Уштарец (СИ)

Глава 2

После устроенного мне допроса от меня отстали, я так понял, что только на некоторое время, потому что вопросы ко мне ещё будут в процессе вхождения в их общество. Поселили меня к очень маленькой комнате в железном доме похожем на контейнер, стоявший на самом краю посёлка. Вещей у меня естественно никаких не было, поэтому мне выдали тарелку, кружку и ложку, всё это было сделано из какого-то сплава с содержанием алюминия. Продуктов тоже выдали, своеобразный сухой паёк местного изготовления с расчётом на один день. В него входило десять ржаных сухарей, соль, сушёные яблоки и литр воды в глиняном сосуде, похожем на бутылку с широким горлышком. Посмотрев на всё это богатство, вспомнил узелок Нодро, там был тот же набор, видимо это некий стандарт для тех, кто в пути. Я сейчас был пока не в пути, но утром за мной придут и переправят к раскопу, где мне и предстоит добывать уголь. Где расположен этот раскоп, мне никто не сказал, но судя по наличию пайка, добираться до него будем весь день.

Есть я на данный момент не хотел, ведь только совсем недавно впихнул в себя немного сала с хлебом и запил пол-литром воды. Вместо кровати в комнате стоял ржавый металлический ящик с большим количеством дырок в крышке, получалась такая своеобразная сетка, чтобы происходил обмен воздуха. Такая вентиляция необходима, чтобы не застудить организм пока сплю на холодном железе. В комнате было достаточно тепло, я прилёг на ящик и практически мгновенно провалился в глубокий сон.

Проснулся от того, что меня кто-то настойчиво тряс за плечо. Спросонья не сразу смог вспомнить, где я и как сюда попал.

— Идём, идём, пора, — передо мной стоял мужик лет пятидесяти на вид и показывал на открытую дверь. В руках у него был свёрток с одеждой, которую приготовили для меня. Это был комбинезон из только что прибывшей партии. Ботинки мне не выдали, видимо посчитав, что мои ещё не полностью развалились. Я быстро переоделся в предложенную мне робу и, взяв с собой свою порванную одежду, вышел на улицу. Узелок с сухим пайком тоже не забыл прихватить, едой здесь разбрасываться было не принято, это я уже выяснил.

Мой пятидесятилетний будильник вскоре привёл меня к месту сбора таких же углекопов как я, только опытных, занимающихся этим делом далеко не первый день. Через полчаса собрались все, кто должен был ехать на раскоп. Набралось немного, всего восемь человек, я был девятый. Вскоре и транспорт подкатил, совсем маленький паровозик с прицепленными к нему двумя вагонами, разумеется, тоже маленькими. Один из вагонов был под завязку загружен мешками с крупой, одеждой и орудиями труда, то есть кирками, лопатами, вёдрами и носилками. Вагон, в который нас посадили, не был предназначен для перевозки людей, он был грузовой, сидеть нам пришлось на полу.

За пару часов, пока наш маленький паровозик полз по накатанной дороге, никто из пассажиров не произнёс ни слова, словно тут был какой-то запрет на разговоры. Я тоже молчал, посматривая по сторонам в открытые с обеих сторон двери вагона. Ландшафт здесь к северу от посёлка уже кардинально отличался от мёртвой пустоши. Травы и кустарников было много, а холмы и овраги стали попадаться на пути чаще. Ещё через какое-то время я пересел ближе к двери и свесил ноги, скорость была маленькая, если даже выпаду на какой-нибудь кочке, пострадать не должен. По моим внутренним часам, других у меня просто не было, время близилось к обеду, и я достал сухой паёк. Хрустя сухарями и всматриваясь вдаль, подсознательно ожидал увидеть круглое марево, по вине которого я тут оказался. Мне сейчас очень хотелось бы ещё раз пройти через него и оказаться дома, и чтобы прошедшие несколько дней оказались сном, пусть кошмарным, но сном.

Сколько я не напрягал зрение, всматриваясь вдаль, никакого марева увидеть не смог, надежда вернуться домой, так и осталась надеждой. Вскоре ландшафт опять поменялся, холмы начали попадаться рукотворные, это уже были отвалы пустой породы. Всего через несколько минут мы миновали место старого, заброшенного раскопа и паровозик тихо пыхтя, побежал дальше. Двигались мы всё время на север и за следующий час, проехали мимо ещё двух раскопов, где добыча угля уже давно не велась.

— Как-то странно они тут уголь добывают, — подумал я, сравнив размер нескольких заброшенных участков по добыче угля. Котлованы совсем не глубокие, максимум десять метров и по размеру тоже маленькие, всего как пара футбольных полей. По оставшейся угольной пыли было видно, что уголь тут был и это не пробные котлованы, а самые настоящие.

