Узник Гримуара

Глава 23

Лира

Лира сидела в теплом доме, что был хорошо обставлен мебелью. Этот дом был бывшим штабом одной из мелких банд, название которой Лира не запомнила. Девушка наслаждалась горячим шафом из сухих листьев сладкого дерева, и ее все еще немного потряхивало от пережитого. Все последние дни были ужасны и казались сплошным кошмаром. А еще она боялась себе признаться, что в этом было что-то интересное, романтическое. Прям как те сказки и истории, которые ей читала мама, когда она была маленькая. Нет, она и ее новые товарищи совсем не герои. Они не рыцари в сияющих доспехах, которые разят нелюдей и сектантов. Более того, один из ее новых… друзей. Да, скорее всего, друзей. Так вот, он нелюдь. Могла ли она это представить еще пару дней назад? Или что она будет убивать людей, ее трижды чуть не изнасилуют, один раз чуть не сожгут, дважды чуть не убьют… Да, столько всего она пережила за эти несколько дней, столько за всю свою спокойную жизнь не переживала. Не всегда сытую, иногда беспокойную, но далеко не настолько. Все-таки нравы и жизнь среднего города и дна сильно различаются.

Еще она приняла предложение службы страшного духа, которому сама лично приносила жертвы. Ужас! Она стала помощницей злодеев из тех самых книг. Казалось еще немного и их разоблачат, обнаружат священные рыцари и славные хранители людской расы. Клановые воины уничтожат их… Но прошел день… прошел второй и ничего не случилось. А еще это небывалое спокойствие, решительность и даже лихость, особенно в первое время. Она от себя этого не ожидала, но ей понравилось. Страшно представить, но ей стало это как-то даже нравиться. Как кровь бежит по венам, взбудораженная обстоятельствами, а она в компании друзей смелая воительница.

А еще она увидела другую сторону жизни, и клановые больше не казались ей великими и могучими защитниками от грязных нелюдей и приспешников страшных богов. Вот, она служит богу или как говорит полукровка — Великому Духу. И что? Она — это она. Даже лучше! Смелее и решительнее, не то, что та мямля и плакса. Словно переродилась. Да, вера ее переродила, и она стала иной. А еще ей дали обещание на месть! За отца, за мать, за ее разрушенную жизнь. За то, что ей пришлось бежать, голодать и скрываться в грязи. Ходить по этим вонючим улицам. Убивать. Ведь если бы не эти знатные *защитники*, то мама и папа были бы живы, а она, возможно, просто стала со временем сама чуть смелее и решительнее. Ей бы не пришлось все это делать. Она скучала по ним и прошлому спокойствию, которого так временами не хватает. Но думать было в последнее время некогда, а жалость к себе уходила вместе с тихими слезами. Зато оставалась горечь, обида и решительность.

После того случая, когда ей пришлось привлекать внимание мужчины своим телом… Да, она знала, что тот видел не ее, а какой-то идеал, но этот огонь в глазах мужчины ей даже понравился. Она поняла еще одну свою сильную сторону. Да-да! Она поняла, что это оружие, и что это попытался донести до нее Бог, которому она служит. Она слабее этого Горха и даже заботливого Ульрон, но она по-своему сильна. Сильна своей красотой. Она отвлекает парней и мальчиков, и они думать перестают о чем-то другом. Вот только ей захотелось стать по-настоящему красивой, а не только с помощью силы Бога.

Но вспоминая то время, когда она услышала о своей задаче… Сейчас ей очень стыдно за себя прошлую. А тогда… Тогда Лире было страшно, обидно и стыдно за тот приказ своего бога. Быть голой перед мужчинами для подлости! Это шло вразрез с ее воспитанием и всем, что она читала. Она думала, что после этого станет грязной, а все ее будут презирать. Прям как эта нелюдь, который бросил на нее взгляд, словно на кусок дерьма с червями, который его заставляют есть. И даже хуже. Недаром в его глазах было видно, что тот готов убить ее просто за ее низость. Но все изменилось, когда сам Бог, ее повелитель и господин, заступился за нее. Правда сначала Ульрон… Если бы он отказался, как и бог, она бы не смогла выжить. Да и не захотела бы, наверное, жить. Но когда сам бог вмешался и рассказал о ее важной миссии, даже нелюдь признал ее важность, и в его глазах осталось лишь уважение. Он, похоже, даже начал на нее заглядываться! Нет, он конечно сильный и мужественный… а еще он воин и у него такие мышцы…Нет-нет-нет! Что за вздор лезет ей в голову? Ульрон лучше, вот!

