В жены поневоле (СИ)

Глава 5

Надела самые обычные голубые джинсы. Самую обычную белую блузку и светлые балетки. Все свое. К вещам в его шкафу даже не притрагивалась. Мне ничего от него не нужно. А спускалась я сейчас к нему только по той причине, что не хотела сидеть в этих стенах. Мне тревожно здесь.

Алиров так посмотрел на меня, когда я спустилась, что в голову к нему лезть не нужно было, чтобы заметить, как он опечален моим внешним видом. Он в дорогом костюме, а я как будто в магазин за булкой хлеба собралась.

— В шкафу много красивых платьев твоего размера, — напомнил мне Кирилл.

— Да? Не знала. Я туда не заглядывала.

— Тогда…

— И заглядывать не собираюсь! Если что-то не нравится, то всегда можешь найти жену с лучшим вкусом.

Ему ничего говорить не нужно было, чтобы выразить свою ярость. Только смотреть так пристально своими голубыми глазами.

— Хорошо. Пошли, — делает пригласительный жест рукой, указывая на выход из этой тюрьмы.

Выйдя на крыльцо и вдохнув свежего воздуха, я оглянулась по сторонам. Двор был большим. А ворота и забор такие, будто он от кого-то скрывается. Слишком все надежно. Цитадель целая.

— Садись в машину.

В каждом его слове и тоне — слышен приказ. Он по-другому просто не может. Как же это раздражает… Не дай бог с таким сойтись всерьез и провести целую жизнь.

Я села в машину, сразу пристегнулась и намеревалась молчать всю дорогу, куда бы он меня ни вез.

— Как спала? — спросил Алиров, только мы выехали за ворота, которые автоматически открылись и закрылись за нами. — Ты меня слышишь?

— Отвратительно. Все отвратительно, Кирилл. Это мой ответ на все твои вопросы.

— Уверена, что хочешь продолжать это?

— А ты уверен, что хочешь делать это со мной?

— Что делать?..

— Ты знаешь, — цежу. — Делать меня беременной и рушить мою жизнь! Так понятнее?

— А чего ты хочешь? Свободы? Идти туда, куда ветер подует? Какие у тебя были планы по возвращению в страну?

— Не твое дело. Но планы были.

— Тогда давай я помогу тебе их осуществить. Только включи меня в них. Большего не прошу.

Я коротко усмехнулась.

— Займусь ими, когда от тебя избавлюсь, — процедила я.

— Какая жалость… Тогда им не суждено сбыться.

И тогда я взорвалась. Просто не выдержала. Он снова напомнил мне, что не собирается отпускать меня никогда!

— Да что там в этом завещании?! Почему ты это делаешь?! — заорала на всю машину.

— Я не знаю, что в нем, — спокойно ответил Кирилл. — Никто не знает. Доступ к его содержимому будет только тогда, когда мы выполним условия. Часть этого завещания будет предназначаться и тебе. Ты тоже в списке. А не просто предмет для достижения его открытия.

— Что? Ты хочешь сказать, что твой дед хотел, чтобы я была… эм… в доле?

— Именно так. Я понятия не имею, что там может быть, но дед был куда богаче моего отца и всего нашего рода вместе взятых.

— Мне… мне неинтересно.

— Мне тоже, — заявляет Алиров. — Но мы должны выполнить условия завещания.

— Ты же только что сказал, что тебе это как и мне неинтересно.

— Да. Но у меня есть причины идти до конца. Серьезные причины.

За завтраком, на который он привел меня в ресторан, я пыталась вытащить из него информацию. Кирилл продолжал уклончиво объясняться, намекая, что его интересует серьезная и полюбовная связь со мной, и что в этом все дело.

Я в это не верила. Это все лишь пыль мне в глаза, чтобы склонить к зачатию ребенка. Только и всего.

— Ладно, хватит, Ульяна, — оборвал он мой очередной вопрос. — Верь во что хочешь. Я честно тебе сказал, что не собираюсь уклоняться от начатого.

— Но а как же способ с суррогатной матерью? Почему нет?!

— Потому что нет! Я же сказал, что мы сами со всем справимся. Ты молодая и здоровая. У меня тоже с этим все в порядке.

— Я вообще-то тебя не уговариваю сейчас, просто скоро ты поймешь, что другого выхода просто нет. Потому что я ни за что с тобой не лягу!

Ведь для этого, вероятно, не раз лечь придется. Вряд ли с первого раза может получиться.

Алиров отнес чашку кофе от своих губ и ухмыльнулся.

— А я с этим особо не спешу. У тебя будет время… привыкнуть ко мне.

— Да это все равно! Никогда ничего не будет, понимаешь?

— Да-да, я понял.

— Нет, я серьезно тебе говорю!

