В тени леса

Глава 14

Из деревни все разъехались по домам в хорошем настроении, за исключением Игоря. По приезду домой у него начался бракоразводный процесс. Ульяна этому факту только порадовалась, Наташу она никогда не любила.

Будучи в машине Ульяна приняла две таблетки обезболивающего и запила их водой. Боль усиливалась с наступлением переломного момента. Она уже предупредила детей, что дома её не будет весь день, а возможно и ночь.

— Проклятая наследственность! — в сердцах воскликнула Ульяна, выезжая со двора.

Лекарство успело подействовать, когда женщина доехала до дома старшего сына. Она припарковалась недалеко от подъезда и поднялась на пятый этаж высотки, где проживал Саша. Имея запасные ключи, она все же решила воспользоваться звонком, чтобы не застать его в щекотливой ситуации.

Открыла дверь кукольная блондинка. Она презрительно обвела взглядом Ульяну и выдала:

— Че те надо от Саши, тварь? Пошла отсюда на х…

Ульяна уже готовилась познакомить кукольное личико с косяком двери, когда на пороге появился Саша в одних штанах.

— О, мать, здоров, я тебе уже звонить хотел.

— Что это за тупая овца? — зло уточнила женщина, кивнув на блондинку.

Саша несколько секунд подумал и ответил:

— Моя бывшая.

— Что?! — закричала девушка, изумленно вытаращившись на мужчину. — Мы же только сошлись! Я даже вещи не успела привезти!

— И она уже уходит, — добавил Саша мрачно. — Проходи, мать.

Ульяна грубо толкнула девушку плечом и вошла. После непродолжительного скандала вся в слезах блондинка хлопнула входной дверью и обозвала Сашу «мамкиным сынком».

— Что у тебя за вкус такой паршивый? Что ни баба, то идиотка, — возмутилась Ульяна.

— Мать, не лезь. Ну, нравятся мне красивые мордашки, у неё ж на лбу не написано, что ума меньше, чем у курицы. И так вон видишь, какую ты власть надо мной имеешь? Одно твое слово и любая моя баба уже за дверью ревет.

— Ладно, проехали. Я чего приехала. Сегодня переломный момент: дерево Димы либо завянет, либо продолжит расти и приобретет окончательную форму.

— Ты уверена?

— Да, поэтому мне нужна твоя помощь, если дерево завянет — это будет очень больно и нужно, чтобы ты следил за моим сердцем.

— Дима что-нибудь почувствует?

— Не должен, весь удар приму я… если Игнат не солгал мне.

— А если дерево не завянет?

— Об этом мы поговорим потом, дерево должно завять…

— Я хотел бы туда вернуться… — печально произнес Саша. — Там осталась моя жизнь.

— И оставишь не пройденным ведьмака три? — несмотря на сильную боль шутливо сказала Ульяна. — Даже я его прошла.

— Читерша, — обиженно скривился Саша. — Если серьезно, разве ты не скучаешь? Мы там проверили много лет.

— Я люблю этот мир, Саша, а там я прошла столько войн и сражений, что мне не позавидуют даже ветераны Великой отечественной войны.

— Мать… как долго ты будешь прятать голову в песок? Мы с тобой не стареем, и однажды придется что-то решать. Если Дима, Кристина и Денис останутся людьми, они… состарятся. Ты к этому готова?

— Саша, в краткости человеческой жизни нет ничего плохого.

— Ты по-прежнему упряма и не хочешь ничего слышать… Надо Димке обо всем рассказать до того, как у него вырастут крылья. Когда он получит твои с Иро воспоминания… он рехнется!

— Как нам рассказать, чтобы нас психами не посчитали? Я даже не могу объяснить ему внятно, почему у него почернели волосы. Как ему объяснить, чем он будет заниматься?.. Не говоря о том, что я периодически подтираю память своим родственникам!

Вместо ответа Саша процитировал строчку:

— Я прекрасно помню этот стих, — раздраженно отозвалась Ульяна.

— Небось, каждый день повторяешь, глядя на Димку. Твой страх порожден невежеством, мать. Мы по-прежнему ничего не знаем об их природе. Возможно, это какое-то предупреждение.

— Линии черные, дерево черное, даже волосы черные… весь в папашу…

— Что не является признаком зла, мать, а ты хотела, чтобы синие были или зеленые? У людей таких расцветок нет.

— Я знаю, что ошибаюсь. Просто это как гвоздь, ты его не видишь, а он мешает, — она поцеловала Сашу в светлую макушку. — Я так счастлива, что вы у меня есть.

