Вампир-детектив Миднайт

Глава 11 Следовать за уликами

— Мне нужен поиск по базе данных, — прорычал Ник в гарнитуру, нахмурившись.

Подумав, что лучше не говорить вслух, учитывая, где он находился, он переключился на субвокалку, поставив её на самую низкую настройку из возможных на случай, если поблизости окажутся другие вампиры.

Ему не хотелось использовать для этого полицейские ресурсы, учитывая, что все файлы и поисковые запросы регистрировались не только на национальном, но и на международном уровне, и любой запрос, который он делал, оставался в его деле навсегда. С другой стороны, у него не было особого выбора.

Может быть, ему удастся уговорить Кит подчистить и это.

— Объект поиска, детектив? — бодро спросила Гертруда.

— Личность. Отдельно взятая. Человек. Возможный свидетель.

— Проситель? Это для досье, сэр.

— Наоко Танака Миднайт. Отдел убийств. Идент-метка 9381T-112. Я ищу любую информацию, которую ты можешь дать мне о женщине по имени Лара Сен-Мартен. Фамилия Сен-Мартен. Имя Лара. Место жительства, скорее всего, будет Нью-Йорк, но если ничего там не найдётся, расширь поиск с шагом в сто миль.

— Понятно, сэр. Одну минуту, сэр.

Ник нахмурился, оглядывая тёмную улицу.

Он надеялся, что короткая беседа с этой женщиной Сен-Мартен сократит его время на улицах в поисках старшего брата «Мэла».

Он знал, что это рискованно, но, похоже, сегодня вечером он полон опасностей.

В любом случае, он не мог позволить себе пропустить что-либо, что сократило бы количество часов, которые он проведёт, бродя по улицам Котла, в то время как крайне незаконный ребёнок-видящий дрых в его принадлежащей правительству и охраняемой квартире.

Он хотел хоть как-то разобраться с этим сегодня.

Он также не хотел слишком долго оставлять ребёнка одного и без еды.

Если он не позвонит Морли и не договорится заранее, то ему всё равно придётся отметиться в участке до рассвета, поскольку он по-прежнему находился на дежурстве. Это означало, что до отправления на Центральный вокзал, чтобы встретиться с Джорданом, Нику придётся потратить время, чтобы пересечь Манхэттен и вернуться обратно, не опоздав на поезд.

Учитывая это, а также необходимость найти еду для Тай, у него мало времени.

На самом деле, он должен закончить здесь самое позднее к четырём утра, на случай, если в участке возникнут какие-то проблемы или задержки — и, что более важно, чтобы никто не заметил его странного поведения, если это возможно.

Он и так ходил по грани.

Взглянув на высокие стены вокруг себя, покрытые осколками стекла и электрифицированной колючей проволокой, Ник набрал ещё один код в своей гарнитуре и завёл будильник, который напомнит ему уходить отсюда, на случай, если он потеряет счёт времени.

На всякий случай Ник дал себе пятнадцать минут запаса, чтобы закончить всё то, в разгаре чего он может находиться, при условии, что он действительно найдёт что-то здесь.

Если он на самом деле окажется в гуще событий, то позвонит Морли, но он предпочёл бы не заставлять брови Морли подниматься во второй раз за этот вечер, если это вообще возможно.

Вспомнив слова своего босса на месте убийства, Ник подавил ещё одну волну беспокойства. Для человека, даже для детектива по расследованию убийств, Морли был слишком наблюдателен. Более того, он явно хотел, чтобы Ник знал — он уже следит за ним, по крайней мере, достаточно, чтобы заметить некоторые нюансы его личности.

Ник должен постараться не усугубить ситуацию завтра, с Джорданом.

В смысле, не усиливать впечатление странного асоциального одиночки.

Внимание Ника вернулось в настоящее, когда перед ним раздался атональный сигнал. Как только это произошло, последние ворота, ведущие в Котёл, начали раздвигаться, открывая тёмные, взорванные, изрешечённые пулями здания и пустой участок Амстердам-авеню перед ним.

Он приехал сюда на метро.

Он не хотел привлекать к себе внимание, а машина была слишком приметной. Но отсутствие машины было ещё одной причиной для беспокойства о времени.

Он не мог здесь околачиваться.

