В ожидании тебя

Глава 20. Теодора

Он сказал, что больше не будет выстраивать новые стены. Но вчера Джей снова это сделал. Да, я действительно хотела ему вчера признаться в своих чувствах. Знаю, это глупо признаваться мужчине в любви сразу после того как вы занимались этим. Но мне так хотелось их произнести эти слова, чтобы он знал о том, что я чувствую. Но этот гад уже догадывался о них или ещё хуже — он знал!

Ну вот, я снова плачу. Чувствую себя какой-то размазней. И без того проплакала уже всё утро. А всё началось, когда я как мышка собирала вещи, чтобы только его не разбудить. Поскольку я не была готова к диалогу. Ведь я только и делала, что злилась и плакала.

Интересно, он искал меня?

Чёрт!

Я стукнула рукой по матрасу, потому что ещё валялась в кровати. Я не должна об этом думать.

И я ничего не буду предпринимать, чтобы поговорить и выяснить, кто теперь мы друг другу после этого. Мы вроде взрослые люди, а для взрослых это ведь нормально переспать без каких-либо обязательств? Только вот, почему меня это так задевает?

Когда я собралась с духом и вышла из своего домика, уже перевалило за полдень.

Моё новое жилье было меньше по размеру и находилось дальше, чем все остальные домики. И вот, теперь я живу, как и хотела изначально. Одна. Но почему так грустно из-за этого? Так, мне нужно успокоиться. Ведь мне не привыкать быть одной. Ну вот я опять хочу разреветься и утопиться в жалости к себе. А вроде бы успокоилась.

Я прогуливалась по территории парк-отеля и, казалось, что все вокруг были словно на иголках, чем пару дней назад. Оно и не удивительно, свадьба будет совсем скоро. Из-за всего этого мы даже с Робом нормально ещё ни разу не поговорили. Но я была рада наблюдать за ним со стороны и наслаждаться его счастьем.

Видя, что моя помощь тут была не нужна. Мне захотелось просто где-нибудь тихо посидеть. Потому что торчать в своей хижине и рыдать, мне уже если честно надоело. Понадобилось около десяти минут, чтобы найти то самое идеальное укромное место. Но и тут я оказалась не одна.

— Теодора! — подпрыгнула от страха Робин, потому что её поймали с поличным.

Бабуля тут же поспешила потушить сигарету, но я вовремя произнесла:

— Всё в порядке, — я села на валун рядом с ней. — Можешь не прятаться.

Тут было относительно тихо, зато нас не было видно из-за раскинувшихся кустарников. Дул приятный ветерок с озера и лучи солнца нежно касались кожи.

— Тут нет твоих дочерей, Робин, а я не собираюсь тебя отчитывать. Но мне не очень нравится видеть, что ты до сих пор не бросила.

— Спасибо, дорогая, я знала, что на тебя можно положиться и ты меня не сдашь, — бабуля постучала по сигарете своим красным маникюром и затянулась, чтобы выдохнуть клубок дыма. — Знаю, что пора бы уже бросить, но от вредных привычек так просто невозможно избавиться. Дайте мне ещё с десяток лет.

Я улыбнулась.

— Ты же знаешь, для тебя не жалко и большее количество лет. Просто мне не хочется, чтобы у тебя случился очередной инфаркт.

— Мои дети паникуют раньше времени. И вот теперь ты, дорогая. Я все равно не уйду так просто, пока Гилберт меня не позовёт. И я почти бросила, но сегодня мне сделалось так грустно, когда поняла, что он не увидит свадьбу своего единственного внука. Что поделать, когда у тебя четыре внучки и один внук? И притом, что только одна из них вышла замуж.

Гилберт — это мой дедушка. Он умер пару лет назад и бабуля, казалось, за пару месяцев сильнее постарела, и у неё начались проблемы со здоровьем.

— Но в мой последний инфаркт он мне так и сказал, дорогая Тео, представляешь? «Моя тигровая лилия, ты должна жить, ты нужна семье. Без тебя они не справятся. А я пока тебя буду ждать здесь, на берегу». И после этого я решила остаться и побороться ещё за свою жизнь. А когда мы с ним встретимся, то я ему обо всё расскажу, — она это говорила без тени грусти, а наоборот.