Ближе к вечеру нас наконец-то доставили до места работы, в поселок, рассчитанный максимум на сотню рабочих. Никакой паровой либо какой-то другой техники я тут не увидел, добыча угля происходила только вручную, киркой и лопатой. Работающие здесь люди встретили нас по-разному, кто-то был рад, а кто-то смотрел с ненавистью. О тех, кто был не рад, мне рассказали позже. Эти люди являлись рабами, то есть трудились они тут не по собственной воле. Они были бандитами, одними из тех, кто нападал на поезда, везущие в одну сторону уголь, а в другую всё необходимое для жизни горняков Уштара. После того как они попали в плен, этих нехороших граждан привезли сюда, как замену тем кого они убили. Таких пленников-рабов я тут насчитал тридцать шесть человек, а судя по внешнему виду некоторых, работали они тут уже не первый год. Свободных людей работающих на этом раскопе было всего двадцать семь и это с нами, только что прибывшими, ещё пятнадцать человек — охрана. Охраняли не только пленников, чтобы не убежали, а ещё и от нападения диких животных, например — волков. Волки приходили с севера, в основном это были одиночные особи, но иногда и стая приходила. Путь до раскопа они проделывали немалый, по рассказам охранников приблизительно в пять сотен километров. В двух днях пути от раскопа находилось поселение охотников, добывающих мясо кабана и оленя для жителей Уштара. Охотников там было всего человек десять и в их задачу истребление волков не входило. Они занимались лишь охотой ради мяса и только с наступлением холодов, чтобы туши можно было заморозить и уже в таком виде привезти в Уштар. Обо всём этом я узнал вечером, слушая разговоры рабочих, понял, конечно, далеко не всё, но основную информацию о жизни здесь получил.

Все подневольные рабочие жили в отдельно стоящем бараке, в одной общей комнате. Мы, как свободные люди жили в домах по два человека. Домами эти железные коробки назвать явно поторопились, это скорее контейнеры с дверью, маленьким окном. Если понадобится, их можно быстро перевезти на другое место, то есть на другой раскоп или куда-нибудь ещё. Внутри две кровати, разумеется, железные, как и всё здесь, и печка «буржуйка», на тот случай если наступят холода. Холода кстати наступят уже скоро, по словам углекопов приблизительно через месяц.

— Арей и Менар — туда! — местный начальник показал пальцем на самый крайний справа контейнер. Я посмотрел, кто этот Менар что станет моим соседом и мне такой сосед прямо сказать, не понравился. Медведеподобный мужик небольшого роста с ярко рыжей бородой и носом как картошка. Взгляд, брошенный им на меня, был презрительный, а улыбка не сулила мне ничего хорошего от жизни с таким соседом.

— Не на того напал, я тебе такую жизнь могу устроить, что сам попросишь другого соседа, — прошептал я, посмотрев на него. Вскоре распределение жилплощади было закончено и нам, разрешили идти обустраиваться.

— Арей, — я подошёл к соседу и протянул руку для пожатия. Менар ухмыльнувшись, вцепился своей ладонью в мою и пожал насколько сил хватило. Хватка была жёсткой, но я выдержал это стальное рукопожатие, не сменив выражения лица. Да, было больно, но он должен был понять, что противник, то есть сосед, ему попался достойный. Надменная улыбка с лица Менара быстро исчезла, но по глазам я понял, что вредить он мне начнёт скоро, возможно, что даже уже сегодня.

Я ошибся в своих прогнозах, длинная дорога вымотала Менара, он практически сразу заснул, как только улёгся на кровать. Зато я как дурак полночи не спал, ждал, когда этот гад попытается сотворить какую-нибудь пакость.

Утром на рассвете раздался звучный удар колокола, своеобразный сигнал к началу работы. Колокола, разумеется, здесь никакого не было, били старой киркой по подвешенной шестерёнке, похожей на маховик от грузовика. Я проснулся сразу, а вот Менара пришлось будить, спал он настолько крепко, что даже звона не услышал. — Если он так крепко спит, мне это на руку, — подумал я и вышел из контейнера. Через несколько минут нам выдали инструмент, кирку, лопату и ведро, потом показали место, где нужно копать. Прежде чем собрать уголь, а его слой составлял всего три метра, нужно было убрать верхний слой грунта в восемь метров, этим мы и занялись.

Трудился я на совесть, больным не прикидывался как некоторые и к концу трудового дня, устал так, как уже давно не уставал. Еле переставляя ноги от усталости, медленно плёлся к домам-контейнерам позади всех. Сдал инструмент, чуть ли не по описи и, войдя внутрь своего временного жилья, по крайней мере, я на это надеялся, упал на кровать. Ел лёжа, так спине было легче и можно было ноги закинуть повыше, чтобы отток крови произошёл. Менар в это время тоже жевал сухари, но сидя и глядя на меня взглядом заговорщика. Видимо придумывал, чтобы мне такого сделать, и чтобы ему за это ничего не было. Охрана посёлка драки пресекала быстро и жёстко, невзирая на то, кто ты, свободный углекоп или невольник. За драку зачинщика лишали орудия труда, обычно лопаты, на десять дней. Землю насыпать в ведро придётся руками, а дневную норму работы никто не отменял, выполняй, как хочешь. К вечеру зачинщик драки уже жалел о том, что махал кулаками и с завистью смотрел на тех, у кого лопаты были. Менар долго ждал, когда я засну, но так и не дождался. Он не знал о том, что, когда сильно устаю, сон ко мне почему-то не идёт, я просто дремлю как кот и всё слышу.

