В погоне за «старым соболем»

В ЧУЖИХ РУКАХ

Как приказал генерал из Петербурга, так заводское начальство и постаралось. Отвели для Федотова подарка комнату, где в железном ящике с хитроумным замком и спрятали саблю. На дубовой двери приладили пудовые запоры.

Однажды пришел дедушка Федот на завод, на саблю поглядеть, а ему сторожа говорят:

— Не велено тебя пускать. Указание такое, мол, вышло.

Покрутился дед у ворот и поплелся домой… От обиды с лица почернел, а только кому пожалуешься. Отблагодарил его генерал прямо-таки по-царски.

Вскоре Федоту совсем худо стало. Родная сестра, бабка Анфиса, да единственная внучка сирота Аленка его досматривали. А больше из родни никого у старого оружейника и не было.

Однажды в субботу, когда бабка Анфиса с Аленкой в бане парились, а хворый дед лежал в горнице на сундуке, укрытый овечьим тулупом, в дом заглянул немец Штифке. Уселся на скамейке, рядышком с сундуком, и трубку раскурил.

— Тот, кто отковал саблю «старый соболь», знал секреты великих мастеров,— произнес Людвиг Карлович,— может быть, он обучался у оружейников Дамаска или Индии. Там родина булата.

— Рассудительный ты человек, Людвиг Карлович, а в толк взять не можешь, что наш булат уральский, исконно русский,— усмехнулся дедушка Федот,— чужие премудрости русские умельцы не подсматривали. Сами с усами. А про Дамасские клинки наслышаны. Только, сдается мне, наши булатные клинки им не уступят.

Дедушка Федот натужно закашлялся…

— Старик, у нас такой мастер в Германии, как ты, уважаемый человек, свое дело имеет.

— Да мастер-то я обыкновенный, деда Данилу за пояс не заткну. А деньги мне уже и ни к чему, помирать собрался. Ступай, немец.

— Постой, старик, не умирай,— вскочил Штифке,— я оплачу врача, лекарства.

Прошептал что-то дедушка Федот, улыбнулся и затих.

Попятился немец, стукнулся затылком о низкую притолоку, ругнулся по-своему и ушел восвояси.

Прошел месяц. Услышал о дедушкином подарке генерал-губернатор и по пути из Уфы в Петербург решил завернуть в Златоуст, посмотреть на поющую саблю.

Отворили сторожа дверь. Прошел генерал-губернатор к сейфу, а в нем пусто. Сабля исчезла.

Рассердился генерал-губернатор. Приказал саблю разыскать, а вора наказать.

Тут слушок кто-то пустил, будто Маркел Изотов к пропаже руку приложил.

Прямо с завода отправили Маркела под конвоем на допрос. Дома полицейские все вверх дном перевернули.

Маркел следователю нагрубил и угодил на три месяца в арестантскую. Когда домой вернулся, еле ноги переставлял. Скинул рубашку, а спина нагайками в елочку расписана, рубец к рубцу.

Жена Наталья и младший сын Кирюшка в слезы, а Иван лишь зубами скрипнул.

— Крепко били, тятенька? — всхлипывая, спросил Кирюшка.

— Поначалу крепко, аж внутрях пекло. Все допытывались, куда саблю дедушки Федота подевал. Потом бить надоело, стали на работу в рудник гонять.

— Тятенька, а что ж с саблей дедушкиной станется? — воскликнул Иван.

— Кабы знать, сынка, в какие руки она попала,— задумчиво произнес Маркел Антонович.