В жены поневоле (СИ)

Глава 4

Только я дернулась в его руках, как он прижал меня к стене. Его немного грубая ладонь легла мне на шею. Пытаясь оторвать его руку от себя, я только усугубляла.

— Пусти-и-и-и!

— Не дергайся! — рявкнул он на меня. — С чего ты решила, что можешь так себя вести? Правда веришь в то, что я не смогу сделать чего-то пострашнее?

— О чем ты?..

— Твой отец еле держался, а я могу опустить его на самое дно. Если я не получаю тебя, то мне насрать, что с ним будет. Я с удовольствием понаблюдаю, как он опустится еще ниже. Тебе тоже придется на это смотреть. На мать, сестру…

Все правильно я о нем думала. Чудовище! Бездушное чудовище!

— Что там такого в этом завещании? Бриллианты? Доллары?! Что?! — широко раскрываю глаза. — Неужели ради этого ты готов загубить свою и мою жизни? Ты и так богат! Зачем тебе это? Ты же не собираешься жить вечно, верно?

— Кто тебе сказал, что этим я загублю свою жизнь? — спрашивает тихо. — Да и твоя не будет загублена. Ты окончила учебу. Почему бы не выйти замуж и не родить ребенка?

Я правда думала об этом. О том, чтобы завести серьезные отношения. Я не мужененавистница какая-нибудь. Со мной все в порядке.

— Только не с тобой!

Жутко улыбается.

— Но так уж получается, что со мной.

— Нет…

— Ты сейчас сделаешь нормальное лицо и пойдешь со мной, поняла? Улыбаться будешь!

— Нет…

— Нет, говоришь… — сужает глаза. — Так мне сделать это? Превратить жизни твоих близких в ад? — отпускает мою шею и, теперь глядя на меня, ждет решения.

— Ты… ты не сделаешь этого. Ты только пугаешь.

— Хочешь проверить? — я начинаю реветь. — Ты испортишь макияж. Перестань. Ульяна, перестань!

Что мне еще попытаться сделать, чтобы прекратить этот кошмар?!

— Ты… ты должен отпустить меня, — скулю. — Прошу тебя… — это мой последний шанс воззвать к совести, которой у него нет.

— Я не могу, — выдыхает. — Дело не только в моем решении.

— А в чьем еще?..

— Приведи себя в порядок у зеркала, и идем, — произносит жестко. — Рано или поздно ты получишь ответы на все вопросы. Но не сейчас.

Что делать?.. Он же в самом деле разрушит жизни моих близких одним щелчком пальца, если я выйду через ту дверь. Он непременно отомстит. В этом ему и его семья поможет. Ясно же, что они там все в этом завещании заинтересованы.

— Кирилл…

— Да? — он так удивился, когда я назвала его по имени. — Что ты хочешь сказать? Что отказываешь мне? — был напряжен донельзя.

— Я… я пойду с тобой, — опускаю лицо чуть вниз, но он тут же спешит приподнять его за подбородок.

— Никаких фокусов на людях?

— Никаких… — смотрю в его глаза. — Если ты, конечно, прекратишь угрожать моим близким.

— Ты пойми, если этого не сделаю я, то сделает моя семья. А я бы… все равно не оставил тебя в покое, — признается он. — Лично тебя.

Мне хотелось его ударить. Сильно ударить. Наотмашь. Во мне бушевало это желание. Но этим я только все усугублю, ведь так?

— Отойди. Мне нужно к зеркалу, — произношу сдавлено, глядя на него затравленным взглядом.

Кирилл не спешит прийти в движение. Он как заторможенный смотрел на меня и будто не мог пошевелиться.

— У тебя не накрашены губы, — констатирует он зачем-то, после чего стремится в них впиться, вжав меня всю в стену донельзя.

— М-м-м…

Между тем кто-то вошел в комнату, но быстро закрыл за собой дверь. Я даже не поняла, кто это.

Он все же вынудил меня это сделать. Вынудил сказать фальшивое «да», после чего надел мне на палец кольцо. Чуть позже состоялся наш второй, но уже сдержанный поцелуй на людях. Не такой, каким он поцеловал меня в той комнате. Я в миг с дрожью в теле представила, что он может устроить мне в нашу первую брачную ночь, которой я ни за что не допущу.