Утром у меня болело всё, любое движение отдавалось болью в мышцах, на работу я вышел одним из последних. На моё состояние было всем плевать, мне сунули инструмент в руки и отправили убирать грунт. Первые несколько минут были ощущения, что у меня сейчас что-то отвалится, рука или нога. Потом по мере разогрева мышц это ощущения пропали, даже боль утихла до приемлемого уровня.

— Ничего, адаптируюсь, я за свою жизнь столько огородов вскопал, что и представить сложно, — говорил я, вгрызаясь в каменистый грунт. К вечеру о боли в мышцах уже забыл и бил киркой со всей силы, навёрстывая отставание от дневной нормы. Я, конечно же, смог к концу рабочего дня добрать положенные пять сотен вёдер грунта и с чистой совестью, сдав инструмент, пошёл спать. Честно говоря, очень хотелось смыть с себя пот и грязь, но с этим была проблема, воды тут было мало, лишь для пищевых нужд, то есть только попить и сварить кашу.

— Эх, сейчас бы в баню, запарить берёзовый веник, отхлестать себя до зуда на коже, а потом выйти и выпить ядрёного кваса, — проговорил я, и мне пришла в голову мысль. — А не устроить ли мне тут баню? Мы когда-то с отцом перестраивали свою старую баню, как и что, делать, я прекрасно знал. Мне осталось, попросить начальство раскопа, выделить для бани один из контейнеров, пара стоят пустые до сих пор и даже печки в них есть, а камней вокруг хоть завались. Вода вскоре тоже проблемой быть перестанет, снег же выпадет. С такими мыслями я и уснул незаметно для самого себя, а утром меня ждал сюрприз. Этот мелкий пакостник, то есть Менар, пока я спал, украл у меня шнурки. Разумеется, он делал вид, что вообще не причём, это я сам их куда-то дел.

— Ладно, будет и на нашей улице праздник, — подумал я, шлёпая по земле болтающимися на ногах ботинками. Вариантов отомстить у меня было много, начиная от безобидных и заканчивая конкретным вредительством. Сегодня ночью начну мстить, устрою пионерский лагерь с зубной пастой на лице. Пасты, правда, у меня нет, но думаю, угольная пыль с водой её сможет прекрасно заменить. Посмотрим на реакцию Менара и его дальнейшие действия.

Чтобы не заснуть раньше него, я весь день работал на пределе своих физических возможностей. Остальные рабочие, увидев мой «Стахановский» подвиг, меня возненавидели, ведь я перевыполнил норму в три раза. Начальство раскопа запросто могло увеличить для всех норму в два раза, основываясь на моём усердии. Я об этом как-то даже не подумал, но уже было поздно, три нормы были примером для остальных. После вечерней сдачи инструмента решился, попросить для общего дела контейнер, баню нужно было начинать строить.

Минут двадцать я объяснял, что такое баня и какая от неё польза. В итоге мне всё же отдали один из двух старых контейнеров, разумеется, самый дырявый из них. Мало того, мне даже разрешили заканчивать работу раньше, естественно при условии, что дневную норму выполню. В хорошем настроении я вошёл в свой железный дом и прежде чем лечь спать, сделал себе новые шнурки, для этого пришлось пожертвовать своими старыми джинсами. Закончил плести шнурки, когда уже стало темно, но ехидную ухмылку Менара в темноте увидел. Видимо он подумал, что скоро и этих шнурков меня лишит или вообще ботинок, от него можно было и такого ожидать.

Мой расчёт с усталостью сработал как обычно, я не спал и, дождавшись, когда Менар захрапит, обсыпал его лицо угольной пылью и сбрызнул водой. Воду заранее подогрел, используя тепло своего тела. Как и задумывалось, мой сосед, почувствовав, что на лицо что-то попало, провёл по нему рукой. Через секунду передо мной на кровати спал негр, только об этом сам он ещё не знал и узнает не сразу, так как зеркала у нас нет.

Утром выдача инструмента была весёлой, все ржали над моим соседом, но никто ему так и не сказал почему. Я тоже улыбнулся, подмигнув ничего не понимающему соседу. Почти весь день я упорно трудился, чтобы выкроить два-три часа на постройку бани. Второпях чуть не забыл про ужин, положенную два раза в день миску каши. Кашу мы ели регулярно, утром перед работой и вечером после работы, в обед только вода и сухарь, почему так, а не по-другому я выяснять не стал, кормят и ладно.

