В жены поневоле (СИ)

Глава 16

Ждала я совсем ничего. Вскоре сам Максим принес мне поднос с ужином в комнату своего брата. Он постучал, а я поспешила открыть ему дверь, пропустив внутрь.

— Спасибо, — закрываю за ним дверь.

— Куда тебе поставить?

— Я возьму, — забираю у него поднос и отношу его к столу. Затем быстро возвращаюсь к мужчине, который остался стоять около двери.

Он выглядел строго, отстраненно. Станешь тут таким, пожалуй.

— Проходи… — делаю пригласительный жест рукой, но он не двигается.

— Чего ты хотела от меня, Ульяна?

— Поговорить. Кирилл… Он…

— Я понял, что Кирилл не умеет хранить семейные тайны, — сильно хмурится мужчина.

— Но я же теперь тоже его семья.

Мужчина вдруг изгибает бровь и кивает.

— Однако. Так что ты хотела?

— Мы не можем подчиняться вашему отцу. Он… безумец. Псих.

— Именно. И этот безумец может выкинуть что угодно в любой момент, — намекает он на возможную смерть Нади.

— Ты правда готов еще почти четыре года ждать всего этого, пока твоя…

— Думаешь, я не пытался? — делает ко мне шаг мужчина. — Думаешь, не испробовал всего возможного? Ошибаешься, девочка. Я верну ее только тогда, когда папашка получит то, что хочет.

— Но…

— Никаких «но», Ульяна. Тебе это тоже нужно. Кирилл поправится, и вы будете вместе. Никто ничего с вашим ребенком не сделает. Нужен факт его рождения и три года его жизни.

— Я понимаю, но… Разве мы можем позволить этому человеку…

— Не продолжай. И не вздумай делать глупостей. Отец никого не пожалеет. Не доводи до того, чтобы он шантажировал тебя жизнью Кирилла.

— Да очнись! Он уже всем меня шантажирует! Не только Кириллом!

Мужчина тяжело вздыхает.

— Ты хочешь поехать к нему завтра утром?

— Я хочу поехать к нему снова сегодня вечером.

— Нет, не получится. У него плановое обследование. Я, конечно, смог бы заставить их впустить тебя, но это будет в ущерб его здоровью.

— Тогда нет, — отрицательно, но с грустью качаю головой. — Я до утра подожду. Но… Стой. Не уходи!

— Я пришел к тебе сюда не для того, чтобы слушать твои глупые планы, — обрывает Максим. — Я здесь для того, чтобы объяснить тебе в последний раз свою позицию. Я не желаю тебе зла. Ни тебе, ни Кириллу. Но по-другому никак. Я долго сопротивлялся. Это ничего не дало. Не даст и теперь.

Максим уходит. Закрывает за собой дверь.

Чувствую себя так, будто потеряла последнюю надежду. А я и правда, похоже, ее потеряла. Кирилл теперь долго ничего не сможет предпринять, а я… Он прав. Мне стоит успокоиться и дождаться его выздоровления, а также заботиться о нашей девочке.

Закончив ужинать, я прилегла и заставила себя заснуть, но проснулась раньше, чем следовало. Я так рассчитывала забыться во сне до утра, чтобы сразу ехать к Кириллу, но еще совсем темно было за окном. Утром это время никак не назвать.

Оделась в свою одежду, которую высушила, и отправилась на выход из комнаты.

В коридоре было довольно-таки мрачно. Все еще спали. Я не знала, чья и где комната, потому направилась вниз, чтобы побродить здесь.

Внизу меня сразу поймали.

И не кто-то, а глава семейства.

— Ты чего не спишь?

— Я… я просто проснулась пораньше.

— В полпятого утра? — недоверчиво изогнул бровь мужчина. Сам, видимо, не спал всю ночь.

— А что, мне нельзя ходить по дому? Вы не говорили об этом.

— Ходи, но не заходи в комнаты. Кухня, гостиная, сад — пожалуйста. А во все остальное не суй свой маленький нос, — зло смотрит мужчина.

Как я ненавижу этого человека, кто бы знал. Хочу плюнуть ему в лицо.

