Усердная жадность

Глава 21

Макарон в этой тюрьме не давали. Нет, холодные застенки были вполне комфортабельны, если не считать ограничения свободы, освежающей прохлады и открытого всем взглядам сортира, но меня подобное всё равно не радовало. Даже, можно сказать, огорчало. В первую очередь по тому, что старик Одай Тсучиноко, тот самый старый добрый оябун и хороший дед, вынудил меня отключить усиление «выбора дамы» перед тем, как солдаты запихали меня в камеру. Угрожая Саяке. Во вторую очередь, здесь, в этой вполне неплохо освещенной встроенными лампами каменной темнице, не работало ничего. Ни Статус, ни инвентарь, ни умения или способности.

Особое место. Дворцовая тюрьма. Специальная камера для тех, кого уже не удержат простой камень и железо. Девчонки были заперты где-то поблизости, потому как я время от времени слышал их приглушенные голоса.

Хорошее место для того, чтобы подумать… и поспать.

Мысли мои в основном касались ряда неудач с бывшими и… потенциальными работодателями, норовящими сделать мне падлу при удобном случае.

Вот, взять, к примеру, Датарис. Тут хотя бы все довольно просто. Девушка совершала давно приевшийся ритуал, тут появляюсь такой красивый я, проезжаю ей по мозгам и… что? Она буквально от сердца отрывает свое лучшее творение, над которым я бессовестно глумлюсь, перед этим уговорив её внести нужные для глумления коррективы. Конечно же, тут любой вспылит. Здесь, можно сказать, вина моя и только моя — надо было просто выбрать нормальный класс, а не забивать верховным богиням баки.

Идём дальше? Идём-идём. Дальше у нас Аллеалла. Ну тут история простая. Что я сделал, чтобы получить Книгу Всего? Да ничего. Кнопку в лифте нажал, а затем умудрился удрать из Великой Библиотеки, попутно сломав к чертовой бабушке одну из ключевых фигур новой верховной богини. Разумеется, синекожая от таких раскладов разозлилась и переобулась, а кто бы так не сделал на её месте? Казалось бы, просто бизнес и ничего личного? Ну так-то да, только вот — всегда есть нюансы, у кого нос в заднице.

Катарра. С ней всё вообще несложно. Девушка просто хотела выжить, не оказавшись между молотом и наковальней. Она выполнила свою роль, оттащив опасного субъекта подальше от своих владений. Можно ли её винить? Не думаю. Вот тут как раз именно бизнес и именно ничего лишнего. Из-за того, что мы с ней покувыркались, она действительно не могла не устроить выгодную для города сделку по получению эссенций. Устроила, снабдив нас эксклюзивом, а затем слила старому хрычу так, что никто в Нижнем Городе не пострадал. Могу ли я её винить? Нет. Мы друг другу были не комрады, а эссенции я действительно готов был спустить в унитаз.

Одай Тсучиноко. Оябун. Дед. Многократный отец. Бывший товарищ и начальник. Вот тут загогулина была куда сложнее. Он пытался разыграть шахматную комбинацию, несложную, но очень для него важную, но тут, с покер-фейсом и девчонками появляюсь я, войдя в его планы с грацией пьяного бегемота в лавке, торгующей стеклянными членами. Где бы мы не останавливались, начинался трэш, угар и содомия мозга. Не зная планов старика, я по ним хожу катком, привлекая к себе внимание и ставя его драгоценную репутацию под удар. Раз за разом, раз за разом… вплоть до нашего появления в Аустоламбе, когда всё покатилось к чертям свинячьим. Дед был пророком и авторитетом немыслимой высоты в тех закоулках, куда мы с ним заезжали, но его реальная репутация и влияние в Татарианской империи оказались куда ниже. Народная любовь — это далеко не реальная власть, а именно представители этой реальной власти и хотели от старика разного.

