В клетке у зверя

10. ♂

Вадим

Киваю на вопросительный взгляд Виктора, он остановит Валерию и не даст ей уйти. Затем смотрю на Амелию. Напросилась, коза!

— В мой кабинет! — цежу по слогам. Она бледнеет и цепенеет. Понимает, что выбесила. — Живо!

Вот. Это дело. Она срывается с места и скрывается у меня в кабинете. Валерия добегает до Виктора, который преграждает выход на улицу, и устало оборачивается.

— Выпустите! — выговаривает срывающимся голосом.

— Это моя дочь. У неё сложный период, — подхожу к ней. — Как это говорят, переходный возраст? Который длится уже лет семнадцать, с самого рождения.

Валерия ничего не отвечает. Снова вся на измене. Только теперь ещё и оскорбленная.

— Лера, успокойся, — добавляю с нажимом. Бесит уже эта оскорбленная невинность. — Небо на землю не упало. Сколько я должен за уколы?

— Четыре тысячи рублей, — отвечает Валерия будто с бумажки читает. — Три тысячи за выезд и по пятьсот за инъекцию.

— Вить, расплатись с девочкой, — бросаю Виктору. — И проводи до ворот. — Обращаюсь напоследок к Валерии: — Жду в воскресенье, дипломированная Лера.

На этом я отправляюсь в кабинет. Ох, женщины. Как же с вами сложно!

— Мы не договорили, Амелия, — цежу сквозь зубы, запирая дверь в кабинет у себя за спиной.

Сажусь за стол. Амелия развалилась на стуле для посетителя и чавкает жвачкой.

— Твоя мать недовольна тем, как ты расставляешь приоритеты. Сейчас тебе нужно получить высшее образование, поэтому ты поедешь в университет и будешь там учиться, а не отсиживать пары.

— Я открою свой бизнес, я уже нашла совладельца, — парирует Амелия и надувает пузырь.

Утихомириваю ярость. Так бы и треснул! Она не моя дочь. Я просто дал обещание позаботиться о ней и её матери, но мое терпение не безгранично.

— Выплюни жвачку! — повышаю голос. — На какие деньги ты собираешься открывать бизнес?

Амелия вынимает жвачку изо рта и пытается прилепить под стул, но под моим взглядом вынимает носовой платочек из сумочки и заворачивает мусор в него.

— У тебя попрошу, ты ведь не откажешь, папочка? — заглядывает мне в глаза с невинной улыбкой.

— Я тебе университет оплатил, Амелия, — выговариваю строго. — И всю остальную твою жизнь оплачиваю я. Никакого бизнеса ты открывать не будешь!

— Не смей мне указывать! Ты мне даже не отец! — выкрикивает она. — Мне восемнадцать будет через месяц!

Устало берусь за переносицу. Сколько раз я слышал эту фразу! Она думает, что может меня ею уесть. Я забочусь о ней с матерью не из чувства вины, а потому что дал обещание.

— О, как здорово! Вот как исполнится тебе восемнадцать, начнешь зарабатывать и будешь сама принимать решения, — чеканю каждое слово. — А до того меня слушаешься.

— А то что? В комнате запрешь? — выкрикивает Амелия и вскакивает из-за стола. В край охамевшая девица! — С чего мне тебя слушаться? У мамы любовник есть! Ты знал?

Конечно, мне это известно. Охрана Ханны кормится с моей руки и докладывает мне все, что происходит с ней и моей падчерицей. Но слышать такие слова из уст последней унизительно.

Откидываюсь в кресле, сцепляю пальцы, делаю вид, что задумался. Краем глаза наблюдаю за Амелией. Польская кровь, будь она неладна. Что мама, что дочка на всю голову отшибленные, но Ханна хотя бы понимает, за чей счет живет. Мы с ней никогда не были близки, но ладим, и уважаем друг друга. Амелия пока вызывает только раздражение и желание вышвырнуть на мороз.

Но сейчас, видя мое настроение, она усаживается обратно в кресло. Даже притихает, как кошка, прижавшая уши.

— Хорошо, Амелия, — произношу, многозначительно рассматривая столешницу из мореного дуба. — С этого момента ваши с мамой счета заморожены, дом, охрана, прислуга перестают оплачиваться. Я посмотрю, сколько отсюда ты будешь идти пешком до Петергофа.

Амелия бледнеет. Не так бы я хотел говорить со своим ребенком. Но она и не мой ребенок. Её мать не привила ей уважения ни к деньгам, ни ко мне, ни к чему. Амелия — яркий представитель нигилистической молодежи.

— Пап, я все поняла, — произносит тихо и кротко. — Я была неправа.

— Теперь папа? — спрашиваю с удивлением в голосе. — Я думал, я тебе не отец.

— Я погорячилась, прости, — Амелия ни разу не раскаивается, говорит на отъебись. — Не лишай маму денег, пожалуйста.

— Давай условимся так. Ближайший месяц до совершеннолетия ты больше не будешь трахать мне мозг истериками и ссорами с матерью, — постукиваю пальцем по столу. — Чтобы Ханна больше не звонила и не просила меня разобраться.

Амелия кивает и соглашается. Дай Бог, чтобы её на неделю хватило. Но ведь она выдержит, и все начнется по новой. На фоне Амелии Валерия выглядит ангелочком. Она не станет так наглеть. Это точно. Черт, я снова думаю о Валерии! Шпионская игра с ней затягивает! Но только потому что в следующий раз мой враг сделает новый ход, и я с нетерпением жду, что предпримет Валерия.

______________

Амелия Сергеевна Новак

17 лет, образование среднее. Приемная дочь Вадима.

Привыкла к беззаботной жизни на деньги, которые выделяет на их с мамой содержание Вадим.

Характер испорченный, скверный, своенравный. Избалованная девушка.