В поисках себя. Том 1 (СИ)

Глава 7 — Передвижение армий

Закончив со всеми делами, отряд поставил часовых и разбил лагерь на ночь, после чего, с наступлением утра, они все вместе отправились обратно.

Вернувшись благополучно без происшествий, Рас сразу ушел с пленником к сотнику, а его отряд разбрелся по своим делам.

Так и продолжилось течение дней по расписанному распорядку.

День от дня Руун все больше проявлял себя на тренировках, став занимать уже лидирующее положение среди равных по званию.

Ему все чаще перепадали куски мяса и овощи, да и расположение других к нему стало лучше, но герой не обращал на это внимание и был погружен в себя, о чем-то размышляя.

Сидя у костра при входе в их лагерь, будучи в эту ночь на страже, он долго рассматривал небо.

У него было много времени подумать, в том числе над поступком старухи.

— Ты хотела мне показать, что каждый выставляет себя жертвой, а историю все равно будет писать лишь победитель, не так ли? — тихо прошептал он себе под нос, продолжая наслаждаться россыпью звёзд, сам в себе удивляясь таким мыслям.

Сейчас был один из тех, немногих и особых дней, когда его глаза выражали тихое спокойствие и глубину, без отблеска холода и ненависти в них, будто он из бушующего моря превратился в тихий бриз и этими глазами он продолжал рассматривать причудливые узоры неба, состоящие из множества ярких точек.

Было в них что-то особенное, что заставляло на них смотреть, любуясь их дивной красотой, что-то чистое, безмерное, святое. Но так же позволяющее ощущать стену и расстояние между ними и простыми, грязными смертными здесь, внизу.

Солдаты в лагере говорили, что на континенте Триститиа самые яркие звёзды, а если забраться ещё севернее, к пределам мира, можно увидеть небо, разорванное самим Магрумом — божеством элементалей льда, гигантских глыб, правящих теми землями.

Рассказывали, что после него остаются борозды, раздирающие весь небосвод, сколько глаза способны увидеть, а сами небо истекает разноцветной кровью в попытках вылечить себя.

Сказывали, что это зрелище было настолько завораживающим, что таило опасность навсегда замереть ледяной глыбой, залюбовавшись этой красотой, которой равной не нашлось бы ни одной женщины во всем мире.

После чего на эту глыбу могла попасть капля крови неба, сделав человека духом льда, — так, по словам самых старых солдат в лагере, появились первые элементали льда, что спустя века стали гигантами, обросши за долгую жизнь слоями льда.

Таким образом жизнь героя продолжалась: работа, тренировки, ещё раз работа, а по вечерам, сидя у костра, слушал об этом мире от своих сослуживцев.

Очень скоро прошли две недели, работы заметно поубавилось, поскольку почти все было сделано, — теперь их лагерь напоминал небольшую деревянную крепость, которую патрулировали круглые сутки наперед.

А затем поступил приказ для сотника: собрать своих людей и совершить набег на ближайшую деревню врага.

«Война, она такая, что после себя оставляет лишь выжженные поля и мертвые тела. После войны нет никакой жизни», — мрачно констатировал этот факт для себя Руун.

В очередной раз герой погружался в свои размышления: он привык к своим товарищам, что помогало ему им симпатизировать, из-за чего ловил себя на мысли, что считал противоположную сторону врагами и злом, но осколки памяти того мальчика всплывали в его голове и по сей день.

«Так что же, выходит, что добро — это свои, а все, кто не свои — зло. Так же и на их стороне. Неужели никакой разницы?»

Впрочем, это не помешало герою держать свои мысли при себе и молча последовать приказу.

Следующим же вечером они собрались их сотней и к ночи были у деревни, окружённой частоколом и с деревенским ополчением.

К счастью, проблем не возникло, поскольку отряд взял с собой сборные деревянный лестницы, которые тут же собрали.

Затушив факела далеко от деревни и дав время привыкнуть глазам к темноте, они разделились на несколько отрядов, окружив деревню и как можно тише подступались к ней, стараясь застать врага врасплох.

К сожалению, их часовой уснул, из-за чего это удачно у них получилось.

Обычная деревенька, как рассмотрел герой, близко находящиеся друг ко другу домики, сделанные из дерева, коего в этих местах слишком уж много, и крышей из соломы, огороженные друг от друга чисто символическим забориком, который легко переступался.

Несколько десятков домов спали своим спокойным и мирным сном, пока нарушители их не побеспокоили, вонзая топоры в их тела, нарушив тишину криками жертв.

Резня началось с того, что Долорцы подожгли казармы(о которых смогли узнать подвергнув пытке взятого пленника) с вражескими солдатами и подлавливали их на выходе, быстро умерщвляя их.