Проще говоря, он нас слил не потому, что старая сволочь, а просто пытаясь выкрутиться сам под лавиной того, что началось. Чистый конфликт интересов у нас с дедом Одаем вышел и винить кого-то конкретного тут не имеет смысла. Мы, выбираясь из ям, остервенело закидывали друг друга всем, что попадет под руку, в результате чего я очутился в тюрьме, а он… вполне вероятно, что тоже. Правда, его клетка слегка побольше…

Я не пытался оправдать деда. Он, старый вредный хрен, вполне мог показать сразу мне все расклады, тогда я вел бы себя… иначе, учитывая интересы своего «нанимателя». Вместо этого, он устроил то, что устроил, за что и удостаивается звания мудака первой степени. Как минимум, я принял решение никому не мстить. Даже мутному длинноухому гаду Туриану гар-Шарргу, который то ли тоже сволочь, то ли просто служака, а то и замаскированный под уродливого мужика ужас во мраке ночи, несущий скорбь и отмщение всем извращенцам.

Больше думать мне не хотелось, поэтому я благополучно продрых несколько дней. Вставал, разминался, страдал фигней, искал какую-нибудь местную живность женского пола. Последнее было тщетно, камеры хоть и были на вид из угрюмого и слегка влажного камня, но щели между ними замазаны оказались на «ура». Ничего здесь кроме угрюмых мужиков в железе тут не бродило. А их размеренные шаги наводили на меня зевоту и сонливость.

Затем пришёл оябун. Двое здоровяков-гвардейцев принесли Странствующему Императору табуреточку, на которую дед и уселся, в паре метров от моей решетки, попутно прогнав как своих сопровождающих, так и слонявшихся по этажу стражников. Сел он, значит, на табуреточку, а затем принялся на меня смотреть своими узкими и мудрыми глазами. На последнее я уже не велся, но готовность к диалогу высказал, сев по-турецки перед стариком.

Помолчали.

— Знаешь, почему ты тут? — наконец, разомкнул губы Одай.

— Знаю, — ехидно ухмыльнувшись, покивал я, — А ты?

— А знаешь, что тебя ждёт? — не стал вестись на провокацию дед.

— Конечно, — пожал я плечами, — Казнь. Убийство. Смерть. Ежу же понятно.

— Это с чего ты так решил?! — почти искренне встрепенулся Тсучиноко-старший.

— Потому что ты не глупее своих герцогов, — пожал плечами я, — Мне хватило трёх фраз, чтобы они взяли свои аппетиты и засунули их себе поглубже. Сразу. Без возражений. Думаю, тебе их повторять не нужно.

— Думаешь, на тебя в будущем управы бы не нашлось, малец? — хмыкнул старик, — Воины моей страны без всяких Героев валили боссов 160-ых уровней!

Я лишь вздохнул, позволяя своему взгляду потухнуть. Стать мутным, безразличным, но при этом настороженным и холодным. Именно такими пустыми гляделками я научился разглядывать в своё время клиентов, думающих, что они правы настолько, что могут спорить не только с профессиональными электриками, но и с законами физики.

— Дед Одай, — наконец, заговорил я, — Не считай меня дебилом с молотком. Конечно, я тот еще дебил с молотком, но не лелею мысли накачать большой-большой уровень, а потом вернуться в твою несчастную империю, чтобы всем кроваво намстить. Во-первых, империя скоро перейдет к Кинтаро, во-вторых, возиться с тобой мне не по рангу. А в-третьих…

— Да кем ты себя возомнил!! — вскочил с тумбочки дед, которого «во-вторых» задело по самое небалуйся.

— Тем, кто загнал тебя в угол. Закрыл в клетку.

Тсучиноко раскрыл рот, но ничего не сказал.

— Тебя же давят со всех сторон, так? — по его глазам было видно, что мои предположения оправдываются, — Надавив на того придурка-Героя так, что тот припустил из страны, ты оставил её без потока ценных ингредиентов. Зато привез следующего. Затем арестовал его. Затем, вместо себя, вполне еще годного, пытаешься пристроить на трон мелкого пацана. С тех пор, как это стало известно…

— По твоей вине, ублюдок!!

