В завоеваниях рожденные

Глава 23

Он дрожал, когда его рука коснулась дверной панели:

— Вы уверены, что он не занят?

— Я уверен, что он занят, — раздраженно ответил стражник. — Но он встретится с вами. Идите вперед.

Гонец попытался собрать все свое мужество, стоя за дверью кабинета. Слуга вошел внутрь и объявил Великому Притьере имя и цель прибывшего. Дверь открылась — Притьера согласился на встречу. Все еще дрожа, гонец вошел.

— Великий Притьера! — начал он.

— Я получил сообщение, — прервал его Затар. Но голос был холоден и недоброжелателен. Наверное, он был занят чем-то важным и это вторжение раздражало его.

— Итак? Что у вас?

— Руководители первичных раскопок на Гарросе просят вас прибыть на место их работы. Они хотят, чтобы вы… — он медленно подбирал слова, но сумел сохранить только голый смысл, — чтобы вы увидели… Они просят вас прибыть как можно скорее.

— Я не люблю загадок, — голос Притьеры был холоден. — И у меня нет времени. В чем там дело?

— Умоляю вас, Великолепный. Я не имею права говорить. Только просить о прибытии и…

— Но вы знаете, в чем дело?

Он жалобно кивнул.

— И вы считаете, что это заслуживает такой тайны?

— Да, Лорд, — прошептал гонец. Затар вздохнул и ответил:

— Хорошо. Это недалеко. Надеюсь, меня побеспокоили не в связи с каким-нибудь пустяком. Я хочу убедиться, что дело действительно заслуживает внимания. У вас есть корабль?

— На платформе, Великий.

— Скоро я буду. Ждите меня там.

Гонец никогда еще не был так благодарен за то, что ему позволили удалиться.

Гаррос — планета второго ряда, т. е. одна из крупных лун на орбите Пятого Гиганта в системе Большого Салоса. Почти такая же по объему, как и Бракси, планета когда-то знала лучшие дни. Открыт Гаррос был еще в Девятую Декаду до Коронации и служил функциональной базой небесных исследований в Пятом Секторе. Сам Харкур Великий следил за заселением планеты в первые годы своего правления. Именно он превратил ее в колонию и сделал цветущим краем. Он прилетал сюда. Браксианское правительство размещалось на этой песчаной почве под ярко-красным небом. Здесь решались важнейшие вопросы государства. Народы Бракси тогда были объединены под властью единого монарха. И до завершения строительства на Цейне, Гаррос был официальной столицей.

Затем к власти пришли браксана — благословленные солнцем варвары, которые любили свою родную землю с мистическим почитанием и слава Гарроса померкла. Остались одни воспоминания — сухие деревья на сухом ветру и растения, которые столь сильно отличались от своих прародителей времен Харкура, что трудно было догадаться об их происхождении.

И руины. Слава Харкура была запечатлена лишь в немногих памятниках, которые песок и пыль превратили в бесформенные изваяния. Никто долгое время не интересовался Гарросом. Никто веками не вспоминал о славном прошлом, люди предпочитали живую славу настоящего. Никто.

До сих пор.

Директор раскопок был худым, высоким человеком, которого Затар никогда не любил. С чувством раздражения Притьера выслушал его невнятную речь, в которой не было и намека на какое-либо объяснение. Затар не выдержал:

— Отведите меня туда, — тон не допускал возражений, — что бы это ни было.

Нервная судорога передернула лицо Директора. Сам он пойти не может, занят, здесь основной дворец, который должен восстанавливаться…

Заметив про себя, что этим человеком следует заняться, Затар не стал возражать. Гонец, который вместе с ним прибыл на Гаррос, был назначен сопровождающим. Ему это явно не понравилось, но он не решился отказаться.

«В чем дело? — подумал Затар. — Почему они так волнуются?»

Харкур лишил планету всех ее богатств, за исключением, правда, тех зданий, которые он оставил за собой после переезда на Цейне. Но его наследники забросили Гаррос. Что же могло уцелеть после миллионов лет пренебрежения, что могло внушить такой страх?

Они воспользовались воздушным автомобилем и отправились на место — в бывший дворец Харкура, который он часто посещал до своей смерти в 57 году. Затар мало интересовался историей, только политические соображения заставили его начать эти раскопки. Он был первым монархом-браксана, и он чувствовал необходимость создать Образ, готовый соединить в себе два понятия — чистокровный браксана и абсолютная власть, которые должны стать неразрывными в общественном мнении. Что может быть лучше, чем провести параллель между собой и величайшим из всех Браксианских правителей — Несравненным Харкуром? И что может быть лучше для достижения этой цели, чем дать понять свою связь с былым величием Харкура?

Он многое отдал бы, чтобы найти женщину из рода Харкура, их союз мог стать ярким образцом пересечения двух родовых линий. Но это оказалось невозможным. Харкур был человеком простой крови, сам его успех несколько смущал браксана, и никаких записей о его потомках не сохранилось. Затар всегда старался завоевать уважение людей простой крови, это позволяло ему лучше управлять Центральными планетами. И в частности поэтому он приказал начать исследование руин Гарроса, выступив в роли инструктора.

