Услышь мой шёпот

52. Киана. | Последний бой

— Встать! Суд идёт! — раздалось над головами. И зал зашуршал, вставая.

Утро. Тихое, казалось бы, ничем не отличающееся от других таких же. Но оно было другим. Словно грозовая туча, напитанная водой, которую ей так тяжело сдерживать. Таким была атмосфера в городе. Это чувствовалось в воздухе, это читалось в лицах прохожих. Без слов. Достаточно было просто встретиться глазами с людьми. Взгляд пронзал! Будто бы каждый что-то знал, что-то транслировал. Молча. И так много было в этом молчании.

Зал суда был огромным! Главный суд в королевстве сегодня принимая сотни людей, сотни слушателей, свидетелей, кому не безразлично его будущее. Казалось, каждый хотел попасть в здание суда и, удивительно, но это было дозволено. До того момента, пока были места. Потом охрана закрыла двери и народ остался толкаться снаружи. Никто не пошёл просто домой из-за недостатка мест. Люди были везде: сидели на ступеньках, в коридорах, кто-то пытался заглядывать в окна. Что творилось на улицах?! Протиснуться сквозь толпу было по-настоящему сложно. Думается мне, сегодня никто не уйдёт домой. Если нужно, они проведут здесь ночь. Пока не узнают решения суда.

Мы с ба пришли заранее, чтобы быть в зале. Мы собирались быть не просто свидетелями, мы собирались стать его главными участниками. Мы готовились. Готовились к главному, возможно, последнему бою в нашей жизни. Большинство в зале были сливками общества, причём с обоих сторон: и те, кто поддерживают Совет и его оппозиция. Среди них было и многих наших сторонников.

После того, как расселись все шишки, оставшиеся места было позволено занять среднему классу. Охрана тщательно досматривала каждого. В помещении не могло быть никакой угрозы Совету и прочим представителям власти. Меня поразило количество военных в зале. Форма так и мелькала пред глазами. В зале были все военные верхушки, узнавались генералы. И с главным из них ба обменялась кивками. Он был приблизительно одного возраста с ней, с почтенной сединкой на висках. Учитывая, откуда ба выходец, вполне логично, что она знала многих знатных представителей своего поколения. В центре зал стоял стол судей и их помощников и огромная клетка, вид который болезненно отдавался в сердце, потому что я знала для кого она приготовлена.

Я тоже поздоровалась с некоторыми присутствующими, которых узнавала. Здесь же бы г-н Гарт, который задержал свой встревоженный взгляд на мне дольше положенного. Он явно что-то хотел сказать и даже дернулся подойти, но как раз в этот момент вошёл главный судья и все переключили свое внимание на него. Скорее всего и до министра дошли вести о нашем пожаре, но мне сейчас совсем не до сочувствия.

Пожилой судья, нацепил очки на нос и, прокашлявшись объявил:

— Введите подсудимых.

Все притихли и мое сердце замерло. Это такое болезненное, сокрущающее состояние сковывающей грусти и страха, когда ты сто процентов знаешь, что что-то случится. И что это что-то из категории самого пугающего и тянувшего на дно отчаяния.

Еще до того, как задержанные вошли в зал, мы отчетливо услышали звон цепей. И каждый это звук несвободы болезненно ёкал в моем сердце. Так хотелось зажмуриться и не видеть той ужасной картины, что вот вот должна открыться нам. Но я стояла, смотря несчастью в лицо. Двери распахнулись и в зал стали заходить шатанцы. Именно их движения сковывали цепи на руках и ногах. Они были не естественно громоздкими для человека, будто бы рассчитывались совсем не для него, а для зверя. Так и было, мороссцы, боявшиеся дракона, заковали шатанцев цепи, которые сдерживали их от оборота. Как же такое зрелище содрогало всю внутренность. Любая жестокость к живому существу — факт вандализма души и глаз. Тем более, когда ты понимаешь, что такое надругательство абсолютно беспричинное и несправедливое.