— А кто поджал хвост, когда показались герцоги? Кто отправил со мной без инструктажа идиота-гвардейца? Хотя… нет. Ты что-то задумал еще тогда, когда отпустил нас «отдыхать» на вольные хлеба…, - я помолчал, — Наверное, хотел как раз отвлечь всех Героем от собственных махинаций, да?

— Ты… ты пожалеешь о своих словах! — вскочил старик с места, делая шаг вперед, — В конце концов я… я! …буду свободен, а ты… а тебя… не будет!!

— Ты уверен в этом? — наклонил я голову, — Уверен в том, что меня снова не возродят?

Дед помолчал, сжимая кулаки и рассматривая пол. Его лысина, блестящая в свете ламп, была вся испещрена капельками пота. Затем он резко выдохнул.

— Я пришёл к тебе, желая предложить…

— Ничего ты мне не желал предложить, — перебил я его, — Ты уже всё определил и решил. Просто захотел выторговать еще что-нибудь, зная, что расплачиваться не придётся. Это, блин, ясно как пернуть!

— Как ты…

— Это здесь ты хоть и очень паршивый, но император. А у меня в родном мире… тебя бы и сторожем не взяли. На склад.

И вот этого оказалось достаточно, чтобы у старого камня слетела шапочка из мха. Одай ударился в истерику, рассыпая проклятия и угрозы. У него, этого многократного мэра, оябуна, председателя, руководителя, мастера и грандмастера, было одно очень уязвимое место, в которое я только что с размаху влепил носком сапога.

Одай Тсучиноко действительно был паршивым императором.

Но зато он смог стать хорошей легендой для целого континента. Это не так уж и сложно, когда у тебя есть магикон, через который можно получить как консультацию любого специалиста в Аустоламбе, так и запросить собственную мать… о чем угодно. Татарианская империя велика и обильна, организовать с её ресурсами редкую точечную помощь городишкам, где промышлял тогда-еще-не-старик-Одай, было легко. Легенда росла. Рос и Кинтаро, благодаря которому Тама и Одай Тсучиноко собирались уйти на пенсию с чистыми руками и громким именем.

А затем случились я и Саяка. Одай, подхвативший нас буквально задаром, решил, что поймал птицу удачи, одним махом спустив с бедной птахи штаны, но, в итоге, после того как мы стакнулись в одном городишке с Библиотекарями и демонами, он внезапно понял, что пригрел у себя на груди враждебного дятла. Смертельно опасную гадину, правда, смертельную не для себя, а для своей тщательно пестуемой репутации.

Меня.

За нашими с Саякой спинами клубилась буквально черная туча мрака и разной гадости. Разбой, нападения, ограбление и разрушение Великой Библиотеки, где нам приписали не только Книгу Всего, но и половину Архива (точнее той его части, где хранилось наиболее ценное), ложь и поклеп разных заинтересованных лиц с другого континента в таких объёмах, что мое причисление к лику пророков в Хаис Лумпуре просто потерялось на фоне лжи, смешанной с правдой. Наш старичок несколько раз едва не дал дуба, пока читал все сводки. Поэтому, в тот момент, когда он вроде как «обрадовал» нас тем, что мы едем дальше напрямки, был на самом деле моментом предательства.

У Одая Тсучиноко были номера магиконов Черного и Белого Библиотекарей. Правда, он слегка опоздал с ними связаться. Ларисса и Ксения Донкревили, когда им позвонил наш оябун, были возле какого-то острова посреди океана, руководили спасательной операцией. Но обещались вскоре быть.

Приложив все возможные усилия.

— Вот так это будет, осёл! — бушевал старик, — Ты отстоишь церемонию коронации тихо и мирно, иначе рыжей гномке перережут горло! А затем вас у меня с рук заберут те, которым плевать на репутацию и на все остальное! Их волнуешь только ты! Что? Доумничался?! Там не только Библиотекари тебя видеть хотят! Сюда едет сама Датарис! Богиня во плоти!

— Ох…, - непритворно удивился я, — Еще скажи, что на огромной свинье…

— Как ты…, - Одай осекся, — Тебе лучше знать, кого ты сделал своими врагами. Теперь они с тобой рассчитаются!

