В поисках потерянного рая

Сказка двенадцатая КОЛЕЧКО-КОЛЬЦО

У одной хорошей женщины было много-много маленького счастья и одно Большое Несчастье. Дочка у нее была больна, доктора сказали, что неизлечимо... А несчастье, оно ведь что? Как ложка дегтя в бочке меда. Сладкий вкус счастья напрочь отбивает!

Другая бы на ее месте, может, на горькую судьбину жаловалась да слезы на кулак мотала. Но наша Мамочка была иной! Потому как по жизни была большой оптимисткой. Это пессимист, как говорится, в каждой возможности видит трудности. А оптимист, наоборот, в каждой трудности видит возможности.

Вот и наша из таких была. Где какую возможность увидит — сразу в карман, а дома вертит ее то так, то эдак — разбирается, значит, а как поймет, что это за возможность, — и ну ее использовать!

Мамочка наша дочку свою очень любила и очень-очень хотела ей помочь! Каждую возможность использовала. К докторам ходила. Колдунов слушала. К знахарям обращалась. Экстрасенсов спрашивала. Говорили они много и разное: кто обещал, кто утешал, кто последнюю надежду отнимал, да только в результате дочке от этого лучше не становилось. Но она не отчаивалась: впереди еще было столько неиспользованных возможностей!!!

И вот однажды пошла она к очередному доктору, о дочке поговорить, и нашла на улице колечко. Простенькое такое, незамысловатое, с голубеньким камешком. Сама бы носить не стала — но зачем-то взяла, положила в карман.

Доктор очень известный был — профессор, светило, стал он ей умные слова говорить, да такие, что не понятно ничего. Она ему:

— Вы мне скажите, у нас есть надежда?

А он ей:

— С одной стороны, нельзя не признать... А с другой стороны, невозможно не согласиться...

Она ему:

— Так улучшения имеются или нет?

А он:

— Перцеполяция радиальных сегментов... Амбивалентные сингулярности... Синкретность дискретности в разрезе структуризации...

Поняла Мамочка, что тут много не добьешься, затосковала даже, руки в карман засунула, а там — колечко. Ну, она его крутила-крутила, да на палец и надела. И вдруг такое услышала! Профессор вроде говорит, а поверх его голоса еще голос идет, только громче: «Господи, да что за наказание такое! Машину заправить не забыть... Да, и медсестру отругать — чего она опять куда-то умотала? Мамаша эта... Ну ведь сама же понимает, что медицина бессильна! А она все ходит и ходит... Замучила вконец...»

— Кто вас замучил? Я, что ли? — на всякий случай переспросила Мамочка.

Профессор умолк на полуслове.

«Ох, блин! Мысли она читает, что ли?» — испугался Голос.

— Извините. Спасибо. Я, пожалуй, пойду, — засобиралась Мамочка.

— Идите, голубушка, идите, — заторопился Профессор. — В общем, вы меня поняли. Если что — вы приходите!

— Ага, — пообещала ошарашенная Мамочка. — Все поняла. Если что, то я конечно...

Она как-то сразу поверила, что и правда услышала его мысли. Ее это даже не удивило: она так давно хотела самого главного Чуда, что научилась верить во всякие чудеса! Только вот с чего бы вдруг??? «Колечко! — вдруг осенило ее. — Я надела колечко! Наверное, оно волшебное! А ну-ка, проверим!» В холле поликлиники находился аптечный киоск, вот туда она и направилась.

— Скажите, а это средство хорошее? — ткнула она пальцем в какие-то новомодные капсулы для похудения, их по всем каналам рекламировали.

— Чудодейственное! — бодро сказала аптекарша. — Десять кг за неделю — влет!

— А почему такое дорогое? — И Мамочка надела колечко.

— Нанотехнологии! — авторитетно доложила аптекарша. — Последнее слово в науке!

«Жрали бы меньше — не пришлось бы всякую дрянь глотать. Ой, разводят лохов на прессованный мел!!! Ой, разводят!» — неприязненно сказал Голос.

