Вампирский дедушка

Глава 1. Смех до добра не доводит

Мне навстречу шел петух. Самый натуральный. Желтая футболка, красные шорты, зеленая кепка. Из последней пробивались длинные крашеные волосы. В ушах были воткнуты затычки. Он пялился в гаджет и ничего не замечал вокруг себя. Петух, как и положено сей важной и гордой птице, раскачивал головой. Его тупая рожа тянула какие-то куплеты на пендосовском языке. Ну что за потерянное поколение? Из-за таких дебилов наша страна и разваливается! Во времена Афганской войны, если бы у противника были бы такие бойцы, то для зачистки всех моджахедов мне бы хватило одного полка.

Во рту появился неприятный привкус. Будто семеро котят нагадили и забыли закопать дела своих трудов. Я сплюнул. Порыв ветра понес слюну. Она угодила на разноцветный кроссовок этого несуразного подобия на мужика.

— Дед, да ты совсем охренел что ли?! — крикнул мне парень.

Петух набычился, расставил пошире тонкие руки и задрал подбородок. Его хлипкая белесая бороденка светилась на солнце. Мерзость какая! Ну не растет у тебя борода. Ну бывает… У меня у самого она полезла далеко не сразу. Так зачем ходить с такой и позориться? Сбрил бы её, на бокс записался, с железом бы повозился и стал бы нормальным парнем. Ну ещё можно волосы подстричь, а то, как девка на выданье ходит. И одежду нормальную купить. Или хотя бы заплатку на джинсы пришить, а то ходит в какой-то рванине. И превратился бы в мужика. Хотя бы внешне… Ну джинсы у него… Мало того, что рваные, так ещё и обтягивающие. И открытые щиколотки видны. И кто вообще ходит в кроссовках без носков?

Я сделал шаг навстречу. Клянусь, я его даже пальцем не тронул, но он свалился на задницу и поднял на меня рыбий взгляд. Лицо обиженное, губы что-то шепчут, бровки трясутся. Фу, блин! Гадость! Что я там говорил про Афган и полк? Да мне бы батальона одного хватило. Или роты. Даже если эта рота состояла бы из желторотиков, которые пороха не нюхали. Главное — чтобы желторотики были из старого поколения, а не из этих.

Во рту снова появился неприятный привкус. Тааак. Ветер западный. Метров семь в секунду. Вроде не должно попасть на это несуразное недоразумение. Я сплюнул. Слюна прошла мимо. А мозги-то ещё работают! Хе-хе.

— Да как вы смеете! — завопил женский голос. — Это мой сын.

А вот и наседка петуха подбежала. Ну тут сразу видно, что девка-то боевая. Из наших! Такие скоро вымрут. Но пока они живы, моей стране ничего не грозит.

— А ты встань! — сказала она повелительным тоном. Сынуля поднялся, а её колючий взгляд уставился на меня. — И зачем вы моего сына ударили?

— Дочка, ты ослепла что ли? Или мозг давит? — перешел я в наступление. С такими только так и надо. Да я в её возрасте и представить не мог, чтобы на взрослого и незнакомого человека просто так накричать. — И че орешь на меня? Отвечать!

Хотя нет, переоценил я её. Теперь-то оно понятно, откуда у сыночка взялся рыбий взгляд. Ну точь-в-точь, как у неё. И что такое? Не привыкла, когда с тобой в твоей же манере разговаривают? Эх, дочка, ремня отцовского ты давно не получала.

— Ему всего девятнадцать лет, — ляпнула невпопад женщина.

Меня бабушка еще во время блокады Ленинграда учила, что иногда стоит признавать свои ошибки. Если ты понимаешь, что не прав, то признай это и исправься. И я сейчас понял, что не прав. Блаженный ведь он. Вон как улыбается! Я поделился своим предположением, но в ответ услышал кудахтанье:

— Сами вы дебил! Он у меня умный! В университете учится! На бюджете! Юрист и гордость России! За такими, как он, будущее всей нации!

Я заржал. От всей души заржал! Хохот пробивался изнутри. Глаза заслезились, в груди не хватало воздуха. Я пытался успокоиться, но не получалось. Вот уж насмешила!

— Гордость России?! Вот это?! — я указал пальцем на ряженого парня. Смех так и продолжал оглашать округу. — Будущее нации? Да если это наше будущее, то можно хоть сейчас в гроб ложиться.

Уж не знаю, последние слова повлияли иль преклонный возраст, но мне стало трудно дышать. Сердце кольнуло, в глазах появилась муть, я завалился на землю.

Я не испугался. Детство с фашистами под боком, потери родных и близких, постоянные военные конфликты, служба в КГБ — всё это заставило позабыть о таком чувстве, как страх. Я, конечно, немного лукавлю. Было у меня волнение и во время родов — царство ей небесное — жены; и когда в девяностых ко мне в квартиру вломились — царство им небесное — братки, а я с внуком сидел; и когда… А, нет. На этом всё. Больше-то и вспомнить нечего. Атрофировалось (вон оно какое я слово знаю!) у меня чувство страха, так что сейчас его тоже не было.