Выбегающие оттуда спросони, — они не успевали даже снарядить броню, лишь схватив свое оружие бежали на убой, не зная о нем.

Другие несколько отрядов сотни пошли вырезать местных жителей.

Вследствии чего вдалеке были видны пожары, слышны звуки битвы, воплей боли, предсмертных криков и плач женщин и детей.

От этого всего на душе Рууна становилось скверно, но к его счастью, он был среди тех, кто стоял у входа казармы, вылавливая сонных солдат.

Сражаться с воинами, хоть и почти безоружными, казалось ему намного лучшим, чем убивать беспомощных деревенских.

Очень скоро земля под ними стала рекой крови, покрывшей все, а из-за света, отражающегося от пожаров, она ещё и неприятно отблескивала, а затем в нос ударил запах паленной плоти и крови.

От этого героя начало тошнить и он видел, как некоторые новобранцы уже не сдерживаясь, опорожняли свои желудки.

Да чего уж новобранцы, даже более опытные бойцы зажимали рты.

Руун же абстрагировался, вспоминая свои первые дни в этих местах.

Следующие пол часа герой, не особо разбирая, рубил своим мечом, больше наблюдая за тем, чтоб его не достал шальной удар.

К концу этой бойни он забрал две жизни, откусив кусочек их сил и памяти.

Вместе с тем его неприязнь к своим сослуживцам возросла, передавшись от осколков, но он быстро это заглушил.

Ещё одним приятным бонусом для него стал боевой опыт двух солдат, что помогли ему стать более техничным. Все таки подготовки в три недели было слишком мало, чтобы отточить личные умения, сейчас он это ясно ощущал.

Ещё с самого начала его смутило, что они были так расслаблены, причину чего он узнал от одного из осколков воспоминаний.

Оказалось, что правитель Долорцев выразил намерения на перемирие и Локорцы, будучи готовы простить прошлые обиды, приняли их посла, а на это время все конфликты прекратились, чем и воспользовались мы в данный момент.

Боюсь, что после этого у нас не будет таких лёгких битв и нашу страну больше не станут слушать вовсе.

Ненависть Локора теперь будет пылать до тех пор, пока Долор не падет, это было очевидно.

Закончив битву, они принялись стаскивать в обоз, который предварительно был оставлен вне деревни, оружие, доспехи, ценности и прочую нужную мелочь.

Отдельно в глаза бросилась колонна женщин и даже маленьких девочек, но совершенно без мужчин.

Каждый из них реагировал по разному: кто-то рыдал, кто-то смотрел со злостью, а другие шли с пустыми глазами, больше не сопротивляясь.

Их внешний вид оставлял желать лучшего: они явно сопротивлялись(а может солдатам было просто скучно) из-за чего были в синяках и ссадинанах.

Теперь герой понимал, что лучше бы, для этих людей, он пошел не к казармам, а к ним, ведь тогда бы смог оборвал их мучения сразу, а теперь они и сами не предоставляют, настолько сложным будет остаток их жизни.

Сердце Рууна все больше уступало место тому юноше и двум солдатам, заполняясь затаенной злобой, которой он и сам уже не хотел сопротивляться.

Когда они уходили, то на месте деревни осталось лишь пепелище.

Вернувшись в лагерь, этот день они были свободны, поэтому Руун и многие другие просто завалились спать.

Отоспавшись, он проснулся к вечеру и узнал все новости.

По своей наивности он и не догадывался, что помимо его десятка, другие тоже захватили пленников из несколько деревень, вследствии чего да одну ночь исчезло четыре ближайших деревни.

В лагере стояло праздничное настроение, но при этом никто не выпивал, хотя по мнению Рууна, лучше бы они делали именно это, чем сейчас срывали свой стресс на тех женщинах, крики которых он слышал сейчас.

Руун чуть не зарезал одного из них, когда к нему подошли и предложили продать за серебрянник на ночь женщину.

Сжав зубы от злости, он все же отказался.

— Ну, твое дело, дружище, потом не жалуйся, когда товар станет бесплатным, но непригодным. Или ты предпочитаешь мужчин или руку для снятия стресса? Никогда бы такое не подумал о нашем "чемпионе", — смеясь, бросил тот, удаляясь.

Все больше и больше в Рууне отмирала любая человечность, хотя ему казалось с каждым разом, что потерять ещё что-то просто невозможно.

Таким образом прошел первый месяц с начала его службы. После двух удачных вылазок и чемпионства среди новобранцев его повысили, а точнее ему пришлось идти за повышением к высокомерному блондину из штаба.

Теперь на его тыльной стороне ладони красовалась надпись: "Руун, пехотинец, королевство Долор", а вместе с тем ему вручили первую месячную зарплату: 50 медных монет за службу новобранцем.

