Вардаэсия

Довольно скоро уклон стал настолько велик, что им пришлось устраивать свои собственные остановки для отдыха чаще, чем Власть Предержащие предлагали припасы, усталость возрастала в геометрической прогрессии с их неустанной битвой с горой. Даже Алекс чувствовала борьбу, достаточную для того, чтобы она снова задалась вопросом, не борется ли она с какой-то болезнью, потому что были времена, когда только меяринская кровь в сочетании с безжалостными тренировками Нийкса удерживали ее на ногах.

Когда они, наконец, достигли отвесной скалы, выражения лиц всех окружающих её варьировались от мрачных до испуганных.

— Давайте сделаем еще один перерыв, прежде чем, э-э… — Алекс просто указала вверх, вместо того, чтобы закончить предложение.

Никто с ней не спорил. И, к счастью, они пришли в место, где их ждал пакет с припасами, поэтому Алекс быстро раздала фляги с водой и то, что, как она предположила, было эквивалентом энергетических батончиков Тиа Ауран. Чем бы они ни были, на вкус они были хороши, но Алекс и ее друзьям было все равно. Им нужна была пища, в какой бы форме она ни поступала.

Без ведома всех остальных Алекс втайне надеялась, что, когда они доберутся до утеса, там для них окажется альпинистское снаряжение. Но там не было ничего, кроме припасов, которые они получали на каждой остановке.

Видя удрученные лица вокруг, когда каждый из них продолжал бросать взгляды на отвесную скалу, Алекс попыталась отвлечь их от предстоящего.

— Вы, ребята, знаете Атору? Мужчина в Библиотеке, который привел вас сюда? — спросила она. Кайден, конечно, уже знал, что она собиралась сказать, поэтому ее вопрос был больше адресован остальным. Когда они кивнули, она продолжила: — Я не знаю, как много он рассказал вам, но он уже некоторое время тренирует меня, подготавливая к приходу сюда. По крайней мере, так он утверждал.

Алекс не была уверена, что что-то могло подготовить ее, даже если бы она провела больше времени с Аторой, прежде чем отправиться в его мир.

— Прежде чем он согласился взять меня в ученики, я должна была выполнить три задания, — продолжала она, — три теста.

— Как Врата? — спросила Д.К., вытирая пот со лба. Она справлялась на удивление хорошо, стараясь не смотреть на невероятно высокий вид того, на что они уже поднялись, и сосредоточивая свое внимание исключительно на Алекс.

— Не совсем, но я предполагаю, что он черпал вдохновение из этих испытаний, — сказала Алекс, странные задания Аторы начали приобретать небольшой смысл. — Одна из первых вещей, которые мне пришлось сделать, — это пересечь бесконечное озеро, перепрыгивая с одного плавучего камня на другой, пока я не доберусь до конца.

— До конца озера? — Джордан слегка нахмурился, отпивая еще воды. — Разве ты не сказала, что оно бесконечно?

— Да.

Далее Алекс подробно рассказала об испытании, в том числе о том, как она страдала от колотой раны в ноге, а также погрузилась в ледяную воду по прибытии, поэтому была не в лучшем физическом состоянии, чтобы справиться с испытанием. Но она также поделилась, что отказалась сдаваться, несмотря на боль и истощение, и что только после того, как она достигла конца себя, а не озера, она прошла испытание.

— Десять часов, пятьдесят четыре минуты и тридцать две секунды, — тихо сказала она им. — Вот как долго я была там, перепрыгивая через эти два плавучих камня в воде, чувствуя, что каждый болезненный шаг ни к чему меня не приводит.

Алекс поиграла со своей флягой, взболтала содержимое и сделала еще глоток, прежде чем продолжить:

— Атора потом сказал мне, что смысл был в том, чтобы проверить силу моего характера перед лицом того, что казалось невозможным, бесконечным поиском. — Она посмотрела на гору, все еще поднимающуюся слишком высоко, чтобы она могла увидеть ее конец. — Я должна верить, что эта задача аналогична по своей природе. Что со стороны это может показаться невозможным и бесконечным. Но мы должны помнить, что ничто никогда не бывает таким, каким кажется… не тогда, когда речь заходит о подобных вещах. И вместе мы пройдем через это. — Она посмотрела на Кайдена и закончила, повторив его предыдущие слова: — Шаг за шагом.

Ее рассказ произвел тот эффект, на который она надеялась. Она не искала их жалости и не хотела подчеркнуть свою собственную силу или упорство. Чего она хотела, так это ободрить их, дать им понять, что если она смогла пройти через это, то и они все смогут пройти через это.

— Хорошо, — сказала Д.К., вставая на ноги. — Кажется, сегодня отличный день, чтобы сделать то, чего я никогда, никогда не хотела делать.

— Ты никогда не хотела освободиться, карабкаясь вверх по бесконечному утесу на склоне горы? — с улыбкой вставая спросил ее Джордан. — Мне придется исключить это из нашего списка вариантов будущих свиданий.

Д.К. улыбалась в ответ, пока ее глаза не скользнули мимо него к пейзажу далеко-далеко внизу, прежде чем она плотно закрыла их и сделала заметно успокаивающийся вдох.

— Это все равно что ползти по земле, Дикс, — мягко сказала Алекс. — Только вертикально.

Глаза Д.К. снова открылись, и она прошипела:

— Не помогает, Алекс.