Он прошёл, наверное, два квартала по Амстердам-авеню, когда в наушниках раздался металлический женский голос:

— Найдено. Житель Финикс-Тауэр, Охраняемая Территория Нью-Йорка, Манхэттен, штат Нью-Йорк. Фамилия: Сен-Мартен. Имя: Лара. Второе имя: Финикс. Общественные данные свидетельствуют о вдовстве. Пятьдесят четыре года. Нынешняя профессия: председатель правления компании «Архангел Энтерпрайзес», штаб-квартира расположена в Охраняемой Зоне Нью-Йорка, Манхэттен, Нью-Йорк, Лексингтон-авеню, 10349. Никакого криминального прошлого. Дополнительные текущие титулы включают: глава общества искусств в коллекции Пост-Смещения в Нью-Йоркском музее современного искусства, Охраняемая Территория Нью-Йорка, город Нью-Йорк, штат Нью-Йорк. Директор отдела расовых артефактов, послевоенного общества, Лондонская Охраняемая Территория, Лондон. Председатель Пострасового археологического Фонда Великобритании, Нью-Йоркская Охраняемая Территория, Колумбийский университет, Нью-Йорк. Другие виды благотворительной деятельности включают в себя…

— Ладно, ладно, — перебил Ник. — Остальное можешь пока пропустить. Загрузи всё, что ты нашла, в мои личные файлы. Контактный телефон?

— Эта информация засекречена, сэр.

— Засекречена? — Ник нахмурился. — Что, бл*дь, это значит?

— Контактная информация Лары Финикс Сен-Мартен для физических лиц защищена законом о национальной безопасности 918-0001. Официальные запросы необходимо подавать через офисы «Архангел Энтерпрайзес», через назначенное контактное лицо. Текущее назначенное контактное лицо указано следующим образом: фамилия Расин, имя Вероника. Пол женский. Работает в «Архангел Энтерпрайзес» личным секретарём мисс Сен-Мартен. Стаж работы: восемь лет. Доступ к информации национальной безопасности, высшая секретность. Зарегистрированный специалист по частной охране. Номер лицензии: TJW00231-2.

Хмурое выражение Ника сделалось откровенно мрачным.

— Пошли ей запрос.

— Он придёт к ней в дневное рабочее время, сэр, в рамках обычной очереди. Если только запрос не помечен как срочный. В этом случае он будет зарегистрирован в базе данных национальной безопасности, и с мисс Расин сразу же свяжутся по выделенной линии.

Ник уставился на тёмную улицу.

В течение долгого времени он перебирал в уме возможные варианты.

«Архангел Энтерпрайзес».

Ну, разве это не интересно?

В отличие от большинства людей в этом городе — да и вообще где бы то ни было — Ник был достаточно стар, чтобы помнить, где и как возникла эта организация[11].

Сказать, что это компания с сомнительным прошлым, было бы слишком мягко.

«Архангел» более или менее легализовался во время расовых войн, чертовски разжирев на оборонных контрактах из разных стран и разветвившись на исследования и разработки, в частности искусственный интеллект и дизайн органических технологий, а также в ряд других технических областей, которые легко поддавались военному применению.

В отличие от большинства компаний, существовавших в довоенный период, они поднялись из пепла той войны и стали ещё жирнее, быстро превратившись в одну из крупнейших глобальных корпораций, действующих в послевоенный период.

С тех пор они только разветвлялись и диверсифицировались, занимаясь проектированием инфраструктуры, очисткой и контролем окружающей среды.

Ник только догадывался о том, как далеко простиралась их власть в настоящее время, но он знал, что она простиралась далеко.

Чертовски далеко.

«Архангел Энтерпрайзес» сохраняли доминирующую роль во многих ключевых секторах нового мирового порядка, и это даже не включало их небольшие холдинги.

Имплантат в руке Ника был сделан «Архангелом». Полуорганическая татуировка на его руке тоже была изготовлена ими.

Как и его гарнитура, и пистолет. Так же как и большая часть испытательного оборудования, использовавшегося при проверке вампиров в девятнадцатом участке.

Глядя на тёмную улицу, он нахмурился.

«Архангел».

Он понимал, что играет с огнём, но, чёрт возьми, он и так уже влип в эту историю.

Может быть, пришло время немного подразнить медведя.