Я хмыкнула, поглядев, как бабушка сорвала листик, и как школьница начала тереть его между ладонями, перебивая запах табака. А после достала флакончик духов и брызнула на себя.

— Я рада это слышать, — я сжала её руку. — Но только вот где же мой тот самый уготованный судьбой? Может ты знаешь, ба?

— А как же Джейс?

Я отвернулась. Говорить о нем совсем не хотелось

— С ним все сложно, — только и могла я сказать. — Лучше бы вообще не существовала этой любви.

— Зря ты так, Тео, дорогая. Любить и быть любимой замечательно. Нет ничего лучше любви. Не игнорируй её только потому, что она уже у тебя была. Но и сидеть бездействовать только потому, что её никогда не было, не стоит. Не обращай ни на кого внимание и любите друг друга как в первый раз. Будете вы в итоге с этим человеком вместе или разойдётесь. Неважно. Будет ли у вас всё серьёзно или нет. Снова неважно. Все равно все мужики — козлы! Кроме твоего деда, конечно. Но это все же лучше, чем не любить вовсе. Поняла?

— Кажется.

— Раньше любовь была обычным делом. Но с какого-то момента любовь стала чем-то сложным?

— Может, люди стали бояться боли?

— Боль нельзя избежать, измерить, заглушить, моя дорогая. Вот я. Наша любовь с Гилбертом продлилась всего пятьдесят восемь лет. Для кого-то это мало, а для кого-то много. Но его уход причинил мне такую боль. Что в моей груди образовалась огромная пустота и чтобы я ни делала, мне её никогда не залатать. Но в то же время, я бы ничего не изменила в своей жизни. Даже если бы нам было уготовано и меньшее количество времени. Я благодарна за всё, что у нас было, — она постаралась незаметно стереть слезу.

Я посмотрела на водную гладь, которая простилалась перед нами. Возможно, что-то и было в этих словах. Мы часто отказываемся от любви, часто боимся довериться в новых отношениях, поэтому сохраняем охренеть какую длинную дистанцию. А потом, когда расстаёмся с очередным парнем, наши опасения словно подтверждаются. И так по кругу. Пока не понимаешь, что проще отказаться от любви и вовсе.

— Думаю, люди перестали быть благодарными. Перестали благодарить тех, кто приносит в нашу жизнь любовь и даже тех, кто приносит лишь боль и разочарование. Даже если это один и тот же человек.

— Почему я должна благодарить того, кто принёс мне боль? — я скептически взглянула на бабулю. В своём ли она вообще в уме?

— За уроки и опыт, — без промедления ответила она. — Всё, Тео, мой запал пофилософствовать пропал. Чувствую себя в такие моменты старой и мудрой женщиной. А я ещё слишком молода.

Я рассмеялась.

— Почему ты здесь прячешься? — спросила я.

— А почему ты тут? Не сбегаешь ли ты, случайно, от кого-то?

— Сбегаю, — не стала я врать.

— Вот и я сбегаю, — я вопросительно взглянула, тогда ба скрестила ноги и посмотрела на небо. — Без меня лучше справятся. В такие моменты, моя младшая дочь превращается в невыносимую женщину. Но я ей горжусь, правда. Но моё больное сердце это не выдержит. Я бы и рада помочь, но только мешаюсь.

— Ты не мешаешься, Робин, — я обняла её. — Ты же знаешь, что мы все тебя любим до чёртиков?

— Это кто тебя ругаться научил, черт возьми?

Мы обе рассмеялась, но не расцепили объятия. Вот что на самом деле мне не хватало. Обычного человеческого общения и тепла.

— Как насчёт того, чтобы вместе пообедать и посплетничать?

Я взяла за руку бабушку.

— Тогда почему мы ещё тут сидим? — она вдруг резко встала, меня это напугало.

От таких резких подъёмов у меня периодически звёздочки перед глазами мерцают.

— Подожди, мне следует ещё раз побрызгаться духами, — она достала из сумочки свои духи и мятную жвачку. — Кстати, Томми Роуз собрался жениться на Патме Грин.

— Да ты что!

Мы проговорили, как минимум пару часов. Как минимум мы спасали всех тех людей, о которых говорили. Перемыть косточки — значит, спасти от ревматизма. Так сказала моя бабуля, а у неё больше житейского опыта, чем у меня. Поэтому я не стала спорить.