— Поняла, — дергаюсь к лестнице, но мужчина останавливает меня словами.

— Я слышал о вашей стычке с моим младшим сыном.

— Да, — оборачиваюсь. — С этим маленьким чудовищем, — и убегаю вверх по лестнице.

Дождавшись восьми утра, я спустилась уже собранная, с готовностью ехать навещать Кирилла в больнице. Прислуга предложила мне позавтракать, но я отказалась. Это не каприз. Меня просто-напросто вывернуло бы от одного лишь запаха еды.

— Вы не знаете, где сейчас Максим?

— Он велел сказать вам, что водитель ждет снаружи.

— Спасибо, — скорее иду к выходу.

Водитель не сразу отреагировал на мою просьбу везти меня в больницу. Сначала нахмурился и сделал кому-то короткий звонок. Только потом открыл для меня дверь машины.

По приезду меня ждало разочарование.

— К нему нельзя, — как отрезала медсестра.

— Но я должна его увидеть! Пропустите! — пытаюсь оттолкнуть медсестру. — Что с ним?!

— Его состояние в норме. Но сегодня он пытался уйти отсюда.

— Как это?.. — хлопаю ресницами.

— Встал с кровати. Отключил себя от аппарата. Где-то тут бродил какое-то время.

— Но почему я не могу его увидеть?

— Ему нужен отдых.

— Да послушай ты меня! — перехожу на грубый тон. — Я должна увидеть его! Он мой муж! Ближайший родственник! Ты сейчас же меня пропустишь! Я должна видеть, что он в порядке! Тебе — я не верю! Только своим глазам!

Блондинка была явно ошарашена моим поведением, и это дало нужный эффект. Она сдалась и отступила в сторону.

— Пять минут. Пока главный врач не видит.

— Спасибо.

Лечу к палате, в которую вхожу почти бесшумно. Охранник остался за дверью.

Он не спал. Выглядел неплохо. Точно лучше чем вчера.

— Ульяна… — Кирилл пытается лечь повыше, а я поспешила достать из шкафа еще одну подушку и подложить ему под голову. — Да, так лучше…

— Как ты? — сажусь рядом на стул и беру его за руку. — Медсестра сказала, что ты вставал.

— Да…

— Зачем? Чтобы хуже себе сделать? Мне ты тоже этим хуже делаешь.

— Нужно было. Я достал телефон и кое-кому позвонил. Никто об этом не знает.

Кирилл говорил очень тихо, чтобы охранник не услышал.

— Что?.. Максиму?

— На какой черт он мне сдался, — процедил Кирилл. — Он бы послал меня…

— Меня он уже послал. Я пыталась с ним поговорить.

— Не надо было, Ульяна… — простонал Кирилл. — Ну ладно, не переживай. Неважно уже это. Я придумал, как нас вытащить. Нашел кое-кого, кому мы можем доверять.

— Что?.. Правда?

— Завтра попросись в это же время тебя привезти. Нас обоих заберут.

— Но ты ранен…

— Да не настолько я ранен, Уль. Поправлюсь. Только не здесь. Я заметил, что…

— Что ты заметил?

— Они дают мне какое-то дерьмо, от которого я постоянно в сонном состоянии. Слабый. Сегодня я их обманул и, как видишь, уже совсем в другом состоянии.

— Они что… травили тебя? — мои голос дрожит, когда я спрашиваю очевидное.

Твари! Нелюди!

— Без понятия. Но они делают все, чтобы я подальше находился вне сознания.

Да, он прав. Нам надо выбираться. Но…

— Так мы сбежим?..

— Ну да.

— А как же… твой брат? Твой отец может разозлиться и…

— Что-то сделать Наде? А как меня должно это волновать, когда родной брат трижды плевал мне в лицо? Меня не волнует. Папашка сказал заботиться ему о том, чтобы все прошло гладко, а он с этим не справится. И мне плевать. Я буду защищать только свою семью.

Кирилл сильнее сжимает мою руку, и я полностью принимаю его решение.

Все верно. Мы должны думать о себе. О нашей дочке в первую очередь. Мы не можем быть в безопасности рядом с этими людьми. А Максим, он… Он даже не выслушал меня. Почему мы тогда должны думать о его жизненной ситуации?..