Я уходил с чистой душой. Двум моим сыновьям я давно оставил мебельный бизнес. Надеюсь, что эти остолопы не перегрызутся между собой. Хотя не должны — я правильно их воспитал. Настоящие мужики! И при этом поднимались по службе с самого низа. Я не помогал им, так что они всего добились сами. Внукам и правнукам открыл счета в банке (пущай помянут любимого дедулю добрым словом). Бойцов для защиты Родины подготовил. Газ выключил, свет погасил, утюг… Вот насчет утюга не уверен. Эх, дырявая моя память! Умирать пока что рано. Так, собрался! Глубокий вдох… И выдох… Вдох… И выдох…

Я успокоился и открыл глаза. Передо мной нависло лицо петуха. Я снова заржал. Да он ещё и ноздрю себе проколол! Ну прям как корова, чесслово!

В груди ощущалось давление, воздуха не хватало, а зрение заволокло серой дымкой. Сердце стукнуло в последний раз и навсегда остановилось.

И я умер. Умер под звуки собственного хохота. Достойная смерть! Хотя с утюгом ничего не понятно. А вдруг действительно забыл выключить? Тьфу ты… Так давеча же сломался он. Эх, память-то ни к черту!

А следом произошла странная вещь. Я очутился в каком-то зале, заставленном саркофагами. И что это за место-то такое? Чистилище? Сейчас меня будут судить и определять, куда я попаду: в рай или в ад? Хотя чего тут думать? С теми грехами, что у меня за душой, не светит мне рая.

Самочувствие было превосходным. Поясница и колени перестали ныть. Да и дышать стало проще. А глаза! Я только сейчас понял, что всё прекрасно вижу.

Передо мной на двухметровом постаменте лежала мумия. Бинтов на ней не было, но тело уже было иссушено. А у её изголовья стояла нагая девочка. Совсем молоденькая. Даже груди не начали вырисовываться. Нескладная, худая, с детским лицом и длинными локонами. Мамка, поди, пару часов потратила, чтобы заплести такие.

— Внучка, ты хотя бы срам свой прикрыла, — сказал я. — Негоже девице молодой щеголять в чем мать родила. Вот, возьми, — я попытался скинуть куртку, но понял, что она, как и вся остальная одежда, исчезла.

— Нет, Пётр Ильич, — ответила девочка. — Не было у меня матери. Я сама — Мать.

Слова показались странными. Детородного возраста она точно не достигла — слишком уж маленькая. И что-то в её фигурке казалось мне неестественным. Какая-то деталь ускользала. А потом я понял: «Пупок. У неё нет пупка! Совсем! Куда же он делся? Его зашили что ли? Современные хирурги и не на такое способны! Видывал я как-то диво-дивное. В интернетах показывали бабу с тремя сиськами…»

— Ты прав, Пётр Ильич. Нет у меня пупка, — прочитала мысли девочка. — А про хирургов я ничего не знаю. В моем мире нет такого объединения.

Она посмотрела на меня и улыбнулась. Зубы её заострились, глаза засветились красным цветом, тело покрылось чешуёй, а из копчика вылез трехметровый хвост. Образ довершили распахнутые кожаные крылья и огромные рога. Девочка воспарила и произнесла:

— Я Великая Мать, Первостихийная, Первоосновная и Первородная. Могучая владычица Мертвого океана, повелительница Темных земель, Хозяйка Запретной юдоли…

— Имя-то есть у тебя? — перебил я её. Тоже мне, королевишна нашлась. Ну до чего же современные технологии дошли! Выглядит как настоящая. И как она так быстро переоделась? Нет, я, конечно, и не такое видел в цирке, но всё равно — впечатлен! И веревок, за которые она подвешена, ведь не видно. Ну и ушлые же иллюзионисты пошли!

— Это не иллюзия, — вклинились в мою голову мысли. — Я — богиня Тиамат. Пресветлая и Лучезарная, разрушительница оков плоти и…

— Да понял я. Самая-самая во всем. Успокойся уже! — приказал я.

Вот ведь пигалица малолетняя! Разрушительница оков… Знавал я одну разрушительницу такую — по телевизору видел. Только у неё драконы были. И то была очень ладная девка! А эта — сама как дракониха: такая же страхолюдная. Я, кстати, с правнучкой смотрел как-то мультик (хороший, хоть и пендосовский) про большого и доброго зеленого великана. Так и него друг был — осёл. Не в том смысле, что он был тупой, как петух (гордость нации. Тьфу, блин!) А именно животное такое. Вьючное. Так у осла того любовь случилась. Как раз с драконихой. И осёл этот смог как-то потоптать её. Ну вот смотрю сейчас на эту Пресветлую и Лучезарную и понимаю, что я бы лучше с драконихой бы того… это самое…, а не с ней.

Разгневанная Тиамат подлетела ближе. Её хвост обвил мою шею. Тело оторвалось от земли.