— Вертикальное ползание, — размышлял Биар, обматывая свежей марлей порез на ладони, следя за тем, чтобы пальцы оставались обнаженными для захвата. — В такой формулировке это звучит почти забавно.

Издав какой-то сдавленный звук в глубине горла, Д.К. позволила Джордану отвести ее к плоской поверхности утеса, и они медленно — очень медленно — начали трудный подъем вверх. Камень был неровным, и им было куда поставить ноги и руки, но нельзя отрицать опасность того, что они делали. У них не было ничего, что привязывало бы их к горе, ничего, что привязывало бы их друг к другу. И если кто-нибудь из них упадет…

Алекс отказалась позволять своим страхам тлеть, вместо этого дождавшись своей очереди, пока Кайден и Биар отправятся в путь, прежде чем она и Деклан начнут свое восхождение.

По большей части то, что они делали, требовало от них полной концентрации, не давая возможности говорить, кроме как подбадривать друг друга, предупреждать о незакрепленных участках в скале или предлагать лучшее расположение рук и ног. Время от времени они добирались до более плоской нависающей части, где могли проглотить пищу и воду, давая отдых своим ноющим телам. Но как бы далеко они ни поднимались, Алекс по-прежнему не видела никаких признаков какой-либо вершины, даже когда воздух вокруг них начал разрежаться, а температура остывать. Остальные не заметили перемены, но ее обостренные чувства смогли заметить разницу, и чем выше они поднимались, тем больше она беспокоилась.

Во время их третьей попытки на утесе после того, как они только что покинули очередную остановку для отдыха, Деклан решил, что это идеальное время, чтобы завязать разговор с Алекс о его запыхавшихся попытках подняться.

— Итак, — пыхтел он, переваливаясь через большой валун, выступающий из скалы, — это та часть, где я спрашиваю о твоих намерениях?

Хватка Алекс чуть не ослабла. Ее взгляд метнулся как раз вовремя, чтобы увидеть озорную усмешку Деклана, когда его подбородок дернулся вверх, указывая на Кайдена, на случай, если она не смогла не заметить его намек.

— Сделай это, и я сама столкну тебя с этого утеса.

Деклан разразился лающим смехом.

— Все еще щекотливая тема, да?

— Серьезно, — прорычала Алекс. — Прекрати болтать, или я сделаю так, что единственный звук, который кто-либо услышит, — это твой крик, когда ты упадешь.

— Так мелодраматично, — сказал он, все еще ухмыляясь.

Конечно, она никогда не причинила бы ему вреда, так что ее угроза была пустой. Но она также не хотела рисковать тем, что он продолжит эту тему разговора. Главным образом потому, что это отвлекло бы его от опасного подъема, но также и потому, что она боялась, что его голос донесется до Кайдена. В конце концов, они с Биаром были всего на несколько корпусов впереди.

— Напомни мне еще раз, почему ты здесь? — выдавила Алекс: — Почему ты пришел в Тиа Аурас вместе с другими? — Она сделала паузу, когда ей в голову пришла мысль. — Почему Атора пропустил кого-либо из вас, если уж на то пошло? Кайден и я — одно целое; мы тренировались с ним для таких вещей. — Она кивнула в сторону горы, даже если она никогда не сталкивалась ни с чем подобным с Аторой. — Мне трудно поверить, что он просто позволил вам, ребята, пересечь миры.

— Мы никогда не говорили, что он сделал это добровольно.

Алекс нахмурилась, когда с тихим ворчанием приподнялась повыше, не обращая внимания на протестующие мышцы и усталость, которую она чувствовала во всем теле.

— Что ты имеешь в виду?

Деклан ответил не сразу, так как был занят преодолением сложного участка между выступами. Как только он снова оказался в безопасности, то признался:

— После того, как он объяснил, кто он такой, и как он тренировал вас обоих, мы поняли, что есть причина, по которой никто больше не знал о нем, и почему вы с Кейдом молчали о его существовании, даже вашим ближайшим друзьям, которые, кстати все знали, что что-то происходит, даже если никто из вас никогда ничего не говорил. — В его голосе не было упрека, просто констатация фактов. — Стало ясно, что Атора был из тех парней, которые хотели бы, чтобы их секреты хранились в секрете.

Алекс прочитала между строк то, что он говорил, и изумленный смех вырвался из нее вместе с тем небольшим количеством воздуха, которое у нее оставалось в легких.

— Ты угрожал выгнать его?

— Мы сделали то, что было необходимо, чтобы убедить его открыть нам дверь, — задыхался Деклан.

— И разве ты не рад, что сделали это, — саркастически сказала Алекс, уверенная, что, поскольку каждая часть ее тела пульсировала, физическое напряжение, которое он и другие, должно быть, чувствовали, должно было быть равным, если не хуже.

— Мы не собирались оставлять вас двоих сталкиваться со всем этим в одиночку, — твердо сказал Деклан. — Даже не пытайся сказать мне, что на нашем месте ты поступила бы по-другому.

Она бы поступила так же.

Они снова погрузились в молчание, поскольку восхождение продолжало усложняться, остановившись только тогда, когда стало ясно, что те, кто был впереди них, остановились, но не потому, что они достигли безопасной остановки для отдыха.

— В чем задержка? — позвала Алекс, не сводя глаз со своих пальцев, которыми она изо всех сил пыталась ухватиться за неглубокий разлом в скале.

— Посмотри сама, — сказал Деклан рядом с ней, и что-то в его тоне заставило ее взглянуть вверх, мимо Биара и Кайдена, мимо Джордана и Д.К., на то, что ждало впереди.

