь авиационный полк. «Разбомбить переправу, задержать гитлеровцев!» – это боевое задание получил и летчик Григорий Храпай.

Бомбардировщик тяжело плыл над лентой реки. На своих местах были штурман Филатов и стрелок-радист Тихомиров. Одна из ожесточенно бивших зениток «достала» самолет: пламя охватило мотор, перекинулось на крылья… Бомбардировщик чуть развернулся, словно оглядываясь на ужалившую его зенитку, и устремился вниз. Не камнем полетел: он пикировал прямо в центр переправы на мосту.

Еще несколько секунд, и все вокруг содрогнулось от удара. Летевшие в строю экипажи видели: горящий самолет был до конца управляем.

Экипаж Григория Архиповича Храпая погиб на украинской земле.

У Пскова нанес удар по вражеским танкам бомбардировщик капитана Л. Михайлова. Под польским городом Грубешув бросил в фашистскую мотоколонну свою машину экипаж лейтенанта Д. Тарасова. На территории Белоруссии взорвался в колонне гитлеровских танков бомбардировщик старшего лейтенанта И. Пресайзена. На днепровской переправе погиб самолет, спикированный комсомольцем младшим лейтенантом И. Вдовенко. Под Ленинградом направил свою горящую машину на вражеские склады младший лейтенант Г. Максимов… На всех фронтах были ‹огненные пилоты›, повторившие или предварившие знаменитый подвиг Н. Гастелло, чье имя стало символом героизма, святой мести и самоотверженности солдат неба.

Петр Чиркин – он совершил огненный таран в 10 часов утра 22 июня 1941 года.

26 июня 1941 года бомбардировщик ДБ-3 возвращался с задания, разгромив вражеский аэродром. Николай Гастелло видел на дороге Молодечно – Родошковичи танковую колонну противника, но у него был приказ – бомбить аэродром. И когда на обратном пути снарядом разорвало бензобак, летчик вспомнил и про танки, и про цистерны с горючим… Его экипаж, как и командир, отказался покинуть машину – Григорий Скоробогатый, Анатолий Бурденюк и Алексей Калинин. Их последний шаг был решительный и короткий. Всего лишь мгновения – и взрыв.

Николаю Францевичу Гастелло было тридцать четыре года. Сейчас его сын, Виктор Николаевич Гастелло, – полковник, инженер авиации – старше отца и по званию, и по возрасту…

…Одним из первых совершил огненный таран лейтенант Петр Чиркин – 22 июня 1941 года, на западной границе. И был это не бомбардировщик, а разведывательный самолет. Произведя съемку, он загорелся и не смог уйти. Тогда летчик бросил машину на фашистские танки.

Двадцать второе июня… Даже не первый день войны, а утро. День еще не успел прийти. И все-таки, наученные уроками послевоенного поиска, мы говорим: «один из первых» – потому что были бесстрашные соколы в самые первые часы и минуты войны.

Были и предшественники у них. Еще в 1940 году за огненный таран удостоены звания Героя Советского Союза три летчика: К. Н. Орлов, И. Д. Борисов и А. М. Марков. В боях на Халхин-Голе направил подбитый самолет на дзот врага батальонный комиссар 150-го бомбардировочного авиаполка М. А. Ююкин. Кстати, он был инструктором Николая Гастелло, учил его летать…

История Великой Отечественной войны знает примеры и «двойного» подвига. В июне сорок первого года при нанесении удара по переправе в районе Борисова лейтенант А. Булыгин не выполнил приказ ведущего покинуть горящий бомбардировщик и со словами «Идем на таран!» направил машину в скопление вражеской техники на переправе. Через несколько минут другой экипаж – этого же, 53-го дальне-бомбардировочного авиаполка – под командованием капитана С. Ко-вальца врезался в гитлеровские танки…

В 1941 году зарегистрировано 52 огненных тарана с воздуха.

В 1942 и 1943 годах – по пятьдесят три. Это было время наиболее ожесточенных боев.

Февральским днем 1945 года при бомбардировке гитлеровского аэродрома был прошит очередью крупнокалиберного пулемета самолет капитана Жабинского. Летчик отдал ручку управления от себя и бросил машину вниз, последней огневой мощью обрушившись на врага. Товарищи слышали по радио его последние слова: «Прощай, Родина»!

За месяц до победы, 8 апреля, в польском порту Хель, забитом фашистскими судами, взорвался среди эсминцев израненный бомбардировщик, направленный рукой старшего лейтенанта А. Романова…

Их было шестьсот пятьдесят – «огненных пилотов».

Восемь из них остались живы.

О лейтенанте Сергее Ивановиче Колыбине рассказ особый.

