В тени леса

Глава 1

Из чёрного рюкзака раздался Реквием Моцарта. Сидящая на качелях Катя вытащила красный мобильный и посмотрела на высветившуюся фотографию темноволосой и зеленоглазой женщины с узким красивым лицом.

— Блин! — отреагировала на звонок старшей сестры матери Катя и проворчала: — Ведьма она что ли?!

Таинственным образом тётя всегда знала, когда племянница ссорилась с мамой и убегала из дома. Впечатлительные родственники ей не в первый раз приписывали колдовские способности. Кто в шутку, а кто и всерьез считал, что она заключила сделку с потусторонними силами…

И если ей не ответить по телефону, то она начнет искать Катю по малоприятным источникам… может опозорить на весь университет…

— Да, тётя Уля…

— Добрый вечер, Рыжик, — словно голубка заворковала Ульяна. — Я тут подумала, у меня будут свободные выходные на следующей неделе, ты бы не хотела к нам приехать и протестировать с Димой игру, над которой работала моя студия?

— Тётя Уля… я…

Катя мучительно размышляла, какую придумать отговорку, чтобы не обидеть тётю отказом.

— Рыжик, у тебя что — то случилось? Тебя никто не обидел?

У племянницы мороз по коже прошел от интонации Ульяны, словно вместо голубки в ней проснулся ястреб. Иногда Кате казалось, что её тётя вполне способна убить человека, стоило только указать на обидчика пальцем.

— Всё хорошо, — тихо ответила Катя, скрипнув ногтем о цепь качелей.

— Тогда я тебя жду на следующих выходных. До встречи, дорогая.

Тётя отключилась, а Катя еще несколько секунд сидела с телефоном возле уха и слушала тишину. Когда раздался противный голосок: «Это я — твоя моя мама звоню…», девушка едва не свалилась с качелей и машинально ответила.

— Рыжик, иди домой, пожалуйста, — заговорила Света. — Тут Наташа пришла… я арбузик купила… как ты любишь… сладенький. Иди домой, котёнок. Я волнуюсь.

«Выгнала урода, значит», — подумала Катя, слушая редкие всхлипывания мамы.

Света была неплохой матерью, но у неё имелось два существенных недостатка: влюбчивость и неразборчивость в мужчинах. И когда другие видели неадекватного персонажа, Света была уверена, что встретила «великую любовь». С истерикой и скандалами мама Кати спорила со всеми, кто пытался её переубедить в обратном, но… стоило сделать всего один звонок Ульяне, как любовь испарялась, а «возлюбленный» выставлялся за дверь с вещами. Катя бы многое отдала, чтобы узнать, как тётя добивалась подобного эффекта, но Света никогда никому не рассказывала, о чем с ней говорила старшая сестра.

— Рыжик? Ты не обижаешься на меня? — напомнила о себе Света.

— Я приду, — недружелюбно буркнула Катя, отключаясь.

Поежившись от вечерней прохлады, она поднялась с качелей и направилась к пятиэтажке. Несколько уличных фонарей перемигивались, а со стороны стадиона раздавались пьяные разговоры и виднелись огоньки сигарет.

Катя не торопилась. При воспоминаниях о мерзких прикосновениях «возлюбленного» Светы, к горлу подкатывала тошнота… Катя машинально провела пальцем по экрану телефона, останавливаясь на фотографии тёти Ули. Душу подтачивал мстительный червячок. Позвонить. Пожаловаться. Натравить и посмотреть, что будет…

В подъезде перегорела лампочка, но задумывавшаяся Катя не обратила на это внимание, пока не услышала:

— Она подходит…

Катя замерла, судорожно сжав газовый баллончик в кармане кожаной куртки. Она могла поклясться, что ощущала чей — то взгляд из темноты…

— Ах, это ты, — показалась на лестничной площадке Света, — а я уже думала…

Что именно думала, она не договорила, встретившись взглядом с дочерью. Мать сразу попыталась скрыть короткими желтыми волосами синяк под левым глазом.

— Он?! — прорычала Катя, а большой палец невольно потянулся к кнопке «вызов». Натравить… отомстить…

— Ничего страшного, это всего лишь синяк… — Света закусила нижнюю губу и отвернулась. — Идем, чайник закипел.

На розовой кухне флегматично сплевывала арбузные семечки склочная, старая, похожая на толстую жабу тётя Наташа — жена Игоря — старшего брата Светы.

К несчастью для Кати, тётя Наташа жила в соседнем подъезде и часто совершала набеги на холодильник Светы, жаловалась на судьбу и перемывала косточки всем вокруг. В семейном кругу тётю Наташу не без причины называли корреспонденткой желтой прессы.