Это был выступ — массивный, почти горизонтальный кусок скалы, выступающий из склона горы. Чтобы обойти его, им потребовались бы часы ползания по-паучьи боком, часы, с которыми их измученные тела не смогли бы справиться без какого-либо перерыва, и, насколько Алекс могла видеть, не было места, где они могли бы отдохнуть в течение этого времени. Их единственным вариантом было вскарабкаться вверх и перелезть через выступ и надеяться найти место для выживания на другой стороне.

Плечи болели, ноги болели, каждый дюйм ее тела болел, Алекс подтянулась вверх, быстро обходя Кайдена и Биара и становясь на одну линию с Джорданом и Д.К. - последняя, как боялась Алекс, собиралась упасть в обморок при виде навеса.

— Как у тебя дела, Дикс? — тихо спросила Алекс, уже зная ответ.

— Я справлялась достаточно, чтобы оставаться в здоровом состоянии отрицания до сих пор, — прошептала Д.К. дрожащими губами. Как и все остальные, она была покрыта потом и пылью, на ее лице прорезались морщины усталости. — Алекс, я не могу… я не могу… — Она не смогла закончить, все, что она могла сделать, это поднять глаза вверх, а затем еще крепче вцепиться в камень.

— Ты можешь это сделать, — сказала Алекс, ее голос был нежным, ободряющим. — Ты зашла так далеко, Дикс. Еще немного дальше.

— И, эй, на этот раз это настоящее горизонтальное ползание, — сказал Джордан, его попытка помочь сводилась на нет напряженным, встревоженным выражением лица.

— Горизонтальное ползание, когда висишь вниз головой, не считается горизонтальным ползанием, — сказала Д.К., ее дыхание вырывалось короткими, резкими вздохами. Алекс было ясно, что чем дольше они будут висеть на краю обрыва, тем сильнее будет шок и тем труднее будет заставить ее подругу снова двигаться.

— Мы собираемся сделать это вместе, хорошо? — сказала Алекс. — Я пойду первой, а ты будешь прямо за мной, следуя точно туда, куда я поднимаюсь. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось, Дикс. Ты знаешь, что я этого не позволю.

Д.К. оторвала взгляд от навеса, пока не уставилась только на Алекс, ее зрачки расширились от ужаса. Алекс постаралась сохранить выражение лица как можно более спокойным, несмотря на то, что внутри у нее все дрожало от того, чем они собирались заняться.

— Я обещаю, Дикс, — прошептала Алекс, удерживая ее взгляд, когда повторила: — Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Алекс видела, что на это ушли все силы, что у подруги было, но девушка, наконец, кивнула.

Страх, бурлящий внутри Алекс, достиг крайнего уровня, но она продолжала скрывать свое волнение, когда крикнула, чтобы все могли услышать:

— Посмотрите, сможете ли вы перенести свой вес в основном на ноги на несколько минут и дать рукам отдохнуть. — Она кивнула в сторону выступа и объяснила: — Мы будем полагаться на силу верхней части тела, чтобы справиться с этим, так что постарайтесь быть как можно более отдохнувшими.

Она просила многого, поскольку они буквально висели на скале, но ее слова были правдой: им понадобятся все их силы, чтобы пережить путешествие по неровной поверхности утеса.

Когда ее ноги начало сводить судороги от максимально возможного давления, Алекс поняла, что пришло время продолжать. Снова заговорив достаточно громко, чтобы все слышали:

— Держитесь рядом и следуйте прямо туда, куда поднимается человек перед вами. Кладите свои руки точно туда, где были руки предшественника. — Она взглянула на них всех и придала своему лицу выражение, которое, как она надеялась, внушало уверенность. — Три минуты, ребята. Может быть, меньше. Это все, что потребуется, и мы будем на высоте. Мы можем это сделать.

Когда она получила кивки — или, в случае Д.К., стон — в ответ, Алекс снова начала подниматься, пока не достигла точки, где скала выступала под почти идеальным прямым углом.

К счастью, она была такой же зазубренной, как и остальная часть утеса, а это означало, что там было достаточно мест для захвата. Но нависание означало, что им нужно будет преодолевать его руками, например, перепрыгивая через перекладины.

— Готова, Дикс? — спросила Алекс, когда ее подруга неуверенно пошла за ней.

Она не стала дожидаться ответа, зная, что в тот момент Д.К. была неспособна что-либо сообщить, и вместо этого Алекс потянулась вверх и обхватила пальцами устойчивую опору, проделав то же самое с другой рукой, в то время как ноги удерживали ее на горе.

Пытаясь унять дрожь, Алекс боролась с каждым инстинктом самосохранения внутри себя и, с безмолвной молитвой к тому, кто ее слушал, отпустила точку опоры на скале, пока не повисла исключительно на руках, не имея ничего, кроме воздуха под ногами.

Зная, что время дорого, и что у нее будет больше проблем, если она останется неподвижной, она быстро напомнила:

— Точно, где мои руки, Дикс, — прежде чем отпустить один из своих захватов и качнуться вперед, нащупывая следующий.

Оказавшись на два хода впереди, она остановилась, чтобы оглянуться через плечо, внимательно следя за Д.К., когда сделала свой первый замах на выступ. Ее подруга была бледна, как привидение, но все равно следовала за Алекс, как и всегда. Доверяя ей, с чем бы они ни столкнулись.