…Этот чертов мост был словно заколдован. Многие летчики, не считаясь с опасностью, проносились над самой целью, но ни одна бомба так и не попала.

Иван Христофорович Баграмян, Маршал Советского Союза, вспоминает:

– …Были там саперы. Командир подразделения имел прямую телефонную и телеграфную связь со штабом фронта. Когда показались фашистские танки, он вызвал меня по телефону и только начал докладывать, как линия прервалась, восстановить было невозможно. Мост так и не был взорван. Посылали самолеты, но попробуй попади с высоты в такую ниточку…

24 августа 1941 года командир авиадивизии вызвал из штурмового полка лейтенанта Колыбина:

– В восемнадцать ноль-ноль уничтожить мост, когда по нему пойдет танковая колонна. Поручаю эту задачу вам. Вы понимаете, насколько она ответственна?

Еще бы не понимать!…

Два самолета поднялись в воздух. Ведущим был Колыбин. Он пробился сквозь огневой заслон, снизил машину до предела и полетел над самым мостом. Бомбы легли точно, стальные фермы рухнули в воду. Но и самолет был подбит… Не сворачивая, Сергей вел машину прямо на шоссе, по которому двигалась вражеская техника, успевшая проскочить. Там, внизу, в самом скопище, машина и разорвалась…

Не вернулся с боевого задания самолет Колыбина. А задание летчиком было выполнено. В формуляре полка появилась запись: «Коммунист летчик Колыбин С. И. повторил подвиг капитана Гастелло – врезался самолетом в голову танковой колонны, чем приостановил движение и дал возможность полку разгромить ее». Жене однополчане написали о героической гибели мужа…

А летчик тем временем был жив. Вместе с кабиной Сергея Колыбина отбросило на десятки метров, и его подобрали наши пленные. Несли его – без сознания, с переломанными руками и ногами – четырнадцать километров, скрывали. Нашелся в лагере врач, стянул гипсом разрозненные кости, сделал уколы.

Молодой организм не дал болезни погубить себя. Через три месяца Сергея отправили на завод, ремонтирующий фашистские самолеты. Как их ремонтировали пленные – об этом говорит тот факт, что двадцать самолетов не смогли долететь до линии фронта.

Подпольная группа готовила дерзкий побег. Военнопленные изучили материальную часть немецких машин, все было готово к полету. За штурвал «мессера» должен был сесть лейтенант Д. Удовенко. «Мессер» уже вырулил на поле… Но одного секрета не знали военнопленные: перед разбегом надо было включить автоматику поворота лопастей на взлете. Самолет так и не поднялся. Удовенко был расстрелян. Остальных разбросали по разным концлагерям.

Колыбин попал во Флессенбург. В концлагере было двадцать тысяч узников. Крематорий дымил круглые сутки. Как только человек переставал работать, его сжигали. А Сергей работать не мог, болезнь снова одолела его… И тогда товарищи-подпольщики придумали повесить на его койку в лазарете другую табличку: не Колыбин, а Вилли Грос.

Однажды лагерный врач Шмит – высокомерный, выбритый, мундир отглажен, свастика блестит – совершал обход и увидел табличку. Внимательно посмотрел на «новонареченного» Вилли, который протирал пинцеты: только и мог Сергей что протирать да смазывать. Шмит поинтересовался, что он делает. За Сергея ответили товарищи:

– Все должны работать.

– Гут, – сказал Шмит.

Потом он снова пришел с обходом, на этот раз, видимо, гестаповцы интересовались пленными в лазарете. Один из них, дойдя до Вилли, спросил, почему этот заключенный находится здесь.

– Ему сделали две хирургические операции, – объяснил Шмит.

Гестаповец ухмыльнулся. Какие могут быть операции в концлагере?!

– Это подопытный кролик? – спросил он по-немецки и понимающе хмыкнул.

…1 декабря 1945 года Сергей Иванович Колыбин вернулся на родину. Он и сейчас живет в Москве, инженер. Как-то в 1962 году судьба свела его тоже с узником флессен-бургского концлагеря, и тот сказал ему, что Шмит был немецким подпольщиком, что жил он после войны в Дрездене и они писали друг другу…

Так сложилась судьба Сергея Колыбина. Примерно так же сложилась она и у старшего лейтенанта Николая Павловича Кочеткова, чья суровая одиссея началась под Сталинградом. После того как его самолет взорвался, направленный в автоколонну, летчика у самой земли выбросило взрывной золной из кабины, и его, бесчувственного, схватили фашисты. Наверно, и у остальных гастелловцев, оставшихся в живых, нелегкие были судьбы. Быть в фашистском аду – мучение невысказанное…

Не было на войне такого приказа – бросать самолеты на вражеские колонны, склады, аэродромы, эсминцы. Был приказ, если его успевали отдать по радио, – покинуть машину, когда она горит.