Мы ни разу не коснулись темы моих отношений и отношений, которые были между мной и Джейсоном. И разве это можно было назвать отношениями?

Я провела оставшееся время перед ужином за читкой рукописей, которые отобрала с собой заранее. Конечно, все можно было перенести на планшет и уверена, что так было бы гораздо проще. Но я уже упоминала, что не очень дружу с техникой и вообще с прогрессом. Хоть ему и радуюсь. Ведь благодаря прогрессу Джей может осуществить свои мечты. И какого хрена все мои мысли вновь и вновь возвращаются к его персоне?

Я рухнула на кровать и распласталась, как морская звезда. За окном ухала сова или филин, я не очень в этом разбиралась, появились первые звезды. А это означало, что совсем скоро мне придёт сообщение, что пора отправиться на ужин. Меня всегда это немного подбешивало. Почему я не могу поесть в одиночестве, например? Не обязательно же всегда собираться всем вместе.

На телефон пришло смс от Роберта. Ужин будет позже чем обычно.

Я перевернулась на живот.

Деваться было некуда.

Я шла в сторону ресторана, в котором мы ужинали, когда услышала какой-то звук. Вдруг сделалось жутко, солнце уже село, а вокруг меня не было ни души. А перед этим я прочитала жуткий роман с нотками триллера.

Прогнав не радужные мысли, я пошла дальше, когда услышала голоса. Они явно были раздражённые и взволнованные. А мне предстояло идти в ту сторону.

Но я застыла на месте, не могла сделать ни шагу, не вымолвить ни звука.

Я, конечно, не в пещере родилась и знала, что такое бывает в жизни. Но увидеть, что-то подобное своими глазами. Я и представить себе не могла.

Отец Джейсона держит свою жену за шкирку как котёнка. Он что-то говорит сквозь зубы, а его слюни разлетаются в разные стороны. Мне не разобрать о чём он говорит. Но весь его вид пугает, потому что даже на таком расстоянии ощущается вся его злоба и ненависть, которая сочится сквозь него. Мне сделалось дурно от одного вида. Я же стою как вкопанная и не могу произнести ни звука.

Передо мной творился целый Ад.

Я так думала, пока в эту же секунду Глен Андерсон не раздаёт звонкую пощёчину своей жене. Я вздрагиваю от этого звука. Кажется, никогда это не забуду. Руби падает голыми коленями на грунтовую дорожку, покрытую мелкими камешками, держась за ушибленное место.

Но тут к Глену подлетает откуда-то взявшийся Джейсон и хватает того за руку, поскольку тот замахнулся для следующего удара. Джей толкает своего отца и тот заваливается в кусты. Он что-то ему кричит, что-то вроде убраться отсюда и какой он мерзкий ублюдок.

Руби боится поднять голову, закрывается руками, её муж пытается встать, Джей возвышается над всем этим полный злобы. От парня с очаровательной улыбкой не остаётся и следа. Передо мной сейчас израненная душа, которая мечется от боли и ярости.

Джей помогает подняться Руби, а я пячусь назад.

Поскорее бы отсюда убраться, пока меня не заметили!

Но от моей ноги отлетает камешек, Джей поднимает голову и замечает меня в последний момент. По ужасу, который застывает в моих глазах, он понимает, что я все видела. Я стала свидетелем. На его лице отражается весь смертный ужас, что я теперь всё знаю.

В это время Глен встаёт и быстрым шагом уходит прочь. Он даже не подходит к жене и не пытается упасть перед ней на колени! Да и как подобное можно простить?!

Я же разворачиваюсь и на ватных ногах стараюсь убраться оттуда как можно скорее.

Слышу только, как Руби просит Джея догнать меня. Как он выкрикивает несколько раз мое имя.

Но я срываюсь уже на бег.

Бегу туда куда сама не знаю.

Слезы застилают мои глаза. И мне так больно. Больно за Руби, больно за всех женщин, которые проходят через подобное, больно за тех, кто боится выйти из этого порочного круга, больно за себя, что я такая бесхребетная.

Мне хотелось только одного: бежать, бежать, бежать. На какую-то другую планету, где нет подобной жестокости.