— Ты только так не делай при малых, а то еще невесть что подумают, для них я — друг семьи.

— Уже поздно. Нужно сказать «спасибо» моим родителями. Особенно моя мама имеет на тебя большие планы. Дима меня уже спрашивал, почему мы не сойдемся, и сказал, что мы хорошо смотримся вместе.

Саша громко поперхнулся и постучал себя по могучей груди.

— Мать, ты осторожнее с такими высказываниями, так и помереть недолго! Я не склонен к инцесту! Я-то думаю, что-то подозрительно часто бабуля стала меня в гости звать: то ей полку повесить, то кухню установить, то кран починить! Я ж не думал, что у неё настолько коварные замыслы! Все-таки надо было их посвятить в наш секрет!

— И как бы это выглядело? Я Диме не знаю, как об этом рассказать, а своим родителям и подавно. Не знала два года назад, не знаю и теперь.

— Просто ты их психику жалеешь.

— Может, и жалею, я уже ни в чем не уверена…

От усилившейся боли Ульяне пришлось сесть.

— Началось?

— Дай зеркало, я должна видеть, что происходит.

Саша принес в комнату большое зеркало и поставил его напротив Ульяны. Она расстегнула верхние пуговицы блузки и внимательно посмотрела на пульсирующий росток. Постепенно пульсация усилилась.

— Ну же, сдохни ты, наконец! — прошипела Ульяна в нетерпении.

Но вместо того, чтобы завянуть росток начал пускать ветви и принимать более совершенную форму. Вместе с этим боль по всему телу женщины прекратилась, но усилилась в спине и… в копчике.

— Нет, — Ульяна закрыла лицо рукой, не в силах сдержать эмоции. Впервые за долгие годы заискрились татуировки, скрытые магией. — Я не понимаю, почему он выбрал лес? Этого не должно было произойти! Он жил среди людей, как он мог выбрать лес?! Я столько усилий приложила, чтобы он выбрал людей!

— Видимо, его увлечение ботаникой было неспроста. Сам того не зная, он тянулся к лесу. Мать, надо определить тип дерева.

— Он — создатель леса, — тяжело вздохнула Ульяна, — я уже это почувствовала.

— Надо узнать какой создатель, — Саша направился в закрытую на ключ комнату и, пробыв там некоторое время, вернулся с иллюстрированной книгой и небольшим мешочком.

— Ну? — не удержалась от вопроса Ульяна.

— Приемник-воитель, — сравнил картинку с изображением на грудной клетке у женщины Саша. — У нас девяноста четыре семечки, какая прорастет…

Ульяна раздраженно забрала мешочек и безошибочно вытащила одну семечку.

— Зачем проверять?! Зная как меня «любит» лес, я даже не сомневаюсь, чей Дима приемник!

— Шоро тоже воитель, и у него еще нет приемника. Тем более, что основатель может быть одного цвета, а приемник совершенно другого.

— Такого подарка лес просто не мог мне сделать. Если ты хочешь проверить, будем проверять на этой, — она снова продемонстрировала семечку.

— Ты не хочешь поговорить с Игнатом?

— Вот чего я точно не хочу, так это разговаривать с ним! Я еще с прошлого раза, мебель новую не купила…

— Мать, ну харе, сколько можно на него злиться?

— Он по-прежнему ищет дневник, поэтому не хватит! Уж он-то наверняка знал, что Дима выберет лес.

— Мать…

— Хватит, я поеду домой. Мне надо остыть и успокоиться. Приглашу Машу…

— Напиться что ли?

— Я могу расслабиться и без спиртного, — произнесла Ульяна и направилась к входной двери.

— Может, хоть душ прими?

— Дома приму. Удачного прохождения ведьмака.

Дверь захлопнулась, и было слышно, как Ульяна спускалась по лестнице.

— Ведьмака три я не прошел… я и там его пройти могу, не зря десять лет электронику изучал, свой комп с легкостью соберу, — пробурчал он, направившись на кухню заедать плохое настроение.

— Уля, ты хоть иногда интересуешься, что тебе читатели пишут? — поинтересовалась Маша.

Подруги находились на лоджии в доме Ульяны и отдыхали от трудовых будней.

— Нет, я и так знаю, что они пишут, — натянула плед Ульяна и взяла с тарелки половинку хурмы, — Таня — идиотка, почему она не простила Люуса? Почему автор так жестоко обошелся с главной героиней? И последнее, когда будет продолжение, где у героев будет еще больше постельных сцен? Я не права?