Бесстрашные люди, гастелловцы повиновались приказу своего сердца. Какие слова они находили для этого приказа? «Прощай, Родина!» – как успел крикнуть капитан Жабинский? «Идем на таран!» – как докладывал в последние минуты лейтенант Булыгин?

Если бы знать, что говорил, кричал, шептал перед смертью каждый из этих славных соколов, каждый из шестисот пятидесяти «огненных пилотов»… В своей лютой ненависти к врагу, в своей святой любви к Родине они, может, и не выбирали слова. Они выбрали смерть ео имя Победы, ставшую бессмертием.

Сергей Иванович Копыбин – один из восьмерых, что остались живы

В Ленинграде создается музей «Гангутский мемориал». Огромное количество экспонатов передали новому музею следопыты ленинградских школ: личное оружие защитников полуострова Ханко, походное снаряжение, полевые приборы, фотографии, документы.

Коллекцию этнографического музея 2-й восьмилетней школы в кишлаке Карамазор Ленинабадской области пополнил старинный музыкальный инструмент кубус, изготовленный в XVI веке.

Первый в стране музей писателя Юрия Тынянова открыт в школе № 6 латвийского городка Резекне. Здесь прошли его детство и юность; неподалеку, в Даугавпилсской крепости, отбывал срок герой тыняновского романа Кюхля…

Местные отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры в Оренбурге взяли под свой контроль более 550 памятников, рассказывающих о прошлом степного края.

Музей Маршала Советского Союза, четырежды Героя Советского Союза Г. К. Жукова открыт в московской школе № 907. Следопыты собрали документы, фотографии, воспоминания, с благодарностью приняли реликвии, подаренные семьей маршала.

Всю войну не расставался с гармонью бывший командир дивизионной разведки Павел Иванович Ер-мачков. И даже когда в Берлине Маршал Советского Союза В. Чуйков подарил ему аккордеон – «за доблесть, героизм и поднятие боевого духа бойцов», гармонь оставалась с ним. И только недавно учитель истории П. И. Ермачков расстался со своей фронтовой трехрядкой: она стала экспонатом музея боевой славы 7-й брестской школы.

Путеводитель «По га-стелловским мемориальным местам города Мурома» издали организаторы музея Н. Ф. Гастелло в Муроме. С этим городом связано шесть лет жизни легендарного летчика: здесь он начал трудовую деятельность в паровозоремонтных мастерских, был принят в комсомол и в ряды Коммунистической партии.

Сотня эстонских красных стрелков полегла в бою с крупной бандой махновцев шестьдесят один год назад. Краеведы Карловского района на Полтавщине, где происходили эти события, чтут память красноармейских героев. Украинские следопыты побывали в Таллине, в Центральном архиве революции республики и Историческом музее – собрали богатый материал по эстонским формированиям Красной Армии в гражданскую войну.

О ЧЕМ Партитура Шостаковича

Каждый час у священных могил на площади Героев в Новороссийске звучит скорбная и величественная мелодия курантов. Две минуты семь секунд звучит.

…В сентябре 1958 года зажжен в Новороссийске Вечный огонь в память о погибших. Так же, низко скло-ня головы, шли люди мимо могил павших, сменялся караул. Но музыки тогда не было. Новороссийский горисполком решил обратиться в Союз композиторов РСФСР. Просьбу о создании гимна-реквиема адресовали прямо Шостаковичу.

Дмитрий Дмитриевич позвонил сам. Он сказал, что считал бы за честь взяться за такой заказ.

Прошло около года, и снова звонок. «Реквием готов», – сообщил Шостакович, и сказал, что приедет в Новороссийск и привезет партитуру.

Так появилась музыка. Первым исполнителем «Новороссийских курантов» был симфонический оркестр под управлением Янсона. 27 сентября 1960 года мемориал на площади Героев был озвучен.

А партитуру Дмитрий Дмитриевич Шостакович передал в музей истории города. Хранится она там и сейчас.

Два барельефа

Удивительна судьба у этих двух экспонатов. И в чем-то схожа… Оба они в минуту опасности были спрятаны в землю и найдены много лет спустя. Люди, которые их сохранили, были настоящими патриотами.