— Изгони меня из Тсучи-гуми, — потребовал я, — Не желаю иметь с тобой ничего общего!

— Потом — обязательно! — ухмыльнулся старик, уходя, — Не могу же я позволить, чтобы на коронации моего внука присутствовал преступник!

Дед встал, показательно кряхтя и отряхивая свой тыл, а затем, уже развернувшись ко мне спиной, злорадно бросил:

— И не думай, Герой, что Кинтаро тебе чем-нибудь поможет! Ты будешь присутствовать только на коронации… а вот присягу ему будут приносить позже. Гораздо позже. Так что никому и ничего он приказать не сможет. С тобой, к этому времени, уже будет покончено!

А затем он ушёл, оставляя меня наедине с весьма грустными мыслями.

Нет, мне не было обидно за то, что я просчитался с этим человеком. Тут, скорее, была моя собственная ошибка — погрузившись в веселую сказку, я смог совершенно забыть, что для окружающих, как бы они не выглядели и как бы себя не вели, это совсем не веселая сказка, а самая настоящая жизнь. Кто бы мог подумать, что нами была встречена не живая легенда, а лишь неумеха-правитель, настолько безнадежный, что убежал с собственного трона? Да никто, никак и нигде. Одай сам молчал как партизан, даже его собственный внук не знал кто он есть.

Но кое-что меня заставляло улыбаться. Если сюда, прямо в Аустоламб, прямо в императорский дворец прибывает целая куча женщин, желающих мне лютой смерти, то это неминуемо гарантирует бардак.

А в нём я как рыба в воде!

Это должна была быть легендарная битва. Свинья-колосс, стоящая на задних копытцах с огромным пулеметом наизготовку. Две сестры, отличить которых друг от друга можно было только по уровню, высокие, красивые, с трещащей на кончиках пальцев боевой магией. Юная девочка в костюме ведьмы, маленькая, красивая и жутко высокого уровня, вокруг которой вьются голодные призраки с духами, в обрамлении фиолетовой тьмы… и она. Юная, прекрасная, в белом полупрозрачном наряде, с гривой светло-золотых волос и ярко-синими глазами. Окутанная светлой магией, от волн которой вздымается одежда и объемная грудь!

О да!

Далеко не каждая страна мира могла бы выстоять против совокупной мощи вставших друг против друга женщин!

За противостоящей друг другу четверкой, отодвинувшись почти на край огромной поляны, с которой можно было увидеть высокий шпиль императорского дворца Аустоламба, наблюдала небольшая кучка сидящих в обнимку медведей и юных ведьм. Если бы в прекрасном мире Фиол был бы знаток медвежьих и ведьмовских душ, то он непременно бы определил на лицах и мордах наблюдателей смутное сожаление о том, что им пришлось покинуть некий необитаемый остров, а также слабо выраженную надежду на то, что вот сейчас эти четверо друг друга перебьют.

— Вы с ума сошли?! — наконец, зарычала Тадарис, заставляя свои руки сиять почти нестерпимым светом активного приёма, — Он еще не у нас в руках, а вы хотите решать его судьбу?!

— А когда? — пренебрежительно фыркнула маленькая девочка 273-го уровня, являющаяся по совместительству Верховной Ведьмой Ямиуме Кокоро, — Ты хочешь поднять этот вопрос в городе, полном празднующих граждан?!

— Мы знаем Одая Тсучиноко, — взяла слово одна из волшебниц-близняшек, — Если он сказал, что Мач Крайм в тюрьме, значит так и есть. Сейчас самое лучшее время, чтобы определиться с его дальнейшей судьбой!

— ХРЮ! — от этого веского звука птицы заполошно снялись с веток, судорожно маша крыльями куда подальше, а на всех медведях дыбом встала шерсть.

Что могли не поделить те, у кого есть общая цель? Личности, прошедшие огонь, воду, медные трубы и комфортабельную поездку в скоростном межконтинентальном корабле?

Вопрос лежал на поверхности. Сейчас, будучи так близко к цели, они не могли поделить шкуру некоего Героя по имени Мач Крайм.