— Потише себя веди и кончай набивать себе цену, — строго проговорил Кирилл. — Лучше не зли меня, а то я сделаю так, что ныть ты будешь каждый божий день. Без перерыва. Я хочу по-хорошему и лучше тебе не доводить до крайностей. Советую принимать мое хорошее отношение и не зубоскалить. А то если я переключусь на другую волну, то этого уже будет не остановить.

Угрозы Алирова не пролетели бесследно. Я вся оцепенела. Он совсем не шутил.

Мне пришлось отступить. Чувство самосохранения твердило мне, что стоит прикусить свой язык. Я умолкла и продолжила есть свой завтрак. Он был очень вкусным. В жизни не ела таких сырников. Страх усилил голод.

Алиров молча контролировал каждую мою эмоцию на лице. Мне даже казалось, что он напротив хочет, чтобы я вывела его из чувства равновесия. Это развязало бы ему руки. Не пришлось бы сдерживаться. Но а после, меня и обвинил бы во всем.

Нет, я не доставлю ему такого удовольствия.

Он неадекват. Садист. Отлично же понимает, что ни одна нормальная не смогла бы на это согласиться, но тщетно создает вид, что я зря паникую.

Когда мы шли из ресторана и сели в машину, я даже не спросила куда мы едем дальше. Все равно. Для меня нет никакой разницы.

— Я тебя напугал? — спросил Кирилл, а я непроизвольно дернулась, но взгляда от окна не оторвала. — Я с тобой говорю.

— Ты псих. Чего мне от тебя еще стоило ожидать?

— Псих?

— Да, псих.

— Будь я психом, все было бы иначе, — я промолчала. — Едем к твоим родителям.

— Что? Зачем?..

— Ты не хочешь увидеться с сестрой?

— Поворачивай назад! Я туда не поеду! — заявила я громко. — Я не выйду из машины!

— Ты это серьезно?

— Вполне!

— Ты… обижена на них? Так сильно?

— Больше, чем ты думаешь. Хотя тебе не понять. Для тебя все так, будто мне подарили лучшую жизнь. Но это не так! Я знать тебя не желаю!

Если бы не ремень безопасности, быть разбитой моей голове о лобовое стекло. Так резко он затормозил.

— Ты что?!

Алиров заглушил машину, отстегнул ремень безопасности и повернулся ко мне чуть боком. Уставился остервенелым взглядом в мое лицо. Высматривал в нем что-то как самый настоящий псих, мечтающий расчленить свою жертву.

— Я не считаю, что ты должна их обожать за то, что они с тобой сделали. Они расплатились тобой, чтобы улучшить свою жизнь. И это факт.

Не ожидала этого услышать.

Но рано я радовалась. Это была не вся его речь.

— Но это в самом деле подарок.

— Подарок?

— Могли найти кого-нибудь другого, которому бы тебя сбагрили. И он не был бы с тобой так мил, как я.

— Мил?!

— Представь себе, что у них в самом деле был на примете другой кандидат в мужья для тебя.

— Что?! — вытаращилась на него. — Ты… ты врешь.

— Не вру. Им нужен был запасной вариант. Бизнес же горел. Еще чуть-чуть и все разлетелось бы как карточный домик.

Не может быть… Да как они могли…

— Я… я….

— Поверь, я лучший вариант.

— Лучший? — шиплю. — Ты… ты сделал меня пленницей, а еще вынуждаешь пойти на то, чего я не хочу.

Кирилл не отрицал всей тирании в отношении меня. Ему по-прежнему нужен был ребенок для открытия завещания. За ужином в его доме, он снова завел этот разговор.

— Не дави на меня, — произнесла сдержано и скорее встала из-за стола. — Я очень устала. Хочу отдыхать. Поздно уже.

И впрямь поздно. Почти одиннадцать.

— Ты ждешь от меня разрешения подняться наверх?

— Нет, — бросаю и самовольно двигаюсь к лестнице.

Вошла в комнату, в которой ночевала прошлой ночью, и заперлась в ней. Достала халат из своей сумки, чистое белье и отправилась в ванную комнату, в которой тоже предпочла запереться. Безопасность не помешает.

Умылась, переоделась, а когда распахнула дверь, то была очень испугана.

— Что… Как ты вошел?! — он стоял прямо за дверью и ждал, когда я выйду.

— У меня есть один ключ от всех дверей в доме. Так и вошел, — произнес спокойно. — Мы не договорили.

— Завтра договорим. Я… я устала, — голос дрожит. — Пожалуйста, уходи…

Сердце мое колотилось вовсю в его присутствии. Кажется, что не только я, но и он сам слышал, как оно шарахается у меня в груди.

Мне так тяжело, когда он рядом. Даже невыносимо.

Не трудно было догадаться, что ему по вкусу такая моя реакция на него. Он чертовски уверен в себе и в том, что я никуда не смогу от него деться. Особенно после того, как меня предала собственная семья. Кажется, до меня только сегодня дошло, что они сделали со мной. Я оценила их поступок в полной мере. Боюсь представить, какое будущее они уготовили Кристине. Дай бог, чтобы ее тоже учиться отправили, а то могут прямо так, сразу под венец едва восемнадцать стукнет.