…К семидесятой годовщине со дня рождения В. И. Ленина модельщик химического комбината в Рубежном Семен Герасимович Суржиков вырезал скульптурный портрет Владимира Ильича, по которому литейщики сделали чугунную отливку. Было это в 1940 году. А осенью 1941 года в Рубежный пришли гитлеровцы. Суржиков упаковал скульптуру и закопал в поле. Сам он попал в лапы к гестаповцам и был брошен в концлагерь. Тяжело больным вернулся после войны домой Семен Герасимович. Вместе с сыном Митрофаном долго искал он место, где спрятана святыня, и нашел его. После смерти отца сын более тридцати лет хранил дорогую реликвию. Переехав в станицу Попасную Ворошиловградской области, подарил портрет местному музею.

…Еще одну чугунную отливку, диаметром более чем в полуметр, передали в музей бульдозеристы, копавшие котлован. Следопыты попасненской школы № 25 увидели барельефный портрет, на котором был изображен Карл Маркс. Кто отлил его, почему он оказался в земле?

В московском музее А. С. Пушкина, где не раз помогали советом поселковым следопытам, установили, что барельеф отлит каслинскими мастерами. Из Каслей на запрос ребят ответили: работа выполнена в 1939 году по заказу Попасненского вагоноремонтного завода.

В войну эвакуацией предприятия вместе с другими занимался коммунист Яков Андреевич Ковтуненко. Уже фашисты были в Попасной, когда Яков Андреевич пробрался тайком в заводской клуб и снял барельеф. Завернул в промасленную бумагу, закопал на окраине поселка. А на рассвете за ним пришли…

Вдова Ковтуненко после войны безуспешно искала спрятанный барельеф. Нашли его другие люди.

Обе реликвии стоят теперь в центре Ленинского зала в Попасненском школьно-заводском музее.

Автографы с рейхстага

Далеко не все знают, что автографы на рейхстаге, оставленные советскими воинами в День Победы, можно было прочесть до 1955 года, когда начался ремонт здания и вся штукатурка со стен была снята. Однако несколько плит – слой, камня и штукатурки с надписями – были сохранены. Это сделали немецкие рабочие-антифашисты, вырезавшие плиты специальными ножами.

В музеях нашей страны исторические плиты с фамилиями советских воинов получили вечную прописку. В музее Вооруженных Сил СССР хранится плита с автографом москвича Владимира Синева. А в музее Революции – плита с автографами трех однополчан: Филимонова, Миртагиева и Кузьмина.

Солдатский котелок

Рассказывают школьные следопыты, что когда нашли они на месте бывших боев солдатский котелок, прочитали нацарапанное на нем имя и узнали, где живет владелец, – поехали к нему в Одессу. Недалеко Одесса от молдавского села Коротное. Постояли у дома, в котором живет старый солдат, и… вернулись к себе в село. Решили сначала письмо написать.

Встреча с ветераном состоялась позже. Он заплакал, увидев свой котелок: «Я помню тот день. Меня тяжело ранило… Кажется, давным-давно было, в начале жизни. И вот вещь нашла меня…»

В музее Коротнянской школы о боевой славе рассказывает множество экспонатов: фотографии не вернувшихся с войны, боевое знамя 353-й Днепродзержинской Краснознаменной стрелковой дивизии, диорама «Плацдарм», воспроизводящая бои на знаменитом Кицканском плацдарме. А солдатский котелок ребятам все-таки особо дорог. Может, потому, что они видели слезы постаревшего бойца… Или потому, что за каждым таким котелком – скромным предметом фронтового быта – видятся тысячи солдат, воевавших и победивших врага, выживших и погибших.

Донесение царской охранки

«Состоящий под особым надзором полиции в Орле В. А. Русанов прибыл в Москву. Почти одновременно с Русановым в столицу приехал известный под псевдонимом «Ильин» представитель марксизма Вл. Ульянов, только что отбывший срок в Сибири». Донесение московской охранки датировано 15 февраля 1900 года.

Этот подлинный документ – один из многочисленных экспонатов только, что открытого дома-музея В. А. Русанова в Орле.

Царские ищейки не зря уделяли так много внимания этому человеку, следили за каждым его шагом. В орловском доме Русанова, где сейчас создан музей, хранилась нелегальная литература, работала подпольная типография. Сам Владимир Александрович вел активную пропаганду среди рабочих Орла и Брянска. Трижды арестовывала его полиция…

Что это был за человек? Талантливый ученый, геолог, окончивший Сорбонну, революционер, он известен еще как исследователь Арктики. «В моем призыве к завоеванию льдов… призыв к могуществу, к величию и славе России», – писал Владимир Александрович в одном из своих писем с Новой Земли.

Материалы, за многие годы собранные орловскими следопытами и вошедшие в экспозицию нового музея, расскажут об орловском периоде жизни В. А. Русанова, о годах эмиграции и учебы во Франции, о пребывании революционера-ленинца в тюрьмах и вологодской ссылке, об экспедиции на Шпицберген.