В тени леса

Глава 4

Когда Дима вернулся домой с тренировки, он застал маму на кухне в синем переднике, что бывало не так уж часто. Из-за загруженности на работе Ульяна очень редко готовила.

Женщина была чем-то обеспокоена и держала в руке домашний телефон. Заметив сына, она нахмурилась:

— Что-то случилось, Дим? Ты какой-то бледный.

— Нет, все в порядке.

— Точно?

— Абсолютно… а с кем ты говорила?

— С Катей — она будет минут через пять, — ответила мать, возвращая трубку в гнездо.

— Часто ты её стала приглашать, — присел за стол Дима. — К ней… снова приставали?

— Дим, это не та тема, которую я хочу обсуждать с сыном, пусть он даже знает, откуда берутся дети, и носит с собой презервативы.

— Э-э-э…

— Лучше прятать надо, — хмыкнула Ульяна на его замешательство.

— Да это Саша мне их в карман подложил!

— Я вот что скажу, лучше ты будешь носить с собой презервативы, чем станешь отцом в пятнадцать.

— Ма-а-ам!!!

Раздался дверной звонок.

— Иди, пожалуйста, открой Кате.

Недовольно бурча себе под нос, Дима отправился открывать дверь родственнице. Вернулся он уже с Катей. Она бросила рюкзак на угловой диван и села за стол рядом с Димой, чтобы удобнее понаблюдать, как Ульяна ловко управлялась с кухонными приборами.

— Я хочу тоже так научиться! — проговорила племянница спустя минуту наблюдений.

— Чему?

— Так ножом владеть! Это круто!

Ульяна замерла, но быстро взяла себя в руки и продолжила готовить.

— В наше время этот навык полезен только поварам, Рыжик, сейчас полно приспособлений облегчающих жизнь.

— Но вы же умеете!

— Я люблю готовить.

Дима удивленно встрепенулся. Совсем недавно он слышал обратное утверждение от матери. Ульяна незаметно показала ему кулак, и подросток не стал сдавать мать племяннице.

— Катюш, лучше походи на курсы по контролю гнева или медитации.

— Зачем? У меня все нормально с гневом…

— В этом нет ничего зазорного, я их проходила, мне они помогли. Я потому так молодо выгляжу, что не позволяю негативным эмоциям накапливаться. Если хочешь, я могу тебя научить контролировать гнев… и владеть ножом.

— Я подумаю, — с долей сомнения ответила Катя.

— Как знаешь, — Ульяна расставила тарелки и присела напротив молодежи.

Какое-то время был слышен только скрип вилок и ножей.

— Ну что, Дим, на каникулы в деревню? — весело спросила Катя, обращаясь к парню.

— Меня не приглашали…

— Дима, а ты что, маленький? — возмутилась двоюродная сестра. — Тебе надо приглашение, чтобы к бабушке и дедушке приехать? Ты представляешь, как будет расстроен дедушка? Он всем хвастается, что у него внук — Робин Гуд и на охоте стрелой лосю в глаз попадет.

«Я обожаю эту девчонку», — про себя радовалась Ульяна, стараясь скрыть улыбку листком салата.

— Но бабушка говорила, что не хочет меня видеть…

— С мечом не хочет. Она и маме сказала, что если Дима к ней приедет с мечом, то будет ночевать на улице в будке с собакой. А, кстати! Покажите меч! Мне интересно из-за чего бабушка такой шум подняла!

— Сначала доедите, а потом меч смотрите, — строго сказала Ульяна. — Давно папа не ходил на охоту… хм… пожалуй, я знаю когда взять отпуск. Там еще вроде не закончится сезон охоты на кабана, вот и сходим вместе.

В глазах Кати сверкнуло восхищение вперемежку с завистью.

— Блин, а вы что-нибудь не умеете?

— Я много чего не умею, — скромно улыбнулась тётя. — У меня было время и желание развивать то, что мне интересно.

— И деньги… — добавила и сконфузилась Катя. — Покажи меч! — сразу повернулась она к Диме.

Ульяна задумчиво проводила молодежь взглядом, делая медленный глоток апельсинового сока.