Шатанцев было не меньше двадцати, за ними просто под конвоем шли мороссийцы. Всех я знала, все они были выходцами из благородней семей, среди них был и Эндрю Далль, Кэр и Томас Винт. Такие уже родные люди, с которыми мы столько прошли, сколько пройдёт не каждая семья. Возможно их статус позволял им обходиться без цепей, или они просто не представляли особой угрозы. Я искала глазами Лэрда Гралля, но не нашла его.

Взгляд Тэрона я поймала на себе в первую же секунду. Удивительно, как он точно всегда знает, что я здесь и даже в каком конкретно углу комнаты среди сотен людей я нахожусь. Привычный мне огонёк тут же мелькнул в его глазах. Но общий вид его не излучал привычной энергетики. Я бы даже сказала, что вид его… пугал. Он был в той же одежде, что ушёл позавчера, с той разницей, что она выглядела теперь не важно и была в крови. Ран на мужчине я не видела, но кровь на одежде не заметить было сложно. Но больше всего настораживал его взгляд, потухший, болезненный, уставший. Только лишь при нашей встречи, в них блескнула жизнь. Таким Тэрона я ещё не видела и воспринимать это было тяжело. Он внимательно осмотрел меня беспокойным взглядом, на что в ответ я ему улыбнулась, давая понять, что со мной все нормально, и прошептала: «Как ты?», сто процентов зная, что он услышит. Он в ответ совсем немного приподняла уголки губ, но улыбки из этого совсем не вышло. И в следующую секунду я прочла по его губам «Я люблю тебя». Слова, что еще больше сжали мое сердце. В следующее мгновенье он вошёл с остальными в клетку и мы потеряли зрительный контакт.

— Сегодня слушается дело о террористической группировке, образованной на территории Моросса и совершившей налёт на Совет в эту среду. — пронесся над головами голос главного судьи. — А также в предательстве обвиняется несколько граждан нашего королевства, предавших свою Родину. В зависимости от вынесенного сегодня решения в дальнейшем будет решаться также судьбы их семей. В общей сложности 41 человек. Начнём с представителей Шатана. — зачитал он, поправив очки на своем носе и еще раз просмотрел бумаги. — Сторона обвинения и защиты, представьтесь. — перешёл он к делу и к столу подошел крупный мужчина с лысиной на затылке. Он стал напротив судьи и сцепил руки в замок за спиной. Судья оглядел зал в поисках второй стороны.

— Защита? — глянул он поверх очков.

— Мы не смогли найти желающих защищать террористов. — встал один из представителей Совета, которым уготовлено было отдельные ряды слева от судебного стола.

— Королевский адвокат?

— Не нашлось. Да, мы и не видим необходимости в защите очевидных преступников, г-н судья.

— Есть регламент, г-н Крах. Его не обойти. Мы — в эпицентре закона, давайте следовать ему во всем. — вздохнул судья, порадовав меня наличием у себя профессиональных убеждений.

— Можно обратиться, г-н судья. — встал со своего профессор Далль, которого я еще не успела заметить среди многочисленных рядов с людьми.

— Профессор Далль? Слушаю вас.

— Я имею достаточную научную степень и большой опыт, чтобы выступить защитником представители шатанского народа.

— Но г-н Далль, среди подсудимых — ваш сын, это противоречит нашим правилам.

— Но это два разных дела, сфера моей защиты будет распространяться лишь на шатанцев. Если позволите. — он немного склони голову.

— Ну, за неимением другого, я вынужден согласиться. Есть несогласные? — обратился судья к залу.

В зале — тишина, недовольный г-н Крах сел на свое место, обмениваясь взглядами со своими партнёрами.

— Начало положено. — констатировал судья. — Можем начать. Итак, стороны, представьтесь.

— Обвинение представляю сегодня я, Вернон Лост.

— Защита, Артур Далль.

— Рад приветствовать вас. — кивнул судья. — Я старший судья, Томас Мор, готов выслушать каждую из сторон. Начнём с обвинения.