— Ты отлично справляешься, — выдавила Алекс, эмоции застряли у нее в горле, когда гордость и благодарность переполняли ее. — Только одно движение за раз.

Следуя своему собственному совету, Алекс снова качнулась вперед. И снова, и снова, и снова. Она оглядывалась через каждые несколько движений, чтобы проверить прогресс друзей, когда они следовали один за другим за Алекс и Д.К., потом Джордан, затем Биар, затем Кайден, с Декланом позади. К тому времени, когда Алекс подошла к краю выступа, все шестеро свисали со скалы, и у нее появилась странная мысль о том, что они не захватили с собой какой-нибудь потусторонний эквивалент камеры. Не то чтобы она когда-нибудь забудет этот момент, но все же, запечатлеть его вовремя было бы достойным фото.

Отогнав свои неподходящие по времени мысли, Алекс крикнула:

— Почти добрались, ребята. Я уже в самом конце.

Ее тело кричало в агонии, боль усиливалась из-за необходимости оборачиваться и проверять всех после каждого броска вперед. Ее мышцы молили о передышке, плечи, казалось, чуть не выворачивались из суставов, и все же она продолжала двигаться вперед, зная, что они были так близко.

Надежда зародилась в ней, когда она начала осторожно подниматься по изогнутому краю выступа, уже видя, что верхняя поверхность поворачивает прямо к утесу, предлагая ровную площадку, где они смогут восстановиться. Она чуть не заплакала от переполнявшего ее облегчения, зная, что еще несколько секунд, и они все смогут отдохнуть.

Ей хотелось спешить, спешить вперед, к ожидающей передышке, но она намеренно замедляла шаг, чтобы отстающая Д.К. нагнала ее.

— Еще только несколько взмахов, — подбодрила Алекс, останавливаясь, чтобы снова посмотреть на нее. — У тебя все так, так хорошо получается.

И Дикс была… пока ее не стало.

Потому что, когда Д.К. качнулась вперед, ее пальцы явно нащупали следующий захват.

Алекс не была уверена, свело ли руку ее подруги судорогой, или она просто поскользнулась, но испуганный крик сорвался с губ Д.К., когда она ослабила хватку.

А потом, внезапно, начала падать.

Глава 7

Никогда прежде Алекс не была так благодарна за свои меяринские рефлексы.

Как будто наблюдая за падением Д.К. в замедленной съемке, Алекс мгновенно опустила одну из рук и обхватила запястье подруги.

Когда Д.К. внезапно остановилась, ее мертвый вес чуть не стащил Алекс с навеса вместе с ней. Пальцы опасно соскользнули, Алекс вонзила их в камень, не обращая внимания на боль, когда шероховатая поверхность впилась в ее плоть.

— Держись! — закричала она, когда вес Д.К. заставил их раскачиваться назад и вперед, что еще больше затруднило Алекс удерживать хватку.

Слезы текли по лицу Д.К., оставляя грязные следы от пыли на ее коже, но она отчаянно кивнула в знак согласия — слишком напуганная, чтобы говорить — и подняла свободную руку, чтобы вцепиться в руку Алекс, усиливая их хватку.

Мальчики заорали, их паника была очевидна, когда они почти безрассудно бросились ближе. Все они все еще висели так ненадежно, и единственный способ выжить для любого из них — это перебраться через выступ. Но из-за того, что у Алекс была только одна свободная рука, она ни за что не смогла бы самостоятельно перетащить себя и Д.К. через край.

— Дикс, я знаю, что ты сейчас напугана, — сказала она подруге, ее дыхание сбилось от напряжения. — Но я обещала, что не позволю тебе упасть, и это единственное обещание, которое я намерена сдержать. Ты меня слышишь? — Когда Д.К. не ответила, Алекс подсказала: — Дикс? Я клянусь тебе, что мы пройдем через это… мне нужно знать, что ты мне веришь.

Это было неуверенно, но Д.К. снова кивнула, слезы ужаса продолжали тихо катиться по ее щекам.

— Мне нужно, чтобы ты это запомнила, — сказала Алекс. — Потому что я собираюсь подтянуть тебя сейчас, и мне нужно, чтобы ты была достаточно сильной, чтобы продолжать двигаться. Еще несколько футов, и мы будем в безопасности. Но я не могу сделать это сама, без твоей помощи. — Алекс бросила взгляд в сторону бледных ребят и закончила: — Никто не сможет пройти мимо нас… нам нужно перелезть через этот камень, чтобы все остальные тоже могли. Они полагаются на нас, ты понимаешь?

Это был дрожащий звук, но Д.К. казалась более сосредоточенной сейчас, когда прошептала:

— Хорошо.

— Хорошо, — прошептала Алекс в ответ. — Теперь, ты видишь это пространство примерно в полуметре от того места, где моя рука держит камень? Вот куда я собираюсь тебя подтянуть. Мне нужно, чтобы ты была готова ухватиться… ты можешь это сделать?

— Думаю, что да, — ответила Д.К..

Гордость переполняла Алекс, но все, что она сказала, было:

— Хорошо. Тогда на счет три. — Желая, чтобы ее кричащие мышцы работали еще несколько секунд, Алекс крикнула: — Раз, два, три.

И с могучим рывком, который оторвал еще больше плоти от ее пальцев, вцепившихся в камень, она подтянула вверх, пока Д. К. не оказалась достаточно высоко, чтобы свободной рукой дотянулась туда, куда Алекс ее направила.