На родителей Катя положиться не могла. Светка — вечная лаборантка в поисках любви, а отец Кати ушел до рождения дочери. На тот момент ему дети были не нужны, что не помешало ему двумя годами позже жениться и обзавести двоими отпрысками. Катю своей дочерью он признавать отказывался, а мать была слишком труслива, чтобы подать на него в суд.

Болтливая Светка успела пожаловаться сестрам, что Катя в пятый раз уволилась с подработки из-за того, что к ней приставали. По непонятным причинам, Катя привлекала мужчин, как мёд пчел, и особо несдержанные начинали распускать руки, что приводило к проблемам.

Но Ульяну беспокоило не увольнение и не проблемы Кати, а ее вспышки ярости, последствия которых могли стоить дорого…

Ульяна присоединилась к молодежи, когда меч был рассмотрен со всех сторон.

— Кать, на пару минут, — с улыбкой попросила Ульяна. — Потом поиграете на компьютере, у вас еще весь день впереди.

— Я тогда игру загружу, — кивнул Дима и направился наверх, прекрасно поняв, что мать хотела поговорить с племянницей на тему не для его ушей.

Катя тоже это поняла, и у неё сразу испортилось настроение от предстоящего разговора.

— Рыжик, у тебя нет галлюцинаций? — неожиданную вещь спросила Ульяна, вопреки ожиданиям племянницы.

— В каком смысле?! — опешила Катя.

— Ну, видишь… того чего нет.

— Не замечала за собой…

— Голосов не слышала?

— Нет! — в панике солгала Катя.

— Это очень деликатная тема, но в нашей семье был случай шизофрении, — шепотом проговорила Ульяна, — поэтому я и спрашиваю тебя. Ты не стесняйся, говори, если что-то будет такое.

Катя хотела обидеться, но тетя её совсем ошеломила следующей фразой:

— И… я за Димку боюсь, вы оба в зоне риска. Его я еще не спрашивала, как бы он со мной после этого не перестал общаться. Понимаешь, я волнуюсь за ваше здоровье. Лучше делать профилактику болезни, чем потом лечить запущенный случай. Он — подросток, а ты же взрослая, понимаешь всю опасность.

— Да, понимаю, — поспешно кивнула Катя.

— Так… не было у тебя слуховых галлюцинаций?

— Нет, не было, — все равно солгала «взрослая» Катя.

— В таком случае, ты не откажешься от лечебного чая? Я его сейчас приготовлю и принесу наверх.

— Конечно.

Направившись на второй этаж, Катя не заметила мелькнувшую на лице Ульяны улыбку. Как и обещала, тетя принесла на подносе кружки и заварной чайник, отвлекая Катю и Диму от компьютерной игры.

— Время пить чай!

— Что-то новое? — втянул воздух Дима, пытаясь угадать по запаху разновидность чая.

— Может, и не похоже, — поставила поднос с чайником и кружками на стол Ульяна, — но я не отрицаю нетрадиционную медицину, — она медленно налила себе в кружку темного напитка и сделала глоток. Катя последовала примеру тёти, оставалась одна кружка для Димы. Подросток поморщился от запаха и под внимательный взгляд Ульяны взял кружку…

— Я все равно найду способ прорваться сюда! Ты меня не остановишь!

Дима не сразу понял, что голос принадлежал ему.

— Что ты сказал? Что это был за язык? — ошеломленно уставилась на родственника Катя.

— Не обращай внимания, Рыжик, это был набор случайных звуков, — невозмутимая Ульяна наклонилась и щелкнула Диму по лбу.

Голова юноши едва не взорвалась от чужого крика, словно Ульяна своим действием причинила обладателю голоса нестерпимую боль.

— Пей, сынок, — напомнила мать и обратилась к племяннице: — Катюш, я дам тебе этот чай, ты вечером выпивай чашку в течение месяца для профилактики. А закончиться, приходи, я дам еще.

— И всё? Больше ничего не надо?

— Через год повторишь, и можешь не беспокоиться о рассудке. Только не забывай пить каждый вечер. Хорошо? А за тобой я сама прослежу, молчун, — нехорошо взглянула на сына Ульяна.

— И как давно ты заметила? — скрестил руки на груди Дима.

