Вампиры

Введение Древние страхи

Вампир. Само слово вызывает образы разрушенных замков в Восточной Европе, смертельно бледных и мрачных дворян в темных плащах, клыков, касающихся горла беспомощных женщин; колов и распятий, уничтожающих древнее зло. Такие вещи стали постоянными атрибутами в романах, кинофильмах и телевизионных программах о вампирах. Но они, конечно, дают лишь поверхностное представление о правде, потому что вампир более сложное существо, чем заставляет считать Голливуд.

Понятие «вампир» связано с древним пониманием смерти. Как и мы сегодня, люди прошедших времен часто интересовались, что лежит по ту сторону реальности, но, в отличие от сегодняшнего времени, они, как правило, не имели сведений, которые бы полностью освещали загробную жизнь. Лишь в некоторых культурах была концепция вознаграждения и наказания после смерти — отличительная черта религиозной веры. Все, что знали другие, — это то, что мертвые просто куда-то уходят. Это, конечно, порождало новые вопросы: куда они уходят? Осведомлены ли ушедшие о том, что происходит в мире, который они оставили? Могут ли они вмешиваться в дела тех, кто живет после них? Каковы их отношения с живыми? На что похожа жизнь после смерти? Ответы сильно различаются.

У древних евреев, например, умерший отправлялся в Преисподнюю (буквально означает «могилу») — в промозглое подземное место с реками, озерами и вечным туманом. Здесь духи умерших бесцельно бродили, едва ли зная, что происходит в мире, который они покинули, и они мало интересовались делами своих потомков.

Древние египтяне считали, что загробный мир очень похож на этот и что власть и статус остаются такими же, какими были в мире живых. Поэтому после смерти хозяев убивали слуг, чтобы они могли продолжать служить им после их смерти. Те, кто перешел из одной ипостаси бытия в другую, не брали ничего из того, что было у них в мире, который они оставили. Сомнительно, что они вообще помнили об этом мире.

Викинги считали, что в загробной жизни существует большой зал, известный как Валгалла (Зал Героев), который якобы простирается в бесконечность, чтобы вместить все присутствующие там души. В него могли попасть только те викинги, которые погибли в битве или с мечом в руке. В течение вечности мертвые, собравшиеся там, состязались в ловкости и силе, проводили мнимые сражения, пили и пировали, превращая Валгаллу в рай для воина. Что происходило с теми викингами, которые умерли в постели или без меча, непонятно. Те, кто проживал в Валгалле, были, конечно, слишком заняты своими попойками и сражениями, чтобы принимать во внимание то, что происходило в мире живых.

Древние кельты, с другой стороны, верили в место под названием «Другой мир», который был местом обитания мертвых, фей и других сверхъестественных существ. Эта не определенная точно сфера никогда не была надлежащим образом описана и варьировалась в своем описании от красивого пейзажа, который вдохновлял бардов и поэтов, до безрадостного, мрачного места и бесконечной пустоты. Отсюда мертвые могли наблюдать за делами в мире, к которому они проявляли определенный интерес. По сути, кельтская религия учила (как и некоторые другие древние верования), что они могут время от времени возвращаться в мир живых, чтобы вмешиваться в дела повседневного существования. Это был, однако, не призрачный, бесплотный дух, вернувшийся из Другого мира, а тело, которое могло быть так же красиво, как он или она были при жизни. Они могли вернуться по целому ряду причин. Иногда мертвые возвращались, просто чтобы наслаждаться жизнью, которую они оставили позади, — едой, теплом, уютом, общением с близкими. Считалось, что у погибших были те же потребности и желания, как и у живых. Они также могли вернуться для других целей: предупредить, дать наставление, совет, чтобы завершить незаконченное дело или, иногда, чтобы отомстить.

Но когда они могли вернуться? Хотя теоретически они могли вернуться в любое время — и некоторые из них, как считалось, действительно возвращались, — общее мнение было таково, что они делали это только в определенные моменты, когда звезды были благоприятны. У кельтов из Западной Европы, например, мертвые в основном возвращались на две ночи в году: на празднования в канун мая и на Семхейн (31 октября). Это были даты смены времени года. Весна уступала лету, а осень — темноте зимы. Хотя люди и сейчас празднуют Хеллоуин (31 октября) как одно из сверхъестественных празднеств, мы должны помнить, что дата 30 апреля, широко известная во всех германских и скандинавских мирах как Вальпургиева ночь, также была временем, когда темные существа властвовали над миром. В такие моменты граница между миром живых и мертвых была очень тонкой.