— Не зазнавайся, смертный! Ещё одно слово и…

Договорить я ей не дал. Вот с детства не люблю, когда меня поднимают. Я, когда не стою на твердых ногах, начинаю чувствовать себя неуверенно.

Я ведь уже говорил, что современные врачи творят чудеса? Помню, во времена первой чеченской нас выбросили в поле, и у меня разболелись зубы. Серьезно так разболелись. Щека своим видом стала яблоко напоминать: такая же зеленая и раздувшаяся. Наш хирург тогда удалил мне зуб. Про обезболивающие речи не шло. Меня держали двое санитаров, а этот изверг дергал. Ощущение непередаваемые, но я ему благодарен. Хороший был мужик. Жаль, шальную пулю умудрился поймать. Так вот. Через двадцать лет снова десна распухла. Я в клинику пошел и заменил все зубы. Вообще все. Верите-нет, но никакой боли не было. Вообще! Вот это настоящее чудо!

Я вгрызся в склизкий хвост. Ароматы тухлых яиц и такой же рыбы ворвались в мой нос. А следом перед глазами побежала неведомая муть, которая складывалась во вполне узнаваемые символы:

Инициализация пройдена. Наружный слой планеты Артум принял вас.

Ваше существование начинается.

Игрок, вы вкусили кровь божественной сущности божественного ранга.

Получена способность: высасывание.

Получено особенность: преображение.

Генерируется ментальная закладка: 5… 4… 3… 2… 1…

Ментальная закладка получена: праведный гнев. Вы впадаете с состояние неконтролируемой ярости, когда видите несправедливость.

— Да как ты смеешь?! — завопила Тиамат.

Я отодрал кусок плоти. На мои губы попала какая-то синяя жидкость, а после меня накрыло бесконечное блаженство. Где-то глубоко в душе я чувствовал, что меня раз за разом бьют о потолок и стены, но мне было всё равно. Разбушевавшаяся богиня кричала, грозила смертными муками и что-то ещё кудахтала.

Через полчаса она успокоилась, а я так и не пришел в норму. Я всё также лежал и улыбался. Эйфория!

Тиамат начала мне что-то рассказывать. Она упоминала про какие-то другие реальности. Что-то рассказывала про великую игру и параллельные миры. Делилась знаниями о мироустройстве и ставила какие-то цели. Я лишь блаженно кивал.

— Ты точно всё усвоил? — спросила она. — Найди Российского Патриарха и вступи в титул наследника клана.

— Ммм, — многозначительно промычал я.

— Что? — она нагнулась ко мне и подставила острое ухо.

— Внученька, ты бы одежду себе купила, — смог выдавить я. — Срам прикрой. Стыдно же! — это последнее, что я сказал, прежде чем провалился в глубокую дрёму.

Великая Матерь смотрела на дерзкого человека. В его словах и поведении не было и малейшей доли почтительности. Он — ничтожный червь, глупый корм, который и ногтя на её пальце не стоит, осмелился укусить её. Её — могучую богиню. Сущность божественного ранга! Но связность мыслей, манера держаться, покровительственный тон — всё выдавало в нем истинного дворянина и игрока. Вот только вытащила она его из другого мира. Из мира, где на небосводе проглядывал всего один спутник. Там были самодвижущиеся повозки, дворцы возвышались на сотни метров, а люди не знали про игру и были смертными.

— Что за дивное место! — восхитилась Тиамат. — А вдруг и кровь у вас другая?

Пётр Ильич не ответил. Он спал, завалившись на бок. Из повисшей щеки тянулась слюна, рука лежала под головой, колено было задрано.

— Когда ты спишь, ты похож на челядь, — сказала Великая Матерь. Её клыки удлинились. Она вонзила их в обнаженную шею и тут же отпрянула. — Что? Как это возможно? Ты, значит, вкусил моей плоти?! — завопила она. — Первая кровь, которая попала на тебя, оказалась моей! Если бы не дар Патриарха и если бы не его просьба, я бы отправила тебя бродить по бесконечным тоннелям подземного царства. Ты бы гнил заживо, не имея возможности умереть…

Сыпались сотни проклятий, грозящих всевозможными карами. Но человек спокойно спал и не слышал слов богини.

— Я проклинаю тебя, — прошипела Тиамат. — На твоем теле не будет ничьих печатей, — её руки засветились. На предплечье новорожденного игрока стерлись метки уровней и специализаций. — Ты будешь отребьем в моем мире. Ты не найдешь поддержки ни у одного рода. Для своего клана ты будешь чужаком. И твоя внешность изменится, так что Российский Патриарх не сможет тебя найти. И ты перестанешь быть бессмертным, — Великая Матерь хлопнула в ладони. Она использовала способность с вековым откатом. — Чужая кровь будет восстанавливать твои силы, но жизнь у тебя будет только одна. Ты умрешь и больше никогда не возродишься. А после смерти ты попадешь в мои чертоги. И там я буду пытать тебя до конца существования мира. Одиночество и страдания — вот что тебя ждет, человек. Отныне и впредь! Пусть будет так!