В глазах бесконечности

ЧАСТЬ 2. ГЛАВА 22. РОДСТВЕННЫЕ УЗЫ

Оставив Цумики на попечение Сёко, Амай отправилась к студентам. К этому времени Сатору уже должны были освободить из заточения, но по пути в госпиталь девушка нигде его не встретила. В коридоре красноволосая столкнулась с Итадори, рядом с ним находился Чосо — с поникшими плечами, в руках он сжимал какие-то пробирки. Вокруг Итадори чувствовалась аура отчаяния. До этого светлый и улыбчивый юноша, сейчас казался мрачным, неуверенным в себе подростком.

— Юджи, что случилось? — поинтересовалась девушка.

— Такацудзи-сенсей! — Итадори вскинул голову, будто прогоняя негативные мысли. Он натянуто улыбнулся. — Вы вернулись! Удалось спасти Цумики-сан?

— Да, я успела в последний момент, — выдохнула красноволосая. — Ещё бы чуть-чуть, и мы бы потеряли её. А где Сатору? Я думала, что его уже выпустили.

— Мы открыли тюремное царство, но Годжо-сенсей так и не появился. И сам куб исчез. Но вы не волнуйтесь, сенсей к нам обязательно вернётся.

— Вы не искали его?

— Сёко-семпай сказала, что он может быть где угодно, даже на другом конце света. Поэтому пока мы просто ждём.

Амай хотелось увидеть Сатору как можно быстрее, ведь с их разлуки прошло девятнадцать дней. Ей так много нужно рассказать, поделиться мыслями и просто обнять дорого человека. Она понимала, что на плечах лежит огромная ответственность — не допустить победы Кендзяку и Сукуны. Но чувства, которые красноволосая испытывала к Годжо, никуда не делись. Не смотря на плотный график, Амай думала о нём и часто представляла встречу. Девушка убеждала себя в том, что придётся ещё немного потерпеть, прежде чем Сатору покажется в стенах убежища. Она была твёрдо уверенна, что он вернётся к ним.

— А это что? — девушка указала на пробирки в руках Чосо.

— Это наши братья, — мужчина крепче прижал пробирки к себе.

Только сейчас Амай разглядела в полутьме коридора, что внутри склянок помимо жидкости есть эмбрионы. Они выглядели не так, как обычные человеческие, а были похожи на что-то среднее между человеком и проклятием.

— Чтобы стать сильнее брат должен съесть их.

— Что!? — на затылке Амай зашевелились волосы.

— Он сможет использовать наши способности и развить их, приумножит проклятую энергию внутри себя. Наши братья хотели бы этого. Они не могут находиться в пробирках вечно. Но и людьми стать не способны.

— Итадори, ты согласен на это?

— Я так понимаю, выбора у меня нет, — пожал плечами юноша. — Но, чтобы победить Сукуну я сделаю это.

Шаманы решили не откладывать дело на потом, они зашли в одну из аудиторий. Амай хотела поддержать ученика, ведь оставлять его одного в такой момент казалось не совсем правильным решением. Пока Чосо вытаскивал первого брата, Итадори заламывал руки, его пустой взгляд и нервное постукивание ногой говорили сами за себя. Амай опустила руку на спину ученика.

— Всё будет хорошо, не переживай, — вряд ли она когда-нибудь поймёт, что ощущает Итадори.

Амай была благодарна за то, что делает юноша для победы над врагами. Он и другие студенты за прошедшие девятнадцать дней показали себя сильными, стойкими магами, которым не всё равно, что произойдёт с этим миром.

И хотя Юджи не в первый раз глотать гадости, для него это стало настоящим испытанием. Амай еле сдерживала рвотные позывы, смотря на то, как ученик отправляет в рот один за другим зародыши собственных братьев. Назвать их разумными или живыми язык не поворачивался, красноволосая сомневалась, что они осознают себя в таком виде. А спрашивать у Чосо побоялась. Меньше знаешь — крепче спишь. Бывшее проклятие одобрительно кивал, он подбадривал брата и считал, что родня теперь живёт внутри Итадори.