Полдень и полночь также считались переходными периодами, когда сверхъестественные барьеры практически переставали существовать, что позволяло мертвым пересекать их. Мы все знакомы с появлением призраков в полночь (когда один день сливается с другим), но полдень (когда утро переходит во вторую половину дня) был не менее значимым временем. И древние греки, и римляне считали, что в это время легионы мертвых вместе с силами зла становились сильнее.

Одной из наиболее мощных причин возвращения мертвых из могил было напоминание живущим, что мертвые могут видеть их и постоянно наблюдать за ними. В некоторых случаях мертвые брали на себя роль нравственного арбитра, возможно дающего потомку указания, как исправить свой путь или поступать добрее по отношению к его или ее коллегам. Сказка о Скрудже в рассказе Чарльза Диккенса «Рождественская песня» содержит в себе элементы этой древней веры.

Распространение структурированной и организованной религии — христианства, в частности, — привело к глубоким изменениям в представлении живых людей о возвращающихся мертвых. Например, в кельтской Западной Европе христианской церкви приходится бороться со старыми, языческими верованиями, многие из которых были включены в измененной форме в собственные религиозные догмы церкви. Одним из таких верований является понятие кельтского потустороннего мира, в который духи попадают после смерти. Это, конечно, не вполне вписывается в церковное описание понятия небес и ада, где были установлены поощрения и наказания. Но, кажется, компромисс был достигнут. Как и многие другие языческие идеалы, потусторонний мир был включен в христианский канон в облике чистилища — места ожидания и испытания для души, прежде чем она достигала своего окончательного награждения или наказания.

Это был умный компромисс, потому что он не только успешно включил в себя древние верования, но также дал возможность вносить деньги в церковь. Душа могла быть освобождена из чистилища, как считалось, только с помощью молитв и отслуженных ради этого месс. И единственный человек, кто мог бы сделать это, — священник, которому за это должны платить. Поэтому был выделен особый день в память об умерших, когда служились мессы за упокой их душ: День Всех Святых (1 ноября). Это совпало с древним кельтским праздником Семхейном, днем памяти об умерших. Церковь теперь учила, что бог позволил умершим возвращаться вечером перед Днем Всех Святых, чтобы напомнить живущим о своих обязательствах перед ними. Если их семьи пренебрегали такими обязательствами, продолжала догма, то гнев мертвых мог совершить физическую месть по отношению к ним. Более того, мертвым, которые не были похоронены правильно, то есть в соответствии с обрядами христианской церкви (когда, опять же, священнику за это платили), разрешалось вернуться, чтобы наказать тех, кто пережил их, за скаредность и пренебрежение.

Понятие о гневных и мстительных мертвых быстро подействовало — в конце концов, это была догма церкви. Считалось, что вернувшиеся мертвые — реальные или почти телесные существа — могли напасть на собственность оставшейся семьи, например на крупный рогатый скот и других животных. Они могли пить кровь из шеи животного, в результате чего оно становилось слабым и бесполезным. А иногда, как акт крайней мести, покойник мог даже напасть на членов семьи и пить их кровь. Миф о мстительных, пьющих кровь мертвых был создан.

Но не только христианская религия была основой для возникновения мифа о вампиризме. Другие религиозные веры имели свои собственные общепринятые каноны, не подчиниться которым означало навлечь сверхъестественное возмездие. Были также и другие элементы — религиозные и национальные различия, различия в этническом и культурном аспектах личности конкретного лица — все, из чего можно создать вампира. Иностранец, сварливый человек, мизантроп, человек c другой религиозной или культурной точкой зрения — все они могли стать опасным привидением после своей кончины. Они могли напасть не только на свою собственную семью, но также жестоко обойтись и с другими членами общины. Постепенно вокруг мертвых был создан целый миф — миф, у которого было много вариантов, в зависимости от затрагиваемой религии и культуры.