— Что я должна делать, Кирилл?

— Ничего. Просто приезжай сюда завтра в это же время. Нас вытащат.

— Но кому ты позвонил? Ты что, номера какие-то помнил?

Вот я ни один не помню из своих контактов.

— Смешно, но… один номер я помнил наизусть. Кроме того, я не мог позвонить друзьям. Я… никому не доверяю теперь. Отец мог их всех купить, притом очень дорого. Но есть один незаинтересованный человек, который, я думал, точно может мне помочь. И я не прогадал.

— И кто это?

— Твой помощник из клуба.

— Этот… как его…

— Стальнов. Я помнил номер его клуба. Он очень запоминающий. Одни четверки почти.

— И что, он возьмет больницу штурмом? Он бандит, что ли, какой-то?

— Нет, не он. А его незаконнорожденный брат. Он как раз-таки на таком и специализируется. Помогает людям решать… трудные вопросы.

— Киллер?.. — округляю глаза.

— Да нет. Он не убивает. Но пригрозить этим всегда может, если кто-то встанет у нас на пути.

— Кирилл… это же больница. Здесь люди. Они не пострадают?..

— Больница? Ну да. Для особенных людей. Которые здесь либо скрываются от кого-то, либо еще что. Тут лечение назначают такое, какое им скажут, а не какое нужно.

— Ты прав, — встряхнула головой. — Прости… Мы должны выбраться отсюда.

— Ничего не бойся, — еще сильнее стискивает мою руку своей. — Ничего страшного не произойдет. Мы просто уедем из города. Главное… приезжай завтра. Только это нужно.

— Я приеду.

— Выгляди естественной. Максим подозрительней всех, учти. Не говори с ним. Вообще ни с кем не болтай.

— Я поняла, — киваю. — Теперь скажи, как ты себя на самом деле чувствуешь. Только правду говори.

— Я смогу дойти завтра до машины, — меня мало это утешает.

— Но тебе без помощи врачей может стать хуже… Я вообще без понятия, как за тобой правильно ухаживать.

— Не волнуйся, милая, все будет хорошо. Врача мы мне найдем. Такого, который быстро на ноги меня поставит.

— Но куда мы поедем?..

— Лучше пока тебе ничего не знать. Но я обещаю, что это будет безопасное место.

Дверь открывается, а я спешу отпустить его руку. Медсестра пришла, чтобы меня выгнать.

— Время вышло, — слышу у себя за спиной.

— Не закончилось, — парирует Кирилл.

Я оборачиваюсь и вижу ошеломленное выражение лица девушки.

— Но вам нужны процедуры…

— Ты не слышала меня? Выйди.

Медсестра молча, на большой скорости покинула палату.

— Она просто делает свою работу… — оправдываю девушку.

— Подставная сучка, — прошипел Кирилл. — Поверь, она все знает. Про все и про всех. Ей тут ни как в обычных больницах платят. Ей скажут — она и яду в капельницу введет.

— Ты меня пугаешь…

— Не бойся, Уль. Я им живой нужен, — улыбается. — Но когда я поправлюсь… они очень горько обо всем пожалеют. Обо всем, что сделали тебе.

По дороге в этот проклятый дом я пыталась настроиться. Кирилл прав, я должна вести себя естественно. Безо всяких этих. Вести себя так, чтобы я смогла завтра беспрепятственно к нему поехать.

По приезду меня ждало то, чего я собиралась избежать даже в будущем. Я не хотела этой встречи.

Родители были здесь. Они еще не видели меня. Стояли в холле. Спинами ко мне. О чем-то говорили с хозяйкой дома.

Это все Ксения Павловна. И она назло мне это сделала. Я говорила ей, что не хочу этого, а она это из вредности. Гнусная баба.

— Ульяна! — увидела меня мама и со всех ног, на каблуках, помчалась ко мне.