Воздушный автомобиль замедлил ход, зависнув на высоте двух футов над каменистым полем. Вдали виднелся северный дворец — точнее то, что осталось. Затар с любопытством посмотрел на сопровождающего, тот испуганно указал на твердую поверхность. Слишком острые камни для приземления.

— Часть охотничьего дворца, — торопливо пояснил он. — Мы подумали, вы должны все увидеть… как есть.

Быстро — рефлекс браксана, неотъемлемый, как дыхание, — Затар прикинул возможность ловушки. Но поле было пустым. К тому же у него есть оружие.

Автомобиль опустился ниже. Затар включил индивидуальное защитное поле, перелез через борт и ступил на каменистую землю.

— Куда?

Сопровождающий указал на отверстие в нескольких футах справа — темный коридор, ведущий куда-то вниз. По форме камней было легко догадаться, что когда-то они были частью здания.

— Иди впереди! — скомандовал Затар.

Тот достал фонарь и повел Притьеру по извилистому коридору. Они шли довольно долго, здесь сохранились опоры, которые выдержали испытание временем намного лучше, чем стены дворца на поверхности планеты. Наконец они подошли к инкрустированной драгоценными камнями лестнице; припорошенная вековой пылью, она являлась воплощением богатства, которое когда-то правило здесь свой бал. Сюда не добрался сухой ветер Гарроса. Лестница вела в комнату с высоким потолком.

— Столовая, — сказал гонец. Его голос дрожал. Что может быть здесь такого, в этой хорошо сохранившейся комнате, что так пугает?

Затар вошел.

И увидел.

Браксианская традиция гласила: «Жди худшего от человека, и ты ничему не удивишься. Жди худшего от мира вокруг, и ты никогда не будешь разочарован». Это была игра, в которую играли браксана, своего рода умственное упражнение, цель которого — создание Образа. И браксана шли по жизни, не раскрывая своей сущности другому человеческому существу.

Но в этом случае заповедь не сработала.

Медленно, не веря своим глазам, Затар Великолепный приближался к картине, которая висела на стене столовой. Время уничтожило часть изображения, но не настолько, чтобы сюжет стал непонятен.

Надпись в золотой рамке тоже была ясно видна, и, стряхнув пыль, он прочитал то, чему было трудно поверить.

— Невозможно, — прошептал Затар. Он отключил защитное поле и коснулся картины. Краска приклеилась к перчатке, когда он отнял руку, упала на пол. Нет, картину нельзя вынести отсюда, пока не проделаны работы по консервации. Потребуется время.

— Сколько людей знают? — громко спросил он.

— Директор раскопок, некоторые археологи, я… Все поклялись хранить тайну, мой Лорд.

«Да, — подумал Затар. — Только маленькая группа людей в истории человечества способна сохранить секрет. Это — браксана».

Он посмотрел на гонца. Образ браксана уже сейчас разрушен, Затар знал это. И чувствовал себя просто человеком, который удивлен подобно любому, у кого есть чему удивляться. Конечно, и гонцу потребовались усилия, чтобы разрушить Образ, но он был разрушен, это было ясно.

— Я должен убить тебя, — сказал Затар почти извиняясь.

Гонец был испуган, но кивнул и медленно опустился на колени. Он ждал этого — все ждали. Эта находка не могла иметь никаких других последствий, Притьера не мог позволить жить человеку с простой кровью, который видел его растерянным, уязвленным, пусть даже всего одно мгновение. Гонец понимал — это смертный приговор. И ждал своей участи.

— Ты мог бы убежать, — тихо сказал Затар. — Или протестовать.

— Я знаю обычай, — голос был почти шепот. — Могу ли я перечить Главе Центра?

Затар испытал странное чувство, какое ему не хотелось бы испытать:

— У тебя есть семья?

— Три сына, Лорд… Один из них — мой собственный.

— Директор раскопок может найти их?

Смущенный, гонец кивнул.

Не глядя на него, Затар достал меч. Глаза человека глядели прямо на него, словно не замечая смертоносной стали.

— Твоя семья, — сказал Затар, — будет жить в моем Доме.

Пораженный, тот вымолвил:

— Благодарю, мой Лорд. Могу я спросить…

— Все, что угодно. Сейчас ты — единственный человек в Центре, кто получит ответ.

— Что вы будете делать? — прошептал тот.

Затар закрыл глаза.

— Я не знаю.

— Но что?

— Сохраню картину. Сделаю ее доступной. Потребуется время, чтобы перенести ее отсюда в сохранности, а также восстановить первоначальный вид. Она принадлежит Центру.

— Я спрашиваю не об этом.

— Я знаю. Я не могу ответить тебе, — он оглянулся на картину, удивленно покачал головой. — Я сейчас не знаю.

Человек склонил голову.

Меч опустился, и плечи окрасились кровью. Голова упала на пол. Не вложив меча в ножны, Затар обернулся.

— Хаша… — тихо прошептал он.

Еще долго он стоял там, прежде чем покинул зал.