Маша хихикнула и подошла к зарослям клубника.

— И сразу отвечаю на твои мысли, — продолжила Ульяна. — Я не буду писать продолжение. Мне не о чем писать вторую книгу. Пускай Оля пишет. Хорошего конца не будет.

— Я тебя поняла, старая ворчливая карга. О, это клубника просто божественна, — произнесла Маша, распробовав крупную ягодку. — Поделись секретом, что ты с ней делаешь?

— Я ей не занимаюсь, спрашивать надо у Димы, — скупо улыбнулась в ответ Ульяна. — У него особая связь с растениями.

— Все плохо? — Маша перестала есть ягоды и присела рядом с подругой.

— К сожалению, дерево уже не завянет. Он сделал выбор в пользу леса.

— Ну, а что именно тебя пугает в этом, кроме его превращения?

— Ты же помнишь, что хранители привязаны к одному определенному месту, покидая его надолго, они начинают умирать.

— Но Дима какой — то особенный вид, ему это не грозит?

— Он — приемник, а я мало знаю о приемниках и об их особенностях. Знала бы ты, как я не хочу туда возвращаться даже ради благополучия сына. Мне надо переговорить с доверенными хранителями, чтобы выяснить, что делать дальше. Я до конца надеялась, что Дима будет человеком.

— Когда ты собираешься ему рассказать?

Ульяна надолго задумалась, глядя в окно на сад и огород.

— Как только представится подходящий случай. Боже… у него скоро начнутся резаться крылья… у него мозги закипят…

— Будет взрыв. По своему парню знаю, с эмоциональностью у подростков проблемы.

— Я боюсь, как бы он не прыгнул на эмоциях.

— Ты ж его блокируешь…

— Тише! — нахмурилась Ульяна и присмотрелась к чему-то.

— Это что, твой брат Игорь там шарится? — уточнила Маша, близоруко щурясь.

— Ага, снова под меня копает, засранец.

— Из него Шерлок Холмс не получится. Мы ж его видим.

— Зато он нас нет, — ответила Ульяна с ехидной улыбкой. — Я обычно по субботам работаю, а у Димы тренировка.

— Ты что, брата в ловушку заманила? А зачем?

— Есть причины по имени Дима.

— Тебе не надоело стирать своим родственникам память? Может, в этот раз не станешь его трогать?

— Я подумаю… ты бы видела, с каким ужасом на меня смотрела Оля, когда я перевоплотилась…

— О-о-о, тоже мне нашла «достойный» пример! Да твоя драгоценная сестричка тараканов и мышей боится! Да ей один раз маску Иро показать, так она обос…тся от страха!

— Фи, как грубо.

— Зато правда! Только и умеет, что мечтать об изнасилованиях!

Ульяна икнула от неожиданности.

— Не поняла.

— Ты что, её фанфиков не читала?!

— Э-э-эм… нет.

— В её фанфиках сплошной стокгольмский синдром! — насплетничала Маша. — Он её насиловал-насиловал, никак не изнасиловал, а потом она влюбилась в него, у них свадьба, и все счастливы! Но это не самое жёсткое! Там есть фанфик, где десять мужиков героиню насиловали, а потом она в одного из них влюбилась, и все равно всё закончилось свадьбой!

— О таком может мечтать только человек, который никогда не сталкивался с внутренним кровотечением после таких… гм… увлечений.

— А я о чем? Поэтому ты меня ни капли не удивила, что твоя сестра едва не наделала в штанишки от страха при виде твоей «симпатичной» мордахи. О… твой брат уже что-то спёр.

— Можешь оставаться, если хочешь, а я продолжу готовить брату сюрприз.

Маша улыбнулась и хитро посмотрела на клубнику. Можно было не сомневаться, что урожая ягоды станет вдвое меньше.

Дима настойчиво позвонил в квартиру Игорю, слушая Моцарта, игравшего вместо привычного дверного звонка. Дверь почему-то открыл усатый дядя Денисыч.

— Привет, Димон! А что ты забыл у нашего учёного? — удивился Денисыч, пропуская племянника внутрь.

Подросток с угрюмым выражением лица протянул пакет, откуда вкусно пахло сдобой.

— Мама просила передать.

— Бабы! — пренебрежительно воскликнул Денисыч, что не помешало ему сразу же полакомиться булочкой. — Ты знаешь, что твоя посылка — шестая? Мама и сестры решили закормить Игоря до кабаньего состояния, чтоб в дверь он окончательно не влез.