— Благодарю, г-н судья. — и он обернулся полубоксом к залу. — Уважаемый суд, — обратился он ко всем присутствующим, — я хотел бы начать с событий двух месячной давности, когда Шатан впервые выступил агрессором и нарушил наш закон. С тех пор шатанский народ находился всё это время под подозрением и, соответственно, был запрещён несанкционированный въезд любого шатанца и, тем более, не разрешены никакие собрания, объединения последних на территории Моросса. Не смотря на всё это в ночь с 3 на 4 февраля группа представителей Шатана совершила второй вооружённый набег на Росс с целью захвата власти.

— Протестую. — вмещался профессор Далль. — Обвинение высказывает лишь свои догадки в отношений целей и причин возникшего инцидента.

— Протест принимается. — кивнул судья. — Обвинение, вы услышаны. Г-н Далль ваш ответ.

— Благодарю. Я бы хотел обратить внимание суда, что по поводу столкновение Шатана и Моросса два месяца назад до сих про не было вынесено никакого судебного решения. Мы до сих пор имеем возможность выслушать показания лишь моросской стороны. Шатан права голоса не имел, как и права защитить себя. Поэтому ссылаться на события декабря не целесообразно, как и на законы и санкции, принятые в отношении Шатана на почве тех событий. В точки зрения международного права всё это выглядит, как самоуправство со стороны Моросса.

— Протестую. — была очередь обвинения выразить свое недовольство формулировкой профессора.

— Протест принимается. Хотя, вы правы г-н Даль, судебного решения я тогда не выносил. — глянул он в сторону Совета.

— Я делаю акцент на то, что судебного разбирательства тогда не было и вина Шатана также не была доказана.

— Я вас услышал, г-н Далль и буду настаивать и торопить наши власти с этим разбирательством. И, как вы сами сказали, нет ничего конкретного о декабрьском происшествии, поэтому, давайте разбираться в свежем столкновении.

— Тогда было бы сообразно выслушать обвиняемую сторону и услышать их точку зрения.

— Хорошо, давайте, выслушаем одного из подсудимых. — он сделал пас рукой.

— Предлагаю выслушать лэрда Тэрона Гралля.

— Принимается. Прощу, Лэрд Тэрон. Мы готовы вас выслушать.

Раздался щелчок замка и один из военных вывел Тэрона из клетки. Цепи ему не сняли.

— Приветствую вас, Лэрд Тэрон. — обратился судья к принцу Шатана. — Вы знаете свои права и возможные последствия вашего слова? Правдивого и не очень?

— Да, г-н судья.

— Тогда, поведайте нам о случившимся два дня назад. И ответьте на вопрос, на каком основании вы присутствовали на территории Моросса.

— Я наблюдал за встречей Совета с моими людьми. Из страха нападения со стороны мороссийцев и из страха за жизни своих людей, я должен был быть рядом и проконтролировать происходящее. — ответил он честно.

— У вас были основания для опасений?

— Да, мое основание — опыт декабря. На нас напали без предупреждения и причины. Напали, взяли в плен, выставили агрессорами.

— Протестую. — вновь послышался голос обвинения.

— Протест отклоняется. Я, как судья, хотел бы выслушать версию второй стороны относительно событий двухмесячной дальности. Продолжайте, Лэрд Тэрон.

— Я с частью своих людей успели скрыться, отец и бывшие с ним — уже два месяца в заключении. Мы до сих пор не знаем причины такого поведения ваших властей. В этот раз, опасаясь повторения сценария, я контролировал происходящее и нам подали сигнал, что нашим людям грозит опасность и мы вынуждены были вмешаться. Мы ворвались в здание и вместе с делегацией попали в ловушку, нас ждала целая армия, что заставляет меня сделать вывод, что нашу делегацию встречали тоже не с мирными намерениями. Даже не смотря на это, у нас был, хоть и маленький шанс, но в зал ввели моего отца под прицелом, что как будто бы тоже было спланировано, и у нас не осталось другого шанса, как сдаться. Мы не смели рисковать жизнью моего отца и короля Шатана.

— В деле написано, что вас не было изначально с мятежниками, что вы появились позже. — придерживая очки, прочёл судья в кипе своих бумаг. — Немного разнится с вашими словами и переживаниями за ваших людей.