— Как долго ты собирался молчать? — спросила Ульяна, обнажая ястребиную суть и представая перед племянницей в непривычном пугающем виде. — Мы о чем с тобой договаривались? Что ты от меня не скрываешь проблем со здоровьем.

— Могла хотя бы не втягивать в это её…

— Катюше будет полезно пропить курс вместе с тобой. Никто же не хочет стать шизофреником?

Под властным взглядом тети Катя поспешила допить чай. Слышать голоса постоянно в её планы не входило. Ей еще университет заканчивать.

— Рыжик, — обратилась к племяннице Ульяна, снова превращаясь в милую голубку, — переночуешь у нас, на случай если проявиться аллергия. У меня есть набор антигистаминных препаратов.

— У нас тоже есть…

— Просроченные? Светка в последний раз, когда аптечку обновляла?

— Ладно… я в ванную, — уклонилась от ответа Катя.

— Полотенца знаешь где, — кивнула Ульяна, переводя взгляд на Диму.

— Я по саду пройдусь, а то… после твоего чая голова болит.

— Угу, иди, молчун.

— Сама не лучше! Спину не лечишь! — огрызнулся Дима.

Когда послышался хлопок двери, Ульяна тихо прошептала:

— Моя спина болезнь временная…

Наутро следующего дня позвонил Игнат и сообщил, что через час приземлиться в страну, чем очень сильно обрадовал детей Ульяны. Ради встречи с отцом они отменили все планы.

— У них такие хорошие взаимоотношения, — со вздохом протянула Катя, сидя за столом вместе с Ульяной и следя за тем, как Дима, Кристина и Денис шумно собирались.

— Потому что видятся редко и мало, — флегматично надкусила бутерброд с вареной колбасой тётя.

— Это лучше, чем когда папаша живет через дорогу и знать не желает, словно у него нет старшей дочери.

— У Игната другое отношение к детям, Рыжик.

— А тётя Наташа Игната сутенером назвала! — мстительно насплетничала девушка.

— Собака лает, ветер носит, — доела бутерброд Ульяна.

— Тётя, это, конечно, не мое дело, но почему вы разошлись? У вас же было всё хорошо! Вам все завидовали!

— Мне так часто задавали этот вопрос, что мне хочется вилкой кому-нибудь в глаз пырнуть, — недобро нахмурилась Ульяна, запивая раздражение чаем. — Не все хорошие отношения длятся вечно.

— Вы не очень рады, что они едут к нему? — заметила Катя настроение тёти.

— Не рада, — призналась Ульяна. — Я не хочу, чтобы они общались.

— Но почему молчите и ничего не делаете?

— Кать, моих детей бесполезно настраивать против Игната. Его влияние намного сильнее моего. Скорее, они против меня ополчатся, чем против него. Он — святой, а я — грешница.

Катя грустно вздохнула. В этот самый момент Ульяна защелкнула на её запястье золотой браслет.

— Обалдеть! — отреагировала девушка, уставившись на искусно сделанный браслет.

— Саша сделал, — улыбнулась Уля. — Нравится?

— Еще бы… только он, наверное, дорого стоит…

— Пустяки.

— В честь чего? Вроде сегодня нет никакого праздника…

— Мы не поздравили тебя с успешным поступлением в университет… наверстываем упущенное.

— Спасибо…

— Это не всё… как ты относишься к татуировкам? — перешла на заговорщицки шепот Ульяна.

— Не знаю… наверное, положительно.

Ульяна протянула ей эскиз мудреной чёрной татуировки с розами.

— Если нравится, то могу сделать тебе её. Все инструменты у меня есть.

— Вы меня пугаете своими способностями…

На велодроме детей встречал темноволосый, высокий и стройный мужчина в черной просторной одежде. Волосы до плеча были сколоты сзади, на левой брови виднелся старый шрам, из мочки правого уха свисала серьга с кельтским крестом. Лицо и шею украшали чёрные линии татуировок.

— Папа! — повисла на шее Игната Кристина.

Отец похвалил шлем на голове Дениса. Кристину поддержал, когда она едва не свалилась, хвастаясь диадемой.

