В золотом капкане

Глава пятьдесят седьмая

Вдруг через некоторое время Надюша услышала, что кто-то вошёл в палату и громким голосом спросил:

– Кто здесь Рогожина?

Она повернулась на голос и увидела перед собой того врача, который осматривал её в день поступления.

– Я, – она откинула одеяло и села.

– Так. Где вы делали фиброгастроскопию? – строго спросил он.

– В «Медсервисе».

– Видите ли, по случайному стечению обстоятельств с вами в этот же день сдавала точно такой же анализ ваша однофамилица – Рогожина Н. Л., а вы, как известно – Рогожина Н. П., так я говорю?

– Да, я Рогожина Н. П., а в чём дело? – заволновалась Надюша.

Врач смотрел на неё испытывающим взглядом, от которого ей стало не по себе.

– Вам на руки выдали по ошибке её анализ, а ей ваш. Вот, собственно в чём ошибка.

– Как так? – изумилась Надюша.

– Хм, – хмыкнул доктор. – Бывает. Выходит, вас напрасно направили к нам. Вам нужно лечиться не у нас, а в другой больнице.

Надюша сидела растерянная, с трудом понимая его речь.

– Выходит, я получила чужой анализ, а на самом деле у меня нет рака и мне не нужна операция?

– Да, именно так. Я скажу вам больше: вам нужно провериться у гинеколога. Ваша однофамилица сегодня поступила к нам с кровотечением, на руках у неё был результат вашего анализа. Мы разобрались в ошибке.

– Где я должна лечиться? – недоумённо спросила Надюша.

– Скорее всего, лечиться будете у терапевта, а наблюдаться у гинеколога, – ответил врач.

– Зачем мне наблюдаться у гинеколога? – ещё больше изумилась Надюша.

– Повторяю, у вас нет рака, симптомы, которые вас беспокоят, часто встречаются и у беременных, а тест на беременность у вас положительный, – терпеливо объяснил врач.

Надюша не знала, что делать. Радоваться не было сил, в голове была полнейшая неразбериха. Но одно она поняла: у неё нет рака.

– Вы не обманываете меня? – всё ещё не веря сказанному, спросила она. – Не понимаю, как врачи могли ошибиться?

– Я ничуть вас не обманываю. В медицине работают точно такие же люди, как и везде, а человеку свойственно ошибаться. Ничего удивительного здесь нет, – сказал врач.

– Странно, вы так просто говорите об этом, словно для вас это обычный пустяк. Как могли напутать? Вопрос стоит об операции, можно сказать о жизни и смерти, а вы легко рассуждаете. Мне выдали чужой анализ, я чуть с ума не сошла от переживаний, столько слёз пролила. Если бы мой муж не поддержал меня, не знаю, что бы сделала от такого горя! – Надюша расхрабрилась, её было невозможно остановить. – Однофамилице по ошибке выдают мой анализ, и она, больная раком, напрасно радуется, что у неё всё в порядке. Теряет драгоценное время из-за чьей-то непростительной ошибки, в результате её привозят в больницу с кровотечением. И вот тут вы наконец-то обнаруживаете ошибку. Для вас это всего-навсего: «ничего удивительного в этом нет». Это преступление, понимаете? – Надюша так разошлась, что не могла успокоиться. – Вдруг бы вы взяли меня на операцию, отрезали мне желудок – для вас это тоже нормально?! А потом бы сказали: «Ах, простите, ах, извините, мы немного напутали!»

Врач не стал выслушать справедливые упрёки, повернулся спиной и пошёл из палаты, бросив на ходу:

– Наша больница здесь ни при чём. Все претензии к «Медсервису», где вам выдали анализ и прилепили диагноз рака. Мы вас сегодня выписываем.

Женщины, с интересом слушавшие разговор, стали её успокаивать:

– Ну, что вы так разошлись, вам радоваться надо, а вы нервничаете.

– Я бы не отказалась от такой ошибки, если бы это произошло со мной, – добавила больная, лежащая в углу палаты. Ей несколько дней назад убрали лёгкое.