Семью Андерсонов всегда знали, как самую образцовую и счастливую. Я и предположить не могла, что там моежт такое твориться. И Джейсон, как он после этого?

Я чувствую, как меня хватают за лямку джинсового комбинезона и оттаскивают назад.

— Если ты решила покончить с этой жизнь, то я огорчён.

— Джей? — я не верю своим глазам.

Я смотрю вниз и вижу, что ещё немного и я бы упала с невысокого оврага. Он преувеличил, максимум я бы сломала себе ногу или руку.

— Ты кого-то другого ждала? — шутливо произнёс он, но тут же осёкся, когда увидел мои опухшие глаза и как по щекам до сих пор бежали слезы. — Чёрт! — он пнул траву и запустил пятерню в волосы. — Я не хотел, чтобы ты об этом когда-нибудь узнала, а тем более увидела.

— П…По…Почему? — мой подбородок дрожал.

— Давай лучше я провожу тебя до места, где ты теперь живёшь, — мне показалось или он как-то грустно на меня посмотрел на этих словах? — Только напишу Роберту, что нас не будет. А после уже всё расскажу и отвечу на все твои вопросы. Всё равно отпираться или что-то скрывать уже бессмысленно.

И мы пошли к моему новому жилищу. Джей все это время держал меня за руку и шёл рядом, как будто боялся отпустить, боялся, что сбегу.

Мы не проронили ни слова, пока шли.

Шторм в моей душе потихоньку стихал.

Первый вопрос, который я задала, когда мы вошли в мою хижину, был точно таким же:

— Почему?

Лицо Джея, казалось осунувшимся и таким усталым, как будто на него упала вся тяжесть этого мира.

— Мама сообщила отцу, что она подаёт на развод. И попросила меня поговорить с Робертом, чтобы он взялся за этот бракоразводный процесс.

— Но это ведь не повод, чтобы… — я сделала глубокий вдох, произносить, то самое слово вслух совсем не хотелось.

— Не повод, — глухо отозвался он.

Я предложила сесть на край кровати, потому что здесь ничего другого не было, но Джей опустился на пол, облокотившись спиной на кровать.

Он потёр лицо ладонями.

Я села рядом.

— Как ты? — тихо спросила я.

Меня сейчас в эту самую минуту не беспокоило ничего, даже наши непонятные отношения, которые все ближе и ближе становились тупиковыми.

— Чувствую себя паршиво, как будто по мне проехался грузовик. И, Теодора, это я должен спрашивать, как ты и просить у тебя прощения. Но ты слишком добра, чтобы это осознавать. Даже пригласила к себе. Я совершенно недостоин такой девушки, как ты, Дора.

Я закатила глаза и встала. Подошла к мини-холодильнику, доставая оттуда две жестяные баночки с колой. Одну из них протянула Джею.

— Ты сейчас несёшь какой-то бред. Лучше охладись, — и снова села рядом с ним. — Я постараюсь… постараюсь это пережить. А ты? Как ты? Джей, — я развернулась корпусом, он даже не смотрел на меня, лишь уставился пустым взглядом на банку с газировкой, — расскажи мне все. Поделись, чтобы тебе стало легче. Я сильная и справлюсь. Возможно, тогда я сбежала. Чёрт, мне стыдно, что я сбежала и не помогла Руби. Прости.

Джейсон как-то истерично рассмеялся, у меня же пробежался мороз по коже.

— Теперь ты знаешь какой я монстр. Если сейчас он незаметен, то спустя время вырвется наружу.

Я чуть ли не подавилась колой, когда это услышала.

— О чем ты?

— Ты видела моего отца, Дора. Во мне его кровь, а значит, я точно такой же бедный ублюдок, как и мой отец, — он мимолётно глянул на меня, его глаза были красными и блестели от поступивших слёз.

— Наличие одной крови не определяет, кто ты есть. Как и то, когда говорят, что яблоко от яблони недалеко падает. Далеко и очень далеко. Знаешь, если вдаваться в подробности, то всякие там птицы, животные разносят семена, — я говорила полный бред, но Джей хотя бы сейчас смотрел на меня. — А значит, даже если яблоко упало рядом с яблоней, то семечко то самое, которое определяет ту самую суть может произрасти в совершенно в другом месте. И плодоносить гораздо лучшим и сочным урожаем.