— У меня были основания быть в тот момент в другом месте.

— Г-н судья, я бы хотела засвидетельствовать об этом. — встала я со своего места, воспользовавшись моментом «высунутся». Тэрон тут же провернулся ко мне и заметно лишь для меня покачал головой. Но я была настроена решительно, поэтому проигнорировала его предупреждение. — В ту ночь Лэрд Тэрон спас жизнь мне и Маргарет Браун. — глаза Тэрона не добро сверкнули, он явно был недоволен моем «высовыванием». И я решила смотреть лишь на судью, чтобы Тэрон не спугнул весь мой настрой.

— Вот как? — просканировал меня своим профессиональным взглядом судья. — Хорошо, давайте вас выслушаем.

И я шагнула вперёд, заставляя свои ноги, скованные от страха и неуверенности, топать. И встала у небольшой кафедры недалеко от кафедры Тэрона.

— Слушаем вас внимательно, леди Браун, если я не ошибаюсь.

— Всё верно, г-н судья… Ночью с 3 на 4 февраля я с бабушкой оказались заперты в доме, который подожгли. И если бы не Лэрд Тэрон, то сами мы бы не выбрались.

— Что-то много новых нюансов вскрывается сегодня. — устало вздохнул пожилой представитель закона. — Вы утверждаете, что дом подожгли?

— Да, и нас заперли, чтобы у нас не было шанса спастись.

— Есть свидетели?

— Соседи пришли помогать тушить пожар, когда принц Тэрон нас уже спас.

— И они его там не видели?

— Нет, господин судья. Но нашим словам можно верить.

— На каком основании, леди Браун?

— На основании основного закона, который оставляет право последнего слова в любом вопросе любого характера и масштаба за королем или королевой. — процитировала я заученный мною закон. Брови судьи выскочили из оправы очков. В зале пронёсся шумный вдох шока и удивления.

— Простите? — переспросил судья.

— Какая наглость! Что за чушь! Да, как она смеет?! — раздалось одновременно с рядов Совета. Они точно не ожидали о таком заявлении с моей стороны. После покушения то! Я убеждена, что они решили, что достаточно напугали беззащитных женщин. Хотя мое появление у кафедры заставило многих из них напрячься. Они то, как мы уже знаем, хорошо осведомлены, какую опасность для них я представляю. Поэтому именно с их стороны и последовали первые возмущения.

— Я, как последний потомок Стефана Кланта, носитель королевской крови, дочь сёстры последнего короля Мари Катрин Вальт-Клант и графа Дерека Стэна Вальта в здании суда и при сотни свидетелях заявляю себя наследницей трона Моросса и требую свое законное право на трон. — не обращая внимания на шум в зале, произнесла я уверенным, твёрдым голосом, ни разу не запнувшись. Теперь в зале пронёсся откровенные «Что?» «Как?» и прочие возгласы поражения и неверия. На Тэрона я очень старалась не смотреть, чувствуя его прожигающий взгляд. Я сейчас нарушала свое обещание и точно знала, что он не согласен с моим решением. — Я думаю зал главного суда королевства самое подходящее место для этого. — шла я в наступление.

— Погодите, леди. — судья Мор остановил меня пальцем и снял очки, чтобы протереть их. — Это слишком громкое заявления. Так может каждый заявить…

— Заявить может каждый, но доказать нет. — не дала я закончить пожилому мужчине. — У меня есть все доказательства.

— Тишина. — выкрикнул он, останавливая нарастающий шёпот в зале. — Попробуйте, леди Браун. Что ж сегодня какой-то день открытий, поэтому я давайте!

— Помимо оригинальных документов о моем рождении, я обладаю королевским перстнем-печатью, которым владели все члены семьи Клант, — я подняла руку с перстнем, демонстрируя его. Люди на ближайших рядах даже подались вперёд, чтобы лучше его рассмотреть. — Также кулон женской половины королевской семьи, моя мать тоже передала мне. — я вытянула цепочку из под ворота рубахи. — В зале присутствуют лица, которые служили еще при короле Стефане Кланте и могут подтвердить подлинность и оригинальность королевских драгоценностей. И у меня есть живой свидетель моего младенчества, Маргарет Браун, которая удочерила меня, дав мне свою фамилию после смерти родителей. У нее на руках все сопутствующие документы.

