В подземелье старой башни, или Истории о Генриетте и дядюшке Титусе

15 О БУТЫЛОЧНОЙ ПОЧТЕ

В заброшенном карьере скопилось озерцо черноватой воды. По воде плавал какой-то предмет, и легкий восточный ветер подгонял его все ближе к берегу.

— Бутылка, — объявила дядюшке Титусу проницательная Генриетта, — и не пустая.

— Водка? — оживился дядюшка.

— Не думаю, — сказала Генриетта.

— Тогда это бутылочная почта, — решил дядюшка.

Они вытащили бутылку и раскупорили ее. Внутри оказался конверт. Он был адресован «Тому, кто найдет» и снабжен штемпелем «В собственные руки».

— Значит, нам, — сказал дядюшка Титус, — потому что конверт именно нам попал в руки.

Он надорвал конверт и извлек причудливой формы лист какого-то неизвестного растения, на котором отправитель нацарапал слово ПОМОГИТЕ.

— Вперед! — коротко скомандовал дядюшка Титус, мигом засучил брюки, и оба пустились вброд через лужу.

На противоположном берегу они увидели профессора Барбабьянка, он бегал там взад и вперед.

— Держитесь, профессор! — сложив ладони рупором, крикнул дядюшка. — Мы спасем вас!

Профессор побледнел как полотно, затрясся всем телом и попытался укрыться в ямке.

— Чего вы боитесь? — спросил дядюшка Титус, который первый до него добрался.

— А я откуда знаю? — ответил профессор. — Это вы крикнули, что сейчас спасете меня, вот я и решил, что мне грозит какая-то опасность.

— Узнаете вы это? — спросила тогда Генриетта и поднесла к его носу необычный лист.

— Еще бы! — в чрезвычайном волнении воскликнул профессор.

— А почему же вы это написали? — продолжала допрос Генриетта.

— Ничего я не писал, — сказал профессор, — но лист этот мне хорошо знаком. — И, повернувшись к дядюшке, пояснил: — Вы сами, господин главный инженер, просили меня найти растение, которое могло бы прижиться на бесплодных песчаных отвалах. С величайшим трудом я раздобыл редчайшее семя быстрорастущей лианы и где-то здесь его посадил; к сожалению, я забыл место, и вот все утро ищу. А лист, который вы держите в руках, несомненно, принадлежит этому растению.

Все трое дружно принялись искать, торопливо прочесывая зыбучие пески. Вдруг Генриетта вскрикнула:

— Сюда! Сюда!

Перед ними в одних трусах, увитый по самую грудь лианами, стоял точно статуя в старом парке Пошка-младший.

— Почему ты голый? — спросил дядюшка Титус.

— Я был туземцем, — сообщил Пошка-младший, — и подстерегал знаменитого водяного льва.

— И вы его видели? — с интересом спросил профессор.

— Кого? — спросил Пошка-младший.

— Знаменитого водяного льва.

— Здесь, в буром угле? — сказал Пошка-младший. — Ну, знаете, все это маловероятно. Но пока я стоял, подстерегая его, — продолжал он свой рассказ, — что-то защекотало мне живот, и я почувствовал, что меня обвивает какое-то растение. А когда захотел уйти, оказалось, что я уже накрепко связан, и с большим трудом я сумел отправить письмо бутылочной почтой.

— Надо отметить, что опыт прекрасно удался, — вставил профессор Барбабьянка. — Он блестяще доказал способность моего растения быстро все оплетать и, как вы можете сами убедиться, всегда слева направо.

— Поздравляю, — сказал Пошка-младший, — а теперь поскорее спилите эту пакость. Мне уже надоело тут стоять.

— Спилить? — в ужасе воскликнул профессор. — Ни в коем случае! Это же единственный имеющийся в моем распоряжении экземпляр, и я должен непрерывно наблюдать за дальнейшим его ростом.

— А как же я… — пытался возразить Пошка-младший.

— У меня к вам деловое предложение, — перебил его профессор. — Я выкопаю корень и посажу вас вместе с растением у себя дома в кадку: у вас будет хороший заработок и прекрасное питание.

И чтобы показать, какое это будет питание, профессор даже губами причмокнул.

— С чем вы едите картофельные оладьи? С солью или с повидлом? — осведомился Пошка-младший.

— Только с повидлом, — заверил Барбабьянка.

— Тогда я, к сожалению, вынужден отклонить ваше предложение, — сказал Пошка-младший. — Я не выношу повидло.

Все стояли в полной растерянности, пока дядюшку вдруг не осенила спасительная мысль. Он отозвал профессора и Генриетту в сторону и шепнул им что-то на ухо. Потом все вернулись к лиане.

— Ой, — взвизгнула Генриетта, — вы наступили мне на левую ногу, профессор! — и указала на правую.

Лиана на миг замерла в нерешительности, потом мотнула головой и снова принялась оплетать Пошку-младшего.

— Обратите внимание, профессор, — воскликнул дядюшка Титус, — она растет вовсе не слева направо, а справа налево!

— Да, в самом деле, — в свою очередь, солгал профессор, — справа налево.

Лиана внимательно прислушивалась к их коварным речам. Сбитая с толку, она склонялась туда и сюда и после нескольких секунд мучительных колебаний сочла, что впрямь ошиблась направлением. Она стала расти в обратную сторону, постепенно раскручиваясь и разматывая Пошку-младшего.

— Итак, ты второй раз спасаешь меня, — с чувством заявил Генриетте Пошка-младший.

— Удел женщины, — сказала Генриетта. — Но если я по глупости спасу тебя в третий раз, мне уж ничего другого не останется, как выйти за тебя замуж, когда ты вырастешь.

Пиль воткнул сигарету в угол рта, прикурил, задул спичку и заявил:

— Докурю сигарету, и полетим. Амба! — Сказав это, он пнул ногой едва различимого в потемках дядюшку Титуса.

— Ваша манера задувать спичку, — сказала Якоба, — напомнила мне историю о другом злодее, который также не ушел от заслуженной кары.

— Также? — спросил Пиль. — Как кто еще?

— Как многие до него, — пояснила свинарка, — и многие после него.

Теперь все было поставлено на карту. И Якоба превосходно рассказала самую необыкновенную историю