Позиция бывшей Верховной Богини, претерпевшей по милостям призванного ей человека не только падение до смертной, но и многократное (незаслуженное!) опошление, была однозначна — смерть в муках! Долгая-долгая смерть!

Гигантская свинья-босс Поко своим могучим хрюком ратовала за быструю и безжалостную расправу над негодяем, погубившим её мужа и детей. Ждать какой-то там агонии и тем более ей наслаждаться монстр совершенно не хотел. Поко же, всё-таки, была монстром, а не каким-то извращенцем.

Сестры Ларисса и Ксения Донкревили, не так уж сильно и оскорбленные Героем, хотели немногого — всего лишь нескольких дней под его благословением, чтобы Ксения могла догнать сестру по уровню. Но опять-таки, несмотря на то что их проблема могла решиться и без помощи Мача Крайма, близняшки были железобетонно уверены, что Ларисса ждать сестру не будет. Такие вот у них были отношения.

А вот у Ямиуме Кокоро, в прошлом Верховной Ведьмы большого ковена, а нынче лишь предводительницы нескольких десятков ведьм и вооруженных огнестрельным оружием медведей, планы были иные…

— Близорукие дурочки! — рычала тонким детским голоском Верховная, продолжая угрожать окружающим сосредоточенным в её руках и готовым действовать проклятием, — Подумайте! Попробуйте хоть немного подумать! Он может удвоить силу любой из нас! Ты, Поко! Ты сможешь стать мировым боссом! Тадарис?! Ты всего лишь 26-го уровня! Пусть твой класс и уникален, но без моей помощи и защиты, тебя бы уже давно сожрали или поимели! Или отдали бы демонам! Тебе тоже нужны уровни! А вы, две престарелые неумехи, вообще, что ли ничем не интересуетесь в этой жизни, кроме как соревноваться друг с другом?! Через шесть или восемь лет вы уже будете старухами! Зачем убивать Мача Крайма, когда он сам идёт к нам в руки вместе с его сучками?!

— Пф! Дури голову кому-нибудь другому, ведьма! — скрестив руки под своей внушительной грудью презрительно парировала Тадарис, — Уж кому как не мне знать, что твой уровень в местных реалиях не страшнее 70-го! Для тебя, дряни мелкой, Мач единственный шанс возвыситься, потому что, когда он сдохнет, ты останешься здесь безо всего! Без нас! Без цели! Лишь со своими медведями и свиньёй!

— ХРЮ! (почему-то все вокруг поняли, что Поко имела в виду «Мы его убьем сразу! Это не обсуждается!»)

— Да, мы еще к свинье не прислушивались! — хором сообщили окружающим сестры Донкревиль… синхронно отпрыгивая друг от друга. Место, где они стояли, взорвалось, выдав неслабый фонтан комьев почвы с травой.

— ХРЮ! — еще раз сурово повторила Поко, лязгая затвором своего чудовищного пулемета. По ней было хорошо видно, что никаких шуток или обсуждений босс далее не потерпит. Спорящие напряглись, переглядываясь.

— Стоп! Стоп! — Кокоро, погасив боевое проклятие, выбежала на середину, — Слушайте! Поко! Послушай! Мач Крайм — Герой! Мы его отсюда не заберем, если поссоримся или поубиваем друг друга! Сил не хватит!

Свинья-босс издала протяжный индифферентный звук. Ей было плевать. Она собиралась отомстить убийце, а затем уйти назад, в Запретный Лес, что бы и кто бы перед ней не стоял на пути к мести или на дороге домой. Она согласна была сотрудничать с попутчицами, пока они не изменили свое отношение к происходящему, но теперь… будет настаивать на своём!

И это почему-то тоже все поняли.

Первыми очнулись медведи. Они, несмотря на волосатость, пистолеты и костюмы-двойки, были довольно сообразительными ребятами, поэтому, похватав своих подружек ведьм, тихо отступили с поляны вглубь леса, растворяясь среди кустов.

