В интересах государства. Величие

Глава 6

При упоминании Великих Осколков лицо дознавателя вытянулось.

— Я не ослышался? — переспросил Елин. — Вопрос касается высших артефактов?

— Именно, — нахально улыбнулся я. — Я привез крайне важные сведения относительно этих объектов. Петропольский Великий Осколок в опасности, как и та, кто связала себя с ним. Пожалуйста, Евгений Яковлевич, выполните мою просьбу и устройте мне встречу. Уверен, вам это зачтется.

Наемник отступил на шаг, словно расписываясь в своем нейтралитете по этому вопросу. Дескать, он просто выполнил свою работу, а дальше разбирайтесь сами. И правильно, ибо нефиг. Елин же не на шутку задумался. Естественно, ведь я только что поднял ставки, и поднял очень высоко. Закинул удочку с очень сладкой наживкой. Вопрос — как глубоко заглотит крючок наша рыбка.

— Я вас услышал, Михаил Николаевич, — наконец сказал Елин. — Безопасность Великой княгини и Великого Осколка для нас сейчас в приоритете. Я выясню, что можно сделать.

— Спасибо.

— Но не думайте, что все будет просто, — добавил коллега. — Несмотря на то, что Петропавловка остается на связи с Малым кабинетом, даже высшим чинам приходится ждать.

— Понимаю, — кивнул я. — И вверяю себя в ваши руки. Если вы считаете правильным меня изолировать или подвергнуть проверке, карты вам в руки. Я никуда не убегу.

Елин что-то шепнул на ухо наемнику и вышел за дверь.

Мы остались наедине: мужик сверлил меня голубыми глазами-льдинками — жутковатыми, потому что они казались слишком светлыми, рыбьими. Я спокойно пялился в ответ. Ну хочется поиграть в гляделки — я не против. Делать все равно нечего.

— Ваше сиятельство, — обратился ко мне наемник. — Пока суд да дело, хочу напомнить вам основные правила для вашего сословия в условиях чрезвычайного положения. Перемещение внутри Петрополя не ограничено, однако въезд и выезд осуществляются по специальным пропускам.

— Полагаю, меня это пока что не коснется.

— Я не знаю. Ваша судьба вне моих обязанностей, и я лишь ввожу вас в курс дела. Согласитесь, будет обидно получить взыскание за нарушение по незнанию.

— И правда, — улыбнулся я. — Вы очень любезны. К сожалению, не расслышал вашего имени.

— Едва ли оно о чем-то вам скажет, ваше сиятельство. Особые правила установлены и для применения Благодати. Боевые и ментальные заклинания запрещены к использованию повсеместно. Создание артефактов строго регламентировано и допускается только в лицензированных помещениях. Разумеется, лицензированными специалистами. Разрешено к повсеместному использованию лишь целительство.

Да уж, жестко Ксения закрутила гайки. Производила впечатление такой хрупкой дамы, а на деле оказалась железной и беспринципной теткой. Видимо, процесс изъятия Осколков у неблагонадежных семей проходил не так гладко, раз пришлось ввести эти ограничения. Ладно боевые — но ментал-то полностью за что?

— Означает ли это, что я не вправе использовать ментальную связь для общения с родственниками?

— Боюсь, это так, — кивнул наемник.

И чего ради? Не хотели допустить утечек?

— Рискну спросить, каким образом власти намерены это отслеживать и проверять, — с сомнением отозвался я.

Наемник едва заметно пожал плечами.

— Детали мне неизвестны. Знаю лишь, что в городе усиливают сеть артефактов для отслеживания применения Благодати. Так что, видимо, спецы нашли способ.

Ага, ловушки, значит. Вероятно, решили добавить побольше, чтобы сетка накрыла весь город. Но для этого придется подкрутить чувствительность артефактов слежения. А это титаническая работа — ведь придется влить немало силы на настройку. Откуда Ксении Константиновне взять столько артефакторов?

Хотя, если вспомнить, что она патронировала Аудиториум…

Итак, даже если я попаду в Петрополь не под конвоем, работать будет сложно. Куча технических средств одаренным недоступна, а я так и не удосужился обзавестись секретарем. Что ж, это будет интересно.

