В поисках себя. Том 1 (СИ)

Глава 18 — Окончание турнира

Новый день — новая битва. Тринадцать бойцов стояли на пропитанном кровью песке, и пока оратор распинался перед публикой — их, гладиаторов арены, окружали десяток голодных львов.

Полутораметровые твари, покрытые старыми шрамами становились все ближе и ближе. На их боках проглядывались ребра, сообщая о том, что их морили голодом, но этот голод сейчас играл против них. В глазах хищников гладиаторы были прекрасным источником пищи.

Их было больше и они решили повторить вчерашний подвиг: принять первый удар, а затем задавить подранков количеством.

Но львы оказались мощнее волков: их лапы проламывали щиты, а те, у кого они выдерживали — отступались назад от силы удара.

Руун, один из немногих, у кого получалось стоять на месте, но один в поле не воин и он отступал вместе с остальными.

Удары на его щит сыпались один за одним, а он в ответ отбивался мечом, раня зверя, но не добивая.

Дела становились все хуже, но моментами звери все-таки падали под градом его ударов.

Не у него одного были успехи и всем показалось, что скоро дело закончится, но вот первый вскрик человека и первая жертва — львы прорвали стену щитов и их построение.

Ещё миг и щит Рууна так же даёт слабину, прогибаясь в центре. Разрушается в сотни заноз, которые вонзаются ему в руку.

Пелена боли на миг затмевает его взор, а затем новый выброс адреналина накрывает его и он замечает льва, что прыгает прямо на него.

Шаг назад, — к радости героя там никого не было. Меч на изготовку, тычок вперёд и зверь пронзается этим единственным ударом и оседает прямо на его руках. В лицо бьёт смрадное дыхание хищника, павшего от руки Рууна.

Вокруг начинает твориться хаос, а звери активно разделяют людей все дальше и дальше друг от друга.

К счастью, их по прежнему было больше. На каждого зверя, грубо говоря, была два гладиатора, что прикрывали друг друга и ситуация стабилизировалась.

Руун помогал то одному, то второму, а затем они все вместе уже переключались на добивание остальных хищников.

Ситуация была вновь под контролем людей и победа в их руках, но радости они не испытали, ведь теперь в живых уже девятеро и они не знают, сколько ещё испытаний им уготовили.

— Безликий по праву получает симпатии зрителей, как самый лучший боец этого раунда! — тем временем, после боя с волками, зрителя дали ему прозвище, которым его нынче именовали.

Для прозвища нужно было привлечь внимание, а это бывало уже ближе к концу жёлтой крови, но внешность Рууна позволяла привлечь больше взглядов на себя, а его умение сражаться лишь сильнее сияло под сотнями взоров, что сделало для него поблажку в этом плане.

— Даже львы не смогли остановить этих мужественных воинов! Кто же, наконец, сможет показать им их место? Вскоре их ждёт новое испытание и новый враг!

Только сейчас Руун ощутил огромную волну усталости, что накрыла его, пытаясь сбить с ног и отправить вплавь по течению.

Он хотел стать сильнее, но эти битвы слишком замедляли процесс. Животные уже ничего ему не давали, а тренировок у него и без того вдоволь было.

«Зачем тренироваться так много, когда можно забрать опыт десятков лет тренировок других?» — жаловался он сам в себе.

Уходя с арены, Руун принялся искать глазами Бурса. Этот здоровяк с севера был на удивление приятным собеседником. Ему симпатизировали его серые глаза, внутри которых плескался смех и веселье над всем и всегда.

— Ну что, господин Безликий, вы как и всегда порвали их в клочья? — Бурс сам нашелся, приобняв Рууна за плечо.

— А ты, как и всегда, выжил? — губы Рууна тронула легкая улыбка, сглаживая впечатление от его хриплого голоса.

Слишком давно он не общался и ощущал нужду в ком-то, поскольку охота на стайных хищников внушала ему нужду в своей стае.

С каждым новым диалогом с ним Руун все больше ощущал, как сглаживается его память о бытности разбойником.

— Да чтоб я и не выжил? Ну нет, я ещё не отдал свой долг, за кого ты меня вообще считаешь?! Кстати, ты прикрыл меня и сегодня, — сочтемся.