— Йэххх, — тоненьким девчачьим голоском сказала Ямиуме Кокоро, растерянно оглядываясь на всех, — Девочки, мы же так не договоримся…

И понеслось.

Всё-таки у Поко, огромной свиньи, стоящей на задних копытцах, были проблемы с со своим массивным оружием. Быстро вскинуть его босс не успела, но даже не очень быстро ей это сделать не дали.

— Клейкие путы! — Ларисса, выкрикнувшая заклинание, умудрилась склеить пулемет босса-свиньи с землей гадкой и тянущейся массой коричневого цвета.

Поко негодующе всхрапнула, хватая своё оружие обоими копытцами и таща его на себя. Глаза гиганта загорелись красными огоньками, а здоровенная пасть недобро оскалилась. Магический клей высокоуровневого «волшебника слов», способный приковать к месту даже слона, начал истончаться на глазах.

— Великий разлом! — Ксения, не мелочась, запустила куда более объёмное по мане заклинание, заставляя землю под ногами неустойчиво стоящего босса трястись.

— Копье Света!

Столб слепяще-белой энергии, исходящей из рук Тадарис, воткнулся прямо в закрытую глухим пальто грудь свиньи, попутно растворяя клейкую магию. Босс всхрапнула, хватая освободившийся пулемет в обнимку, но всё, что ей дальше оставалось делать — так это падать назад. Навзничь.

Тряхануло всю поляну. Воздух заполнился пылью. Заговорщицы, настороженно оглядываясь друг на друга, расступались так, чтобы одновременно видеть Поко и не выпускать друг друга из виду. На краткий момент воцарилась тишина.

А потом, в клубе пыли, расползавшемся на месте рухнувшей навзничь гигантской свиньи в пальто, с грохотом сверкнуло несколько одновременных вспышек. Что бы это ни было, но оно в долю секунды вернуло Поко обратно на задние копыта с пулеметом, приведенным в боевую готовность.

Кто-то громко сглотнул.

— Хрю! (приступаю к уничтожению) — негромко и обрекающе прозвучало над поляной.

«Убийственно-серьезная одержимая свинья Поко, 132-ой уровень. Босс.»

Начался бой. Затрещали прихотливые заклинания «магов слов», сумерки наполнились зловещим проблесками высокоуровневых проклятий одной из сильнейших ведьм этого мира, а безжалостные лучи света, исходящие из ладоней самой настоящей Святой, разрезали, казалось, само пространство, безжалостно терзая пальто монстра и скрытую под ним плоть.

Вкусно запахло.

Поко была огромна, обладая невероятным количеством очков здоровья, а её орудие стреляло мощно, часто и точно, но…

…её противницы всё это знали и видели множество раз. Выступай сейчас на стороне огромной свиньи её медведи, с которыми она начинала путь из Запретного Леса, ситуация была бы совершенно иной. Более того, она бы не возникла в принципе. Знающая Ямиуме Кокоро, глуповатая, но неимоверно долго прожившая Тадарис, наблюдательные и умелые сестры Донкревиль — они бы все разом решили, что конфронтация с боссом 130-го уровня совершенно невозможна. Да, тогда бы они придумали что-нибудь другое, подставив, например, свою неуступчивую напарницу под штыки и пули гвардии Аустоламба, но сейчас…

Здесь и сейчас нужно было только бежать. Бежать по кругу, уходя от изрыгающего смерть ствола чудовищного пулемета, пока другие девушки лупят по огромной туше. Ведьминские проклятия ложились одно за другим, изощренная магия слов наползала на колосса, а лучи света из рук бывшей Святой Девы (ныне просто святой) жгли сало и плоть неуступчивого монстра!

Поко и не думала сдаваться. В общем, она этого делать не умела точно также, как и отступать. Изнемогая под грызущими её черными чарами, наложенными одной из сильнейших ведьм мира, босс продолжала переступать своими копытцами, упорно стараясь совместить прицел своего пулемета с силуэтом хоть одной из этих подлых предательниц. Небеса, казалось, разрывались от грохота, ствол чудовищного орудия раскалился, начиная белеть, но мерзкие миниатюрные фигурки ловко разбегались в разные стороны. А ее, Поко, специальные умения? Увы, они были рассчитаны на поддержку свиты, которая подло дезертировала.