— Получилось? — Алекс хмыкнула, все еще выдерживая половину веса Д.К., даже после того, как та вцепилась в камень.

— Да!

Получив подтверждение, Алекс подняла запястье, которое она все еще сжимала, пока оно не выровнялось с другим захватом.

Д.К. не нуждалась в дальнейших указаниях; Алекс тоже вцепилась пальцами о камень, и облегчение от того, что больше не несла веса подруги, чуть не оторвало Алекс с горы.

— Ты в порядке? — Алекс тяжело дышала.

— Нет, — задыхаясь, ответила Д.К., шмыгая носом, даже если ее слезы перестали течь. — Но я в безопасности. Так что давай закончим с этим.

Алекс не нужно было повторять дважды. Она была искренне поражена, что смогла вытащить Д.К. обратно, так как несколько месяцев назад она была в подобном затруднительном положении, держа гораздо более легкую Пипсквик во время их ночной поездки в SAS, и ей потребовалась помощь Кайдена, чтобы перенести маленькую девочку через овраг в безопасное место. Но теперь… Алекс послала молчаливое предложение благодарности за все, через что она прошла с тех пор, и все это придало ей сил настолько, чтобы спасти сегодня свою лучшую подругу.

Раскачиваясь, а затем подтягиваясь по одному маленькому движению за раз, в то же время ястребиным взглядом наблюдая за шатким продвижением Д.К., Алекс, наконец, подтянулась и перевалила через вершину выступа.

Все, что она хотела сделать, это свернуться калачиком и дать отдых своему измученному телу, но она отказывалась делать это, пока все ее друзья не окажутся в безопасности рядом с ней. Итак, перегнувшись через край, она потянулась вниз как раз в тот момент, когда Д.К. подтянулась вверх, схватив подругу, чтобы помочь поднять ее на плоское пространство наверху.

Мгновенно Д.К. разразилась громкими рыданиями, крепко обхватив руками шею Алекс.

— Тише, — сказала Алекс, поглаживая спину подруги дрожащими руками. — Мы сделали это. Теперь ты в безопасности.

Алекс намеревалась наклониться и помочь мальчикам точно так же, как она сделала для Д.К., но принцесса была так расстроена, что Алекс не смогла ослабить хватку, пока Джордан не подтянулся, после чего поменялся с ней местами, притянув свою девушку ближе. Ее плач стал сильнее, когда он прошептал ей что-то успокаивающее, шок Д.К. усилился, когда пришло осознание того, что чуть не произошло.

Шаркая обратно к краю, Алекс прибыла как раз вовремя, чтобы подтянуть Биара, который помогал ей с Кайденом и Декланом, пока все не оказались в безопасности.

Алекс не могла поверить в то, что они только что сделали… в то, что они пережили. Из глубины ее горла вырвался сдавленный звук, нечто среднее между смехом и рыданием.

Мгновенно она оказалась в объятиях Кайдена, они оба дрожали от смеси усталости, адреналина, страха и облегчения.

— Ты напугала меня до чертиков, — дрожащим голосом прошептал он ей на ухо.

— Я напугала себя до чертиков, — прошептала Алекс в ответ, прижимая его так же близко.

— Думаю, этого было достаточно, чтобы напугать всех нас до чертиков, — сказал Биар, и Алекс отошла от Кайдена только для того, чтобы броситься в теплые объятия друга, который дрожал так же сильно, как и все остальные. Когда он отпустил ее, то не отпустил полностью, пока не осмотрел ее окровавленную руку и аккуратно не перевязал запасным рулоном марли, который вытащил из кармана.

Решив, что Алекс не собирается истекать кровью до смерти, Биар отошел в сторону, и таким образом начался раунд объятий между всеми, когда раздавался шокированный смех и слезы облегчения, каждый из них удивлялся тому, что они преодолели.

К счастью, они были не единственными, кто, казалось, думал, что покорил гору, потому что, хотя скала бесконечно поднималась от того места, где они сейчас стояли, яркая вспышка света сбросила их с нависающей скалы обратно на золотой стадион.

— Мы закончили?! — недоверчиво прошептала Д.К..

Джордан издал возглас и поцеловал ее прямо в губы, не обращая внимания на то, что они оба были покрыты грязью, потом и копотью.

— Конечно, выглядит именно так!

Алекс, однако, оставалась неуверенной. Потому что, хотя они действительно больше не были на горе, стадион, на котором они сейчас стояли, не был точной копией того, с которого они вошли во Врата. Отсутствие зрителей выдавало это, многоярусные сидячие места были совершенно пусты.

Встревоженная, Алекс обменялась взглядом с друзьями, поскольку они тоже заметили отсутствие Тиа Аурас вокруг них.

— Ты думаешь, им наскучило наблюдать, как мы чуть не разбились насмерть, и они решили покончить с этим? — спросил Деклан.

— Не думаю, что это все, — сказала Алекс. — Думаю, мы все еще внутри Врат.

— Так… мы еще не закончили? — спросила Д.К..

Алекс покачала головой… не отрицательно, а потому, что не знала.

— Поздравляю, люди, с успешным доказательством того, что вы физически способны преодолеть испытание на прочность.

Слова императрицы были слышны по всему стадиону, но женщину нигде не было видно, она звала их снаружи, где бы они сейчас ни находились.

— Мы прошли ваше испытание, — крикнул Биар. — А теперь выпустите нас отсюда.