— Прикрыл? Не заметил как-то. Впрочем, пусть будет так. Пойдешь тренироваться?

— Готов хоть прямо сейчас! Господин Безликий! — показательно положил он ладонь на рукоять клинка и вновь улыбнулся Рууна.

Общаясь, они сразу и не замечали все ту же мрачную обстановку людей, ведь с каждым днём их все меньше и меньше. Но самое страшное, что не знаешь, когда именно твой день настанет остаться лежать хладным телом на этом песке.

— Опять ехидничаешь в своих обращениях, Бурс? Завидуешь? — Тут же к ним подошёл третий участник, Ирун, влившийся вчера в их общество, предлагая неплохие стратегии за обедом.

— А ты, шкет, молчал бы! Затисался позади всех и жужжишь над ухом, что комар ночью!

— Дак ты без этой жужжалки своим крохотным мозгом не додумаешь, кого бить и куда идти! — в шутку распылялись они, желая отвлечься от обстановки, на что Руун лишь снисходительно улыбался.

Остаток дня, помимо еды и купальни, они посвятили тренировкам.

— Сегодня мы подобрали особенных тварей! Они вдвое, а то втрое больше и много тяжелее наших участников, как же они будут с этим справляться? Прямо сейчас мы и узнаем это!

— Эй, тупой увалень, прикрывай Рууна! — раздался рядом голос Ируна.

— Пасть завали и прячься уже! — не остался в долгу Бурс и встал рядом с героем.

Между тем на арену вышло пять здоровенных медведей, чем рев заставил отступить нескольких из гладиаторов.

Руун прошёлся глазами по товарищам — у всех в глазах был виден отблеск страха, да и ему самому не нравилась мысль попасть под удар этих могучих лап или под пресс этих острых клыков.

Твари, ростом под два метра, неспешно подступали к ним, будто не обращая даже должного внимания на столь незначительных букашек.

Но Руун видел в их глазах отблеск голода и осознавал, что их сейчас ждёт.

Кто-то, не выдержав нервного накала, крикнул и ринулся в бой, а все другие по инерции последовали за ним.

Очевидно, его удар оставил лишь лёгкую рану на шкуре одного из медведей, а сам он отправился в полет, скорее всего последний.

Но тут же Руун заметил, что медведи медлительней него — это их шанс.

— Отвликайти их и не попадайте под удары! — крикнул он.

Отбросив щит, он подошёл сбоку к одному из медведей и резким выпадом вонзил тому меч в шею, стараясь пробить мозг.

Сейчас он был рад, что обладает такой силой, поскольку череп никак не желал пропускать через себя меч, но с некоторыми усилиями Руун добился своей цели.

Медведь ревел от гнева и метался по сторонам, размахивая своими огромными лапами в попытке оттолкнуть обидчика, но вскоре осел и умер.

Первый закреплённый успех внушил надежды группе и они повсеместно принялись следовать тактике.

Однако у Рууна возникла проблема: его меч застрял. Пока он вытаскивал его — слышал ещё несколько криков боли и страдания, ставших, вполне возможно, предзнаменованием смертей его товарищей.

Их количество действительно уменьшалось, как и количество медведей.

Вскоре он справился во вторым, а третьего смогли одолеть его товарищи. Осталось всего двое.

Тут же, прямо на его глазах, удар лапой отбрасывает Ируна, вслед за которым можно было увидеть кровавые полосы, оставленные им.

— Нет! Идиот, зачем ты полез! — это же заметил и Бурс, бросившийся на медведя.

Руун ринулся вслед за ним и они быстро справились с ним. Ещё трое выживших добили последнего.

Сейчас, весь в крови и тяжело дыша, Руун подошёл к павшему товарищу и опустился на колени рядом с ним, прощаясь с ним молчаливым взглядом.

— Руун… Бурс… — он все ещё дышал, но его слова отдавали хрипотцой, — простимся… Близится мой час. Мы не победим. Мы умрем на арене… Тем лучше, — не облысеем от женщин и перепоя — попытался улыбнуться он.