Мне кажется в зале кто-то упал в обморок. Остальные разделились на два лагеря: те кто сидел с выпученными глазами, не дыша и те, кто возмущались и плевались на каждое мое слово. Сюда же относился и Совет.

— Я бы взглянул на ваши улики, простите, доказательства. — с морщинкой на переносице произнёс судья.

— В этом нет смысла! Г-н судья, это самозванка! Мы требуем вывести ее из зала, а лучше под арест ее! — кричали «Советники».

— Да! Под арест самозванку! — поддержали остальные.

— Уважаемый Совет, не забывайте, где вы находитесь. Такое заявлять может лишь суд в моем лице. И неприкосновенность и верховность вашего слова поставлены под вопрос. Люди Браун требует это право себе и нам нужно выяснить законно ли ее желание.

— Вы с ней в сговоре! — подскочил еще один советник. — Арестовать!! — завопил он на весь зал. — Арестовать судью и самозванку! — тыкал он пальцем в нашу сторону, но военные только переглядывались, не зная, что делать и кого слушать. — Генерал Хорд, арестовать заговорщиков! — обернулся он к высшему по званию и статусу в мороссийской армии.

— У меня нет достаточных полномочий. — отозвался он.

— Я! Я — ваше полномочие! Я приказываю.

— Вашего приказа не достаточно. Есть стоящий выше нас обоих. Я не смею навредить Королёве.

— Ты веришь этой девчонки? — взревел тот.

— Мы, как минимум, должны это проверить и, пока есть хоть малейшая вероятность, что она является единственной носительницей крови и власти, никто не смеет ей навредить. Я, как представитель моросской армии первый, кто будет защищать возможную королеву.

— Я отдам тебя под трибунал!!! — брызгал слюнной советник.

— Вынужден напомнить, г-н Кроль, что это также в полномочиях лишь суда.

— Да, как…? Да, я…! — не находил тот слов, с мольбой смотря на своих сторонников, ожидая от них помощи.

— Уважаемый суд. — встал один из них, отреагировав на его мольбу. — Я тот лица Совета требую взять девушку под арест для дальнейших разбирательств. — начал он наиграно спокойным тоном. — Нужно просто увести ее для допроса и пока разобраться с делом, что стоит сегодня на повестке дня. Потом мы решим вопрос с девушкой. Давайте делать всё постепенно.

— Но у суда нет основания задерживать леди Браун. За слова? За заявление? Она никого не оскорбляла, не покушалась на чью-то жизнь или свободу. — развёл руками судья. — И с первого взгляда все документы леди Кианы и Маргарет Браун подлинны. — я под вопли Совета все же донесла до главного юриста свои доказательства. — Я неоднократно видел эту печать, могу ручаться в ее оригинальности. Леди Маргарет Браун, — обратился он к ба, которая тут же подошла ко мне, беря меня за руку. — На ваших документах стоит печать г-на Хвана. Он — ваш адвокат?

— Да, уже много лет и он сможет подтвердить подлинность документов. — отозвалась ба.

— Ложь! Всё ложь! — не унимался Совет. — Заговор! Всех под суд!

— Мы и так в суде, уважаемые, и пытаемся спокойно выяснить правду. Она может быть и не у вас. Даже, если хочется. — не выдержал судья.

— Г-н Хорд, генерал, вы, как приближённый к семье Клантов, можете что-то подтвердить или опровергнуть из слов леди Браун.

— Я лично знал Мари еще ребёнком и помню ее мужа. И да, перед войной у них родилась дочь, я присутствовал на посвящении ее в семью и помню перстень. Он у всех членов королевской семьи однотипный. На вид этот, — он кивнул на мой пресечь, — такой же. К сожалению я не знаю о судьбе девочки, многие семьи брали в поход своих детей.