Да, её мелкие противницы то и дело падали, так как пулемет босса давно уже превратил некогда мирную полянку в скопище рытвин, но и сам монстр еле-еле двигался — на нём действовали десятки замедляющих, отравляющих и ослабляющих заклинаний.

Её бывшие напарницы кружили вокруг, как стая голодных гиен, нападая сзади и с флангов, а затем трусливо убегая от справедливого возмездия. Они медленно и верно убивали ту, которая всегда оставалась на их стороне, в добре и зле, здравии и счастье (за исключением оргии, устроенной Аллеаллой). Будь Поко человеком, эльфом, гномом или еще какой гадостью, то она бы давно насторожилась, прекрасно понимая, что полезна только за счет грозного вида и подавляющей силы, но в конце концов будет совершенно не нужна.

Особенно в пригороде столицы, где томится Мач Крайм. Больше не нужно никого и ни от чего защищать, больше незачем перевозить на себе поклажу, больше не нужны «серьезные медведи» (которые и так уже переобулись).

Будь она…

Но, Поко была монстром. Честным, простым, искренним. Верящим чужому слову. Не знающим ничего другого. Она же даже не помнила, как ведьмы выманили её из родного логова под дубом, уведя от мужа и детей.

Магия и предательство всегда идут рука об руку.

Затем она пала, в очередной раз вызвав землетрясение. Пусть только во второй раз, но его же следовало назвать последним. Красные огоньки глаз потухли, раскаленная сталь ствола шипела на влажной земле, а тяжело дышащие победительницы, измотавшие гиганта своими комариными укусами, тихо осели на взрытую землю.

А затем трое из них одновременно и очень недобро посмотрели на четвертую. Ту, что получила прямо сейчас аж 30-ый уровень.

— В-вы чего?! — подскочила на месте Тадарис, выставляя вперед руки.

— Да так…, - ехидно пропела Ямиуме Кокоро, — Почему бы и нет, да, девочки?!

«Девочки» молча и синхронно поднялись на ноги. Не то, чтобы они видели особый смысл в уничтожении бывшей верховной богини, но отдавали себе отчет, что они, вдвоем, безо всяких проблем расправятся с одинокой ведьмой, если та вздумает выкинуть сюрприз. А взбалмошная и пустоголовая блондинка непростительного возраста и внешности вызывала у них лишь негативные эмоции.

— Не надо…, - прошептала, отступая Тадарис. Она оступилась, падая в одну из ям, оставленных снарядами Поко, пронзительно взвизгнула и… зажмурилась.

— Прощай, блондинка! — с этим ликующим воплем Верховная Ведьма выпустила по бывшей верховной богине здоровенный фиолетовый шар боевого заклинания.

… но тому было не суждено достигнуть цели. На пути одного из немногочисленных заклятий ведьм, способных нанести серьезный урон, восстала здоровенная мохнатая фигура с растопыренными в разные стороны лапами! Вспышка, запах паленой шерсти… и неожиданный защитник падает рядом с Тадарис, испуская свой последний вздох.

— Кумо-сан! — отчаянно кричит бывшая богиня своему недолгому спутнику и поклоннику, но «серьезный медведь» уже ничего и никогда не услышит. Его тело начинает растворяться в воздухе точно также, как и огромная туша Поко.

— Мило и трогательно, — резюмирует Кокоро, зажигая в руках второй шар, — Но это ничего не меняет.

— Почему же? Я всё-таки сюда успела.

Незнакомый голос, раздающийся из крохотного, только что собранного несколькими жрецами храмика на краю поляны, заставляет всех присутствующих (выживших) застыть на своих местах.

— И хорошо, что я успела, — говорит голос Йен Чунь из храмика, напоминающего скворечник, — Девушки, а вы знаете о том, что местная императрица горячая поклонница Тадарис? А её агенты за вами… наблюдали? Хотя… это неважно. Хватит кровопролития! Мне есть что вам сказать!