— И так, с чего начнём? — я посмотрел на дыры в стенах и крыше старого железного ящика. Первым делом занялся восстановлением печи и её усовершенствованием под нужды бани, чтобы и воду можно нагреть и каменку сложить. Чтобы с этой печкой хоть что-то сделать, пришлось просить инструмент, не лопатой же мне петли на дверце на место приклепывать. Дали под честное слово вернуть и никому не давать, так как некоторые работники носили кандалы и мечтали от них избавиться.

Два часа я потратил на ремонт печки, получилось не очень качественно, но угли выпадать не должны. Последний час до наступления темноты потратил на обкладывание печи камнем, который скрыл всю мою корявую работу. Осталось поставить трубу, сделать полку для ведра с водой и сложить каменку, а то какая же это баня без пара. Всё это буду делать завтра, если ничего непредвиденного не произойдёт.

Я словно сглазил, когда об этом подумал. Ночью произошло землетрясение и вся моя конструкция, развалилась. Два дня потратил на переделку с учётом сейсмостойкости каменной кладки. Работал не столько физически, сколько умственно, поэтому ночью спал достаточно крепко, а утром обнаружил, что мои новые шнурки пропали. С учётом того, что свободного времени у меня сейчас нет совсем, меня это сильно разозлило. Как он умудрился дважды украсть у меня шнурки, осталось для меня загадкой, вроде бы сплю не так уж и крепко, а не почувствовал что из ботинок шнурки вынимают. Представляю, что бы он у меня спёр, если бы мы раздевались, ложась спать. Рабочий день у меня начался с изготовления ещё одного комплекта шнурков и в итоге, вечером я баню уже не строил, времени не хватило.

Дни становились всё короче и короче, а норму выработки пустой породы нам не снижали. Месть за потерю шнурков пришлось отложить на некоторое время, за не имением этого самого времени. Я последующие несколько дней снова был «Стахановцем», выдавая в день по полторы нормы для того, чтобы потом меня освободили от работы на пару дней. Ночами стало достаточно холодно, нам разрешили пользоваться печками, вскоре должен выпасть снег, а баня у меня так до сих пор не построена. К тому же было большое желание не только помыться, но и одежду постирать, уже три недели прошло, как мы тут землю копаем в одной и той же спецовке. Другой одежды ни у кого из нас не было и в мою голову стали закрадываться мысли о том, что мы будем делать, когда температура воздуха станет со знаком минус. Грязь ещё можно как-то перетерпеть, а вот с холодом такой номер не пройдёт, замёрзнем прямо с лопатой в руке.

Несколько дней упорного труда и я получил полных два выходных дня, чтобы достроить баню, о которой уже все уши прожужжал. Охрана раскопа и свободные рабочие, с нетерпением ждали окончания постройки, чтобы либо поржать, либо похвалить за нужное дело. Я, честно говоря, сам бы хотел увидеть то, что у меня получится из моей затеи. Из таких материалов, что были у меня в наличии, ни один нормальный человек баню строить не будет, для бани дерево нужно, а его здесь просто нет. Ещё у меня возникла проблема, где веники брать, вокруг только голые кустарники, из них только розги получатся.

Один день из полученных двух потратил на доделку всего, что было внутри моей бани. Бак для горячей воды оставлял желать лучшего, ведро это не тот необходимый объём для бани с расчётом на несколько десятков человек. С другой стороны я не обещал того, что банный день будет один раз в день или вообще в неделю, захотят, пусть хоть пять раз в день топят. Пожара я не опасался, так как гореть тут просто нечему, одно железо да камни. Пока работал внутри, нашёл металлическую пластину, маленькую совсем, не больше спичечного коробка и тонкую как лист бумаги. Вначале хотел выбросить, а потом вспомнил о вендетте, Менар, наверное, заждался уже. Что я делал внутри бани, никто не видел, а я там почти час затачивал этот кусочек металла до бритвенной остроты.

Ночью, когда Менар крепко заснул и выдавал гортанью звук работающего дизеля, я подрезал задний средний шов на его штанах. Сразу штаны не разъедутся на две половины, но как только он наклонится, чтобы взять ведро с землёй, получит сюрприз. Менар вообще был человеком странным, говорил мало и только по делу, наезжать на меня не пытался, но и в друзья не навязывался, одним словом он сам по себе, и не друг, и не враг. Мелкие шалости, а именно кража двух пар шнурков, особого вреда мне не нанесли, да, было неприятно, и возникли временные трудности, но не более.

Надрезав ему шов, я лёг на свою кровать и задумался, — а надо ли было его штанов лишать, за дверью нашего жилища уже ни фига не лето, без штанов замёрзнешь на раз. Мне этого медведе-подобного мужика с носом как картошка стало жалко, но дело сделано, уже не исправить. Своё лезвие я выбросил в печку, оно мне больше не пригодится, а там его искать никто не додумается.