Я помню ее такой в один момент из моего детства. Когда мне было семь. Меня тогда чуть машина насмерть не сбила. И вот теперь…

— Ульяночка! — как накинется на меня. — Ой, прости, прости… — отстраняется. — Ты же в положении. Боже, ты жива доченька… Как же я рада! Я думала, что уже никогда тебя не увижу!

Я смотрела пустым взглядом матери за плечо. Отец тоже приближался. Как всегда сдержан, но взгляд все же растерян.

— Ульяна…

— Ты можешь ничего не говорить, — обрываю речь отца. — Я все равно не поверю ни единому твоему слову. Надеюсь, ты счастлив, что смог спасти свой бизнес. Он, конечно, всего этого стоил.

— Уля, Ксения нам сказала, что у вас с Кириллом теперь все хорошо. Значит, не зря все это было… Ты же его полюбила, правда?

Смотрю я на них, и вижу совершенно чужих людей. Даже мама… Я была так зла на нее, но все же думала, что это пройдет через время. Время прошло, злость тоже, а теперь только отчужденность. Не только Кирилл потерял семью, но и я.

Да, я полюбила Кирилла, но им за наше воссоединение благодарна никогда не буду. Он, как и я, был частью их большой игры. Они до сих пор играют нами. И они не остановятся. Считая себя сильнее нас, они в любой момент вовлекут нас во что-то новое. Кирилл прав. Мы должны бежать.

— Зачем вы приехали?

— Как это зачем?! — округляет мама глаза. — Ты… ты жива! Я… я…

Надо же, слов не находит.

— Да, я жива. Увидели? Что-то еще?

— Не веди себя так, Ульяна, — начинает учить меня отец в своей манере.

— Веду, как вы того заслуживайте. Вы в курсе, что я здесь пленница?

— Это не так, — подходит к нам Ксения Павловна. У нее слух как у летучей мыши. — Ты не пленница.

— А зачем тогда за мной по пятам охранник ходит?

— Для твоей безопасности, конечно же. Думаю, Кирилл только за.

Кирилла вы травите, мрази!

— Конечно, — киваю. — Он всегда любил меня контролировать.

— Вы с ним поговорили? — интересуется Ксения.

— Да. Он просил меня вас… слушаться, — лукавлю, кривя взгляд.

— Всегда знала, что он самый разумный из всех моих сыновей. Тоже хочу его завтра навестить, — и тут у меня спадает наигранная ухмылка. — Поедем к нему завтра вместе.

Черт…

Я было хотела возразить, но поняла, что только хуже этим сделаю, навлеку на себя подозрения. Кирилл ясно выразился, что никто не помешает нам уйти завтра. Даже его мать.

— А я все думала, когда же вы изъявите такое желание, — саркастично ухмыльнулась.

— Спишу твою дерзость на гормоны, — хмурится женщина. — Не считай, что мне плевать на своего сына. Просто я не хотела его нервировать своим присутствием. Я понимаю, что он в обиде на всех нас.

— Есть за что. Вам это наследство дороже всего.

— Не дороже всего. Просто мы идем к своей цели.

— Не взирая ни на что, надо добавить. Идете по головам, по трупам, если нужно…

— Ульяна… — прошипела мама. — Не надо. Зачем ты так?.. Не усугубляй свое положение.

— Я иду наверх.

Не могу это слушать. У меня от нервов уже покалывать в животе начинает.

— Я с тобой! — говорит мама.

— Нет. Я не хочу с тобой говорить. Оставьте меня в покое. Я иду отдыхать, — держась за живот, следую к лестнице.

Мама приходит в мою комнату через минуту, только я успела устроиться посидеть на кровати, чтобы успокоиться.

— Я просила тебя оставить меня!

— Не надо так, Ульяна! Я твоя мама…

— Вы с отцом продали меня. Сейчас я нахожусь у своих хозяев.

— Ульяна… что ты… такое говоришь… — плачет мама до боли искренне. — Я тебя не продавала. Нам всем нужна была…

— Моя помощь. Я знаю, — усмехаюсь. — Я помогла. Больше говорить не о чем.

— Ты и сестру видеть не хочешь? Кристина спрашивала о тебе.

— Кристину мне просто жаль. Вы и ее используете, даже не сомневаюсь. Вопрос в том: когда.