— Вроде должно быть пять… а шестая тогда чья?

— От симпатичной соседки напротив, — ответил Денисыч с намеком, что Игорю недолго осталось ходить холостым.

— Понятно, ну… я пойду.

— Не, постой, — Денисыч потянул его в одну из комнат.

Игорь оказался дома и при виде Димы едва не потерял сознание. А подросток удивленно разглядывал множество старинных фотографий и заметок из газет, висящих прямо на стенах.

В обители Игоря Дима был впервые. Из-за непонятной вражды между Наташей и Ульяной, Игорь никогда не приглашал к себе племянников.

— Ты зачем его привел?! — воскликнул Игорь, едва ли не срываясь на истерику.

— Он сам пришел, — поедал вторую булку Денисыч, поставив пакет на заваленный документами стол.

— Что это? — спросил любопытно Дима, подойдя ближе к стене и с интересом обнаруживая знакомые фотографии близких родственников. — Какое-то расследование?

— Ага, типа того, — запихнул остатки булочки в рот Денисыч. — Новое безумное увлечение твоего дяди…

— Не смей ему рассказывать! — крикнул Игорь.

— Почему мне нельзя рассказывать? — обиделся Дима. — Что тут такого секретного?!

— Игорь, считает, что ты — сын пришельца, — выдал Денисыч, несмотря на яростные протесты заметно нервничающего старшего брата.

Дима не удержался и засмеялся. Но когда парень заметил испуганный взгляд Игоря, то удивленно спросил:

— Дядя Игорь, ты серьезно?! Считаешь, что мой отец — пришелец?

— И отец, и мать, оба пришельцы, — Денисыча явно веселила вся ситуация.

— Мама?! — Дима еще громче захохотал. — Мама — пришелец?! Вы перечитали научной фантастики! На основании чего такие сумасшедшие выводы?!

Денисыч указал на стену.

— В нашей семье постоянно кто-то пропадал, но из всех пропавших вернулась только Ульяна. У Игоря безумная теория, что людей похищали пришельцы для опытов.

— В чем особенность нашей семьи в таком случае? Чем мы так заинтересовали пришельцев?

Денисыч пожал плечами и указал на Игоря, мол, спрашивай у него. Но дядя стоял и трясся от страха, словно Дима собирался его убить за любое движение.

— Какой-то абсурд. Получается, что и я — пришелец?

— Именно так, — согласился Денисыч и повернулся к Игорю. — Еще у него есть доказательство, что твоя мать выращивает в своей теплице инопланетные растения.

— Денис! — сорвался на крик Игорь.

— Вот семечка, — продолжал Денисыч и показал Диме семечку, похожую на скрученную гусеницу яркого зеленого цвета. Внутри что-то светилось похожее на огонек.

Дима крутил странную семечку:

— Вы уверены, что оно настоящее, а не гипсовая подделка поклонников творчества Оли?

Подросток вздрогнул, когда семечка треснула в руках. Он её выронил на стол, где она продолжила трещать.

— Это какой-то розыгрыш? — спросил Дима, обводя взглядом не менее удивленных дядь.

Тем временем семечка пустила корни прямо в стол и начала расти, формируясь в небольшое деревце.

— Очуметь! Как вы это провернули?! — все никак не мог поверить в происходящее Дима.

— Мы ничего не делали, — побелел Денисыч.

Дима хотел дотронуться до растения.

— Не трогай! — заорал Денисыч. — Совсем сдурел?! Хочешь без руки остаться?! Мы не знаем, что это за хрень!

Когда растение вытащило корешки и устремилось в сторону людей, все трое испуганно закричали и побежали в соседнюю комнату, где закрылись и забаррикадировались.

— Нас напугал цветок, — нервно хихикнул Дима.

— Это не цветок, а неведомая хрень и она хочет нас сожрать! — икнул Денисыч, стряхивая с усов крошки.

— Эта хрень точно из маминой теплицы была взята? — сглотнул подросток.

— Игорь, утверждает, что да, — ответил Денисыч.

Оба уставились на Игоря.

— Отвечай, зараза, что за фигню ты притащил домой?! — истерично начал Денисыч.

— Он должен знать! — показал на Диму растерянный Игорь.

— Я?! Откуда мне знать, что эта за хрень?! Ты её притащил! — возмутился подросток. — У нас в теплице никогда не было такой чертовщины!

Они снова закричали, когда показались корни из-под щели двери. Люди вооружили первыми попавшимися под руку предметами: бронзовой статуэткой, зонтиком и стулом.