— Вы доказали свои физические возможности, — повторил гулкий голос Саэфии, — но не вся сила физическая. Вам еще предстоит пройти один заключительный этап, прежде чем вы пройдете Саэрон эсс Ваэдан.

— Эти Врата Силы быстро становятся занозой в моей заднице, — пробормотал Деклан.

Алекс согласилась с ним.

— Какова заключительная фаза? — крикнула она.

— Сила духа, — ответила Саэфии. — Но для этого только один из вас должен пройти тестирование.

Алекс скривилась и повернулась к друзьям.

— Ну, очевидно, это я.

— Сила духа — это своего рода твой дар, — сказал Джордан. — Намеренный каламбур.

— Как ты можешь шутить в такое время? — прошипела на него Д.К., явно все еще на взводе.

— Потому что это мой дар, — сказал он, подмигнув. — Или если не дар, то, определенно, талант.

Несмотря на кажущееся игривым отношение, Алекс могла видеть намек на темноту в его глазах. Он, как никто другой, знал силу ее разума… и эта сила освободила его от Заявления Эйвена.

— Я не уверен насчет этого, — сказал Кайден с предупреждением в голосе. — Что-то мне кажется неправильным.

Подобное заявление от кого-либо другого, и Алекс, возможно, отмахнулась бы от их беспокойства. Как сказал Джордан, сила духа была ее даром… или, по крайней мере, силой ее воли. Оба из которых были очень похожи. Но предупреждение Кайдена заставило ее задуматься, так как она знала, что одним из его даров была интуиция, которую он перенял у своей сестры.

— Стоит ли нам беспокоиться? — тихо спросила она его, зная, что Саэфии… и все остальные Тиа Аурас, которых они в настоящее время не могли видеть, — наблюдают.

После паузы Кайден медленно ответил:

— Я просто чувствую, что это может быть уловкой. Физическая сила — это одно, но существует много различных видов умственной силы. Мы не знаем, что может быть проверено на этом заключительном этапе.

Алекс прикусила губу, обдумывая его слова.

— Ты прав. Но я все еще думаю, что я лучше всех подхожу для этого. Хотя бы потому, что я не думаю, что они позволят это сделать кому-то, кроме меня.

Ей не нужно было повторять вчерашние слова Саэфии… как ранее напомнила им Д.К., их предупредили, что испытания были предназначены специально для того, чтобы бросить вызов Алекс.

Понимающий, но все еще обеспокоенный, Кайден кивнул в знак согласия и сказал:

— Будь осторожна.

Алекс постаралась придать лицу беззаботное выражение.

— Если все это у меня в голове, насколько это может быть опасно?

— Вы уже решили? — Саэфии вмешалась прежде, чем Кайден смог ответить, хотя его взгляд говорил о многом.

— Я сделаю это, — крикнула в ответ Алекс, едва удерживаясь от того, чтобы не закатить глаза, так как Саэфии услышала бы все, что они сказали.

— Очень хорошо, — согласилась императрица. — Чтобы пройти этот этап, а следовательно, и все ваше испытание на прочность, вам не нужно ничего делать.

Алекс обменялась смущенными взглядами с друзьями.

— Я не должна ничего делать?

— Если ты не можешь справиться с этим, тебе нужно только крикнуть «стоп», и все завершится мгновенно, — сказала Саэфии. — Ничего не делай, и ты пройдешь. Скажи «стоп», и ты потерпишь неудачу.

— Кажется, все достаточно просто, — сказал Биар со стороны Алекс.

— Жаль, что нам не дали такой возможности в горах, — пробормотала Д.К.

Алекс согласилась с ними обоими, но она также знала, что никто бы не использовал это слово, если бы это означало, что они потерпели неудачу. Точно так же, как независимо от того, что ей предстояло пережить, ничто не заставило бы ее использовать слово «стоп» — не рискуя всем своим миром.

— Ты понимаешь условия, Александра Дженнингс? — спросила Саэфии.

— Да.

— Тогда пусть начнется испытание.

Не было никакого способа описать то, что произошло дальше, кроме как сказать, что все вокруг Алекс сжалось. Стадион, облака, небо — все в поле зрения стекало, как тающий воск, пока от их пейзажа ничего не осталось. Вместо этого их окружение изменилось на что-то гораздо более знакомое.

— Нет, — выдохнула Алекс, крутанувшись на месте, точно зная, где находится. И хуже того, у нее было ощущение, что она точно знала когда.

Глядя на обеспокоенные лица друзей, когда они заметили ее неистовые движения и быстро бледнеющие черты лица, она слышала их обеспокоенные вопросы как размытый фоновый шум, когда ее пульс начал шуметь в ушах. Она не могла ответить ни на один из них; все, что она могла делать, это ждать, зная, что должно было произойти, и страшась этого всем своим существом.

Это не было испытанием на прочность, которое бросило бы вызов ее воле… это было испытание, которое бросило бы вызов каждой отдельной части ее существа.

— Мы на вершине горы Педрис?

Вопрос Джордана сумел пробиться сквозь панический туман в голове Алекс, но она не смогла предложить подтверждения. Потому что, если бы она открыла рот, она знала, что сорвалось бы только одно слово… одно слово, которое означало бы, что они потерпят неудачу. Поэтому она до боли плотно сжала дрожащие губы, даже когда вспышка света и теней вывела еще троих на открытое пространство перед тем местом, где они все стояли.

Сорайя, сама Алекс… и Нийкс.