— Спасибо, — широко улыбнулась Мамочка и заспешила к выходу. Колечко работало!!!

«Такое колечко постоянно носить нельзя, — подумала Мамочка. — А то с ума сойдешь от чужих мыслей. Сниму пока!»

И она заторопилась домой — у нее была идея.

Дома она сразу кинулась в детскую, к дочери. Дочь, как всегда, лежала в кроватке, смотрела в потолок и молчала. «Какая у меня все-таки славненькая девочка! — с удовольствием отметила Мамочка. — Просто прелесть! А сейчас мы послушаем, о чем моя прелесть думает!»

И она надела на палец чудесное колечко. Но тут ее ждало разочарование: ничего не получилось. Ну то есть она не услышала ни словечка!

— Детка, поговори со мной! — попросила Мамочка. — Пожалуйста! Ну просто скажи, ты меня слышишь?

Но ответом ей была тишина. Девочка ее все так же отрешенно смотрела в потолок, даже реснички не дрогнули.

— Ладно! Не сейчас, так потом! — вслух сказала Мамочка и помчалась готовить специальную диетическую еду для дочурки.

Но ни сейчас, ни потом, ни в следующие дни Голос не проявился. Хотя другие Голоса звучали исправно, стоило надеть колечко на палец.

Так, вывозя дочку в коляске на прогулку, она услышала жалостливый Голос дворничихи: «Бедная женщина, за что же ей такое наказание?»

«Ну вот еще, скажет тоже, наказание! — мысленно фыркнула Мамочка. — Не наказание, а испытание! И не „за что“, а „для чего“!».

Она и вправду была редкостной оптимисткой, наша Мамочка. И вовсе не считала своего ребенка наказанием, а любила просто так, ни за что.

Колечко она теперь носила везде! Благодаря ему она узнала, что начальник-самодур, который все время к ней придирался, на самом деле панически боится, что она уйдет, потому что такого специалиста ему в жизни больше не найти, — это придало ей уверенности на работе. И зарплату ей прибавили, стоило только заикнуться!

Еще она узнала, что школьная еще подруга Манька, которая все время говорит слова утешения и ободрения, на самом деле радуется, что у нее-то самой все хорошо, а у успешной, красивой Мамочки — такое несчастье. Но Мамочка не стала обижаться — зачем?

Заезжая целительница, к которой Мамочка хотела отвезти дочку, по телефону говорила веско и убедительно, а Голос в это время прикидывал, сколько денег можно срубить с этой доверчивой мамашки. В успехе лечения целительница сильно сомневалась, веры в ней не было. «Ну что ж, я не обижаюсь, это мне просто не подходит», — пожала плечами Мамочка и положила трубку.

Молодой батюшка в церкви сказал ей: «Господь не дает нам испытания не по силам», а Голос сказал: «Господи! Дай этой женщине смирения — все пройти и все преодолеть!» Мамочка посмотрела на батюшку с уважением. Редкий случай: что думает, то и говорит! А смирение ей было ой как нужно!

А однажды, гуляя с дочкой в парке, она услышала мысли какой-то бабульки. И даже остановилась: до того странные вещи Голос говорил. «Надо же, еще звездный ребенок... Как много их стало в нашем мире! Видно, за грехи наши... Хорошо, что хоть звезды нас не забывают!»

Мамочка смотрела на старушку во все глаза. О каких звездах она говорила? И при чем тут ее девочка? Пересилив смущение, она зачем-то стянула с пальца кольцо, подошла к старушке и робко спросила:

— Извините, а вы сейчас про звезды думали?

— Думала, деточка, думала, — закивала старушка.

Казалось, она ничуть не удивилась, и смотрела на Мамочку ласково и ободряюще.

— А вы не могли бы мне объяснить, почему вы сказали о моей дочери, что она «звездный ребенок»?

— Разумеется, деточка! Разве ты сама никогда не слышала это легенду?

— Нет... Ничего такого я не слышала! — помотала головой Мамочка.