Церемония длилась всего ничего, как и застолье с нашей родней и некоторыми друзьями наших семей. Далее следовало — страшное. Мы приехали в дом, в котором теперь должны будем жить вместе. Он за городом, как и родительский, но только в другой его части.

Сославшись на боль в животе, я быстро поднялась наверх и, забежав в первую попавшуюся ванную комнату, закрылась в ней. Я бы чем-нибудь приперла дверь, да нечем было.

Присела на край ванны и теперь была в ожидании страшного.

Тишина стояла достаточно долго, но вскоре случилось неизбежное — он нашел меня.

Дернул ручку двери.

Я тут же встала с ванны и подбежала.

— Тебе идет белый цвет, — протянул он жутким голосом. — Несмотря на кислое лицо, ты была самой красивой на нашей свадьбе.

— Заткнись, — прошипела я, оставаясь за дверью ванной комнаты. — Оставь меня. Я хочу побыть одна.

— Ты уже полчаса там торчишь. Выходи. Сегодня наша первая брачная ночь.

— Иди к черту, Кирилл! Спать ты будешь один. Я предпочту провести ночь здесь.

Я услышала его тяжелый, раздраженный вздох.

— Выходи, я сказал.

— Нет.

— Хочешь, чтобы я вышиб дверь и покалечил тебя?

— Ты этого не сделаешь, — а сама тяжело сглатываю.

— Спорим?.. А ну открыла дверь! Быстро! — ударил кулаком в дверь так, что я отлипла от нее. — Пальцем тебя не трону.

«Пальцем не трону». Угу, конечно. Нет ему никакой веры.

— Если ты не оставишь меня сейчас, то я пойду… пойду на крайности, — пригрозила ему обманчиво, чтобы он хоть немного дал по тормозам.

Он затих на какие-то секунды.

— Только попробуй себе навредить, — процедил он сквозь зубы.

Он испугался. Я услышала неподдельное беспокойство в его голосе. На это, пожалуй, и стану давить. Я нашла нужную точку. Сейчас моя смерть ему точно не нужна. Она поставит крест на гребаном завещании, которое он так жаждет получить со своей семейкой.

— Оставь меня сейчас же в покое, и тогда я ничего не сделаю с собой. Вот мое условие!

— Детский, мать твою, сад… — процедил он сквозь зубы. — Не получится так, ты же понимаешь? У нас с тобой… кое-какое дело. Не забыла?

Гнев вновь накатил с такой силой, что теперь я ударила кулаком в дверь. Ай, больно-то как!

— Да не буду я от тебя рожать детей! Забудь!

— Как я могу забыть-то? — я услышала смешок.

— Не… не смешно. Я тебя не знаю. Ты меня не знаешь. Так… нельзя.

— Я тебя знаю.

— Нет, не знаешь!

Он только думает, что знает. До сих пор он явно думал, что со мной будет просто. Он уже ошибся.

— Ладно, пусть так. Но почему бы тебе сейчас не выйти в чертову комнату и не узнать меня получше?

— Нет! Того, что нужно для завещания — у нас не будет. Я не выйду.

— А причем здесь завещание? Если о нем просто не думать? Я вообще-то в жены тебя взял. Ты на всех правах. Тебя никто не обманывает. Не пытается затащить в постель без обязательств.

Как мне не думать о завещании? Я еще в жизни не чувствовала себя настолько использованной. А он это именно и делает — использует меня в своих целях. Ему все равно, кто был бы на этом месте — я, или какая-то другая девушка.

— Даже не пытайся все так повернуть, Кирилл. Ты уже достаточно сказал. Я для тебя инкубатор.

Опять все тот же раздражительный вздох с его стороны.

— Но ты же понимаешь, что я тебя не отпущу, — произносит голосом робота.

Да, как ни прискорбно, но я понимаю.

А что если… В голове всплыла спонтанная мысль для решения ситуации.

— У меня… есть идея.

— Да?.. Так может расскажешь мне о ней не через дверь?

Черт с ним… Я не смогу целую вечность здесь просидеть.

Я отперла дверь и, не переступая порог ванной комнаты, начала излагать свою мысль:

— Ты сказал, что вроде как нужно будет доказать, что этот ребенок он… наш. Так?

— Так, — нехорошо он реагировал, хмурился.

— Так мы можем воспользоваться услугами суррогатной матери. Она родит ребенка и…

Умолкаю, когда замечаю, как меняется его лицо. Думаю, он уже и так все понял. Договаривать незачем.