Его взгляд тускнел, а улыбка сходила. Взор устремился куда-то ввысь и он мечтатель потянулся рукой туда.

— А небо… Небо над колизеем. Такое же голубое, как над родиной нашей… Которую зря я покинул ради истин. Впрочем… — Ирун переместил взгляд на своих друзей, — Мне не обидно. Просто такая выпала доля — дать людям хлеба и зрелищ, — на этих словах он сомкнул глаза и постепенно его дыхание так же оставило тело.

Руун и Бурс молча наблюдали за этой картиной, пропуская все слова оратора мимо ушей, а затем молча ушли с арены. Другие участники битвы так же, как и они, в полном молчании, согбленные от усталости, поплелись своими путями.

Руун не хотел себе признаваться в этом, однако внутри ничего не ощущал по этому поводу. Просто не хотел показаться бесчеловечным в глазах Бурса, который, видимо, сильно привязался за эти два дня к тому парню.

— Вот и настал долгожданный день! Финал белой крови! Сегодня мы увидим пятерых противников против одного, но особенного. Его шкуру не берут удары мечом, его размер способен затмить небо, а сила и ярость способны втоптать этих бойцов в землю без особых усилий!

— Безликий, сегодня я готов отдать свой долг, — это уже сказал Бурс, после вчерашнего потерявший свою улыбку и став более серьезным.

— Лучше выживи — этим отдашь долг, — придерживался Руун какой-то ясной лишь ему одному вежливости.

Ещё пара мгновений и на арену выходит огромный боевой слон, что тут же помчался на пятерку со своими бивнями, взревев.

Руун не успел и оглянуться, как вся команда разбежалась кто куда, в том числе и он. Сейчас слон догонял одного из них, постепенно настигая того.

Бурс и ещё один боец в это время старались пробить кожу этого монстра на задних лапах, напоминающих собой два огромных столба, спободных удержать небо над собой, но тщетно.

Руун тут же присоединился к ним и, желая проверить свои силы, ударил со всех сил, сколь позволяло это сделать на бегу, по его хвосту.

Слон тут же взревел и развернулся, ведь только что его хвост отрубили, а на коже за ним осталась кровавая борозда, из которой обильно вытекала кровь.

Один из них, не ожидая этого, не успел увернуться от бивней слона и был откинут мощным ударом, после чего гигантская лапа втоптала того в песок.

Слон тут же бросился к своему обидчику — за Рууном. Впрочем, на выносливость и скорость он не жаловался, соглашаясь сыграть в эти "догонялки" с врагом.

Боковым зрением безликий замечал, как его товарищи старались помощь и били по уже открытой ране. Он не знал, выходило ли что у них, но слон явно не собирался отставать от Рууна.

Время шло и его тело покрывал пот, а дыхание все сильнее сбивалось. Грудную клетку сжимало и в глазах темнело, но слон по прежнему не желал отставать от него.

Вот уже несколько раз он чуть ли не падал, но вовремя приходил в себя и отрывался от врага. Он заметил, что противник тоже устает.

Другие гладиаторы давно стоят в стороне и только Бурс, желая отдать долг, старается угнаться за ними, но давно уже потратил свою выносливость и просто плелся позади.

Руун понимал, что так дальше продолжаться не может. Позволив врагу догнать его, он сблизился с ним. Резкая остановка, острие лезвие нацеленное точно на глаз слона под наклоном, чтобы дотянуться до него. Упор в тело, дабы не отлететь от столкновения.

Все это произошло за мгновение. Как и планировал безликий, слон слишком привык бежать за ним и устал, потому не успел среагировать и нанизался на меч, впрочем, это его не остановило. Вместе с мечом он протащил Рууна вплоть до решетки у края арены, прижимая того, и углубляя острие в себя ещё глубже.

Слов ревел, и метался, пытаясь раздавить головой или насадить на бивни Рууна, но через время зверь осел мертвым грузом на его тело. И он действительно добился своего: многие кости в теле безликого было сломаны и выбиты.

Но его враг не знал, что для того это лишь мелочь. Сжимая зубы и мыча сквозь них, он терпел ощущение, как кости вправляются и восстанавливаются, — это было действительно очень скверное ощущение.