— Тогда я тебе ее расскажу... Я вижу, ты созрела! Ну, слушай... У каждого человека есть душа. Она — порождение звезд! А звезды, как известно, состоят из чистой Любви!

— Звезды состоят из Любви... — завороженно повторила Мамочка. — Так вот почему влюбленные так любят смотреть на звезды!!!

— Да, поэтому... Они чувствуют притяжение!

— Очень красивая легенда. Но как...

— Не перебивай! — строго сказала старушка. — Это ведь еще не все. Так вот: каждая планета — это большой организм, состоящий из множества клеточек. Из нас, людей! Если у каждого душа была бы чиста, то все черпали бы энергию Любви от звезд и планета был бы здорова и счастлива. Но люди стали слишком часто забывать о душе... Стали обижаться, воевать, нападать на ближнего, жаждать чужого... Иссякает в людях любовь... И они начинают отбирать энергию друг у друга.

— Иссякает любовь? Но как же тогда...

— В том-то и дело! Мир не может существовать без Любви, он начинает разрушаться! И когда любви становится слишком мало, на помощь приходят звезды. Они посылают нам частичку себя, чистые души, чтобы они немножечко пожили на Земле и улучшили наш мир. Это и есть «звездные дети».

— Как? Погодите! Я не поняла... «Звездные дети» — это кто? Вы же говорили, что моя дочь и есть «звездный ребенок»?! — Мамочка пребывала в явном замешательстве.

— Так и есть. Твоя девочка — «звездная душа». Она пришла на Землю, чтобы ее немножечко почистить. Чтобы увеличить Любовь!

— Но ведь она ничего не может! Она не разговаривает. Она не ходит. Она ни с кем не общается. Как же она может увеличивать Любовь?

— Но ведь ты ее любишь? Ты же любишь ее не за то, что она разговаривает, приносит или делает? Ты же просто так — ни за что?

— Конечно! Ведь она так нуждается в моей любви! Как никто другой! — страстно воскликнула Мамочка.

— Ну вот видишь! — засмеялась старушка. — Ты сама и ответила на свой вопрос.

— Но почему, почему у нее хилое, больное тельце? Почему она не может есть то, что едят все люди? Почему она не как все?

— Потому что она действительно не как все, — объяснила старушка. — Она слишком «звездная», понимаешь? Такая маленькая звездочка. От накала ее души земное тело вроде как плавится. Не выдерживает света!

— Так, получается, поэтому «звездные дети» рано уходят? — тихо спросила Мамочка.

— Поэтому, дорогая. Они и так много делают для нас. Слишком много! Рядом с ними и мы чистимся, становимся мудрее, добрее, светлее. Заново учимся любить! И еще — слышать Голос Вселенной.

— А почему тогда «звездных детей» часто бросают? Ну, в детские дома отдают? Или в роддоме оставляют?

— Каждый волен принять или не принять помощь, — вздохнула старушка. — И не всем дано выдержать рядом с собой чистый свет далекой звезды. Некоторым уже не помочь...

— Бабушка, миленькая, а мне, мне — дано?

— Тебе дано! — заулыбалась старушка. — Иначе бы ты ко мне просто не подошла.

—Да я не потому подошла, — объяснила Мамочка. — У меня просто есть колечко. Я из-за него могу слышать мысли других.

— Колечко? Что за колечко? — заинтересовалась старушка. — Покажешь мне?

— Конечно! Вот оно, — достала свою чудесную игрушку Мамочка. — Я его нашла, и начала слышать, что думают люди.

— Симпатичное, — сказала старушка, повертев колечко и примерив его на палец. — Только нет в нем никакой магической силы. Обычное оно. Даже не золотое.

— Но как же? Я же сама слышала Голоса! Или вы хотите сказать, что я сошла с ума? — растерялась Мамочка.

— Нет, деточка, вовсе ты не сошла с ума! Просто, находясь рядом со «звездным ребенком», сама немножечко становишься звездой. И тебе начинают открываться тайны Мироздания. Ты мне поверь! Уж я-то знаю! А колечко — ни при чем...