— Что делать? — тяжело дышал Денисыч, держа бронзовую статуэтку и не спуская взгляда с растения. — Оно нас отрезало от выхода.

— Может, через окно выберемся? — предложил Дима, сжимая зонтик как меч.

— Десятый этаж, а мы с Игорем на акробатов не похожи. Уж лучше в бою погибнуть, чем трусом на асфальте.

— Переваренным трусом быть лучше?

— Лучше бы ты молчал, сволочь малолетняя, — еще сильнее побелел Денисыч.

Корни раскидали преграждающую путь мебель и открыли дверь.

— Мамочка! — пискнул Игорь, едва не выронив стул.

— Выживу, я тебя, Игорь, закапаю! И памятником прихлопну! Во что ты нас втянул?!

Люди в панике прижались к стеночке.

— На счет три и бейте эту тварь!

— Никого бить не надо, — в комнату вошла Ульяна, со вздохом поманив цветок пальцем в подготовленный для него горшок. — Надо же, я думала, никто не прорастет.

Кустик с радостным рвением устремился к хозяйке и укрепился в земле всеми корнями.

— М-м-мама? — удивлению Димы не было предела.

— Может, вы сядете все и перестанете вести себя как идиоты? — Ульяна без каких — либо усилий передвинула диван и поставила на место опрокинутую мебель. — Мне долго вас ждать? — она присела на кресло и погладила растение, заурчавшее как домашний кот.

— Может, мы еще успеем удрать в окно? — прошептал Игорь.

Ульяна нахмурилась. И в тот же миг дверь громко захлопнулась, а мужчины кучей-малой упали на диван, словно их сильно толкнули в спины.

— Если бы я хотела кому-то из вас навредить, я бы это сделала, — произнесла она, как только люди приняли более удобные позы. — Поэтому давайте просто побеседуем, и не будем впадать в панику. Хотя мне надо было пресечь твое увлечение, Игорь, еще два года назад, когда ты только начал этим интересоваться. Но я не думала, что ты так далеко зайдешь, видимо, развод с супругой на тебя сильно повлиял.

— Ты — инопланетянка? — прошептал Игорь.

— Нет, еще какие вопросы?

— Тебя похитили пришельцы и провели над тобой опыты? — продолжил уже Денисыч.

— Нет.

— Ты диван передвинула одной рукой! Я его плечом сдвинуть не могу с места!

— Что не имеет никакого отношения к твоему вопросу. Меня никто не похищал и не проводил надо мной опыты.

— Тогда я не понимаю! Эта хрень с другой планеты?! — он указал на цветок.

— Да, — кивнула Ульяна.

— То есть ты была на другой планете… и тебя не похищали?

— Денис, я могу перемещаться из одного мира в другой. Эта особенность нашей семьи. Вот почему столько пропавших людей. Их никто не похищал, они сами перемещались.

— Почему ты… не рассказывала?

— Ты бы мне поверил? — в тон ему уточнила Ульяна. — Что я была в другом мире? Что владею магией?

— Звучит еще кошмарнее, чем теория Игоря…

— Вот именно.

— Что тебе мешало произнести: «Трах — тибидох» и показать магию, как ты сейчас сделала?

— Девятнадцать лет после возвращения я вообще колдовать не могла и не помнила о своем путешествии в другой мир. Когда ко мне вернулись воспоминания, это просто потеряло свою актуальность, да и осторожность возобладала над семейными чувствами.

— Но… это же сенсация! Другие миры существуют! Мы можем обогатиться на этой истории! Ты просто на камеру покажешь, что умеешь!

— Мальчики, а вы не задавались вопросом, почему никто не вернулся домой?

Восторг Денисыча поутих.

— Почему? — вопрос исходил от Игоря.

— Вы испугались безобидного цветка? — она погладила листики. — Вы только на мгновение представьте, что там обитает. Прыгнул не туда и гарантированная смерть. Поэтому я всегда в тени, и не собираюсь её покидать ради вашей прихоти. Я сбежала оттуда, как из ада.

— Ты двадцать один год молчала, что обладаешь магией… почему ты нам память не сотрешь в таком случае?

— Потому что Игорь меня уже достал!

— Ты уже стирала нам память? — спросил подозрительно Денисыч.

— Игорю я стирала память раз двадцать! Тебе я не стирала память ни разу, потому что ты не пытался разоблачить несуществующий заговор инопланетян!

— А мы… тоже маги — колдуны?

— Отчасти.

— Ну… можно же вооружиться… исследование снарядить…

— Против магии ни одна железка не поможет.