— Мари тоже так изначально решила. — подала голос ба. — Но Киана заболела перед самым выходом и достаточно серьезно. Поход мог угрожать ее жизни и я согласилась присмотреть за ней в отсутствие родителей. Кто ж знал, что их отсутсвие затянется на всю жизнь. Я сохранила все ее документы и бумаги об удочерении. Вы все можете проверить. — указала она на документы на столе. — Я, хоть и не имею в себе королевской крови, но являюсь их родственницей и подтверждаю, что история этой девочки правдива.

Теперь зал весь затих, ловля каждое слово. До них наконец дошло, что сейчас решается будущее их королевства.

— Простите. — кто-то протискивался сквозь толпу. — Простите. Г-н судья, я могу взглянуть на перстень. — Вышел из толпы пожилой очень тучный мужчина.

— О, г-н Кассель! Что же вы молчали. — узнал мужчину судья. — Конечно взгляните. Это же ваших рук дело.

— Это главный ювелир, он делал все драгоценности королевской семьи. — шёпотом пояснила мне ба. И я завороженно смотрела на руки этого старичка в очках с крупными линзами. Он аккуратно взял мой пресечь из рук судьи, протер его кристально белым платком и достал маленький прибор, похожий на бинокль.

— Мммм… Ну, здравствуй, родной. — вертел он с улыбкой украшение. — Я уже и не надеялся кого-то из вас вновь встретить. — говорил создатель со своим творением. — Да! — громко произнёс он неожиданно. — Я лично сделала этот престень для новорождённой племянницы короля и подтверждаю его подлинность. Мое почтение, ваше величество. — поклонился он мне, протягивая перстень. И я, шокированная, протянула руку, чтобы взять его. — Я буду с нетерпением ждать новых королевский закалов. — сиял он в предвкушении вернуться вновь к своей работе.

В зале вновь коллективно ахнули.

— Даже, если девушка не лжёт и является претенденткой на трон, по закону, она не имеет на него права до замужества. — вновь встал тот самый терпеливый и сдержанный советник. — Мы может взять девушку под опеку совета, пока она не вступит в свое право. — выдал тот, сменив тактику.

— Простите, но здесь ошибочка. — аккуратно ответила я. — Я уже месяц, как замужняя дама. — улыбнулась я, совершенно не смущаясь. Наоборот, я начала чувствовать свое превосходство, свой перевес. Я начинала чувствовать запах победы. И он был очень приятным.

— Вы замужем? — удивился судья.

— Да. — вновь улыбнулась я.

— Но вы же понимаете, что в вашем случае возможен лишь брак соответствующего статуса, леди Браун?

— Гралль. — добавила я.

— Простите?

— Браун-Гралль. — пояснила я. — Это моя фамилия уже месяц. Я замужем за принцем Граллем. Думаю его статус соответсвует моему. — я подошла к своему мужу и взяла его закованную в цепи руку. В зале опять послышался хлопок, будто бы кто-то вновь шлёпнулся в обморок.

Я впервые за время своего «высовывания» посмотрела в глаза Тэрона. А там!!! Там бушевал огненный ураган! Глаза светились, чешуйки на висках отчетливо переливались. — Свидетельство о заключении брака у меня тоже с собой. И Шатанское и Мороссийское. Мы обвенчаны на обоих сторонах. — не отводя взгляда от глаз мужа, произнесла я. — Есть еще сомнения в моем праве на трон? — перла я до конца. В зале зависла тишина. Никто не смел подать голоса. К н и г о е д. н е т

— Г-н судья, если мое право доказано, — не дождалась я никах возражений, — я, как королева Моросса, требую освободить моего мужа, короля Шатана и всех, кто сегодня находится здесь в статусе подозреваемых. И я прошу суд разобраться в последних событиях и, особенно, в правомерности действия Совета. Потому что у меня есть основания, что Совет, преследуя свои цели, напал на шатанских представителей и послов, выставил их агрессорами и поставил наше королевство вновь на порог войны.

— Да, как ты смеешь, маленькая дрянь! — взорвался тот самый психованный советник и двинулся в мою сторону, сверля меня сумашедшими глазами. Но ему тут же перегладил путь генерал Хорд.