— Откуда вы все это знаете? — спросила пораженная Мамочка.

— Я тоже много лет приходила в этот парк со своим «звездным мальчиком». Я знаю.

— А... где он сейчас?

— Он покинул нас, девочка моя. Давно уже. Побыл на Земле, сколько могло выдержать несовершенное земное тело... Он выполнил свое задание — принес со звезд столько Любви, сколько смог, и вернулся. Теперь он дома. А я — здесь. Помогаю ему. Рассказываю другим то, что сумела понять сама. Жаль только, что мало успела...

— Вы помогаете людям вновь вспомнить, что они — порождение звезд?

— Да, моя хорошая. И еще то, что они состоят из Любви. Мамочка посмотрела на колечко, а потом на сидящую в коляске дочку. Такую отрешенную, такую беспомощную, такую родную... Глаза девочки были широко открыты, и она смотрела вверх. Наверное, она видела звезды. И внутри нее тоже были звезды. В ее маленьком тельце была упакована бесценная посылка из самой настоящей, чистой, звездной любви — той самой, что послана из глубин Вселенной напомнить каждому, Кто Он Есть на Самом Деле.

«Я люблю тебя», —донесся до нее едва слышный голос, почти шепот. Может, она наконец смогла услышать свою дочь. А может, Вселенную.

— И я тебя, очень-очень! До неба! — ответила она. Может быть, дочери. А может быть, Вселенной.

— Звездные дети... — мой голос срывался от волнения. — Я и не думала... Я никогда не могла понять, почему Бог допускает, чтобы ребенок так болел... так страдал... А оказывается...

— Нам не дано знать замысел Бога в целом, — мягко сказала Елена. — Откуда нам знать, что он задумал? Но если что-то происходит — то оно просто есть! И надо научиться с этим жить.

— Во всем есть особенный смысл. А в «особенных» детях — так особенно. Хорошо я сказала? — засмеялась Татьяна.

— Я все поняла, — взволнованно ответила я. — В каждом событии есть Высокий Смысл. Если ты его видишь и принимаешь — то как бы поднимаешься по невидимой лестнице, да? И рано или поздно окажешься на Седьмом Небе. А если унываешь или отчаиваешься...

— То рано или поздно создашь собственный, персональный Ад, — закончила Елена.

— Но, наверное, это трудно — вот так смириться с тем, что никогда, никогда ваш ребенок не поправится? — спросила я.

— А кто говорит «никогда»? — удивилась Татьяна. — Да нет же! Мы все надеемся на Чудо! И верим в него! И иногда такие чудеса случаются. Наука не стоит на месте, и мы не сидим сложа руки. А пока — просто живем с тем, что есть. Сами себе ангелы...

— Знаете, я так рада, что буквально натолкнулась на Яшу! — с чувством сказала я. — Он хоть еще и не взрослый, а уже — ангел. Благодаря ему я побывала у вас на Седьмом Небе и узнала, что люди тоже могут стать ангелами, если стремятся ввысь. И что «особенные» детки — не наказание, а благословение, потому что учат нас Божественной Любви. Я просто счастлива! Я на седьмом небе!

— На то и Седьмое Небо, чтобы дарить людям счастье, — засмеялись обе мои новые знакомые.

● «Особенные дети» — не наказание, а испытание! И не «за что», а «для чего»!».

● Господь не дает нам испытания не по силам.

● Душа — порождение Звезд, состоящих из чистой Любви.

● Люди — отдельные клеточки большого организма нашей планеты.

● Когда иссякает Любовь, люди начинают отбирать энергию друг у друга.

● «Звездные дети» — это чистые души, посланные нам для увеличения Любви.

● Рядом с «особенными детьми» и мы чистимся, становимся мудрее, добрее, светлее.

● Не всем дано выдержать рядом с собой чистый свет далекой звезды. Некоторым уже не помочь...

Моя Сума Переметная была просто переполнена мудростью! Тем, что я ни за что и никогда не хотела бы забыть.