Почти в каждой культуре мира (прошлой и настоящей) имеются свои верования о возвращении мертвых, и все они отражают культуру, в которой возникли. Таким образом, нельзя представить обобщенного мнения о вампирах, потому что существует столько вампиров, сколько и историй о них. Значительная же часть наших так называемых знаний о вампирах основана, пожалуй, только на двух источниках: роман «Дракула» (написанный ирландцем Бремом Стокером с христианской точки зрения) и Голливуд (который в большей степени сформировал образ, основываясь на романе Стокера).

Например, мы считаем, что распятие (отличительный христианский символ) отразит вампира, но что, если вампир является евреем? Мы понимаем, что кол, пронзивший сердце, уничтожит вампира, но, в зависимости от местности, решающее значение имеет тип используемой древесины. Не говоря уже о том, что кол, пронзивший сердце, только временно приостановит вампира, а не уничтожит его.

Были созданы такие условия, что мы почти поверили, что вампиры произошли из Трансильвании в Восточной Европе и могут сами превращаться в пьющих кровь летучих мышей. Хотя в Восточной Европе есть сказки о Неумерших, но их не называют вампирами. И, конечно же, пьющая кровь летучая мышь — вампир происходит из Южной Америки. (Считается, что слово «вампир» имеет древнетюркское происхождение и этимологически восходит к слову «упырь» из южной части России. В настоящее время оно считается устаревшим в турецком языке.)

Мы все знакомы с вампиром, который пьет кровь из шеи парализованных людей (как правило, чувственных спящих девушек). Это хорошо выглядит на экране, и «поцелуй вампира» придает необходимый эротизм страницам книги, но опять же это нельзя обобщать. В очень редких случаях существо пьет из вен шеи (как утверждается, это мгновенно убивает его жертву). Вместо этого оно часто пьет из рук, ног или других частей тела. И пьет не только кровь. В некоторых культурах вампиры пьют другие жизненно важные жидкости (сперму, влагалищные выделения), как правило, у молодых мужчин и женщин. Это, конечно же, служит объяснением поллюций, которые, как до сих пор считается в некоторых частях земного шара, ослабляют молодых воинов.

Представление о вампире, кусающем шею своей жертвы, также создано Голливудом, который основывался на романе Стокера. Некоторые вампирические существа, такие, как Асванг с Филиппин, используют пустотелый язык, с помощью которого вбирают жидкости тела, тогда как вьетнамский вампир использует усики, которые выступают из его носа, чтобы глотать кровь и сперму. Как мы увидим, вампиру необязательно быть ночным существом, хотя многие из них являются таковыми, — он может появиться в любое время, в том числе и в полдень.

По-видимому, мертвые находятся повсюду, и они могут нападать на живых. Считается, что мертвые ненавидят живых с такой страстью, которую действительно трудно понять, и вампир является воплощением этой ненависти. Сегодня, конечно, вампир стал своего рода стереотипом (в основном из-за романа Стокера, в котором Бессмертные стали чем-то вроде метафоры в ряду других вопросов в жизни англичан, которые пронизывали XIX век: роль женщины, отношения с аристократией и т. д.) благодаря массовому рынку литературы и кино. Сегодня мы отождествляем вампира с существами, подобными Беле Лугози и Кристоферу Ли или персонажами таких популярных телевизионных программ, как Баффи, вампир-убийца и Ангел, которые уже переведены на несколько языков и транслировались во многих странах мира. Ни один из этих образов не имеет большого сходства с первоначальным представлением о вампире, но сохраняет к себе прочный интерес, и это показывает, что даже в современном мире наше беспокойство по поводу возможной угрозы со стороны мертвых не исчезло полностью. Вампир по-прежнему остается глубоко в человеческой психике.

Эта книга стремится познакомить с вампиром в наиболее полном контексте: с разнообразием вампиров и их отличиями в культурах всего мира. Забудьте о «существе в капюшоне»; здесь, возможно, будут представлены вампиры, о которых вы не знали, скрытые глубоко в тени во всех уголках планеты. Независимо от того, где бы вы ни были, будь то поздно ночью или в полдень, беспокойные злобные мертвецы могут быть ближе, чем вы думаете!