— Нам с тобой не нужны подобные услуги, — произносит жестко. — С нами все в порядке. Как-нибудь сами справимся.

Да как же до него не доходит!..

— Но я не могу с тобой спать! — восклицаю. — Не могу, понимаешь? Ты говорил мне про любовников, подозревая меня в беспорядочных связях за границей… но ничего этого не было! Вообще ничего, понимаешь? Ни с кем! Никогда!

Кирилл смотрел на меня словно сквозь и долго молчал.

— Прости меня, — неожиданно просит прощения, но его лицо говорит совсем о другом. — Но это ничего не меняет. Я не стану впихивать кого-то третьего в это. Во-первых, это рискованно, а во-вторых… — делает ко мне резкий шаг, — …я хочу всего добиться естественным путем.

— Но я… — пячусь.

— Раньше я тебе нравился, — обрывает.

— Что? Когда?.. С чего ты взял?

— Жаль только, что ты не помнишь. Хотя я немного завидую тебе. Мне тоже следовало забыть. Хотя бы за четыре года.

Что он несет?..

— О чем ты говоришь?

Кирилл молча, шаг за шагом, загоняет меня в ловушку, а точнее в стену ванной комнаты, в которую я вжимаюсь лопатками.

— Ты совсем ничего не помнишь? — спрашивает он меня. — Предпоследнее число августа. Четыре года назад. Ночь.

Так… Тридцатое августа… Боже, нет!

— Ты… ты про клуб? — боязно спрашиваю, а он с прищуренным взглядом кивает. — Я… действительно не помню. Ты там был?! — выпучиваю глаза. — Мы разговаривали?!

— Разговаривали.

И что мне теперь, по слову из него вытягивать?

— Я правда не помню… Та ночь словно выпала из моей жизни.

— А зачем ты вообще туда пошла?

Мне тогда едва восемнадцать исполнилось. Перед отъездом на учебу хотелось хорошо провести время с подругами. А кто такого не устраивал?

— Я была там с подругами. Мы веселились, а потом…

— …а потом?..

— Слушай, — закатила глаза, — если что-то знаешь, то скажи. Мне… мне это важно.

— Ты проснулась у себя в постели. Родители у тебя на даче были в ту ночь. Сестра была все еще в летнем лагере.

Все в самом деле было так.

— Я…

— Со своими тупоголовыми подружками вы приняли напитки от незнакомцев, которые вас угостили. Наивные… Я наблюдал за тобой.

Что?! Он же не хочет сказать, что нас чем-то опоили?!

— Нам что-то подмешали?! Ты знал и не остановил этого?!

— Я как бы не обязан был опекать тебя, но, чтобы ты знала, было уже поздно. Ты уже все выпила, когда я понял, что происходит.

— И… и что потом?..

— Неважно. Я привез тебя домой.

— Ты… ты привез меня домой?..

— Я только что это сказал, — хмурится. — Хватит. Поговорим об этом, если вспомнишь.

— Но…

— Мы отошли от темы. Мне нужен ребенок, и как можно скорее.

Не успев отойти от одного шока, он возвращает меня к главной проблеме.

— Я… я не готова заводить сейчас детей. Не только от тебя. А от кого угодно.

Неплохая попытка была воззвать его к пониманию, чтобы выиграть себе времени.

— За девять месяцев ты все осознаешь и будешь готова. Ты же не думаешь, что я собираюсь его куда-то сдать после трех лет жизни. Кроме того, если ты захочешь остаться со мной и впредь, то будешь ему матерью всегда.

— Ч-что? — произнесла по слогам. — Ты хочешь сказать, что если бы у нас был ребенок, то он остался бы с тобой?

— Не если бы, а будет. Это во-первых. А во-вторых, не со мной, а с нами. Но а если ты собралась уходить от меня, бросать свою семью, то ребенку такая мать не нужна.

Нет, он себя слышит вообще?!

— Какая еще семья?! Кого я бросать собралась?!

— Наша семья, которую сегодня одобрило наше ближайшее общество.

Получается, он хочет сказать, что я никогда не смогу уйти от него, ведь я ни за что не смогу бросить своего ребенка, будь он даже от него, от человека, которого я ненавижу. То есть он не видит такой возможности, что сама смогу его воспитать. Только если с ним!