— Отправь запрос с пометкой «срочно», — сказал он в микрофон, прежде чем успел сообразить, что делает. — Отправь следующее сообщение с запросом на контакт. Скажи ей: «У меня есть маленькая птичка. Ищу старшего брата»[12], — хмыкнув, пробормотал он себе под нос: —…посмотрим, что она на это скажет.

— Да, сэр. Отправляю запрос на контакт прямо сейчас. С пометкой «срочно».

— Пришли мне любой ответ, который ты получишь, немедленно, — сказал Ник.

— Поняла, сэр…

Не дожидаясь продолжения, Ник выключил канал гарнитуры, затем оглянулся через плечо на ворота, ведущие в Котёл, и его мышцы напряглись.

Он уже решил, что не станет дожидаться, пока мисс Сен-Мартен перезвонит ему… если она вообще позвонит.

Ник не очень хорошо умел ждать.

Ему нужно самому отправиться на поиски этого видящего куска дерьма.

***

— Да, это Наоко Танака Миднайт. Идент-метка 9381T-112…

Он покрепче перехватил мужчину, которого держал в руках, и громко заговорил, глядя в быстро бледнеющее лицо.

— Мне нужно разрешение на допрос кормлением, — сказал он.

Мужчина вскрикнул, корчась в его руках.

Ник крепче сжал его, угрожающе оскалив клыки, когда в гарнитуре раздался голос:

— Местоположение? — вежливо спросил ИИ.

— Котёл Дьявола. Манхэттен. Я сказал, где я буду, детективу 4 ранга, отдел по расследованию убийств, фамилия Морли. Это продолжение дела об убийстве в финансовом районе сегодня вечером. Я не знаю номера дела, но оно связано с убийством в Бронксе, дело № 981…

— Подтверждено. Один момент для протокола вторичной проверки.

Последовала пауза.

В это время Ник крепче сжал мужчину в своих руках, оглядывая тёмную улицу. В Котле не было уличных фонарей — во всяком случае, таких, которые горели бы постоянно. Они освещали его беспилотниками, когда это было необходимо, или прожекторами, которые располагались на отвесных внешних стенах.

Большую часть времени, когда здесь ничего не происходило, как сейчас, единственным источником света являлся рассеянный свет из города за стенами, в сочетании с открытым пламенем и случайными электрическими лампами, работающими от украденной энергии, или даже от генератора.

Ник никого больше не видел, но чувствовал их запах.

Некоторые казались достаточно напуганными, так что они, вероятно, знали, кто он такой.

Они, возможно, даже знали, что он Миднайт просто из-за того, что он так нагло объявил о своём присутствии здесь, и он не был постоянным посетителем Котла. Вампиры приходили сюда, чтобы поесть, конечно, но не посреди же улицы, чёрт подери.

Ник вытащил эту Котловую крысу из своей норы в самый центр Амстердам-стрит, которая здесь была фактически главной улицей.

Он приехал сюда ради картины.

Он вернулся туда, где фреска занимала большую часть квартала, и где он видел высокого мужчину-видящего с левой рукой, покрытой татуировками, который наблюдал за ним из разбомблённой церкви около пятнадцати часов назад.

Он решил, что ему не повредит вернуться в то единственное место в этих стенах, где, как он знал наверняка, побывал брат Тай.

Человек, которого он держал, сильнее задёргался в его руках, издав испуганный визг.

— Тебе необязательно это делать, чувак, — залебезил он. — Тебе не нужно кусать меня, клянусь. Я скажу тебе всё, что ты хочешь знать…

— Заткнись, — прорычал Ник, пристально глядя на него.

В близлежащем здании мерцал свет.

Выглядел и пах он как открытое пламя — наверное, импровизированный костёр, который кто-то развёл в самовольном поселении для тепла.

Освещения было достаточно, чтобы Ник не сомневался — человек видит его лицо.

Он подозревал, что его радужки уже сделались кроваво-красными лишь от того, как человек смотрел на него, и от страха, который заставлял глаза мужчины чуть ли не выпучиваться из черепа.

— Не кусай меня, чувак. Тебе не обязательно это делать. Клянусь, тебе необязательно…

— Почему ты решил, что я бы предпочёл тебя не кусать? — рыкнул Ник. — И с чего я должен верить твоим словам, если я тебя не укушу?