Утром сюрприз ждал не только Менара, а всех нас, ночью выпал первый снег. Люди жались от холода, но на работу пошли, пока работаешь, не замёрзнешь. Менар всё утро смотрел на меня с подозрением, видимо понимал, что я ему что-то сделал, но он пока не понимал что именно. Я делал вид, что ничего такого не делал, спал всю ночь, потому что устал.

Вскоре все ушли копать землю, а я пошёл закапывать баню, чтобы тепло внутри сохранялось как можно дольше. Чистый первый снег с крыши будущей бани я собрал в ведро и затопил печь. Пока баню утепляю, закапывая, вода согреется и можно будет произвести пробный заход. Только от одной мысли, что сегодня пойду в баню, я работал лопатой как вентилятор лопастями. Через полтора часа на месте старого контейнера появился холм, с дымящейся трубой на вершине. Посмотрев на творение рук своих, остался доволен, а заглянув внутрь, был немного разочарован. С потолка капала грязная вода, пахло гарью, труба в двух местах пропускала дым и задохнуться в бане можно было в два счёта. Пришлось устранять недочёты, дыры в трубе были небольшими, их удалось заткнуть прутиками, а вот с водой с потолка, ничего сделать не мог, земля на крыше просто должна была высохнуть. Пока устранял недочёты, баня проветрилась, дымом не пахло, угарного газа я тоже не почувствовал, а потолок почти перестал плакать.

— Ну, что, пора испытать на себе, как это, сходить в баню собственными руками построенную, да ещё и в другом мире.

Я побежал домой, то есть в тот железный ящик, где жил с соседом по имени Менар. Мне нужна была мочалка, а остатки джинсовой ткани вполне могли её заменить. Под удивлённый взгляд охраны посёлка, я как окончательно спятивший человек, вприпрыжку вбежал в дом и увидел там Менара. Он сидел и пытался зашить порванные штаны, увидев радостного меня, его взгляд стал звериным. Видимо он подумал, что я радуюсь тому, что он теперь ходит с голым задом. Ремонт штанов был для него почти невыполнимой задачей, так как ни ниток, ни иголок тут, ни у меня, ни у него не было.

— Послушай Менар, я сожалею о том, что у тебя штаны порвались, но я в этом не виноват. — Если он подумал, что я сознаюсь в содеянном преступлении, то он сильно заблуждался. — Ты можешь использовать те два комплекта шнурков, что у меня спёр, думаю, что шнуровка на заднице не сильно осложнит тебе жизнь, но так станет гораздо теплее, — я подошёл к своей кровати и взял остатки джинсов. — Закончишь с этим делом, приходи в баню, погреемся, — я весело подмигнул и вышел.

Спустя каких-то пять минут, уже находясь в бане, услышал знакомый и приятный звук — пшшшш, вода, попавшая на разогретые камни, превратилась в пар. Я быстро стянул с себя всю одежду и плеснул ещё на камни. Стало как-то по-домашнему тепло, я прикрыл глаза и представил, что сейчас нахожусь дома, в своей родной бане. Для полного соответствия не хватало только запаха берёзового веника. Я скучал по дому, хотел вернуться туда, но не мог, от этого стало настолько грустно, что я запел. Никогда в жизни не пел, а тут меня прорвало — ой ты степь ши-ро-ка-я, — металлические стены и потолок сработали отражателем звука усилив и без того громкий голос. Всех слов песни я не помнил, поэтому дальше пел, придумывая на ходу, — пшшшш, — а страна да-лё-ка-я, — пшшшш. Спустя пару минут почувствовал, как с меня стекает пот вместе с грязью, а уши начинает жечь. С паром я немного перестарался и чтобы совсем не свариться заживо, решил растереться снегом, благо он ещё пока не покрылся пылью.

— Ааааа! — Хорошоооооо! — кричал я, натирая себя снегом под обалдевшие взгляды охранников, которые подтянулись поближе к бане, чтобы узнать, что тут вообще происходит. Получив порцию удовольствия, вернулся в баню и добавил пару. Полноценно попариться, конечно, было нельзя, но удовольствие я получил просто сказочное, особенно после натирания снегом. Когда я в третий раз выбежал из бани, чтобы растереться снегом, увидел, что возле бани собрался, чуть ли не весь посёлок. Никто и ни о чём меня не спрашивал, все стояли, смотрели и ждали, чем в итоге дело закончится.

— Хорошоооооо! — вскоре я наконец-то вышел из бани уже одетый и довольный. От меня шёл пар, грязная одежда противно прилипала к распаренному телу, но я всё равно был счастлив. Постояв с закрытыми от удовольствия глазами несколько секунд, услышал не знакомый мне и чуть подхриповатый голос.

— Это чё за придурок?

Я открыл глаза и увидел говорившего. Мужик средних лет, одетый в шкуры как пещерный человек, стоял в компании пятерых таких же неандертальцев и смотрел на меня.