Он улыбнулся той самой своей очаровательной улыбкой, и я прекратила свою тираду. Скорее больше для него, чем для себя. Но я была рада, что причиной его улыбки была я.

— Спасибо, — прошептал он лишь одними губами.

— Ты говорил, что Руби собралась подавать на развод и попросила тебя поговорить с Робертом. Значит, мой брат все знает?

— Да, — не стал он скрывать. — Однажды он стал свидетелем. Прямо как ты сегодня.

Я от шока закрыла рот рукой. Когда осознала, что это было не в первый раз. Во мне сейчас поднималась волна такой жгучей агрессии и обиды. Наверное, за всех женщин вместе взятых.

— Но почему ты считаешь, что такой же? Только не говори, что это лишь потому, что вы одной крови.

— Разве этого мало?

— А разве много? — парировала я. — Разве моих аргументов недостаточно? Джейсон, — я прикоснулась к его плечу, он вздрогнул, — посмотри на меня, — он нехотя взглянул на мое лицо. — Ты совершенно не такой. Я, черт возьми, в этом уверена на миллион процентов.

— Мне бы твою уверенность, — хмыкнул он.

— Держи, — улыбнулась я. — А теперь рассказывай, — я облокотилась полностью спиной часть кровати, — и попробуй убедить меня в обратном.

И он начал рассказывать. Казалось, что Джейсону это просто катастрофически не хватало все это время. Просто кому-то наконец-то выговориться и обнажить свою душу перед кем-то. А я до самой глубины своей души ценила этот момент, что я стала тем самым человеком, которому он доверился.

Мне было мучительно больно слушать его рассказ. Я искренне сочувствовала Руби и не могла даже предположить чего-то подобного. Но гораздо больнее мне было слушать ту часть, где Джейсон считает себя точно таким же, как и его отец, как он называет себя монстром и другими обидными словами. Как же он в этом уверен, черт бы побрал его папашу. Он и впрямь пытался меня убедить, но его аргументы были такими по-детски наивными. Казалось, он винит себя во всех своих ошибках и грехах. И если бы ему сказали, что Вторая Мировая началась из-за его предположительного рождения, то он бы взял эту вину на себя прямо сейчас. Он был таким уязвимым, а мое сердце буквально разрывалось.

Когда его рассказ закончился, а я смахнула накатившуюся слезу, то сказала:

— Мы все живём в первый раз, и поэтому у каждого есть право на ошибки. Как и то, что ошибки не определяют, кто ты есть, а важно, что ты из этого вынес.

Он хмыкнул.

— Я тебя не убедил?

— Нисколечко. Глен, конечно, та ещё сволочь. Ой. Извини, если обидела он всё-таки твой отец, — но Джей показал жест, что все в порядке. Возможно, он разделял мое мнение. — Я считаю, что видя, как Руби плохо, то ты поддерживал её как мог. И то какие чувства ты переживал всё это время. И то, как ты пытался защитить свою маму. Не делают тебя плохим человеком. А наоборот.

— Ты тоже считаешь меня хорошим парнем, Дора?

— Тоже? Кто-то ещё так говорит?

— Роб. Совсем недавно.

— Ну вот, — повеселела я. — Тебе об этом говорят уже целых два человека.

— Спасибо, что выслушала меня. И прости меня за то, что я такой мудак.

Я не знала, что и сказать на это. Какая-то моя часть понимала, что это так. Но все же смотря сейчас на него, мне хотелось забрать часть его боли и разделить её на двоих. Моя любовь к нему никуда не делась за эти дни и денется ли когда-нибудь вообще?

Я рассматривала его профиль, и мне так хотелось протянуть руку, чтобы потрогать его лицо, провести пальцем по скуле и подбородку, по линии брови, очертить тонкие губы и поцеловать в лоб. Я тут же смутилась, но не отвела взгляд, в конце концов, мы занимались и не такими вещами, чтобы я смущалась сейчас при виде его красивого лица.

Джей повернул голову и посмотрел на меня пристально своими серо-голубыми глазами. А мне так хотелось узнать о чем он думает.