— Мистер Миднайт… сэр. Вам необязательно…

Женский голос ИИ раздался в его гарнитуре.

— Разрешение получено. Права на допрос ограничиваются территорией Котла Дьявола. Беспилотники уведомлены о вашем новом статусе, детектив Миднайт. Нет необходимости приходить в участок на проверку статуса в ближайшие 48 часов.

— Спасибо, Гертруда, — ответил Ник слащаво вежливым тоном.

Повернувшись, он улыбнулся человеку, которого стискивал руками.

— Готов повеселиться, друг мой?

Мужчина издал панический визг, когда Ник тряхнул его.

— Приятного вам вечера, сэр, — сказал ИИ.

— О, у меня будет приятный вечер, Гертруда… очень приятный. И тебе того же желаю.

Человеческий мужчина завизжал, пытаясь вырваться из его рук.

— Что я тебе вообще сделал, чувак? — пожаловался он. — Я никому из вас ничего не делал! Ты мог бы просто спросить меня, знаешь ли! Ты мог бы просто спросить…

Стиснув мужчину за его длинные каштановые волосы с блондинистыми прядями, Ник дёрнул его голову вбок и погрузил клыки в грязную шею человека. Он слегка поморщился от солоноватого вкуса пота, а затем забыл об этом, как только сделал первый глоток крови.

Впрыснув солидную дозу яда, он пил целую минуту, чувствуя, как постепенно твердеет его член. Однако он полностью контролировал свои реакции, даже больше, чем с женщиной накануне днём.

У него в голове была чёткая разграничительная линия между различными типами кормления.

Как и у большинства вампиров.

Для Миднайтов это было обязательным условием работы.

Он мог получить кайф от этого, и это могло доставить ему удовольствие, отчасти потому, что это больше похоже на настоящую охоту, чем когда продукты доставляли к его порогу — но это всё равно была работа. Он должен регистрировать всё, что узнал из него, и он не мог баловаться со своей едой, или даже подходить к ней только как к еде, учитывая, почему он уполномочен это делать.

В то же время Нику уже пришло в голову, что не помешает подкрепиться кровью, прежде чем он вернётся в квартиру, пропахшую молодой видящей.

Впрочем, это было лишь побочное соображение.

Это работа.

Он сохранял рабочее лицо, как и любой человек.

Хотя его человеческое «я», возможно, сочло бы это противоречащим его убийствам ради удовольствия, Ник делал всё возможное, чтобы уважать разум и независимость людей, которыми он питался.

Он не слишком вторгался через кровную связь, когда был с этими людьми.

Он не слишком вторгался в разум той женщины с рыжими волосами.

Он не пытался читать те вещи, которые могут вызвать у неё дискомфорт, если он узнает или увидит их. Он уважал тот факт, что они только что встретились, и она имела право раскрывать ему всё постепенно, как и любое существо.

Он не вторгался в её мысли больше, чем его приглашали.

Как правило, со всеми его кормлениями для удовольствия это означало, что он смотрел только на мысли, чувства, воспоминания, образы, ощущения и переживания, которые приходили к нему пассивно, органично, спонтанно… и он не делал что-то конкретное, чтобы привлечь эти вещи к себе.

Он не копал. Он не допытывался. Он даже не спрашивал.

Он не позволял себе проявлять излишнее любопытство. Он не вмешивался в их личную жизнь, в их фобии, в их семьи, в их причуды, в их домашних животных и всё такое прочее.

Другими словами, он не был мудаком.

С рабочими кормлениями все эти принципы менялись.

Рабочие кормления были направлены на получение информации от людей, которые вряд ли дали бы её, если он бы вежливо попросил.

Рабочие кормления были направлены на то, чтобы прорваться через людские объяснения, их дерьмовые, эгоистичные воспоминания, их попытки выглядеть более честными, благородными или менее преступными, чем они были на самом деле, не говоря уже о попытках скрыть или солгать о своём явном соучастии, заговоре или вине.

Другими словами, рабочие кормления были инструментом для экономии времени на нормальном человеческом дерьме.

И наоборот, он не просил секса у тех, от кого кормился по работе.

Это не означало, что он всегда отказывался, когда ему это предлагали.