— Это же…

— Денис, я буду все отрицать, чтобы вы не задумали. И возможностей у меня намного больше, чем у вас.

— Значит, мой отец никакой не француз, — произнес Дима, мрачнея с каждой секундой все больше.

— Дим, мы поговорим об этом потом.

— Нет, давай сейчас при них! Что я такое?!

— Дима, давай поговорим дома, пожалуйста.

— Я — лесной хранитель?! Да?!

— Ты прочел мою книгу? — удивилась Ульяна.

— Отвечай! Я — лесной хранитель?!

— Дима…

— Отвечай! — встал он.

— Дима, сядь.

Заморгала лампочка, а цветок испуганно сжался и спрятался в горшке. И судя по настороженному взгляду Ульяны, вызвала странные явления не она.

— Я не отвечу, пока ты не успокоишься и не сядешь.

— Ты мне лгала! Ты всю жизнь мне лгала!

Дверь открылась, срываясь с петель, и ударилась об тумбу под действием невидимой силы. Дима в ярости выбежал из комнаты, затем послышалось, как хлопнула входная дверь. Со стены упала картина.

— Твоя книга еще в продаже? — с самым невинным видом уточнил Денисыч.

Ульяна не ответила и только со вздохом закрыла лицо рукой.

Сбегая вниз по лестнице, Диме казалось, что его жизнь рушилась как карточный домик. Книга, которую он считал просто выдумкой, оказалась её автобиографией. На выходе из подъезда Диму встречал настороженный Саша.

— Что случилось?!

— Отвали! — прорычал Дима, проходя мимо товарища.

Но как бы быстро не бежал Дима по городскому парку, вскоре Саша его догнал.

— Вернись, истеричное сцыкло, а то сейчас в пятак получишь!

— Я ведь и ответить могу! — зарычал Дима зло.

— Давай, борзое сцыкло, попробуй, ударь меня, да только смотри кулак не сломай! А то мне потом мать башню свернет! И будет орать: «Большой и сильный дитятко малое обижаешь!»

— Заткнись!

Дима действительно попытался врезать Саше. Но потом скакал, держась за пострадавшую руку.

— Я предупреждал, — сочувственно цокнул Саша. — Не сломал?

— Бл…ть, из чего ты сделан?!

— На меня кто сядет, тот и слезет с переломом.

— То есть ты хочешь сказать, что ты из народа камней?!

Саша всё понял.

— Все-таки рассказала…

— Так это правда?! Да?!

Потом Диму посетила страшная догадка. Он вспомнил голубоглазого младенца из своих видений. У Саши… глаза голубые. Он всегда называл Ульяну «мать», а она всегда относилась к нему как еще одному ребёнку только взрослому, давно выпорхнувшему из гнезда. Звонила ему, расспрашивала, волновалась…

— Ты…

— Дим, только спокойней, давай не будем нервничать и пороть горячку.

— Ты — мой старший брат?!

— А это очень плохо?! — в унисон спросил Саша.

— Охренеть… охренеть…

— Чудило, дай руку посмотрю.

Дима на полном автомате протянул ему пострадавшую кисть.

— Даже хранители на таран не шли, когда дело касалось моего народа, — Саша взял руку Димы и быстро осмотрел её, — ничего страшного, просто ушиб. Несерьезно бил. Вот если бы чуть посильнее ударил, стрелять из лука бы ты смог не скоро.

— Боже, у меня в голове не укладывается, что все это правда! Почему вы мне лгали?!

— Потому что ты мог рассказать друзьям. Похвастаться, что твоя мать может силой мысли машину перевернуть, а сам ты принадлежишь наикрутейшему народу леса. Тебе бы никто не поверил, и считали бы чокнутым, а это испортило бы тебе жизнь.

— Неужели, я настолько глуп в ваших глазах?!

— Ты ребёнком был, а дети непредсказуемы. Как мы могли предугадать твое поведение?

— Вы должны были мне рассказать! — упрямо повторил Дима. — Я всю жизнь верил вам! А вы лгали мне! Я думал, что схожу с ума! Эти видения и голоса сводили меня с ума!

— Малой, вот ты тут ноешь, мать обвиняешь и меня, что мы плохие, лгали тебе, а ты тут весь несчастный лебедь подбитый. Как мне плакаться надо? Елки-палки я пятьдесят лет прожил в другом мире. Там все мои друзья и знакомые. Там была моя жизнь, но появилось мелкое говно, — «мелкое говно» обиженно насупилось. — И все, привыкай, Сашенька, к новому миру, притворяйся человеком. А мне оно надо?

