В золотом капкане

Глава пятьдесят восьмая

Ада Васильевна в голове вынашивала одну единственную мысль – как отомстить Князеву и его пассии. Каждый день она по два-три часа просиживала в одноместной палате Сальникова. Сознание его было помутнено, но когда появлялись проблески, он общался с Адой Васильевной и понимал всё, что она говорила.

Она методично вкладывала в его голову, что знает, кто украл драгоценности и деньги.

– Ну, Сальников, ты хорошо сегодня спал или опять всю ночь искал потерянные доллары, крестик и обручальное кольцо? – спрашивала она каждое утро своего подопечного.

– Как я могу спать? Я очень плохо спал, – вздыхал тот. – Как только закрою глаза, появляется любимый дядя из Америки и спрашивает, почему я не выехал? Он удивлен, что до сих пор лежу в больнице, ведь я совершенно здоровый человек. «Не понимаю, – говорит он, – от чего тебя лечат врачи? Приедешь, покажу тебя самым лучшим докторам Америки, уверен, что они тебя признают абсолютно здоровым человеком». Когда слышу это, начинаю плакать, боюсь сказать, что у меня деньги украли. Мне не на что к нему ехать. Я не хочу расстраивать дядю, он у меня хороший!

– Правильно делаешь, что не расстраиваешь заботливого дядю, – поддакивала Ада Васильевна. – Может быть, ты плохо искал, нужно лучше посмотреть?

– Нет, везде искал, нигде их нет, – Сальников снова начинал плакать.

– Ну, не расстраивайся, смотри сюда! – Ада Васильевна вытаскивала из кармана халата фотографии Князева и Нинель Александровны, показывала ему и говорила: – Видишь людей? Обрати внимание: на шее у женщины крестик. Это твой крестик! Смотри, у мужчины на пальце обручальное кольцо, это твоё кольцо! Запомни: они украли твои драгоценности и доллары, понимаешь?

Пациент с жадностью всматривался в лица на снимке, с пристрастием рассматривая украшения.

– Да, понимаю, – кивал Сальников. – Куда они девали мои деньги? – всхлипывал он.

– Они всё забрали себе, это очень плохие люди. Деньги хотят истратить по своему усмотрению, но пока что ещё не успели, а драгоценности носят. Они смеются над тобой, видишь? – Ада Васильевна тыкала пальцем на золотой крестик на шее Нинель Александровны и на кольцо на пальце Князева.

Сальников тупо смотрел на фотографию, до него туго доходил смысл сказанного, но после упорных тренировок, он при виде снимков Князева и Нинель Александровны начинал скрежетать зубами, сжимал увесистые кулаки, его взгляд становился свирепым, было видно, что в нём закипала злоба и душила его.

Ада Васильевна, добившись у подопечного яркой негативной реакции, старалась растравить его ещё больше:

– Да, эти люди очень и очень нехорошие. Они пришли сюда ночью, когда ты спал и ничего не слышал, обокрали тебя, затем быстренько исчезли. Правильно я говорю?

Сальников утвердительно кивал в знак согласия.

– Покажи, где лежали твои денежки?

Он поднимал подушку и показывал рукой на то место, где лежали мифические деньги от несуществующего дяди из Америки.

– Сколько их у тебя было, ты помнишь?

– Помню, было тысяча долларов. Нет, – подумав с минуту, он всякий раз увеличивал количество «пропавших» денег, – было две тысячи, нет, ровно три, а теперь у меня нет ни копейки.

– Вот видишь, какие бессовестные, мерзкие людишки! Забрали доллары и радуются, что разбогатели. Им дела нет до того, что ты остался без денег и не можешь поехать к дяде. Тебе обидно?

– Да, – плакал Сальников, – мне очень обидно, я убью их!

– Прощать таких людей нельзя, – твёрдым голосом говорила Ада Васильевна, – но и убивать их до конца тоже не следует. А вот помять хорошенько бока, побутузить, поцарапать физиономии и потаскать за волосы, нужно обязательно, тогда они испугаются и отдадут тебе всё, что украли.

Но Сальников упрямо твердил:

– Нет, я убью их.

– Убьёшь, так убей, делай, как знаешь, – соглашалась Ада Васильевна и уходила, довольная результатом очередной дрессировки.

Прочитав в газете, что в ближайшую пятницу в агентстве моды «Афродита» будет проводиться демонстрация вечерних туалетов, она решила в этот день совершить акт возмездия. Заранее купив в кассе агентства билет на показ, она на этом не успокоилась Ей пришла в голову ещё одна коварная мысль. Заглянув в бюро ритуальных услуг, заказала к началу шоу доставить траурный венок, гроб и вызвала похоронный оркестр. Выдумка ей понравилась, с нетерпением ждала пятницы. Ненависть Сальникова на обидчиков набрала силы до такой степени, что только одно упоминание о пропаже денег и драгоценностей вызывало у него злость и жестокость разъярённого хищника.