Это было в воспоминании. Алекс поняла это в тот момент, когда они прибыли на вершину красивой, покрытой снегом горы. Воспоминание, почерпнутое прямо из ее разума; то, что проверит ее на прочность и задействует все, что в ней есть, если она хочет выдержать живое воспроизведение худшего момента в своей жизни.

— Что за черт? — сказал Джордан, его голос все еще едва достигал затуманенных ушей Алекса. — Это лучший друг Эйвена, который сбежал из тюрьмы и убил короля. Почему ты с ним, Алекс?

Алекс не ответила. Не могла ответить.

Дрожа сильнее, чем когда-либо, когда она висела на скалистом утесе, все, что она могла делать, это наблюдать со стороны, как ее воспоминание отчаянно пыталось остановить поток крови Нийкса, но безуспешно.

Она наблюдала, как Сорайя исчезла и появилась снова с лэндрой, которую затем размазала по груди Нийкса и заставила его выпить.

Она наблюдала, как Нийкс посмотрел на нее своими понимающими, извиняющимися глазами, полностью осознавая свою судьбу, даже если она не хотела в это верить.

Она наблюдала, как он говорил с ней скрипучим, полным боли голосом:

— Котенок, ты ничего не можешь сделать.

Она наблюдала, как она непреклонно пыталась доказать, что он неправ, не желая допускать возможность того, что он был прав.

Она наблюдала, как его раны не закрывались, не заживали.

Она наблюдала, как он произнес слова, которые уничтожили ее в то время, и снова позже, когда она прочитала их в письме, которое он оставил для нее:

— Я всегда знал, что умру за тебя.

И она продолжала наблюдать, как разыгрывалась остальная часть сцены, пока он протянул руку и обхватил ее лицо своей окровавленной ладонью, прошептав свои последние слова:

— Я всегда буду с тобой, котенок. До тех пор, пока на небе есть звезды.

Все это время Алекс стояла парализованная, не в силах ничего сделать, кроме как наблюдать, как всплывают воспоминания. Внутри она кричала снова и снова: СТОП, СТОП, СТОП, СТОП, СТОП, но ни слова не сорвалось с ее губ. Глаза щипало от слез, но она не позволила им пролиться, зная, что если это сделает, они не прекратятся. Алекс чувствовала все и в то же время ничего не чувствовала. И когда сцена снова расплылась, их горный пейзаж растаял, последним образом, запечатлевшимся в сознании Алекс, было то, как она рухнула на мертвое тело Нийкса, покрытая его серебряной кровью, а Сорайя завывала в небо своим собственным плачем.

Глава 8

Испытание Вратами Силы наконец-то прекратилось.

Как только худшее воспоминание Алекс закончилось, она и ее молчаливые друзья снова оказались на золотом стадионе — на этот раз настоящем — где их встречали бурными аплодисментами и поздравлениями Саэфии.

Алекс почти ничего не слышала из того, что говорила императрица, все, что она знала, это то, что они прошли заключительную фазу своего первого испытания. Они прошли, потому что она не использовала слово «стоп»; потому что она пережила кошмар только для того, чтобы доказать свою умственную силу… силу, которой она не чувствовала.

Когда Саэфии закончила говорить, Алекс с друзьями мгновенно перенеслись обратно в свои комнаты, и сразу же начались вопросы.

Почему ты была с этим меярином?

Разве ты не знаешь, что он убил короля Астофа?

Это был самый преданный последователь Эйвена, Алекс! Что ты с ним делала?

Почему ты так расстроилась из-за его смерти?

…Почему ты все еще выглядишь такой расстроенной?

Алекс не могла ответить ни на один из их вопросов. Словно от жужжания в ушах, она едва могла понять, что было сказано.

— Алекс?

Ее имя. Всего одно слово, но того, как оно было произнесено шепотом, с такой нежностью, с таким пониманием, было достаточно, чтобы она наконец сосредоточилась на говорившем.

Кайден внимательно наблюдал за ней… очень внимательно. В его глазах отражались ее страдания, напоминая, что он понимает, через что она прошла, через что все еще проходит.

Судорожно вздохнув, Алекс слегка покачала головой, самым незначительным движением, отвечая на его невербальный вопрос о том, все ли с ней в порядке. Нет. Но он уже знал это… из всех он был единственным, кто понимал внутреннее смятение, которое она сейчас переживала заново.

Игнорируя всех остальных, кто продолжал требовать ответов, Алекс потребовались последние силы, чтобы уйти и найти убежище в безопасности своей комнаты, заперев за собой дверь. Ей просто нужно было мгновение, чтобы собраться с мыслями; мгновение, чтобы сдержать свое горе; мгновение, чтобы набраться смелости и продолжать жить дальше.

Когда Зайлин прибыла с яркой вспышкой, угрюмое присутствие отвлекло Алекс от ее болезненных воспоминаний, предложив странный вид облегчения. Серьезное отношение Зайлин было оценено еще больше, когда помощница продолжила толкать Алекс, чуть ли не швыряя ее в ванну, бормоча себе под нос об «отвратительном беспорядке», в котором была Алекс.

Смывая пот и грязь своего напряженного дня, Алекс не позволяла своим мыслям блуждать. Она уже ходила по этому пути раньше и уже знала, куда он ведет. Сразу после смерти Нийкса она была оцепенелой, безразличной ко всему и вся. Она не могла пойти туда снова… и не хотела бы. Потому что сам Нийкс сказал ей не делать этого.