Дима молчал.

— Может, бухнем?

— Мне пятнадцать.

— Квасика налью.

— Да иди ты.

— Присядь, — пригласил Диму на скамейку рядом с собой мужчина.

Юноша подчинился и сел рядом.

— Ты еще злишься? А? — Саша обнял парня за плечи одной рукой.

— Не знаю. Пытаюсь осознать, что ты — мой старший брат, а маме на самом деле не сорок четыре года, а намного больше. Еще оказывается, у меня вырастут крылья.

— Тебе мои глаза показать? — хрюкнул Александр.

— Не сейчас… слушай, а тебе совсем здесь не нравится?

— Ну, как тебе сказать. Здесь есть как свои плюсы, так и минусы. Телефоны, телевизор, интернет, компьютерные игры — это круто. Но магии здесь практически нет. Было трудно привыкнуть, что колдовать нельзя.

— Я тоже смогу колдовать?

— Когда взрослым станешь. Жахо говорил, что их дети практически без магии на ранних стадиях взросления, поэтому они их прячут ото всех и никого не подпускают к ним. И ты немного потерял от того, что не знал кто такой.

Саша хлебнул пива.

— Вот вы где, — показалась на дороге растрепанная и злая Ульяна. — Чертяки, отключили телефоны и довольные сидят на скамейке! И пофиг, что мать с ума от волнения сходит!

— Мать, от тебя вообще скрыться можно? — уточнил Саша.

— Нет, пока у меня его дерево.

Ульяна села рядом и отобрала у Саши бутылку с пивом. Сделала долгий глоток.

— Мать, ты заболела? Ты ж не пьешь пиво.

— Да у меня уже вся голова из-за вас, дуралеев, седая.

Парни ничего не ответили, так они сидели и, молча, пили пиво. Каждый в своих мыслях.

Ближе к вечеру Дима будучи дома собрал перевязанные письма и поставил их перед родственниками. Малых от греха подальше Ульяна отослала на ночевку к Денисычу, чтобы они даже случайно не услышали её разговора со старшими сыновьями.

— Ну, и кто из вас их писал? — спросил Дима с затаенной обидой в голосе. — Игнат вообще настоящий?

— Дима, они — настоящие, их писал твой отец, — первой заговорила Ульяна. — Подделывать письма и личность твоего отца — это было бы слишком жестоко по отношению к вам. Вы бы мне этого никогда не простили, я не имела права вычеркивать из вашей жизни Игната. Я не была до конца уверена, чтобы вы останетесь людьми. Когда ты превратишься… тебе придется покинуть наш мир и уйти к отцу в его мир. Никто лучше него не позаботиться о тебе.

— То есть… мой отец… не человек и он знал, что со мной может случиться?

— Да, знал, мы оба знали, — кивнула Ульяна. — Я разрешила ему писать вам и встречаться с вами по первому вашему требованию даже после нашего развода.

— Но он никак себя не выдал! Он историю и географию в идеале знает! У него даже французский акцент!

— Твой отец в совершенстве знает русский и нашу историю за счет того, что он как-то связан со мной… не буду сейчас вдаваться в подробности, это долго рассказывать, и я сама всего не помню. К тому же имитацией голосов и актерским мастерством он владеет искусно, поэтому ему не составило труда сыграть роль француза.

— А этот… которого я слышал в своей голове… кто он?

Ульяне заметно поплохело, она отвернулась не в силах говорить больше. И слово вынужден был взять уже опьяневший Саша:

— Его зовут Мирослав, и он… наш брат. Он живет в лесу.

— Боже, прозвучало ужасно, — закрыло лицо руками Ульяна.

— Папа говорил, что у него еще трое сыновей…

— Всех троих ему родила я, — тяжело вздохнула Уля. — Костя, Мирослав и…Изис, он назвал в честь матери Иро.

— Изис… что — то знакомое…

— Он твой брат — близнец, — пояснил Саша. — И жил здесь, пока у него не пробудился дар, как у тебя сейчас. Вообще все трое здесь бывали. Мирослав и Костя даже притворялись старшими детьми Ульяны и Игната. Вы их обожали, особенно Костю. Он тебя из лука научил стрелять. Не переживай, ты об этом скоро вспомнишь.

— Но почему об этом никто не помнит?!