Елина не было долго — настолько, что я успел захотеть в туалет, да и жажда замучила. Не пожелавший представиться наемник затих и ненавязчиво приглядывал за мной. Я пока что решил изображать законопослушного гражданина и колдунствовать не собирался. Вместо этого изучил вдоль и поперек стенды с перечислением дорожных знаков и ПДД.

Хотя не помешало бы заклинание на дополнительную прочность мочевого пузыря…

— Что-то долго его нет, — начал беспокоиться я. При этом в здании было тихо — ни намека на форс-мажор. Значит, либо Елин готовил для меня какой-нибудь неприятный сюрприз, либо…

Шум на улице отвлек меня от размышлений.

Я привстал со своего стула и с любопытством выглянул в окно. Наемник напрягся.

— Ваше сиятельство, я вынужден попросить вас вернуться на место. Находиться у окна может быть небезопасно.

Я снова плюхнулся на жесткую сидушку, хотя никакой опасности не чувствовал и не наблюдал. Просто со стороны города к посту на полной скорости подъехал, а вернее, подлетел роскошный итальянский «Монтанари». Торможение получилось эффектным, вполне в лучших традициях стритрейсинга. Обтекаемые изящные формы дорогущей спортивной тачки маняще блестели в свете мощных прожекторов.

«Монтанари» в этом мире было чем-то вроде «Ламборгини» или «Феррари» в моем прошлом. Ручная сборка, чуть ли не индивидуальные эскизы. Одна такая машина стоила как годовой бюджет какой-нибудь африканской страны.

Интересно, кто это заявился с такой помпой?

Я взглянул на наемника и вопросительно приподнял брови. Тот качнул головой и пожал плечами. Такой вот немой диалог получился. Вообще этот мужик начинал мне нравиться — помог, не хамил, пытался нормально выполнять свою работу. Только вот австрийский герб на его оружии не давал мне покоя…

Через пару минут в коридоре поднялся гвалт. До меня долетели женские возмущенные крики, какой-то голос настойчиво спорил с другим.

А затем дверь в нашу комнату распахнулась, и я едва не свалился со стула от удивления.

— Серега? — вытаращился я, сперва не узнав друга.

Молодой князь Воронцов, которого я помнил как трусишку Серегу Ронцова с первого курса Аудиториума, мягко говоря, изменился. Точнее, если превращение из гадкого утенка в лебедя можно назвать скромным словом «изменение».

— Привет, Миш, — бросил он и направился прямиком ко мне. Увидел наемника при оружии, нахмурился и наградил ворвавшегося в кабинет Елина неодобрительным взглядом.

— Я его забираю, — коротко сказал мой старый друг и кивнул в мою сторону. — Немедленно. У вас пять минут на оформление документов.

Я постарался стереть недоумение с лица. Ну ничего себе! Вроде же и виделись в последний раз совсем недавно, а Воронцов успел преобразиться.

Прежде вечно сомневающийся, норовивший спрятаться за спины сильных товарищей и все так же немного трусоватый, сейчас Серега вообще казался другим человеком. Откуда-то в голосе появилась твердость, от парня веяло уверенностью и властью. Да и костюмчик, надо сказать, был довольно смелый, хотя и стильный.

Рассмотрев его одежку детальнее, я понял, что это был не костюм. Мундир, только без погон — вместо них были какие-то непонятные мне опознавательные знаки. И что-то в этом лаконичном, но запоминающемся стиле перекликалось с формой наемника.

Серега, и ты туда же? Ну ек-макарек…

— Сергей Андреевич Воронцов, адъютант Ее Императорского Высочества, если вы забыли, — спокойно представился друг и постучал пальцем по шеврону на плече. — У меня высочайшее поручение забрать этого человека и сопроводить в Петрополь.

Забавно было видеть в Воронцове адъютанта. С одной стороны, мелковато для целого князя из могущественного рода. С другой — это говорило о том, что Великая княгиня явно его приблизила. А если приблизила, то, вероятно, доверяла. Эх, Серега…

Елин, казалось, едва не захлебнулся от возмущения. Что, ищейка, упустил добычу? Я наблюдал за тем, как на лице дознавателя удивление сменялось разочарованием, а затем на смену ему пришло смирение.

— Разумеется, ваше сиятельство, — сквозь зубы процедил он и вышел.