— Я не хочу с тобой жить! О чем ты вообще говоришь?! Ты же прекрасно знаешь, что я не захочу оставаться, как и бросать ребенка! Чушь какая! Да не будет никакого ребенка! Только тронь меня!

— Уже трогал. Потрепыхаешься, да успокоишься.

— Да ты… ты… — воздух застрял где-то в груди, продышаться не могу.

— Успокойся.

— Нет, не успокоюсь! Я не буду в этом участвовать! Мне плевать на это завещание!

— Я уже говорил, что я не первую роль в этом играю. Это мои родители. Их побольше меня интересует завещание. А я… согласился им помочь в своих интересах.

— Это еще в каких?! Поиздеваться надо мной захотелось?

Кирилл не спешил мне отвечать, лишь смотрел странно. Не то грусть, не то отчаяние было в его взгляде. Он явно мне что-то недоговаривает из этой истории с завещанием.

— Я не буду над тобой издеваться. И в мыслях не было.

— Да? А что ты сейчас, по-твоему, делаешь?

— А почему ты хоть на секунду не можешь представить, что у нас все может получиться?

Да ни одна нормальная женщина не смогла бы представить этого! Он угрожает, заставляет, принуждает. А ребенок, которого он от меня требует, всю жизнь мне будет напоминать о том, как поступил со мной его отец. Это может превратиться в пытку, в привычку, во что угодно, но только не в любовь!

— Прости, но я не могу этого представить, — сильнее вжалась лопатками в стену. — Почему тебе вообще нужно, чтобы я оставалась с тобой всегда? Это тоже часть завещания? Игра перед кем-то и совместное фото через тридцать лет?

— Нет, — сухое нет.

— Тогда почему?

— Я хочу, чтобы ты осталась. Вот она причина. Еще что-то пояснить?

Ничего не понимаю… Я не верю в то, на что он намекает.

— Ты… ты ненормальный.

— Да как хочешь меня называй, — пожимает плечами. — Я подожду, когда ты изменишь свое мнение. Времени полно.

В ту ночь он схватил меня за руку, выволок в комнату, а потом в общий коридор. Я вырывалась, сопротивлялась, даже кусалась и царапалась, но это не дало никакого эффекта. Он втолкнул меня в другую комнату, в которой на полу, справа от большой кровати я заметила сумки со своими вещами.

Это, видимо, мои родители отправили их сюда.

После он просто вышел из комнаты, перед этим велев мне ложиться спать. Он не запирал меня, не сыпал угрозами в случае, если я надумаю бежать. Ничего этого не было.

Я тогда легла на кровать прямо в свадебном платье. Боялась раздеваться.

Проснулась, когда уже было светло за большим окном. Резко оторвала голову от подушки и оглянулась по сторонам.

Все незнакомое, чужое, но все же это не так страшно по сравнению с тем, на чем Алиров мог прошлой ночью настоять. Наверное, ему самому стало противно от мысли, что придется со мной бороться.

Может, все еще есть надежда, что он отступит?.. Что мне для этого сделать? Шипеть, брыкаться? Да похоже, что его это только заводит. Что, если по-другому? Может, он пожалеет меня? Он же сам проговорился, что завещание ему постольку-поскольку.

— А! — кто-то коротко постучал в дверь прервав мои размышления, а затем вошел внутрь.

— Не спишь, — констатировал Кирилл и быстро прошел к окну. Посильнее распахнул плотные шторы, а я зажмурилась. — Тебе лучше умыться, — поглядел он на меня. Он уже был в идеально отглаженном сером костюме и держал руки в карманах брюк. — Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться?

— Куда собраться?

— Повезу тебя завтракать. У нас медовый месяц, не забыла? Не хочу держать тебя взаперти.

— То есть я могу выходить отсюда?

— Конечно.

— Только с тобой?

— Нет, — отрицательно качнул головой. — Я тиран, по-твоему?

— Да… — гляжу исподлобья.

Кирилл коротко отвел прищуренный взгляд в сторону.

— У тебя пятнадцать минут. Если хочешь надеть что-то новое, то в шкафу полно всего. Все новое и только для тебя, — и на этой ноте он уходит из комнаты.

Развлекать меня собрался? Ясно, купить пытается. Моих родителей купил, теперь меня пытается. Новая тактика.