— Изис… малость разозлился на нас, примерно как ты, — открыл бутылку пива Саша. — У матери была амнезия, и она не понимала, что с ним происходит, поэтому не смогла как тебя, его подстраховать. Когда у него отрасли крылья, начался полный пиз… писец. Он начал колдовать направо налево и стер всем людям память о себе, о Мирославе и о Косте.

— Когда отрастают крылья, хранитель получает знания рода, — добавила Ульяна.

— Почему вы ему ничего не рассказали до того, как это случилось? Ладно, она, — указал Дима на маму. — Но вы-то все помнили!

— Дело в том, что мама сама себе стерла память и наложила на нас заклятие, из-за которого мы не могли говорить с ней и ее родственниками о другом мире. Она хотела начать жизнь заново…

— Игнат подложил мне свинья в виде вас, — призналась Ульяна. — Своеобразная месть за мой опрометчивый поступок. Он был уверен, что вы начнете превращаться и устраивать каждый по-своему… трэш. Он таким образом хотел заставить меня вернуть себе утерянные воспоминания и… силу.

Некоторое время Дима сидел напротив родственников. Ульяна с тревогой проверила целостность талисмана, предотвращающего спонтанный прыжок. Но браслет на руке сына не треснул. Дима еще не успел набрать достаточно силы, чтобы его сломать.

— Он… убийца! — прервал молчание Дима. — Я видел, как он убил девушек, которых принесли ему в жертву!

Саша и Ульяна переглянулись.

— Дима, послушай меня… — заговорила Ульяна, — тот мир, откуда пришел твой отец, очень жесток. Он очень сильно отличается от нашего с тобой мира. Твой отец… он другой… у них другие понятия о морали… по сути… он инопланетянин. То что для нас плохо, для них хорошо.

— Я не хочу быть хранителем леса! Они — чудовища! Они едят человеческие сердца!

— Не едят! — поднял к верху палец Саша.

— Какая разница?! Они пачками убивают невинных людей, которых им приносят в жертву фанатики!

— Дим, не пори горячку, — попросил старший брат, нагибаясь вперед. — То, что Игнат на самом деле хранитель леса, не перечеркивает того факта, что он — твой отец. У тебя будет возможность обо всем расспросить самого Игната, когда вы поедете с ним в Японию. Или ты передумал? И в Японию поедут только Кристина и Денис. Им на отца злиться точно не за что.

Дима раскрыл рот, но…

— Я тебя ненавижу! — подросток пнул в раздражении стол.

От его прикосновения дерево пустило почки и корни. Юноша вопросительно посмотрел на мать.

— Это нормально, — попыталась успокоить сына Ульяна. — Просто первые проявления твоих способностей. Игнат научит их контролировать.

— Я хочу в Японии и не хочу становиться хранителем!

— Дима, выбор сделан. Ты — хранитель. И этого уже никак не изменить.

— Я ничего не выбирал!

— Мы думаем, что выбор делает подсознание, — добавил Саша. — Ты подсознательно выбрал лес.

— Получается, я должен буду уйти? Как же мои друзья? А как же университет? Как же мои планы?

Родственники снова переглянулись.

— Дим… прости меня. Я — эгоистка, я до конца надеялась, что ты останешься человеком, но все вышло как вышло. Я надеюсь, что… твой отец тебе поможет.

— Почему ты не хочешь вспоминать свое прошлое?

— Потому что после возвращения воспоминаний вы спокойно можете сдать меня в дурку!

— Мать… полегче…

— Извини, сорвалась. Мы сейчас на нервах…

Ульяна застыла и невидящим взглядом уставилась в пространство.

— Мам, что случилось?

— Катя браслет сняла, — женщина панически начала звонить племяннице.

— Не понимаю, что происходит? — недоумевал Дима.

— Катя — тэй хала расэж, — начал пояснять Саша. — Без блоков она может совершить спонтанный прыжок. Любая сильная эмоция, и она может оказаться в другом мире. Чай, татуировки, браслет — это всё блоки, которыми мы её сдерживали. Даже дома у неё ограничителей установили, чтобы точно не смогла прорваться, хотя девка очень сильная получилась. Пару раз она нас заставила понервничать.

— Она постоянно ссорится со Светкой…

— Именно.

Во всех комнатах полопались окна. На глазах у Димы, мать сменила внешность. Покрасневшие волосы зашипели как змеи у медузы горгоны. На лице выступили чёрные линии.

— Она прыгнула… я не успела её перехватить…

В дрожащей руке у матери неизвестно откуда взялись пожелтевшие страницы, исписанные каллиграфическим почерком.

— Етить твою… — отреагировал Саша. — Она нашла дневник…