— Это ты придурок, а я в бане был, — ответил я, рассматривая его в ответ. Мой ответ мужику не понравился, видимо до этого момента с ним так ещё никто не разговаривал. Скрипнув зубами, он попытался подойти ко мне, но между нами неожиданно встал Менар. Он был ниже этого дикаря на пол головы, но чуть ли не вдвое шире в плечах.

— Уйди Менар, мне тут кое-кому надо пару зубов выбить!

Менар даже с места не сдвинулся, продолжая стоять между нами.

— Не понял, ты это чего? Ты кого защищаешь? Ты с ним что ли?

— Этот парень Нодро можно сказать, на себе принёс, еле живого, тронешь его хоть пальцем, голову оторву — понял?

Менар тут, конечно, немного соврал, я никого на себе не нёс, мы на паровозе приехали. По большому счёту это было не так уж и важно, а вот то, что Менар так резко встал на мою сторону, было странно. Мы вроде бы мелко воевали с ним, делая мелкие пакости друг другу, но как оказалось, это ничего не значило, это у нас шутки такие, не более. Мужик ещё некоторое время сверлил глазами Менара, но ничего этим не добился.

— Ладно, идёмте, — он махнул рукой своим товарищам и они ушли.

— Спасибо, но я и сам мог бы ему зубы проредить, — сказал я Менару, после того как компания одетая в шкуры ушла. Менар мне на это ничего не сказал, лишь посмотрел как-то странно, словно прикидывая, насколько я сумасшедший.

— Это вообще кто был-то?

— Хес Охотник, привёз первую партию мяса. Будь с ним осторожнее, он не кулаки в ход пускает, а сразу нож. Хес за пятнадцать лет настолько привык зверя бить, что сам зверем стал. В Уштар ему дорога закрыта, туши он привозит сюда, получает за них то, что причитается и уходит обратно. У нас с ним договор, который и мы, и он стараемся не нарушать. Тем не менее, случаи разные бывают и вообще, ты мне предлагал погреться, обещание ещё в силе?

— Разумеется, но только после того, как ты скажешь кто ты такой?

— Я Менар, тебе что, память отшибло?

— Я не в этом смысле как тебя зовут, а в том, почему тебя Хес послушался?

— Ты много хочешь и сразу, сначала обещанное, остальное потом, — он показал на баню. Я второй раз пошёл в баню, но уже с ним, чтобы пояснить, как и что там нужно делать. Он долго не мог понять, зачем нужно бить себя веником, если, пришёл просто помыться. Я пообещал как-нибудь для сравнения попариться, если конечно, веник найду, любой, лишь бы с листьями. На мой вопрос кто он, Менар так и не ответил, выставив очередное условие — сначала рассказываю о себе я и только потом он.

— Знаешь, я, конечно, могу рассказать о себе всё, но боюсь, ты мне просто не поверишь.

— Ты сначала расскажи, а уж верить или не верить это моё дело, — заявил он, плеснув на ещё горячие камни немного воды. Баня ему определённо нравилась, и он был готов сидеть тут, пока она совсем не остынет. За полчаса я вкратце рассказал ему о себе и о том, как сюда попал. Он слушал, не перебивая и в конце моего рассказа можно сказать, убил меня лишь одной фразой, — значит ты Отагаш, человек пришедший из ниоткуда.

— То есть, ты хочешь сказать, что я тут не один такой? — я чуть на горячие камни не сел от этой новости.

— У нас тут в Уштаре один, в других местах не знаю. О таких как ты я слышал от отца, а он от своего отца. Когда мой дед ещё был жив, они встретили странного человека в пустоши. Он был почти голый, его кожа была черна, словно сажей натёрся. Дед привёл его к себе, хотел помочь, но человек этот вскоре заболел и умер. Я всегда считал, что мой дед был большим выдумщиком, но ты тут и ты существуешь, хоть и кожа твоя даже немного светлее, чем у меня.

Информация о том, что я тут не первый попаданец, навела меня на мысль, поискать кого-нибудь пришедшего с Земли в этот мир. Название этого мира я узнать так и не смог, они его никак не называли или называли как посёлок — Уштар. Для многих жителей этот посёлок и был целым миром, так как за всю свою жизнь они ни разу не видели других городов. Местные бандиты жили как цыгане, переезжая с место на место, чтобы их не могли вычислить и уничтожить. Поезд что меня привез сюда, ехал с берега моря, там находился ещё один посёлок, втрое меньше Уштара, но защищён лучше. Там есть пристань, раз в два-три месяца туда приходит корабль с другого континента. Уштарцы добывают уголь и обменивают его на разные товары, так происходит уже не один десяток лет. Первые паровозы тоже с другого континента прибыли, было это семьдесят лет назад. Потом, разумеется, их привозили ещё и ещё, в обмен на уголь, который там за морем, почему-то не добывают. Как называется континент, Менар не знал, но название города, из которого приходил корабль, он запомнил. Название Мидан мне ни о чём не говорило, я его ни разу не слышал до этого дня. Оттуда же приходило и оружие, сначала пневматическое, потом пороховое, цена которого иногда достигала двух вагонов угля за ствол, точнее за четыре ствола, так как ружья были вначале четырёх ствольные.