— Перестань, Ульяна! — подбегает мама к кровати. — Ты не справедлива к нам! Дело было не только в бизнесе твоего отца. У него было и есть — много врагов. Если бы они узнали, что мы разорились…

— Хватит! Я не хочу все это слушать! Выйди из комнаты! Оставь меня в покое! И никогда сюда больше не приходи! — подрываюсь с кровати. — Ну же, уходи! Или ты что хочешь, чтобы я перенервничала и скинула? Ты этого хочешь?!

Мама в испуге пошатнулась на каблуках, всхлипнула, и все же помчалась на выход.

Она пришла сюда за успокоением для себя, и только. Эти люди ничуть не раскаиваются за то, что заставили меня пережить.

Близилось время поездки. Я рассчитывала, что у Ксении поменяются планы за сутки, но она к несчастью оказалась пунктуальной. Была уже готова. Мы встретились в холле.

— А я уже собиралась ехать без тебя, — надменно протянула женщина. Теперь она меня ненавидит, ведь я не прыгаю перед ней на задних лапках. Хамлю и грублю.

— Я готова, — отвечаю холодно.

— Что ж, пошли.

Мы обе вышли из дома, подошли к машине, где ждал водитель и охранник. Ксения Павловна села первой, а я с другой стороны.

— Как красив наш город… — протянула женщина, глядя в окно. — Повезло нам жить в нем…

Она разговор пытается развить, а я помалкиваю. Не о чем мне с ней говорить. Все мои мысли о том, что грядет. Я искренне верю, что у нас все получится. Должно получиться. Я верю в Кирилла. Большей уверенности мне не нужно.

— Ты не думай, что мне плевать на Кирилла.

— Я ничего не думаю.

— Нет, ты думаешь. Он… знаешь… был любимым внуком своего деда. Думаю, поэтому он выбрал его для тебя в мужья. А вот почему он захотел, чтобы именно ты стала его женой… — цокнула женщина.

Думаю, мы никогда не узнаем этой правды. А она и не нужна мне. Мне нужно другое. Покоя для людей, которых я считаю близкими. Хочу, чтобы спокойно родился мой ребенок, и чтобы вокруг него не было людей, которых я презираю. Хочу гармонии. И мы в одном шаге от нее. Все должно закончиться сегодня.

— Ты меня слышишь, Ульяна? Я с тобой говорю, — ей надоело, что я отмалчиваюсь.

— Уверена, что вы отличная собеседница, Ксения Павловна, но лучше я помолчу, — отфутболила свекровь, на что она показательно фыркнула.

Нас сразу пропустили, без вопросов, когда мы появились в больнице. Охранник следовал строго за нами, шаг в шаг, а я то и дело, что вертела головой.

— Стой здесь, — приказала она мужчине и, взявшись за ручку, открыла дверь в палату. — Кирилл… Здравствуй, дорогой. Ты…

Я вхожу следом и вижу Кирилла, уже сидящего на постели. В одежде. Он был готов к побегу.

— Мама?.. — произнес Кирилл, глянув на меня. Я лишь покачала головой, прося его таким образом не винить меня.

— Что ты… Что ты задумал? Ты… ты должен был… спать.

— Спать, да? Я больше не принимаю ту дрянь, которую вы мне прописали. А сейчас, я и Ульяна — уезжаем. И вы больше не станете нас преследовать. Если вы только попробуете что-то сделать, включая вреда женщине Максима, то я выпущу разгромную статью о вас. Вы должны оставить нас в покое, а Надежду отпустить. У вас на это три дня. Можешь передать это отцу.

Ксения Павловна долго не думала, сделала резкий рывок назад, где позади стояла я, вероятно, чтобы позвать охрану, но я не дала ей этого сделать.

Что есть сил толкнула женщину, а Кирилл, поднявшись с постели, схватил ее и накрыл ей рот ладонью. Ему было тяжело это делать из-за ранения, но на ногах он стоял крепко.

Тут же из-за ширмы вышел мужчина грозной наружности, который все это время был здесь, и рванул за дверь к охраннику. Судя по звукам он его нейтрализовал.