Когда Ник оторвался, чтобы глотнуть воздуха, глаза мужчины остекленели.

Он смотрел на Ника так, словно не мог понять, кто он такой. К этому замешательству примешивалась видимость благоговения, почти влюблённости. Большая часть страха исчезла с его лица, но Ник всё ещё чувствовал, как боязнь вибрирует в крови человека.

— Хорошо, — сказал Ник, улыбаясь и не выпуская волос мужчины. — Давай поговорим.

Мужчина кивнул, его челюсть отвисла.

— Как тебя зовут?

— Джерри.

— Ладно, Джерри. Ты знаешь парня, который живёт здесь, по фамилии Бёрд? Любит рисовать красивые картинки? У него есть татуировки на левой руке, но нет опознавательного тату?

Человеческий мужчина нахмурился.

Его губы быстро шлёпнули, как у рыбы, пока он смотрел на тёмную улицу.

Ник не стал ждать, а ещё раз укусил человека, думая о своих вопросах.

После нескольких секунд кормления он увидел образы старшего брата Тай, идущего по улице, одетого в серую толстовку без рукавов, с яркими татуировками, покрывающими его левую руку.

Господи, неужели это был единственный предмет одежды, который имелся у этого засранца?

Впервые Ник заметил, что татуировки, покрывающие левую руку видящего, состояли в основном из детализированных изображений костей и перьев (по большей части ярких перьев), сплетённых вместе в сложный узор, который выглядел тревожно реалистичным, как будто его мускулистая рука представляла собой сложенное цветастое крыло какой-то тропической птицы.

Джек Бёрд. Миленько.

«Ты знаешь, где он, Джерри? — спросил Ник сквозь кровь. — Сейчас? Ты знаешь, где он ночует?»

«Нет, — говорила кровь другого. — Нет, я не знаю. Никто не знает».

«А как же его сестра? Ты не знаешь, где она ночует?»

«Сестра?»

Наступило молчание.

Тут человеческий разум начал путаться.

Ник почувствовал, как это произошло.

Он ощутил, что разум человека изменился, но это случилось так быстро, так совершенно беспрецедентно, что он ничего не мог поделать, кроме как в замешательстве наблюдать и чувствовать, как это происходит.

Там, где обитал разум этого человека, нарастала пустота.

Это походило на чёрную дыру, поглощающую информацию и создающую тёмное пространство в этой части человеческого разума.

Прямо в центре воспоминаний мужчины о брате Тай, об этих разноцветных татуировках и потёртой толстовке с капюшоном, порвалась соединительная ткань, отделяя мужчину-человека от Ника, от реальности, от сборища информации прямо там, где Ник прощупывал и кормился.

«Эй, Джерри, — Ник послал ещё одну мягкую дозу яда, успокаивая другого мужчину и более резко заговорив через кровь. — Сосредоточься, ладно? Маленькая девочка. Голубые глаза. Странные, бледно-голубые, цвета льда. Ты, должно быть, видел её с этим парнем, Бёрдом. Ну, знаешь, тот Бёрд, который рисует красивые картинки…»

«Нет, — мысли человека стали настойчивыми в его крови, но странным образом притупились. — Нет никакой сестры. Нет никакого Бёрда. Он — призрак. Он не настоящий».

«Ты только что рассказал мне о нём. Ты только что показал мне…»

«Нет. Нет. Ничего из этого не реально. Это не реально. И ты тоже».

Ник вздрогнул.

Убрав клыки от шеи человека, он поднял голову и нахмурился.

— Что? — переспросил он.

Джерри поднял на него совершенно пустые глаза.

Теперь они были не просто пустыми от яда.

Они были пустыми-пустыми.

Как будто кто-то или что-то стёрло всю его личность с помощью экстрасенсорной губки.

Ник подумал, не покормиться ли от него ещё раз, не попробовать ли снова, под другим углом, но он уже чувствовал, что это не принесёт никакой пользы.

К тому времени он уже достаточно насытился человеческим мужчиной, достаточно исследовал его разум, чтобы связь между ними сохранялась, даже когда он уже перестал активно втягивать кровь.

Джерри знал Бёрда.

Он видел его в окрестностях.

В нём было что-то знакомое, как будто он видел его довольно часто.