— Денис, стоит заменить твой шлем на нечто… более безопасное, — произнес Игнат с заметным акцентом.

— Боже, это чучело даже спит с ним! — наябедничала Кристина.

— Что может быть более безопасным, чем настоящий шлем викинга?! — поправил сползший на глаза шлем мальчик.

— Не для окружающих, — не согласился Игнат. — Ты запросто можешь кого-нибудь поранить всеми этими… шипами… рогами.

Денис на мгновение задумался и согласился с доводами отца заменить один шлем на другой, подходящий для велодрома.

Семейство вышло кататься на роликовых коньках. Игнат придерживал Кристину за руку, пока мальчишки наворачивали вокруг них круги.

— Тебя можно поздравить? — поравнялся с Димой Игнат, отпуская завизжавшую Кристину в свободное плавание под хохот Дениса.

— Меня пригласили на Олимпиаду! — похвастался Дима и сразу же пожаловался: — Блин, после соревнований мама снова устроила семейные посиделки. Нафига?

— У женщин своя логика, не пытайся её понять — это невозможно, — засмеялся Игнат. — И много кто пришел?

— Саша и бабушка. Саша никогда не пропустит пожрать на халяву, а бабушка просто не может не прочитать маме очередную нотацию.

— Нотацию?

— Она ей простить вашего развода не может, — пояснил Дима.

— О, не думал, что теща будет по мне скучать. Когда мы с ней познакомились, первое что она сказала: «В каком лесу Уля эту страхолюдину нашла?»

— Да ладно!

Игнат провел по линиям татуировок:

— Я для тещи был слишком экзотичен.

— Еще бабушка не теряет надежды свести маму с Сашей.

Игнат споткнулся и едва не пропахал носом дорожку.

— Да что не так? У тебя реакция как у мамы!

— Понимаешь, — выровнялся отец, — для меня это…. это как вопрос: «Почему Ульяна не выйдет замуж за родного… брата?»

— Он же ей не брат!

Игнат что-то хотел сказать, но передумал:

— Что ты думаешь о том, чтобы провести зимние каникулы со мной в Японии?

— Положительно! — широко улыбнулся Дима и сразу сконфужено добавил: — Только вряд ли мама обрадуется.

— Ты не говорил, что она против нашего общения, — поправил защитные перчатки Игнат.

— Так и говорить нечего. Она никогда ничего не говорит плохого про тебя, — замялся Дима. — Но… это прозвучит странно, но недавно… я начал чувствовать её истинные эмоции за фальшивой улыбкой. Вот она говорит, а мне как будто транслируются её эмоции. Только не говори, как Саша, что я слишком много смотрю битву экстрасенсов!

— Нет, я этого не скажу. Я тебе верю. И очень рад, что у вас с мамой… такая сильная связь. Для меня это добрый знак.

— Пап, а почему ты никогда не рассказываешь о своей жизни во Франции?

Игнат посмотрел на сына так, словно Дима спросил о чем-то недопустимом.

— Ты раньше никогда не спрашивал…

— Теперь спрашиваю, мне интересно.

— Я… Спроси у мамы. Она сможет ответить, если захочет.

— Пап, мне пятнадцать лет, а от меня по-прежнему всё скрывают, как от маленького. Говорите недомолвками, что ты, что мама. Нечестно. Что такого случится, если ты расскажешь пару историй о французских друзьях?

Игнат надолго замолчал.

— Я с момента твоего рождения мечтаю тебе все рассказать о том, кто я, кто твоя мать и…кто ты.

— Почему не расскажешь? Что мешает?

— На меня наложено могущественное заклятие, — непонятно было шутил или серьезно говорил Игнат.

— Заклятие называется: «Ульяна голову откусит»?

Игнат захохотал:

— Поверь мне, много лет назад она могла не только голову откусить, но и съесть целиком.

— И, кстати, ты никогда не возил нас во Францию! Может, вместо Японии съездим во Францию?

— Не могу…

— Но почему?!

— Во Франции у меня трое сыновей.