Когда всё было кончено, Амай протянула Юджи бутылку с водой, которую взяла из госпиталя.

— Как ты себя чувствуешь?

— Так, будто проглотил дюжину соплей, — поёжился студент, он старался держаться на позитиве. — Но ничего, сенсей! Я справлюсь.

— Наши братья будут жить в тебе, — улыбнулся Чосо. — Они бы хотели этого.

— До сих пор не могу поверить в то, что я как-то связан с ними…

Чосо вновь понурил плечи, для него Итадори являлся драгоценным братом и мужчина ожидал, что когда-нибудь юноша назовёт его так же. В их отношения Амай не лезла, она сама ещё не до конца понимала, каким образом шаманы связаны.

— Перед тем, как нас атаковал Кендзяку, Тенген отдала мне записи, — Чосо вытащил из длинного рукава небольшой блокнот. — Как и Юки, она хотела, чтобы я передал его шаманам. Но Тенген назвала твоё имя.

Блокнот Юки был отдан Итадори, но тот мало что понимал в заумных теориях шаманки. Решив, что Ацуя разберётся в записях быстрее, передал блокнот учителю. Записи Тенген Чосо вручил Амай, что её сильно удивило.

— Тенген сказала, что здесь мы найдём множество секретов, связанных с Кендзяку.

— А при чём тут я?

Чосо не знал ответа на данный вопрос. Видимо, его красноволосая узнает, только прочитав записи.

Красноволосая не решалась открыть записи. Она держала в руках тетрадь, обмотанную красной кожей и перевязанную атласной чёрной лентой. Страниц внутри было немного, но что-то подсказывало — открыв секреты, она больше не сможет жить, как прежде.

Братья к тому времени покинули Амай, оставив наедине с записями. Она уже развязала ленточку, но услышала звонок от Сёко. Та сообщила, что Цумики очнулась. Красноволосая поспешила в палату, ведь хотела поговорить с сестрой Фушигуро и убедиться в том, что здоровью подопечной теперь ничего не угрожает.

Цумики снова оказалась прикована к больничной койке, но теперь она хотя бы оставалась в сознании. Бледная кожа, болезненные синяки под глазами, выступающие скулы и слабая улыбка говорили о том, что девушке потребуется много времени, чтобы восстановить свои силы. Она тихо и медленно выговаривала каждое слово, но старалась сохранять позитивный настрой. Измотанное битвой с Сукуной тело Цумики нуждалось в длительном отдыхе.

Амай сидела напротив, она не скрывала радость от того, что девушка, наконец, очнулась. И Цумики слабо улыбалась в ответ, ведь её вырвали из лап коварной смерти.

— Значит, ты всё видела? Когда твоё тело захватила Йородзу, ты оставалась в сознании?

— Да. Я всё видела, но ничего не могла сделать. Мегуми, брат мой, он… — улыбка пропала с её лица. — Вы же вернёте его, правда?

— Мы сделаем всё, что сможем, — кивнула Амай. Она намеревалась забрать ученика и выкинуть Сукуну из чужого тела. — Никто не вправе обижать моих студентов и забирать чужие тела.

— А вы не изменились, семпай, — хохотнула Цумики.

— Поверь, изменилась.

Всего за несколько дней мир Амай перевернулся с ног на голову, она чувствовала в себе возросшие силы, как физические, так и моральные. Красноволосая понимала за что сражается и какая ответственность легла на плечи. Она не могла отступить или споткнуться на пути, не могла подвести учеников и Сатору. Хотя в её голове появились сомнения по поводу собственного клана.

— Ты уверенна, что Йородзу больше нет?

— Да. На последнем издыхании она создала оружие для Сукуны и вложила туда не только свои силы, но и душу. В моём теле больше её нет.

— Хорошо, — выдохнула Амай. — Позже я пришлю к тебе кого-нибудь. Расскажешь о бое с Сукуной. Нам нужны любые зацепки, чтобы победить его.