Одним словом торговля у них процветала, а потом появились бандиты или Зарки, как их тут называли. Они нападали на составы и забирали себе всё, что могли забрать, уголь, товары, оружие и людей, тех, кто остался жив после налёта. Паровозы, разумеется, тоже забирали себе, вот только доставались им зачастую маленькие, привезённые в ещё самом начале. Большие как тот, в котором приехал я, чаще всего были бандитам не по зубам, много товара означало хорошую охрану. Зарки, разумеется, и на них продолжали нападать, иногда успешно, захватывая либо пару последних вагонов, либо все, но уже в том случае, если паровоз становился, грудой покорёженного метала не подлежащего ремонту. Уштарцы стали хитрить, они прицепали в конце поезда два вагона с обычной землёй присыпанной сверху углём. Зарки захватывали эти вагоны и оставались с носом. После нескольких таких промахов бандиты сменили тактику и теперь старались захватить весь состав, иногда, невзирая на потери. Уштарцы, при каждом налёте Зарков погибали и за последние три десятка лет, количество жителей посёлка уменьшилось с двух тысяч до пятисот человек. Торговые партнёры Уштарцев в помощи им отказали, заявив — ваши Зарки — ваша проблема. К себе Уштарцев они тоже не приглашали, понимая, что после они уже не получат никакого угля, а он им был очень нужен. Сельское хозяйство в Уштаре не прижилось, плодородных земель практически нет, да и воды для полива тоже, она тут в дефиците. Животноводство тоже требовало зелёной травы и воды, поэтому у жителей были только козы и овцы, всех около сотни голов и это на пять сотен человек. Вот так они и живут тут, в Уштаре, по сей день, добывают уголь и обменивают его на товары необходимые для жизни, а если точнее то, для выживания.

— Менар, а ты так и не ответил на мой вопрос, — напомнил я.

— Я родной брат Нодро, тоже раньше возил уголь, пока не потерял свой, как ты называешь, паровоз. Нет, я, конечно, не совсем его потерял, он есть, только поломан сильно, и починить невозможно, — Менар тяжело вздохнул.

— Что, прям совсем не возможно или просто сложно?

— Сложно это немного не то слово, котёл разорвало, а заменить нечем, не от маленького же ставить.

— А если два? Два котла поставить? — я предложил вариант, даже не видя и толком не понимая, о чём говорю.

— Не поместятся, да и нет у нас двух, один только.

— В пустоши есть, только забрать надо, не уверен, что они в хорошем состоянии, но точно есть.

— В пустоши много чего есть и Зарки тоже, они всё ценное, наверное, уже утащили к себе.

— Так ведь проверить недолго, паровоз Нодро на ходу, на нём и привезти можно.

— Вот сам ему это и предложишь, завтра вагоны для угля придут, загрузим и вместе с ними в Уштар. Нодро и так, наверное, уже заждался, поговорить с тобой хотел. А баню такую ты мне там тоже сделаешь! — повысил голос Менар, показывая на холм с трубой.

Утром прибыл состав с вагонами, в восемь мы должны были загрузить уголь и в один, девятый, сложить туши трёх кабанов, одного оленя и пары волков. Хес оставил их здесь в поселке и в этот же день, получив за них провизию и патроны, ушёл назад на север.

Утром, как и говорил Менар, маленький паровоз притащил вагоны для угля. Вагоны хоть и маленькими казались на первый взгляд, но грузили мы в них уголь весь день. В Уштар отправились в ночь, Зарков в этих местах не было, и опасаться нападения не стоило.

Небольшой трактор на паровой тяге, в кабине которого мы с Менаром ехали, натужно пыхтел по дороге уже три часа и за это время проделал не такое уж и большое расстояние. Восемь вагонов, приблизительно с десятью тоннами угля в каждом, были для этого трактора предельной нагрузкой, а девятый уже перегрузом, хоть и был почти пустым. Машинист или скорее тракторист, старался не увеличивать давление пара, боялся потерять котёл, видимо видел, что произошло с паровозом Менара после критического перегрева. Здесь в Уштаре вообще все паровозы были очень старыми, а уж эти маленькие передвигались просто каким-то чудом, того и гляди развалятся прямо на ходу.