У Димы случилось замыкание. Он, молча, съезжал с горочки, обдумывая сказанное отцом, пока до него не дошло:

— Блин… так вот почему мама обижается…

— Давай закроем эту тему и просто покатаемся, как и планировали. Я ответил на твой вопрос честно насколько это возможно. Я не хочу тратить наше время на обсуждение моей второй семьи…

Игнат прервался, едва увидел, как запиликал будильник, и Дима достал из рюкзака термос.

— Что это? — подозрительно поинтересовался отец.

— Чай. Хочешь? Правда, он невкусный.

Игнат вместо ответа взял термос и принюхался к содержимому. Мужчина сразу в лице изменился:

— Это мама тебе его приготовила?

— Да, она сказала, что он целебный… но от него почему-то башка болит…

— Зачем тогда пьешь?

Дима затормозил.

— Психом называть не будешь?

— Нет.

— Я голоса слышать начал… мама догадалась…

— И что они говорили?

— Они… шепчут… и я не понимаю ни слова.

— Когда пьешь чай, ты их не слышишь?

— Да.

Игнат слабо улыбнулся и сжал плечо сына.

— Идем, я вам покажу пару трюков.

Дима потер плечо и с опаской посмотрел в спину отъехавшему отцу. Подростку на мгновение показалось, что глаза Игната стали чёрными… как у демона…

Дети вернулись поздно, к тому моменту осчастливленная татуировкой Катя уехала домой.

— Как все прошло? — поинтересовалась Ульяна.

— Просто замечательно! — с полным восторгом ответила Кристина. — У меня столько эмоций! Не думала, что на роликах кататься так круто!

— Папа такой ловкий! Он такие трюки знает! — добавил Денис, держа под мышкой шлем.

— Завтра папа повезет нас в парк аттракционов!

— Ну, раз он берет на себе все расходы, то я не против, — ехидно заметила Ульяна, даже не пытаясь скрывать злорадства, что в этот раз платит не она за развлечения детишек.

Кристина и Денис пошли наверх, впервые не ругаясь, а обсуждая трюки отца. Ульяна заметила, что Дима не присоединился к ним, а пошел на кухню варить чай.

— Дим, что-то случилось? — погладила его по спине мама.

— Всё отлично, лучше не бывает, — хмуро ответил Дима.

— Тебя ничего не расстроило? — осторожно поинтересовалась Ульяна. — Папа сказал что-то неприятное?

— Да нет.

— Я… могу поговорить с ним.

— Вот этого точно не надо! — сразу догадался Дима по эмоциям матери, что она готовилась устроить бывшему мужу скандал.

Ульяна резко щелкнула пальцами над ухом сына.

— Я узнал о его сыновьях, — неожиданно выпалил Дима и едва не пожалел, что не откусил себе язык.

В руках у матери хрустнул стакан. Дима удивленно уставился на осколки и кровь на руке мамы.

— Он рассказал тебе о сыновьях? — спросила Ульяна, собирая со стола осколки в салфетку и не обращая внимания на текущую кровь.

— Ничего конкретного, мам, — оправдывался Дима. Он поспешно передал матери аптечку. — Просто сказал, что у него трое сыновей во Франции, поэтому он нас туда не повезет.

— Ты спрашивал его про Францию? — побледнела Ульяна, рассыпав содержимое аптечки. Она коснулась грудной клетки и, пачкая одежду кровью, сжала ткань. — Что он тебе рассказал про Францию?!

— Ничего… сказал, чтобы я тебя спрашивал и отшутился, что на нем заклятие.

— Да, конечно… заклятие…

— Мам?

— Что?

— Почему ты так отреагировала?

— Как?

— Ты раздавила стакан в руке! Это разве нормальная реакция?!

— Я… мне неприятны воспоминания, связанные с его детьми.

— Настолько неприятны?

— Да, — она отвернулась, — мне больно…

Мать не лгала. Её боль Дима прекрасно почувствовал и видел, как у неё дрожали руки. И, кажется, не только он, потому что не прошло и секунды, как начал трезвонить Саша.

— Прости…

— Ты не виноват, — мама взяла телефон. — Я отвечу.

— Понял, пошел наверх.

На лестнице Дима задержался, чтобы прислушаться к разговору. Но мать словно почувствовала его присутствие и быстро заговорила на щелкающем незнакомом языке. Они что-то от него скрывали…