— Я постараюсь рассказать всё, что знаю. Но не уверенна, что вспомню много.

Амай прикоснулась к плечу воспитанницы, она не хотела, чтобы девушка перенапрягалась. Но любая мелочь может помочь им в победе над Сукуной.

В панорамных окнах своей комнаты Амай наблюдала кроваво-красный закат, на Токио опускались сумерки. Держа в руках такого же цвета блокнот, девушка продолжала думать о Сатору. Почему он до сих пор не появился? Она обещала себе подождать сутки, а потом отправиться на поиски мужчины, ведь он просто не мог их бросить или уйти сразу же сражаться с врагами.

Её переживания вскоре перебили другие — Амай решилась на чтение блокнота, страницы которого были полностью исписаны вручную. Не смотря на кривые загогулины, в которых слабо узнавались иероглифы, она смогла распознать слова и предложения. В некоторых рассказывалось о древних проклятиях, которые обитают в лесах Японии, где-то Тенген вела записи о своих сосудах. Она выказывала жалость к тем, кому не посчастливилось стать её частью, но такова судьба. Лишь Юки, которая тоже оказалась сосудом, смогла избежать этой участи. Из-за её необычной способности, которая угрожала взорвать звёздную гробницу, слияние прекратилось. Но благодаря этому Юки теперь могла слышать прошлые сосуды в теле Тенген. Хоть девушка и не стала новым телом древней шаманки, она была связна с ней и прошлыми телами. Возможно, именно поэтому Юки часто уезжала и забивала на колледж, ей хотелось быть подальше от сосудов и их боли.

Следующие страницы ошарашили Амай ещё больше, ведь в них Тенген рассказывала о семье Итадори. Она знала, что когда-нибудь родится сосуд, способный удержать Сукуну в узде и этот план разрабатывал Кендзяку. Он хотел сдержать Двуликого, если вдруг тот решит нарушить их договор или попытается испортить план по слиянию.

— Хитрый сукин сын, — прошептала девушка.

Кендзяку сумел добыть часть души брата-близнеца Сукуны, которого тот съел в утробе матери. Он каким-то образом добился перерождения души брата-близнеца и на свет появился отец Юджи. Амай схватилась за голову. Она закрыла блокнот. Девушка пыталась переварить полученную информацию, но не могла поверить в то, что Юджи является родственником Сукуны. А знает ли тот о таком сюрпризе? Кендзяку оказался коварным и хитрым шаманом, который просчитал свои шаги на несколько тысяч лет вперёд. Но именно описание в блокноте давало понимание, как сражаться с врагами дальше.

— Стоит ли рассказывать Юджи о том, кто он на самом деле? — рассуждала красноволосая вслух.

Она понятия не имела, как на такую новость отреагирует Итадори. Но лучше пусть он узнает это от близких людей, чем от самого Сукуны. Главное понять, когда именно раскрыть тайну.

Амай вновь открыла блокнот, она пролистала дальше и увидела заметки о собственном клане. Чем дальше она читала текст, тем сильнее тряслись руки, на лбе проступил пот. Амай не могла поверить в то, что написано на бумаге.

— Это что, какая-то шутка!?

Она не могла справиться с новостью одна, поэтому позвала к себе в комнату предка. Прочитав записи, Такацудзи Хейдзё долго молчал. Его реакция дала понять Амай, что он тоже ничего не знал о происхождении клана.

— Значит, Сукуна был прав, когда назвал меня подделкой…

— Нет, — твёрдо ответил предок. — Наше происхождение неважно. Мы являемся обладателями великой силы. Не имеет значения, как мы получили её, она только наша. Мы остаёмся великим кланом, шаманами, способными противостоять проклятьям и другим магам. Прошлое не должно влиять на тебя. Ты идёшь вперёд и строишь своё будущее, живя в настоящем.

— И мне это говорит шаман, который жил в прошлом, — усмехнулась Амай.