Ник видел этого видящего, «Мэла», или «Малека», или «Джека Бёрда», через разум мужчины, через его кровь. У Ника не осталось никаких сомнений — это тот же самый парень, вплоть до грязной серой толстовки и странных татуировок в виде перьев на его левой руке.

Джерри точно знал, о ком говорит Ник.

Только теперь он этого не знал.

Теперь Джерри не знал «Бёрда».

Он ничего не знал о видящем, который любил рисовать картины на стенах.

В особенности он ничего не знал о младшей сестре этого видящего.

— Иисусе, — Ник отпустил руки и рукава потрёпанной, грязной фланелевой рубашки, в которую был одет Джерри, и, отступив назад, уставился на лицо человека.

Он всё ещё чувствовал эту пустоту сквозь человеческую кровь в его горле и желудке.

Ник не чувствовал себя так чрезмерно встревоженным тем, что увидел в чужом разуме и крови с тех пор, как несколько лет назад случайно покормился от того серийного убийцы-некрофила.

Такого рода вещи случались, время от времени.

Не часто, слава богам, но если прожить достаточно долго, то можно увидеть какое-то действительно тёмное дерьмо в человеческом разуме.

Данный случай был не таким.

Ник никогда раньше не видел ничего подобного.

Он чувствовал себя так, словно каким-то образом убил этого человека, сам того не желая.

Казалось, что он нечаянно дёрнул какой-то рычаг, и батарея этого человека внезапно разрядилась, забрав с собой все его воспоминания и осознание.

Это ощущение смерти, уничтожения другого разума и личности, вызвало резкую, тошнотворную волну эмоций в самом Нике.

Это ударило по живому, слишком близко к вещам, которые он всю жизнь пытался забыть. Плотная волна чувства вины на мгновение сбила его с толку. Это выбило его из рациональности, из любой логической последовательности в его собственном разуме, наполнив его грудь, живот и голову ненавистью к самому себе и отвращением, которое он не чувствовал дольше, чем ему хотелось бы помнить.

Глядя на человека, наблюдая, как пустота на его лице углубляется, Ник сделал ещё один шаг назад.

Потом ещё один.

Стараясь удержать желчь, чтобы его не вырвало всей кровью, которую он только что выпил из шеи человека, он посмотрел вверх и вниз по улице, внезапно почувствовав себя разоблачённым и пытаясь отвлечься от эмоций, которые вызывало в нём лицо человека.

Он старался вернуть себе равновесие.

Он по-прежнему находился в Котле.

Он был прямо в центре Котла.

Он не мог позволить себе слететь с катушек здесь.

Особенно сегодня. Особенно учитывая то, что ждало его в квартире.

Ник моргнул, уставившись на гигантскую фреску, покрывавшую кирпичную стену неподалёку от места, где он стоял. Было темно, но его вампирское зрение было достаточно острым, и теперь он мог видеть картину почти так же хорошо, как когда она сияла средь бела дня.

Он уставился на изображение маленькой девочки, Тай.

Ещё более странно было смотреть на картину сейчас, после того, как он видел настоящее лицо маленькой девочки, изображённой на ней. Здесь, на фреске, её волосы были немного короче. Они были не совсем того же цвета, но очень похожи. На картине она выглядела на несколько лет старше, чем сейчас.

Взгляд Ника скользнул по фреске, затем вернулся к тому месту, где она стояла в центре. Её лицо было зловеще спокойным и служило центром картины.

Вокруг неё в ужасе разбегалась толпа нарисованных людей.

Страх исказил их лица. Их глаза были широко раскрыты в панике.

Глядя на нарисованную версию своего нового друга, Ник снова поразился тому, как странно, что человек, «Джерри», не понял вопроса о маленькой девочке с ледяными голубыми глазами.

Даже если Джерри никогда не видел маленькую девочку во плоти (перспектива, которую Ник находил крайне маловероятной, особенно если Джерри был так же хорошо знаком с Мэлом, как показалось Нику, когда он впервые пил из него), она была здесь, смотрела на него сверху вниз каждый день.

Не было ничего удивительного в том, что любой, кто жил в этой части Котла, знал, кто она такая, хотя бы в виде фрески.

Как, чёрт возьми, Джерри не догадался, кого он имеет в виду?