Вернувшись к детской площадке, я смотрела на ребятишек уже совсем другими глазами. Теперь я видела, что они и вправду «особенные» — звездные! Они так старательно пытались ходить, говорить, общаться... Им было трудно, но они все равно не отступали! А их родители, помогая детям выполнять их земную миссию, росли-росли, и рано или поздно становились Ангелами...

«И я еще считала, что у меня есть трудности??? — с удивлением вспомнила я, и мне стало ужасно стыдно. — Больше никогда не буду ныть и жаловаться! Мне теперь есть на кого равняться. Я тоже хочу подниматься по ступенькам Небесной Лестницы. И может быть, построю собственный Рай!»

Я покачалась с ребятишками на качелях, удачно слепила с десяток песочных куличиков, поиграла в «города» со старшенькими, проехалась с небольшой пологой горки и уже почти забыла, что они — больные, а я — здоровая. Мне с ними было весело и хорошо, а от них на меня просто волнами плыли любовь и благодарность.

— Может, останетесь жить здесь, на Седьмом Небе? — предложил мне Яша. — Я чувствую, что вам нравится, и малышня вас полюбила.

Тут на меня снизошло некоторое отрезвление. Конечно, все было здорово, но...

— Яшенька, я не могу, — огорченно сказала я. — Мне у вас очень понравилось, и я буду очень часто приходить к вам в гости. Но я хочу все-таки найти свой Потерянный Рай и сама подняться к нему по ступенькам, понимаешь?

— Понимаю, — кивнул Яша. — Я уважаю ваш выбор. Самому всегда труднее, зато и радости больше, когда получится!

— Я записала тебе наш адрес, — дала мне Елена прямоугольничек небесно-голубого цвета. — Смотри, все просто: www.7sky.eu — и ты на Седьмом Небе. Теперь ты в любое время можешь с нами связаться. Все наши лаборатории, достижения и разработки — к твоим услугам.

— Спасибо! — растроганно захлопала ресницами я. — Как же все волшебно получается!

— С волшебством у нас тут без перебоев, — развеселилась Татьяна. — Кстати, о волшебстве! Знаешь, у нас тут желания сбываются практически мгновенно! Куда ты отсюда хочешь попасть? Есть идеи?

— Идеи есть! — тут же отозвалась я. — Я вроде бы уже со всеми своими вопросами разобралась. Осталось только... — я умолкла, потому что мне не хотелось здесь, в этом чудесном месте, произносить слово «смерть».

Пока я раздумывала да сомневалась, один из «звездных детишек» решил эту проблему очень просто — приковылял ко мне с большим оранжевым цветком и изо всех сил на него дунул. Облачко пыльцы достигло моего носа, и я, зажмурив глаза, отчаянно расчихалась, а когда пришла в себя — оказалась уже совсем в другом месте.

Здесь не было ничего. Вообще — ничего. Только туман клубился. Он был неоднородный, плотный (я же на нем как-то стояла?), с какими-то прожилками, он грязными клочьями проплывал перед глазами и очень раздражал — из-за него ничего не было видно.

— И куда же это я свалилась прямо с Седьмого Неба? — озадаченно пробормотала я.

— Ищи себя в Тридевятом царстве, в Тридесятом государстве, у Кощея Бессмертного! — тут же услужливо подсказали мне, и из тумана вынырнул новый персонаж. Выглядел он, на мой взгляд, исключительно непрезентабельно: тощий, худосочный, бледный, с тоскливо-меланхолическим выражением костлявого лица. Возраст его определить я затруднилась: может тридцать лет а может и триста — непонятно было.

— И немудрено, красавица, я ведь Кощей Бессмертный, собственной персоной, — словно подслушав мои мысли, представился он. — Сколько мне годков, и сам не помню — а чего их считать-то, ежели бессмертен?

— Ну и неправда! Ваша смерть на конце иглы, игла в утке, утка в зайце, ну и так далее, — уличила его я, вспомнив, что там гласят народные сказки.