— Г-н судья, оскорбление и угрозы Королёве считается достаточным для ареста? — спросила я. Судья шокировано кивнул. — Тогда я прошу взять Совет под арест для дальнейших разбирательств. — вернула я реплику, что звучала недавно в отношении меня. — Мои документы также в вашем распоряжении, мы можем устроить соответсвующее разбирательство и в отношении меня, вызвать адвоката Хвана для подтверждения моих документов и всё, что еще может потребоваться для утверждения моего статуса. Мне самой хочется, чтобы ни у кого не осталось сомнений в отношении моего права. — судья вновь кивнул.

— Сразу же после заседания и приступим, леди Бра…Гралль, ваше Величество. — путался он. А я думала, что всё как-то гладко прошло и каждую секунду ждала очередного возмущения, несогласия или даже нападения. Или люди просто в стадии аффекта и не знают пока, как реагировать?

— Генерал Хорд, — позвала я главнокомандующего, решив пользоваться моментом по максимуму, — не могли бы вы это снять. — указала я на цепи Тэрона, который всё также молчал. — Королю Шатана не пристало незаслуженно носить цепи, не находите?

— Простите. Да конечно. — и он кивнул кому-то из солдат и тот тут же трясущимися руками стал нервно искать нужный ключ. — Ваше величество. — замер он рядом с Тэроном, ожидая пока он вытянит свои руки. И принц молча выполнил просьбу. А я начинала нервничать, потому что муж все также пронзительно смотрел и молчал.

Я переключилась на действия солдата и судорожно наблюдала, как Тэрон освобождается от оков, потерая ссадящие места от браслетов. Солдат, сделав свое дело, переключился на остальных заключённых, снимая цепи и с них. Я проводила его глазами и с боязнью вновь посмотрела на Тэрона, который в плотную подошел ко мне.

— Я даже не знаю, с чего начать, моя королева. — прошептал он мне почти на ухо. — Выразить ли свой восторг и благодарность? Или наказать, как муж, за непослушание? — шептал он строго, но за руку меня взял очень нежно, поглаживая ее.

— Ты когда-то сказал «Цель оправдывает средства», мы добились своей цели, разве нет? — невинно подняла я глаза на мужа. — Я не рисковала необдуманно, я очень хорошо всё обдумала.

— Тогда мне остаётся тебя расцеловать, моя спасительница. — на его губах мелькнуло подобие улыбки.

— Тэрон. Не здесь! — шикнула я на него, и сама уткнулась в грудь мужа, пряча смущение и поддаваясь желанию обнять мужа, которого чуть не потеряла. — Я так испугалась. — прошептала я, чувствую, как его руки ложатся на мои плечи. — За тебя.

— А я за тебя. — прошептал он мне в волосы, зарываясь в них и делая глубокий вдох. — Я уже решил, что положу здесь свою жизнь, если они попытаются причинить тебе вред. Ты так напугала меня. Своей смелостью и бесстрашием.

— Ты даже не представляешь, как мне было страшно. — шептала я тому, кому можно было вывернуть свою душу. — Но я не могла позволить им так поступать с тобой, с вами.

— Ты моя львица. — он так крепко обнял, что я почувствовала чужие взгляды на себе.

— Мы не одни здесь, Тэрон.

— А мне все равно, это им должно быть неловко быть лишними свидетелями объятий мужа и жены. Я подняла глаза, чтобы посмотреть не него. Но мой взгляд перехватила знакомая фигура рядом. Сбоку стоял г-н Гарт, не решаясь подойти. Тэрон проследил за моим взглядом и обнял меня еще крепче, отворачивая в другую сторону и целуя в висок.

— Скажи спасибо, что я распускаю лишь руки. А мог бы ведь и губы. — шепнул он мне на ухо и я четко слышала сдерживаемую улыбку. — Но сейчас есть вещь, которую я хочу не меньше.

Я вновь подняла на него глаза.

— Освободить отца. — ответил он на мой взгляд и улыбнулся. Наконец той улыбкой, которая не скрывала боль и сожаление, той улыбкой по которой я так скучала.