— Идем на улицу, подождем там, — Серега схватил меня за рукав и почти что рывком поднял на ноги. Вроде он никогда не был силачом… Да уж, чудны перемены.

Наемник не проронил ни слова — казалось, этому мужику не терпелось избавиться от нас обоих. Меньше аристократов поблизости — меньше проблем.

А вот мои перипетии, кажется, только начинались.

Воронцов вытолкал меня на улицу и кивнул на роскошную тачку.

— В машину. Быстро.

— А документы?

— Вынесут. Не хочу, чтобы подслушивали.

Серега нажал на кнопку брелока, и двери поднялись. Футуристично, однако. Не знал, что мой дружище был поклонником спортивных автомобилей.

Забравшись внутрь, он снова что-то нажал — пискнул сигнал, а окна начали темнеть. Интересная тонировка. Я обернулся к другу и в очередной раз поразился переменам.

— Служба Великой княгине тебе к лицу, — не удержавшись, съязвил я. — Или это княжеский титул дает такой эффект?

— Какого хрена ты здесь делаешь? — прошипел он в ответ. — На кой черт приперся в Петрополь?!

Но меня уже понесло.

— Добро пожаловать, Миша, — передразнивал я его голос. — Давно не виделись, Миша. Кстати, ты наверняка хочешь узнать, как дела у твоей сестры, с которой я встречаюсь. Как там поживает твоя семья… Да и вообще, вероятно, не против узнать, почему я одет как офицер СС. Да?

Ну, про эсэсовца я немного загнул, но что-то мне напоминало эту форму. И все же суть я передал верно.

Воронцов устало провел ладонями по лицу.

— Не представляешь, насколько не вовремя ты появился.

— Лучше другое скажи. Ты за чью команду играешь, Серый? Ты хоть в курсе, что устроила наша покровительница?

— Ты о том, что она забрала силу Осколка Романовых? Или об изъятии осколков у семей и аресте их глав?

— О том, что с ее подачи в Букуреште организовали покушение на императорскую семью. О том, что с ее ведома и явно ни хрена не молчаливого согласия Юсупов убил Великого князя Александра Константиновича! О том, что она стоит во главе и Аспиды, и Ордена Надежды!

Воронцов выслушал меня с завидным хладнокровием.

— А если скажу, что знал. Пусть не обо всем, но о многом. Что изменится?

— Тогда я перестану тебя понимать и не буду знать, друг ты мне или враг. Потому что тебе известно, на чьей я стороне.

В окно постучали. Серега опустил стекло, забрал протянутые Елиным документы — надо же, лично вынес. Небось, хотел подглядеть-подслушать. А затем сухо попрощался и дал по газам так резко, что я вспомнил первые строки «Отче наш».

— Фига ты водятел.

Мы выехали на прямую южную трассу. Перед нами сиял бледным куполом освещенный Петрополь. Серега втопил педаль газа, и автомобиль, кажется, перешел на сверхзвуковую.

— У меня был выбор: присоединиться или оказаться среди тех, кого лишили Осколка и отправили в отстойник, — прорычал друг и покосился на меня. — Убить меня они бы не смогли, но оставить гнить до наступления естественной смерти или тренировать на моей тушке различные виды губительных заклинаний… Короче, моей особенности нашли бы применение. Я решил, что от свободного меня будет больше толку.

— И дал клятву, да? — печально улыбнулся я.

— Конечно. Связал себя Словом. Иначе никак.

Я вздохнул.

— Что ж, винить тебя я ни в чем не буду.

— Если ты забыл, я дал кое-какие обещания твоей сестре, — зло процедил Серега. — Твоя семья на меня полагалась. Тебя не было, а я мог помочь им своим поступком. Служить Ксении Константиновне было единственным вариантом, чтобы отвести от твоего рода беду.

На всякий случай я взглянул на безымянный палец его правой руки. Кольца не было. Значит, все не настолько далеко зашло.

— Помолвлены?

— Да. В ноябре свадьба. Я едва успел… Мы с твоими все обговорили за пару часов до того, как за ними пришли… Мне повезло — позвонил куда следует, устроил выволочку, подключил авторитет. Пронесло. Но если ты сейчас начнешь подрывную деятельность… Миш, ты всех нас погубишь. Меня заставят выбирать между твоей семьей, между тобой и Олей и… И жизнью. И тогда я точно ничем не смогу помочь.