Повышение отметили отрядом, вдали от других, с одной чаркой Эля каждому, которую Крон, член их отряда, мужчина средних лет с какой-то хитрецой в своих черных глазах, где-то достал, пока Рас, их десятник, как и всегда пропадал.

Теперь в его отряде он стоял наравне с пятью солдатами, будучи шестым пехотинцем.

Так же Руун получил новую экипировку, которая на самом деле оказалась слегка более лучшего качества меч(старый ему, конечно же, пришлось отдать обратно), кожаные штаны и простой круглый щит из дерева.

На тренировках он так же делал успехи, не уступая многим своего же звания, но даже не дотягивал до среднячка, но точно заметил, что стал намного более жестоким, за что часто, после боя, получал взгляды с затаенной обидой.

В целом, сам в себе он даже не отрицал своей жестокости и то, что тренировки — были его любимым времяпровождением, ведь только здесь он мог хоть немного перестать сдерживать ненависть в самом себе, которая росла день от дня все больше.

В концу месяца начались шевеления на границах врага, — они явно не простили Долорцев.

Гарнизон встал в повышенную боеготовность, утроив патрули и постоянно следя за всеми солдатами, чтобы не напивались, но вместе с тем рацион стал более скудным, поскольку охотников на дичь поубавилось, ситуация не спасало даже повышение Рууна по иерархии армии.

Так продолжали идти день за днём, герой продолжал развиваться в технике на тренировках, так же он заметил, что его кожаная куртка теперь ему жмет, хотя до этого слегка болталась на нем, ведь телосложение из тощего бродяги немного обросло мускулатурой, став напоминать уже не хлипкого, но уверенно стоящего на ногах доходягу.

В течение ещё одного месяца было много стычек: постоянно возвращали раненных, а полевые врачи кое-как пытались их латать.

Герой все это время со своим отрядом ниразу так и не покидал крепости, что давало ему время продолжать свое развитие, которое ощущалось с каждым новым днём, но из минусов было то, что жажда крови вырывалась все чаще и чаще, и ему казалось, что теперь видит мир через призму красной пелены в глазах.

Но к счастью или нет, по истечению двух месяцев с начала его службы, враг сделал свой ход и атаковал: сейчас их гарнизон собиралась осаждать армия врага.

Теперь он мог утолить эту жажду, пусть и не теми, к кому испытывал, но этот мир научил его, что любой человек покрытый красной дымкой заслуживает смерти, а среди врагов таких так же было в достатке.

Как герой недавно узнал, их лагерь состоит из двух тысяч человек, в то время, как силу врага так и не вышло сосчитать, лишь сотни человек постоянно мелькали в их поле зрения, но вне радиуса луков.

Единственное, что заметили командиры Долорцев, тот факт, что враг особо не спешил и медленно, будто пытаясь дразнить их, прямо почти на виду у них рубил лес и строил укрепления, тараны и лестницы.

Очевидно, путь провизии перерезан, а они заперты теперь здесь.

Время играло против них, и командиры надеялись на подкрепление, с просьбу о которой передал штабной офицер, обладающего праной, на что получили ответ, что не только их лагерь был атакован и подкрепления не будет.

Разведка не получала никаких данных, поскольку никто из посланных не вернулся. Им приходилось ждать, не зная даже точного количества противника.

Так со времени осады прошли еще две недели, с каждым днём рационы каждого становились все меньше, а злых солдат становилось все больше.

Но как известно, солдата без дела всегда посещают глупые и странные мысли, поэтому, чтобы они не забивали головы ненужными мыслями, начальство старалось как можно сильнее загрузить их делами и тренировками, чтобы не расслаблялись, — как они говорили.

К концу этого времени от пленных женщин почти не осталось никого, — тратить на них еду никто не решался, а плохие условия содержания лишь усугубляли ситуацию, что в сочетании друг со другом подкосило их очень быстро.

Солдаты, не чураясь ничем, прямо на глазах у врага скидывали тела их женщин за деревянный частокол, при этом всячески провоцируя их словами и насмешками.

Впрочем, на душе героя был какой-то холодный покой от их смертей, ведь их муки наконец закончились и они ушли в землю, оставив здесь гнить этих недолюдей.

Они больше не скованы узами насилия и зла, вот только кровь их вопиет и он это чувствовал.

Враги смотрели на них с ненавистью, но ниразу не ответили на это.

Командиры, ощущая нотки бунта, решил пойти на крайнюю меру: они контратакуют! Пришло время совершить ночную вылазку на врага.

Идея рисковая, но лучше призрачный шанс выжить на поле боя, чем почти наверняка быть зарезанными собственными солдатами за последнюю миску каши.

Таким образом все были оповещены и начали готовиться к битве.