Алиров прекрасно понимает всю чудовищность моего положения, но ему просто-напросто наплевать на мою жизнь. Лишь бы у него все срослось.

— Я прошу тебя уйти, — повторила я нервно. — Завтра поговорим.

— Ты уже сказала, что хочешь. Не нужно повторять.

— Так что же ты не уходишь?

— Потому что не собираюсь, — делает ко мне шаг и берет за руку в районе запястья.

— Нет… нет… — произношу это слово снова и снова, когда он вытягивает меня за порог ванной комнаты. — Не надо…

— Я ничего еще не сделал.

— Но что-то задумал! — округляю глаза. — Если хочешь говорить, то говори не прикасаясь ко мне.

— Неужели тебе так противно?

По моей коже каждый раз разряд проходит, когда он касается меня.

— Я просто этого не хочу, — произношу спокойно, дабы не драконить его, так как рычащие нотки в его речи уже присутствуют. — Я… я не признаю наш брак.

— Вот как?.. — хмыкнул качнув головой. — Но он все же существует.

— Однако присутствие брака не говорит о том, что ты можешь со мной так обращаться. И не строй такое лицо, будто не понимаешь, о чем я. Ты знаешь, что именно меня не устраивает. Я хочу развода.

— Развода хочешь?

— Да, хочу! Ты должен меня отпустить.

— И куда ты пойдешь? — не думаю, что он в самом деле рассматривал возможность отпустить меня. Ему просто было занятно послушать меня. О моих планам, которые его не волнуют.

— Куда-нибудь…

— Тебе некуда идти, Ульяна. Домой же ты не пойдешь, верно?

— Я скорее под мостом где-нибудь гнить буду, чем вернусь в дом… к ним, — даже родителями не стала их называть. Вообще отучу себя считать их своей семьей. У меня никого больше нет.

Кирилл тяжело вздыхает и, не отпуская мою руку, начинает идти на меня. Загоняет спиной в ближайшую стену. Я молчу и низко опускаю голову.

— Ты не сможешь со мной развестись. Ты ведь не читала то, что подписывала, правда?

Я резко поднимаю голову выше и встречаюсь с его глазами.

— О, Боже… Там было прописано, что я в твоем рабстве навсегда?

— Там прописаны твои обязательства на ближайшие четыре года. Это брачный контракт.

— Ах ты…

— Да брось. Не впутывай эту формальность в мое отношение к тебе. Брачный контракт есть часть завещания. Он должен был быть составлен, а ты его подписать.

— Ты… ты…

— Не шипи. Я рассказал тебе об этом, чтобы ты не питала ложных надежд. Какими угодно силами ты не разорвешь брак со мной раньше этого срока.

Я теряю голову. Делаю то, чего никак нельзя было делать. Бью этого мерзавца по лицу наотмашь. Очень быстро и сильно, но я не исключаю возможности, что он мог меня оставить.

— Подонок! — после удара по лицу сильно отталкиваю его руками в грудь. — Животное! Сволочь! Вся твоя семейка — моральные уроды! Твари! Ненавижу! — бросаюсь на него снова и снова, толкая. — Да кто дал вам право использовать чужие жизни?! Кем вы себя возомнили?! — иду на него, а он отступает назад.

— Уймись, — выставляет ладони вперед, но по его лицу я вижу, что он в одном шаге, чтобы поменяться ролями. — Все не так, как ты думаешь.

— Для меня все абсолютно ясно, Кирилл! Ты такое же отвратительное чудовище, как наши родители! Ты рушишь мою жизнь из-за какого-то завещания! Но для меня оно ничего не стоит! Я — живой человек! Ты права не имеешь!

— Я прошу тебя успокоиться. Немедленно, Ульяна! Не ори!

— Я орать не буду, — прошипела я. — Я просто разнесу здесь все ко всем чертям! — стремлюсь подбежать к большому комоду, чтобы схватить статуэтку, но Алиров перехватывает меня прежде. — Пуст-и-и-и!

— А ну, успокоилась! — тряханул меня за плечи так, что голова закружилась. — Ты чушь себе надумала! Все не так!

— Как, не так?! Как еще?! Ты требуешь…

— Да к черту это все! Пока никаких детей!

— Что?..

— С этим можно повременить. И я говорю не о днях и неделях, а о месяцах и, возможно, годе. А если мои родители будут давить, то я придумаю что-нибудь. Люди годами живут и у них нет детей. Почему у нас так не может быть?

— Почему… почему ты на это идешь?..

— Потому что.

— Но ничего не изменится за это время… Даже за год.

— Ты этого не знаешь.

— Ты хочешь сказать, что мы будем просто жить рядом друг с другом?