Да уж, блин. Смотался, что называется, в отпуск…

К Сереге никаких претензий не было. Наоборот, я чувствовал лишь благодарность за то, что он позаботился о моих. Да, все пошло не по плану, ведь мы не хотели торопиться связывать семьи. Но время играло против моих, и Воронцов все сделал правильно.

— Значит, я верно понимаю, что ты служишь и связан клятвой, но ценностей и методов тех, кто все это затеял, не разделяешь? — осторожно уточнил я.

Воронцов сбросил скорость, когда трасса перешла в широкий проспект.

— Знаешь, в чем-то мне эти ценности даже близки и понятны. Особенно когда я думаю, как бастард Ронцов, а не князь Воронцов. И все же я не ожидал, что все зайдет настолько далеко. Но я хочу понять, почему она… Зачем… Ведь должна быть железная причина, некое оправдание всем ее поступкам. И я решил стать как можно ближе к ней, чтобы это понять.

Что ж, у меня были кое-какие мысли, но все равно картинка пока не складывалась. Чего-то мы не знали о Ксении. Чего-то очень важного и, быть может, даже личного.

— Куда ты меня везешь? — хрипло спросил я, заметив, что Серега не въехал в центр, а взял восточнее. Еще немного — и начинались Пороховые. — К ней?

Воронцов покачал головой.

— Не сразу. Но потом — к ней. Обязательно. Потому что если ты хочешь заслужить ее доверие, а я достаточно хорошо тебя знаю и предполагаю, на кой ляд ты заявился в Петрополь…

— Что, я настолько предсказуем?

— Я давно тебя знаю, Миш. В отличие от госпожи. И будет лучше, если именно я тебя представлю. А там делай то, что задумал. Но меня в свой план не посвящай. И не впутывай.

Я задумчиво кивнул. Ну, ожидаемо. Не стоило лишний раз рисковать Серегой — если не станет меня, именно он сможет подхватить знамя нашего рода. Пусть не полностью, пусть через Олю, но сможет. Нужно его беречь, он и так сделал для меня слишком много.

— Так куда едем?

— К твоей семье, — ответил Воронцов. — Хочу, чтобы вы увиделись, пока не началось. А то знаю я тебя: как начнешь работать, вся столица на уши встанет. Там будет уже не до встреч — уцелеть бы.

Я усмехнулся. Ну да, почему-то именно так всегда и происходит.

— Спасибо, Сереж.

Он молча кивнул и свернул в переулок между двумя старыми заводскими корпусами.

— Видишь? — я заметил впереди небольшое сияние — не фонари, нет. Что-то небольшое, да и светилось бледнее.

— Нет, а что…

Он не успел договорить — машину подбросило, словно мы прыгнули с трамплина. Мы оказались в воздухе и, казалось, зависли. А затем весь мир навалился на нас, вколачивая в землю, словно пневмомолоток бил по консервной банке.

— «Лихо»! — Только и успел выкрикнуть я, натягивая «Берегиню».

И вовремя. Машина приземлилась, и мне показалось, что все внутренности решили вылезти наружу. Удар был такой силы, что даже щиты едва выдержали. Серега вскрикнул от неожиданности. В разные стороны полетел асфальт, тротуарная плитка, кирпичи.

Нас убивали.

Серега не успел активировать защиту. Машина воткнулась носом в разверзнутую землю, сработавшие подушки безопасности мало помогли делу. Я дернулся, придавленный сразу тремя мешками. «Берегиня» растворилась, не выдержав удара — и я почувствовал, что из носа потекло что-то горячее.

— Серега! — позвал я.

Он не ответил.

А затем новая вспышка — на этот раз яркая, сотканная из чистой силы, вырвала машину и отбросила назад. Я захрипел и принялся лопать «Косами» мешавшие двигаться подушки. Заново поставил «Берегиню», но…

Слишком поздно.

Мою пассажирскую дверь снесло мощным потоком силы, а через секунду надо мной возникла голова в шляпе. Слишком уж знакомая голова с кривой улыбкой на наполовину парализованном лице.

— Решил раньше времени сдать мои планы? — оскалился Радамант.