Менар спал сидя в углу, а вот я при такой тряске и пыхтении парового двигателя уснуть так и не смог. Всю ночь смотрел в окно на унылый пейзаж, подсвеченный местной луной. Луна тут была большой, только какой-то тусклой и света от неё было даже меньше, чем от родной, освещающей землю. Глядя в окно, я думал, с чего мне начать поиски таких же попаданцев как я. Есть они тут или нет, никому не известно, но я буду искать. Ещё буду искать любую информацию о том загадочном мареве, в которое угодил. Должен же хоть кто-то и хоть что-то знать, откуда оно берётся, как часто появляется и что самое главное, где оно появляется.

В Уштаре снег ещё не выпал, здесь было всё также пыльно и мрачно как в тот день, когда я сюда попал. Единственное что изменилось, температура воздуха, стало заметно холоднее. Люди кутались, кто во что мог, видел даже человека, на котором было сразу две куртки. Нас с углём здесь уже ждали, так как запас для собственных нужд был на исходе.

— Вот, одевай, — Менар протянул мне куртку, практически новую, с меховой подкладкой. — Идём, уголь без нас разгрузят, — он потянул меня за собой, направляясь прямиком в тот ангар, где должен был находиться раненный Нодро. Вошли мы в этот ангар через другую дверь со стороны двора. Внутри стоял паровоз Нодро, его уже практически полностью отремонтировали, осталось лишь одно колесо на место поставить.

— Эй, Нодро! Я приехал! — крикнул Менар и его голос, разнёсся по всему ангару, отражаясь от стен как в железном ведре.

— Ну и чего ты орёшь? — Нодро вышел из-за паровоза за нашими спинами, рука всё ещё была подвязана к груди. — Как тебе Арей? Неужели вы не подрались?

— Как видишь, нет, наш человек оказался и не важно, что Отагаш, — Менар подмигнул мне и хлопнул по спине. Рука у него оказалась тяжёлой, мне бы не слабо досталось, если бы пришлось с ним выяснять отношения при помощи кулаков.

— Это хорошо, а то у нас скоро будет совсем некому уголь возить. Я вон до сих пор однорукий и за три недели, оставшиеся до очередной поездки, ничего не изменится. У тебя тягач разбит, а свой я тебе не отдам, — Нодро повысил голос, посмотрев на брата так, словно он специально свой паровоз сломал. — Арей со мной поедет, у него управлять неплохо получается, да и в механике хорошо понимает.

— Вот я как раз по этому делу к тебе и пришёл раньше времени, — Менар покосился на меня, видимо срок моей проверки ещё не вышел. То, что меня будут проверять на «вшивость» я знал, не могли они просто так, без хорошей проверки принять меня к себе. — Арей говорит, что в пустоши машина Зарков лежит, ну там где вы с ними столкнулись. Котёл там вероятно цел и он мне нужен, хочу на свой тягач два маленьких вместо одного большого поставить. Понимаю что задача сложная, но уверен, что Арей поможет в этом, — Менар подмигнул мне, словно я уже обещал ему починить паровоз. Знал бы он, что я устройство паровоза знаю чисто теоретически, то есть сам принцип работы знаю, а не сами механизмы, так бы не говорил. Я кивнул, согласившись помочь, мне просто деваться некуда, в этом мире нужно хорошо закрепиться, чтобы выжить. В механике я понимал довольно не плохо. За некоторое время работы в колхозном гараже под руководством двоюродного дяди, я много чему научился. Он, как хороший механик, наверное, мог разобрать и собрать тракторный двигатель с закрытыми глазами. Я вскоре тоже это мог, правда, точно не закрывая глаз, а это значит, что и с паровым двигателем должен справиться, нет там ничего особо сложного. В устройстве буду разбираться по ходу дела, главное не спешить, а то лишние запчасти могут остаться.

— Ну, лежит, дальше что? — Нодро, разумеется, сразу догадался к чему этот разговор, но сделал вид, что не понимает.

— Забрать бы его надо, для этого большой тягач нужен, а он у нас один, то есть твой. Вот я и хотел, попросить тебя за ним съездить, — Менар замолчал, ожидая реакции брата.

— Как? Там же колёса в лепёшку!

— У тебя тоже два колеса были оторваны и что? Арей их прямо на месте починил.

— Там Зарки, — напомнил Нодро.

— А ещё он на раскопе баню сделал и обещал, здесь такую же сделать, — о том, что бандиты пустоши могут на нас напасть, Менар пропустил мимо ушей, продолжив задабривать Нодро. Я не всё понимал из того, что они говорили, всё-таки времени хорошо выучить их язык у меня было недостаточно, но по понятным для меня словам, суть разговора я улавливал. Сам я говорил на их языке с сильным акцентом, а там где не мог что-то выразить словами, дополнял жестами.

— С Волатом надо поговорить, охрана нужна и оружие для всех, — Нодро практически уже согласился отправиться в пустошь за паровозом Зарков, вот только этого было мало, требовалось разрешение главы Уштара. Через некоторое время я в ангаре остался один, Менар можно сказать, силой утащил Нодро к Волату, приговаривая, — нельзя терять время, Зарки нас ведь опередить могут.