— Ру-у-ун! — бросился к нему Бурс, вытащив из под слона, но прямо на его руках взгляд потемнел и он потерял сознание — повреждения от десяти тон на его теле оказались слишком тяжёлыми.

Мрат, член гильдии теней, сокрытой от глаз всего мира, сейчас был у себя в подвале и пробовал пиво, готово ли оно.

— Дитя, услышь мой зов! — в его голове раздался томный женской шепот.

— Да, госпожа, тень слышит вас, — не колеблясь, он упал на одно колено, опустив взгляд в пол.

— Пришло время указать нужный путь! Пусть шепот донесется до нужных людей и направит орудие мести по верной дороге!

— Тень услышала приказ! — после его слов, он ощутил, как связь разорвалась.

Мрат Герус был вербовщиком гильдии. Их гильдия отличалась тем, что свои приказы они получали лично от богини Лоуус, иначе известная как "Шепчущая", что нашептывала своим теням по всему миру указания, как им поступать, ведущие к процветанию организации и их самих.

Когда-то это была обширная организация, но их богиня молчала слишком долго, а к врагам переметнулся один из высший чинов, выдав всех высокоранговых членов.

«Проклятый предатель!» — от мысли об этом Мрат сплюнул в душе.

После уничтожения почти всей организации Лоуус стала очень избирательна в подчинённых, и именно Мрат был её устами к тем, кого она призывала.

Теперь у нее появились планы на одного человека, но Мрат не знал, какие. Впрочем, ему и не нужно было, ведь он всецело доверял ей, спасающей его десятки раз. Никогда её шепот не был ему во вред. Вербовщик преданно верил ей и в неё, отдавая свою жизнь для исполнения ее воли.

На грот-мачте корабля стоял старик, устремляя свой взор в далёкую морскую гладь.

Его кожа была темно-медной от влияния долгих дней под палящим солнцем юга, а глубокие морщины напоминали собой множество глубоких каньонов, глубоко изрезав его лицо. Прямо сейчас он раскуривал трубку, а солнце освещало его руки, покрытые десятками шрамов.

О его принадлежности много говорила золотая серьга в его ухе и бандана, закрывающая голову от солнца, из под которой водопадом спадали седые волосы, говоря о грузе прожитых им лет.

Сгорбленная фигура могла показаться уставшей, но голубые глаза горели огнем, в котором отразились былые сражения, кровь врагов и друзей, а так же ярость абордажных сражений.

Когда-то его имя наводило ужас на многие корабли южных морей, но вот уже десять лет как он осел, добиваясь своей новой цели.

Впрочем, времена сменились, а о нем забыли. Но обстоятельства вынудили его вновь вернуться в море.

Теперь на его черном парусе вновь красовался череп и кости, выдавая в нем пирата, а его верная команда по прежнему следовала за ним.

Сейчас его мысли были заняты сообщением о том, что нужные ему член команды находится в Гросте, участвуя в гладиаторских боях.

Ещё десять лет назад у него был особый метод, как попасть в эту арену и выбраться оттуда незаметно.

Целый год он тайно разрывал туннель под хрупким песчаником арены, достаточно глубоко и узко, чтоб своды не обвалились.

Это было сделано для другой цели, но он им так и не воспользовался. Его искушала мысль о таком шансе, данным ему судьбою.

Десять лет назад он наткнулся в морях на человека, кожу которого не брало ни одно орудие, а слабые точки на теле теряли свою слабость.

Он и вынудил тогдашнего Аарона сбежать с корабля, подобно сухопутной крысе, чего он до сих пор не мог простить себе.

С тех пор он старался найти силу, чтобы одолеть такого врага, но находил все, кроме того, что ему нужно. И вот, теперь у него есть шанс и он не хотел его упускать, но это был риск.

Либо он пойдет на дне вместе со всей своей командой, либо его имя вновь станет вселять ужас в этих морях. Что же ему выбрать?

— Капитан, торговое судно права по борту!

Обратив свой взор в ту сторону, он действительно заметил средних размеров судно, старательно уплывающее от них.

— Бери все и не отдавай ничего! На абордаж его! — оскалился старик довольной улыбкой, приняв решение.