Но Ник знал, что он почувствовал.

Одно лишь упоминание о ней подействовало как некий спусковой крючок. Неужели это относится ко всем людям здесь? Стоит упомянуть младшую сестру Мэла, и человеческий разум автоматически самоуничтожится?

Это сделал Мэл, чтобы защитить девочку?

Или это сделала Тай?

Глядя на фреску, на ужас, запечатлённый на человеческих лицах, Ник нахмурился.

Эта маленькая бомба замедленного действия сейчас спала на его диване.

Он пригласил её в свой дом.

Он подумывал о том, чтобы привезти ей пончики и сэндвич на обратном пути в Вашингтон-Хайтс. Может быть, гамбургер с картошкой фри, в зависимости от того, что ещё было открыто.

Что, бл*дь, он творит?

Даже если она не причинит ему вреда, одно лишь её присутствие в его доме почти гарантировало, что Ник погибнет, если его поймают. Иначе ему придётся бежать — уйти в подполье. Если он так поступит, то, скорее всего, вернётся на работу к тем же людям, от которых с таким трудом ушёл всего несколько десятилетий назад.

Ник нахмурился.

Он пока не собирался об этом думать.

Засунув руки в карманы пальто, он бросил последний взгляд на мужчину, Джерри.

Джерри уже отошёл от него с растерянным выражением лица, зажимая одной рукой след от укуса на шее. К тому времени он казался совершенно безразличным к Нику, как будто не мог его видеть — или, может быть, он просто забыл, кто такой Ник.

Он определённо забыл, что это Ник укусил его.

Ник смотрел, как человек, пошатываясь, уходит, и всё ещё боролся с лёгким беспокойством по поводу того, как странно ведёт себя мужчина, и того, что он сам до сих пор чувствует в человеческой крови — крови, которая даже сейчас бежала по его венам.

Он не пытался преследовать Джерри.

Он просто стоял там, пытаясь решить, стоит ли ему рискнуть и укусить ещё одного человека, или же он просто также сотрёт их разум и воспоминания.

Но это же безумие, не так ли?

Нахмурившись, Ник снова посмотрел на фреску.

Он всё ещё глядел на неё, когда в ухе у него запульсировал сигнал.

Ник ответил на звонок, не раздумывая.

— Миднайт, — сказал он. — В чём дело?

— У меня на линии мисс Вероника Расин, сэр. Ответ на вашу срочную просьбу связаться с её работодателем, некой Ларой Финикс Сен-Мартен.

Ник напрягся.

Оторвав взгляд от Джерри, который всё ещё брёл в противоположном направлении по тёмной улице, Ник повернулся спиной к человеку и подошёл ближе к фреске.

— Да, — сказал он. — Соедини, пожалуйста.

Последовала едва заметная пауза.

Затем раздался голос, более молодой, чем Ник ожидал, с хриплым, сексуальным акцентом.

— Мистер Танака?

Ник вздрогнул.

Никто его так не называл.

Люди особенно не называли его так.

— Да? — сказал он после слишком долгой паузы. — Это Ник Танака.

— Мисс Сен-Мартен согласилась встретиться с вами, мистер Танака, — произнёс хриплый голос. — Вы можете приехать к ней прямо сейчас?

Ник замер, совершенно неподвижно стоя посреди улицы.

Он не знал, что ожидал услышать от неё, но точно не это.

Он ожидал уклончивого ответа.

Чёрт возьми, он ожидал, что его отчитают за то, что он разбудил её посреди ночи с каким-то загадочным сообщением с полицейского номера.

Однако он быстро пришёл в себя.

— Я сейчас же приеду, — сказал он, подражая её вежливому тону. — Пожалуйста, поблагодарите мисс Сен-Мартен за любезность. Не могли бы вы прислать адрес, по которому она хотела бы меня видеть…

— Уже сделано, господин Танака, — спокойно ответил молодой голос. — Приглашение было оставлено для вас у ворот безопасности Дорсал Комьюнити. Кто-то будет ждать вас в вестибюле нашего здания. Любое время в течение следующих тридцати минут до часа является приемлемым с точки зрения времени. Пожалуйста, приходите, когда вам будет удобно.

С этими словами, прежде чем Ник успел ответить…

Молодая женщина с хриплым голосом повесила трубку.