Надюша посмотрела на женщину желтушно-серого цвета, хотела ей сказать:

– А вы уверены, что вам нужно было делать операцию, а может, вам тоже по ошибке сделали? – но воздержалась.

По всему было видно, что она раковая больная.

Дверь открылась, и вошла Светлана Тропина. Подойдя к кровати, села рядом.

– Привет! Как ты тут? – спросила подругу, одновременно вытаскивая из сумки пакеты с яблоками и апельсинами.

– Ты как раз вовремя. Помоги собрать вещи, я ухожу отсюда, – возбуждённо сказала Надюша.

– Почему, ты что, отказалась от операции?

– Да, можно так сказать. Я отказалась, потому что мне не нужно её делать. Буду жить так.

– Ничего не понимаю. – Светлана смотрела на неё удивленными глазами.

– Пять минут назад мне сообщили, что мой анализ – это не мой, а чужой, а чужой анализ – мой. Поняла что-нибудь? – с иронией в голосе ответила Надюша.

– Говори яснее, ничего не понимаю.

– Ну, как ты не понимаешь, у меня нет рака, мне можно идти домой, они напутали с анализами. Слава Богу, что не успели сделать операцию, вовремя разобрались, и на том большое спасибо. Хорошо, что ты пришла, помоги собрать сумку и давай, быстрее отсюда исчезнем.

– Давай! – Светлана, не до конца понявшая суть сказанного, стала помогать упаковывать вещи. Попрощавшись со всеми в палате, они вышли на улицу, взяли первое попавшееся такси и уехали.

Дома для всех было полной неожиданностью её внезапное возвращение. Вечером, сидя за столом, когда дети легли спать, Надюша и Рогожин обсуждали всё, что пришлось пережить за эти дни. Рогожин сказал:

– Я всегда говорил и буду говорить: никогда, ни при каких обстоятельствах не нужно падать духом. А в твою болезнь не верил с самого начала. Вот в беременность – это возможно, а всё остальное категорически отвергаю.

– Ты, как всегда, прав! Я виню в этой ситуации только себя, хоть и наговорила сгоряча врачу столько неприятных вещей. Почему я не обратила внимания на фамилию и инициалы? Почерк был такой непонятный, что разобрать что-то было сложно, и всё-таки, будь я внимательней, могла бы сама увидеть ошибку. А я расстроилась, плакала, запаниковала. Когда паникуешь, словно по течению тебя несёт в омут, нет сил сопротивляться, – откровенно признавалась Надюша.

– Спасибо им, что ошибку обнаружили до операции. А с беременностью мы сами разбёремся. Всё хорошо, что хорошо кончается, – подытожил Рогожин.

– Я теперь стану умнее. Любую бумажку, полученную из чужих рук, буду тщательно изучать по буквам, – пошутила Надюша.

Всё хорошо, она дома, можно наслаждаться обществом родных и близких людей. Но в душе остался осадок при мысли об однофамилице. Женщина сейчас переживает знакомые ей чувства, они очень горькие. Увидев, что Рогожин встал из-за стола, спросила:

– Ты куда?

– Я сейчас, подожди, скоро приду. Выйду на улицу прогуляться с собакой перед сном.

Она убрала посуду, приняла душ, приготовила постель, а Рогожина всё не было. «Странно, его так долго нет, куда он пропал?» – с тревогой подумала она.

Наконец раздался шум открываемой двери.

– Вы что так долго гуляете? – спросила, выходя навстречу Рогожину. – Боже мой! Откуда такая прелесть? – изумилась Надюша, принимая из рук мужа огромный букет белых хризантем. – Где ты их взял?

– Места надо знать. Дарю тебе в честь благополучного возвращения и окончания чёрной полосы в нашей жизни. Теперь только положительные эмоции. – Рогожин обнял и поцеловал жену.

– Спасибо, я поставлю их в спальную, они свежи и очень нарядны.