Прошло всего лишь несколько суток, но казалось тот побег из горящего дома был вечность назад. Как же она себя накрутила! Но поразмыслив, она поняла, что ничего постыдного не сделала. Наоборот помогла своим товарищам! А еще это было приятно. Нет, не вылезать голой через окно. А внимание и обожание в глазах мужчины. Но внимание вниманием, однако ей все больше нравился именно Ульрон. И она ему похоже тоже. Она видела как тот заботится о ней и даже… Даже чуть не начал противоречить приказу Бога. И не страшно, что он слабый. Она тоже обделена мускулами, но они смелые, а еще именно он нашел их господина и смог столько времени выжить без него в этих ужасных условиях! И именно его заслуга, что они сейчас в тепле. И далось им это… Не сказать что легко, но и не так уж и сложно.

Сначала они бежали. Долго и упрямо. Было страшно, особенно ей, и холодно. Казалось грозный владыка внешней энергии вот-вот догонит и спалит их. Обрушит гнев небес. Потом они спрятались в каком-то доме и пару дней не выходили. Только кушали и спали. За это время рука Ульрона пришла в норму. Они ждали, пока все уляжется, но на улице продолжало шуметь. Те люди и нелюди даже обыскивали дома, только их на чердаке не нашли. Оказывается, бандиты убили стражу, а стража решила проредить их ряды. В результате происходили небольшие побоища и стычки. Сейчас успокоилось, и началась волна передела сфер влияния среди банд.

Все это время она пыталась обратиться к богу, но тот не отвечал. Видимо решил, что они сами справятся. Нелюдь что-то говорил о том, что Дух очень много сил потратил. Но как? Ведь владыки сильнее, как говорят. Неужели целый Бог, ну пусть будет Великий Дух — слабее владыки? Ей что-то нелюдь попытался объяснить, что тот древнее и пока не восстановил свои силы, но она не хотела верить. Может это конечно и правда… Но она всё равно не верит. Ее бог, ее владыка мудрый и сильный. Просто у него дела и вообще он считает, что они справятся сами! Вот! Это испытание! Да она была и сейчас уверена, что это было испытание!

Тогда произошел совет и Ульрон выступил категорически против того, чтобы делать ее приманкой. А она… Была благодарна? Да. Тогда да. А еще боялась. Сейчас же она не знала. Страшно конечно и стыдно, но так будоражаще и интересно… А еще это обожание. Чувство как ты одним своим присутствием приковываешь взгляды. А потом наказание этих негодяев, когда они понимают, что жертва тут не она. И оглядываясь назад, Лира не понимала, как так быстро она изменилось. Она стала какой-то… Охотницей? Хищницей? Так вот, тогда против этой идеи выступил Ульрон. Горх, вроде так имя ее нового друга полукровки, был «за», ибо считал, что следует действовать согласно плана и приказа их повелителя. Вспоминая этот момент, Лира снова не узнавала себя. Сейчас она бы повела себя по-другому. Вот точно-точно! Девушка была, по крайней мере, в этом уверена. Все-таки принятые тогда решения сильно повлияли на нее.

Однако…

Горх

— А я говорю надо следовать указаниям Великого Духа! Да, это постыдно для нее и опасно, но мы должны служить. Я буду служить, пока не отдам долг. Если вы не хотите рисковать, и ты боишься за Лиру, то я сам выполню долг! — Горх уже перешел на повышенные тона, причем временами буквально рычал. И тем удивительнее, что его акцент в это время не сбивался.

— Ты не понимаешь! Она не воин и не бандитка! Лира почти никогда не жила в нижнем городе. Она нежная и хрупкая! Она не воитель как ты, Горх! А если ты пойдешь, то подставишь нас, тебя схватят, убьют и, возможно, узнают где мы! Одумайся, дикий ахул! — Ульрон сам уже не выдерживал и перешел на крик, причем уже хриплым голосом, который в будущем обещал превратиться в брутальный мужской бас.