— Если бы, — грустно сказал Кощей Бессмертный и повесил буйну голову. Хотя какое там «буйну» — выглядел он, как... Кощей. Одно слово, бледная немочь.

— Что значит «если бы»? — не поняла я. — Об этом каждый ребенок знает! Про это во всех сказках есть! Вами у нас детей пугают... ой!

— Да не ойкай, знаю, что пугают — махнул рукой Кощей. — На то я и существую, чтобы люди бессмертия боялись.

— Чего боялись??? — не поверила я своим ушам.

— Чего слышала, того и боялись, — мрачно ответил Кощей. — Слушай, пойдем ко мне в чертоги, а? Чаю попьем, на семи травах... Поболтаем... А то неуютно тут у тебя.

— У меня? — еще больше изумилась я. — Почему «у меня»? Разве мы не в вашем царстве?

— У тебя в отношении Смерти сплошной туман в голове, — пожаловался Кощей. — Видеть ее не хочешь, думать о ней боишься, знать ее не желаешь, принимать не спешишь. Вот и получается... дымовая завеса.

— Вот я как раз и хотела с этим разобраться, — объяснила я. — Что это за глупость такая — смерть, и как ее вообще Бог допускает?

— Ну так я и говорю — пойдем ко мне в гости! Все расскажу, на все вопросы отвечу. И со Смертью познакомишься. Интересная тетка, знаешь ли! Стара как мир и мудра так же. Начнет рассказывать — не переслушаешь!

Я судорожно сглотнула: из глубины души полезли всевозможные страхи, и сразу заныли все мои душевные раны. Мне приходилось провожать родных и близких, и боль потери все еще была жива. Во мне нарастала паника.

— Боишься Смерти? — догадался Кощей. — Оно и понятно: у вас там редко кто к ней нормально относится. Это потому, что в голове не у тебя одной туман.

— Боюсь, — честно призналась я. — Но тумана больше не хочу! Хочу разобраться. Пойдемте к вам в гости, я согласна.

— Тогда иди за мной! — обрадовался Кощей и нырнул в туман. Я поспешила юркнуть за ним.

Чертоги Кощея оказались вовсе даже и не мрачными — против всяких моих ожиданий. Приличный, очень просторный дом, современная обстановка, на стенах — картины известных художников («Подлинники!» — мимоходом похвастался Кощей), в углу — горные лыжи и мотоцикл «Харлей-Дэвидсон» («Люблю экстрим», — застенчиво признался хозяин), масса книг в шкафах, — в общем, никаких темниц-подземелий, каковые я ожидала узреть.

— Смерть позвал, скоро явится, — оживленно сообщил Кощей, наливая в фарфоровые чашечки ароматный чай. Меня передернуло от такой перспективы, но Кощей даже не заметил. — Хорошо, что заглянула, люблю гостей! А то скука же смертельная!

— Скука? — удивилась я. — Но у вас тут, я вижу, столько интересного! Столько книг, например!

— А что толку? — опечалился Кощей. — Я их все на сто рядов перечитал. Я вообще все на свете видел. Уже просто не знаю, чем себя порадовать. Сенсорный голод у меня. И эмоциональный.

— Почему? — озадачилась я. — Вроде бы должно быть наоборот... Вы ж Бессмертный! Должны жить да радоваться!

— Какое там радоваться??? — горестно вопросил Кощей. — Бессмертие — это ж проклятие мое. Ну ты представь себе: везде побывал, все видел, все перепробовал. Женился только раз сто! Первые раз пять — интересно было, а потом — все одно по одному...

— Но жизнь ведь меняется? — неуверенно возразила я. — Все время же что-то новое в мире происходит

— Это для тебя новое, — безнадежно вздохнул Кощей. — А для меня все новое — это повторение старого. И над златом чахнуть надоело... И с богатырями биться не в кайф... Да и где они, богатыри? Времена-то другие... Пробовал сунуться к одним там — так шандарахнули из базуки. Я, оно конечно, Бессмертный, но все равно неприятно... И костюм почти новый сожгли...

Я сидела разинув рот слушая откровения Кощея.