Сама не заметила, как произнесла это вслух.

— О чем ты думаешь?

— О том какая ты потрясающая, Дора. И что мне так много хотелось бы тебе сказать.

— Думаю, на сегодня достаточно слов, — он протянул руку к моему лицу и заправил невидимую прядку волос за ухо, на мгновение замерев.

Но этого оказалось достаточно, чтобы мое тело отозвалось на его прикосновение. Моё тело как всегда гораздо красноречивее меня.

Некоторое время мы просто смотрели друг другу в глаза. А в другое мгновение наши лица оказались близко друг к другу, слишком.

Джейсон первым меня поцеловал. Он приоткрыл рот, чтобы тут же поцеловать глубоко, чувственно и сладко. Его язык скользнул по моей нижней губе, а затем проник внутрь. Ладонями он обхватил мое лицо. Я прижалась к нему ближе. Я буквально ластилась к нему, чувствуя, как внутри меня поднималась страсть и как она торопилась вырваться наружу. Все разговоры, недоказанность, потрясения рассеялись, как обычно, уступая место чувствам. Ярким и тёплым, которые плещутся во мне через край.

Я бы всё отдала всё на свете, чтобы снова оказаться с ним здесь и сейчас. Прижиматься к его стройному телу, зарываться рукой в каштановые волосы, снимать с него эти чертовы футболки, и наслаждаться его запахом. Как же сильно я его любила.

Не знаю, это произошло слишком быстро и нетерпеливо, но сейчас я прижималась своей голой грудью к его. И наслаждалась его поцелуями в шею. Рукой он едва сжимал мою грудь, совсем немного, дразняще. Но этого хватило, чтобы я прикрыла глаза и позволила этой блаженной неге растечься внутри. Затем сорвался стон с моих губ, который даже не хотелось скрывать.

Он хотел перевернуть меня на спину, но я не позволила ему это сделать. Сегодня я хотела быть главной. Джей только усмехнулся, но и не стал настаивать на своём. Мы оба чувствовали одно: сейчас нам это было необходимо, чтобы избавиться от сегодняшнего дня, который навалился грузом. Казалось, он желал этого даже больше, чем я сама.

Я почувствовала, как его пальцы прошлись вдоль моей спины мягко, легко. Моя кожа покрылась мурашками. Но когда я почувствовала, как его пальцы медленно вошли в меня, первая волна наслаждения накрыла меня с головой. Он тут же поцеловал меня, даря глубокий, сладкий и долгожданный поцелуй. Поцелуй становился глубже, жарче, его губы переместились дальше, оставляя следы на груди и шеи.

Всего ещё несколько поступательных движений пальцами и он вынул их. Затем схватил меня одной рукой за талию и приподнял. А когда его горячая плоть проникла в меня, я едва сдержалась, чтобы не свести ноги вместе. Он входил внутрь аккуратно, постепенно. Когда приятная волна стала растекаться по телу, я начала помогать ему, двигая бёдрами. Джей обнял меня за талию, я прильнула к его обнажённому торсу. Я начала двигаться быстрее, резче, вскрикивая от наслаждения. Губами Джей хватал мою грудь и с болью посасывал её. Я вцепилась в его плечи ногтями, оставляя там неглубокие ямки. Пот стекал по спине и лицу, но я только двигалась ещё быстрее.

Наши затуманенные взгляды встретились, они были полные страсти. Джей нахмурился и стал сам двигаться подо мной, наращивая темп. Влажные шлепки кожи об кожу разносились по всей хижине. Но видеть его лицо, на котором читалась столь явное наслаждение, было ни с чем не сравнимо. Вместо этого я с вожделением поцеловала Джея, вложив в прикосновение все свои чувства. Ритмичные движения стали жёстче, быстрее. Сидя сверху, я приподнималась так, что он входил в меня до упора.

Всё это в купе вознесло меня на пик блаженства, я выгнулась, испытав головокружительный пик наслаждения. Джейсон, крепко держа мои бедра, прижал меня к себе сильнее. Уткнувшись мне в шею, он с шумом выдохнул, заканчивая следом мне на живот. Мы замерли в таком положении на несколько секунд, тяжело дыша.

— Что мне делать, Тео, когда я знаю, как это быть с тобой?