— Явилась, эгоистка! — прокомментировала появление племянницы тётя Наташа с пренеприятной ухмылкой на морщинистом лице.

Пребывавшая в не лучшем настроении Катя намеревалась высказать тетке все, что о ней думает, но дочь опередила Света, переводя внимание Наташи на острую тему:

— Марина мне рассказывала, что Игоречек увлекся какими — то потеряшками, но что за потеряшки… я не поняла.

— Сволочь он! — позабыв об «эгоистке», покрылась пятнами гнева Наташа. — Мало того, что все стены в квартире увешаны газетными вырезками и фотографиями инопланетян, так он теперь вбил себе в голову, что дед ваш не умер и не хоронили его в братской могиле!

— Какой дед? — опешила Света и, вручив хмурой Кате кружку с горячим чаем, присела напротив Наташи.

— Какой — какой? Отец Варвары! Вот какой!

— А — а — а, дедушка Петя. А разве Игоречек не читал архивные записи? — разгладила складки на розовой скатерти Света.

— Для этого идиота архивные записи не доказательство смерти вашего деда.

Обычно Катя уходила, когда тётя Наташа жаловалась в стиле: «На кого я молодость потратила?!», но про новое увлечение дяди слушала с любопытством.

— Как не доказательство? — взяла в руки розовую чашку с чаем Света. — А что же тогда доказательство?

— Рассказываю, — положила всю в пятнах руку на плечо золовки Наташа. — Неделю назад встретил Игорь сумасшедшего старикашку, заявляющего, что видел, как ваш дед исчез прямо на его глазах.

— Куда исчез? — в недоумении отстранилась Света.

— Да в воздухе растворился.

— Как Альберто Гордони? — не удержалась от вопроса Катя.

— Кто? — нахмурилась Наташа, переведя взгляд на племянницу, о которой успела забыть.

— Ремесленник, попавший в ловушку дьявола в середине XVIII века на глазах у друзей и жены.

— Видать, у вас это семейное, — презрительно фыркнула Наташа.

Катя представила, как бы хорошо смотрелась на голове у старой жабы кастрюля с борщом, стоявшим в холодильнике с прошлой недели…

— Может, старичок не заметил, как дедушка Петя сбежал от него? — поспешно спросила Света.

— Я Игорю прямо заявила, что нельзя верить человеку, которому почти сто лет! Его место в престарелом доме! Старикашка давно выжил из ума! Но наш идиот мало того, что ему верит, так он хочет могилу осквернить, чтобы доказать, что тела деда в ней нет!

Света поперхнулась чаем, а её дочка цинично спросила:

— А что, с инопланетянами дядя Игорь поссорился?

— Если бы! — хмыкнула Наташа. — Он мне все уши прожужжал про то, что Ульяна — инопланетянка!

Катя захохотала с абсурдности убеждений дяди, а её мама заметно побледнела.

— Пожалуй, я пойду, а то уже поздно, — встала из-за стола Наташа, когда от арбуза остались одни корочки да косточки. — Не провожайте.

Света и не стремилась — она замерла с чашкой в руке и вздрогнула, когда дверь за Наташей захлопнулась.

— Мам, ты же не поверила в историю про потеряшек? — спросила Катя, зная впечатлительность матери, которая искренне верила в существование домового и ставила ему кружку молока с блюдцем конфет.

— Тебе никто не говорил, что в девяноста шестом году Ульяна исчезла в торговом центре на глазах сотен людей? — очень тихо спросила Света.

— Нет…

— Она рассказала нам, что была во Франции… что ее похитили и держали в плену два месяца…

— Ты прикалываешься?!

— Её спас Саша и вернул домой, — продолжала мама, не обратив внимания на реплику дочери, — потом у неё случилась амнезия, она долго восстанавливалась, работала с психологом… Но, может, она не была во Франции? Может, она побывала в ловушке дьявола?

— Ма — а — ам…

— Понимаешь, она страстно желала что — то… забыть. Может, она побывала в настоящем аду?

— Это бред!

— Да… ты права, глупо верить в такие вещи…

— Я не говорила, что это глупо, просто… да бред это, блин! Если она побывала в плену, то неудивительно, что тётя хотела об этом забыть! Мама, плен — это и есть ад на земле!

— Пойми меня правильно, но мне иногда кажется, что мою сестру заменили кем — то… другим…

Больше ничего не добавив, Света пожелала дочери спокойной ночи и отправилась спать, а Катя еще долго сидела на кухне и пыталась переварить откровение матери.