— Не смейся над старшими. Я прожил жизнь и знаю о чём говорю.

— Наш клан…

— Наш клан — это то, чем ты должна гордиться. У нас были и хорошие, и плохие моменты. Ты не должна отказываться от имени Такацудзи. Помни о прошлом, но всегда смотри вперёд. Наш клан — это люди, которые делают его. Наблюдая за современными шаманами, я многое понял. Возможно, вы не такие сильные, как предки.

— Ну спасибо…

— Но благодаря слабости вы обрели человечность, которая была чужда магам в прошлом. Используйте это, превратите слабость в свою силу и тогда, возможно, вы превзойдёте Сукуну.

— Это ценный совет. Спасибо, что поделился со мной наблюдениями.

— Ты мой потомок и, как вы это называете? Друг? Ты хороший человек, Такацудзи Амай. Постарайся сохранить в себе это качество.

"Запись 243. Кендзку продолжает эксперименты над людьми и шаманами. Он считает, что способен создать мага из крови других шаманов. В качестве подопытного Кендзяку взял семью Такацудзи, это обычные земледельцы из пригорода Киото."

"Запись 245. Эксперимент начался. Кендзяку сумел добыть кровь разных шаманов, которую добавил в плод одной из беременных женщин."

"Запись 267. Плод погиб вместе с женщиной. Кажется, они не выдержали проклятую энергию, которая оказалась сильнее человека."

"Запись 287. Сегодня Кендзяку снова приходил ко мне. Он выглядел радостно. Кажется, у него получилось. Беременная женщина семьи Такацудзи вот уже много месяцев вынашивает внутри человека с большим количеством проклятой энергии."

"Запись 346. Кендзяку удалось создать настоящего шамана из человеческого плода. Он добился этого всего за несколько лет. Кровь других шаманов прижилась в женщине и она понесла здорового младенца, внутри которого бушует проклятая энергия. Теперь Кендзяку хочет смешать кровь человека и проклятия."

Ночь выдалась беспокойная, Амай не могла уснуть. В голову постоянно приходили разные мысли. Сегодняшний день был насыщен разной информацией, которую красноволосая никак не могла переварить. Даже разговор с предком не успокоил её полностью.

Девушка думала о том, что ждёт её впереди, как они будут сражаться и что сказать Итадори о его новом родственнике. Она и представить не могла, что испытывает юноша — совсем недавно он обрёл брата в лице проклятья, на его глазах погибли близкие, его убивали два раза, а сенсея заточили в темницу. В итоге Итадори сохранил рассудок, не сошёл с ума и не сдался.

Амай была на грани. Мало того, что её клан когда-то давно служил Сукуне, так ещё и создан искусственно. Принять такое было тяжело, ведь всю жизнь девушка думала, что её род благороден и они просто не могут быть плохими шаманами. Но с самого начала Амай видела знаки, что это не так. Когда они с Сатору оказались в архивах и девушка прочитала о том, как истребили клан Такацудзи — с того момента стало понятно, что всё не так радужно. Но красноволосая не хотела принимать правду, она закрывала на это глаза, продолжала верить в собственную выдуманную ложь. А теперь ей пришлось столкнуться с последствиями и она оказалась не готова к ним.

Яркий лунный свет падал на комнату девушки, освещая всё вокруг. Лишь иногда луна пряталась за облаками, погружая комнату во мрак. Тишина давила на измученную думами голову. Не находя себе места, красноволосая вертелась в кровати. Она услышала тихий стук в дверь.

— Кто там в такое позднее время припёрся? Хейдзё-сама, если это снова вы, я клянусь…

Распахнув дверь, стоя в одной белой сорочке, с растрёпанными красными волосами, Амай увидела тёмный силуэт. Это был не Хейдзё. Этот мужчина был выше и не такой мускулистый. Сердце девушки будто остановилось, она задержала дыхание, не веря собственным глазам. Луна вышла из-за туч, осветив родное лицо.

— Сатору!? — Амай почувствовала подступающие слёзы.