Они сидели в чердаке, который вонял сыростью, а доски грозили превратиться в труху. Стульями служили полугнилые бревна из обвалившейся стены на первом этаже, а светом служило солнце, лучи которого пробивались сквозь обвалившуюся крышу. Вода и еда заканчивалась, запасов беглецы взяли совсем немного при побеге. И сейчас от нервов и голода все были на взводе. Если Ульрон и Горх сидели напротив друг друга, то Лира сидела чуть в стороне, в темноте и не вступала в беседу. Скорее она затравленно смотрела на товарищей, которые, казалось, готовятся вцепиться друг в друга. Девушка испуганно переводила взгляд то на одного, то на другого. Ей было страшно. Горх это замечал, но закрыть тему и отступить ему мешала гордость. Да и сидеть и ничего не делать это даже не слабость, это предательство по отношению к Великому Духу, что отдал и так немногочисленные силы, чтобы они смогли выбраться из засады.

Ульрон тоже замечал состояние девушки, но считал, что это для ее же блага. Нельзя же ее подставлять, а вдруг они не успеют или что-то произойдет? Вдруг противник будет сильнее? Тогда ее… ее… Ульрон слишком хорошо знал, что могли сделать отбросы со *свежим мясом*, как они говорили про тех, кого выкидывали из среднего города.

— Агрх! — буквально прорычал Горх после еще нескольких бесполезных попыток достучаться до разума этого мелкого чурбана, куколки воина и, выдохнув, чуть успокоился — Хорошо. Что ТЫ предлагаешь? Сидеть тут дальше? Завтра не будет еды, и голод всё равно начнет гнать нас на улицу. Но тогда мы будем ослаблены. А слабый воин это слабый противник, это жертва. Но не мы должна быть жертва. Жертвой должна быть они. Понимать ты, глупый юдишка?

Ульрон оскалился и подался вперед.

— Я не юдишка, синий ахул, я Ульрон, что перешел на первую ступень практика! И я стану величайшим воином и полководцем в этом гребанном мире. И не стоит меня оскорблять, иначе я тебя сам сделаю глупым. Надеюсь, мы друг друга поняли, и не будем выпускать кишки. Иначе я тебя буду называть синим. А сидеть мы не будем! — хищная улыбка вылезла на лицо молодого и худого подростка. — Мы будем убивать. Мы будем убивать, и забирать себе территорию, пока тут идет война банд. Ты силен, я теперь тоже чего-то стою. И мы будем убивать, вербовать и делать нашего повелителя сильнее. Чтобы самим быть сильнее. А ты или можешь оставаться с нами, или валить, как только отдашь свой долг. А мы останемся. Ведь так, Лира?

Ульрон перевел взгляд на Лиру, и та медленно кивнула, заворожено смотря на распалившегося парня. Горх тоже не ожидал такого напора. И усмехнувшись, тоже подался вперед, опустив свое лицо на уровень Ульрон, из-за чего казалось тот над ним навис. Но Ульрон не дрогнул.

— Хорошо, юдишка. Хорошо… — Горх ударил себя в грудь. — Признаю твое право называть меня синим, юдишка. Теперь я для тебя Синий Горх, а ты Юдишка Ульрон. И если вы хотите идти так далеко, то нужно думать лучше. И я останусь с вами. Идем мочить мелкую банду?

Оскал полукровки был настолько предвкушающий, что Лира, которая смотрела на всё это, еле-еле проглотила ком в горле. Ульрон казалось бы, ничего не заметил. Он смотрел на Горха еще некоторое время, кивнул и чуть отошел.

— Нет, мы не идем просто мочить мелкую банду. Мы идем мочить мелкую банду с умом! — Ульрон даже поднял свой палец вверх, чтобы подчеркнуть свою мысль, этот жест он подсмотрел у хозяина крупного постоялого двора.

— Ых-ых-ыхы! — заржал Горх так, что казалось стены вот-вот затрясутся.

— А-ха-ха-ха! — поддержал его Ульрон.

— Хи-хи-хи… — послышались тихие хихиканья от Лиры.

А потом все трое просто ржали, выпуская моральное напряжение последних дней и главное принимая каждый для себя какое-то решение. А главное, находя опору в виде плана на ближайшее будущее. Не надо переживать, надо думать и делать. Это намного лучше, чем сидеть как крысы, переживать и висеть в неопределенности. Остались только детали…