— Ты что думаешь, я такой хилый да бледный от нездоровья? Как бы не так! — продолжал Кощей. — От скуки чахну! Все немило, все надоело. Иной раз с байкерами по трассе погоняю — так хоть нервы себе пощекочу. Рок-фестивали иногда посещаю, вставляет музыка-то... А так... тоска зеленая! И не умрешь ведь, не обновишься!

— Как вы сказали? — переспросила я. — Не обновишься?

— Ну да, — подтвердил Кощей. — Вам, смертным, повезло! Родились, пожили в свое удовольствие, опыт накопили, итоги подвели, умерли, отдохнули — и сызнова родились, с чистой памятью. Это ж подарок судьбы просто! А я тяну-тяну эту лямку уж сколько веков, и никакого мне отдохновения и обновления. Даже склероза, и то нет ничего не забывается. Будь оно проклято, это бессмертие...

— Ох! Как-то это все непривычно для меня, — честно призналась я. — У нас все наоборот. Все смерти боятся...

— А чего меня бояться? — стремительно влетела в чертог Кощея ухоженная женщина в строгом черном деловом костюме, с офисной папкой в руках. — Чего это во мне такого страшного вы нашли?

— О! Вот и Смерть наша пришла! — обрадовался Кощей. — Садись, подруга дорогая, испей с нами чайку.

— Благодарствуй, Кощеюшко, — ласково сказала Смерть, подвигая к себе чашку. — Ты девицу-то не пугай, смотри, она от страха обомлела вся. Не бойся, красная, я к тебе еще не скоро приду. У меня все строго, в порядке живой очереди. С переходом в неживую.

— Здравствуйте, — пискнула я.

— И ты будь здорова, — миролюбиво ответила Смерть. — Так вот, я и говорю! Рисуете меня в виде скелета с косой, а я, между прочим, за собой слежу и выгляжу на все сто! И скажи, мне коса зачем??? Я ж не корма заготавливаю, а души сопровождаю! Вот напридумываете невесть каких страхов, а потом сами и боитесь.

Я ошарашенно молчала. Смерть сбила меня с толку — она выглядела совсем не так, как я ожидала, и мне было трудновато разглядеть в этой энергичной даме Смерть.

— Ну, давай побеседуем, что ли? — наконец оторвалась от чашки Смерть. — Чего ж ты сжалась-то вся? Чего на меня смотришь, как на врага? Или у тебя ко мне личная неприязнь?

— Да. Так оно и есть, — набралась храбрости я. — Я хочу задать вам несколько вопросов...

— Задавай, — охотно согласилась Смерть. — Отвечу на все!

— Почему вы забираете лучших? Почему вы не щадите детей? И зачем мучаете?

— Ответ первый. Я забираю не лучших, а всех, кому время пришло. Просто лучших вы жалеете, а остальные уходят — вроде нормально, не так жалко. Возражений нет?

У меня возражений не было: в целом Смерть была права. Факты имели место.

— Продолжаю. Ответ второй. Для меня нет разницы в поле, возрасте или вероисповедании. Моя задача — помочь вернуться домой. Считай меня... ну, вроде как стюардессой.

— Стюардессой? — глупо хлопая глазами, воззрилась на Смерть я.

— Ну да. Сопровождающим. Гидом. Проводником. В общем, не я выбираю, когда человеку вернуться надо. Все согласно расписанию перелетов. Понятно?

— Ну... в общем и целом да, — неуверенно подтвердила я.

— И наконец, ответ номер три. Никого я не мучаю! Болезнь мучает. Боль мучает. А я наоборот — освобождаю от мучений.

— Но почему же тогда все это так тяжело происходит? — жалобно спросила я.

— Она не понимает, — меланхолично подсказал Кощей. — Ей надо объяснить. Расскажи ей, что ли, сказку!

— Ага, давайте сказку! — обрадовалась я. — В сказке как-то нагляднее получается.

— Ну хорошо! — не стала спорить Смерть. — Сказка! «Дедушка и Смерть»! Исполняется впервые!