Словно прочитав ее мысли, Зайлин вытащила что-то из складок своей черной мантии и протянула ей. Алекс сразу узнала письмо Нийкса, которое пропало с тех пор, как она прибыла в Вардаэсию и проснулась раздетой.

Все еще находясь в ванне, полной пузырьков, Алекс тщательно вытерла руки, чтобы не намочить подношение, учитывая, насколько оно было драгоценным. Только тогда она потянулась за ним.

Дрожащими пальцами Алекс открыла письмо и перечитала его слово в слово, наслаждаясь тем утешением, которое оно ей принесло, почти как в первый раз, когда она его прочла. Одна строчка особенно выделялась, и она провела пальцами по чернилам, произнося слова одними губами.

…тебе нужно встать, и тебе нужно продолжать бороться.

Это было то, что она сделает. То, что она уже делала. Предстояло пройти еще пять испытаний… она понятия не имела, с чем столкнется дальше, но столкнется с этим лицом к лицу. Она дала обещание, стоя над могилой Нийкса, что не допустит, чтобы его жертва была напрасной. И она была полна решимости сдержать это обещание.

Посмотрев на Зайлин, Алекс прохрипела:

— Спасибо, что сохранила это. Спасибо, что принесла мне.

Тиа Аурас ничего не сказала, не в силах понять слов Алекс. Но это не имело значения… даже если бы Зайлин поняла, она все равно не поняла бы глубины благодарности Алекс.

Осторожно отложив письмо в сторону, Алекс поднялась из теплой мыльной воды.

Часы, которые она провела, взбираясь на гору, съели большую часть дня… к тому времени, когда она и ее друзья вернулись на стадион, закат уже клонился к горизонту. Было еще недостаточно поздно, чтобы Алекс могла лечь спать, несмотря на измученное тело, разум и дух, но она не стала возражать, когда Зайлин лаконичным жестом велела ей одеться в шелковую пижаму, разложенную перед ней. Брюки ниспадали до лодыжек, а у топа были рукава, достаточно длинные, чтобы прикрыть запястья, ансамбль ощущался мягким на ее ноющем теле. Но еще лучше была хрустальная чаша, которую Зайлин подтолкнула к ней, как только она оделась, чаша со знакомой серебристой жидкостью внутри.

— У вас здесь лэндра? — Алекс не смогла удержаться от вопроса, заставив Зайлин приподнять бровь… возможно, потому, что название цветка было Тиа Аурас по происхождению, так что она поняла, или, возможно, потому, что это было меяринское слово, обозначающее его, и поэтому она все еще понятия не имела, о чем говорила Алекс.

Понимая, что не имеет значения, как и почему цветок вырос в Тиа Аурас… но предполагая, что меярины, должно быть, взяли с собой какие-то образцы, когда их сослали на Медору, Алекс без колебаний выпила жидкость. Она уже была подогрета, точно так же, когда Нийкс приносил ее на свои тренировки. Ностальгия была подобна удару в ее и без того израненный желудок, но она продолжала поглощать ванильно-карамельное угощение, чувствуя, как все ее боли начинают исчезать… по крайней мере, физические. Как ни странно, ее усталость осталась, но, учитывая, какой у нее выдался день, она вряд ли была удивлена.

— Спасибо, — снова сказала она, возвращая пустую чашу Зайлин.

— Рорсае, — сказала помощница в ответ, лаконичный приказ «отдыхай». И, указав на кровать, чтобы ее команда была понята, и бросив на нее взгляд, очень похожий на предупреждение о том, что инструкциям лучше следовать, Тиа Аурас исчезла.

Если бы Алекс не знала лучше, она могла бы подумать, что Зайлин только что проявила намек на беспокойство… по-своему, резко.

Устало вздохнув, Алекс пересекла комнату и осторожно положила письмо Нийкса в ящик маленького прикроватного столика, где оно будет храниться в безопасности, рядом. Затем свернулась калачиком поверх одеяла, полностью намереваясь следовать приказам Зайлин.

Она знала, что не сможет вечно прятаться от своих друзей. Она знала, что рано или поздно ей придется ответить на их вопросы. Но она также знала, что ей нужно больше времени, чтобы укрепить свои эмоции настолько, чтобы пережить свое объяснение.

Когда в ее комнате потемнело от заката до сумерек, Алекс дала своим мыслям время успокоиться; дала своему сердцу время исцелиться заново.

Уже совсем стемнело, когда урчание в животе заставило ее подумать о том, чтобы выйти из комнаты и перекусить. Но она не была уверена, готова ли она прямо сейчас встретиться с кем-либо лицом к лицу.

Пока она размышляла, Алекс почувствовала, как кровать прогнулась, когда за ней навалилась тяжесть. Но она не боялась незваного гостя, прекрасно зная, кто присоединился к ней.

— Как ты сюда попал? — прошептала она.

— Оказывается, сегодня мне захотелось еще немного полазить.

Алекс перекатилась, пока не оказалась лицом к лицу с Кайденом, который лежал на боку, подперев подбородок ладонью и глядя на нее. Свет трех лун омывал его, пробиваясь сквозь тонкие занавески, ведущие на балкон. Отблеск отбрасывал тени на лицо, но все же позволял ей видеть его затаенное беспокойство.

— Ты забрался сюда? — спросила она.

— Это было недалеко, — сказал он. — Я всего лишь в соседней комнате.

Алекс было все равно, насколько близка была его комната. Их расположение во дворце должно было находиться на высоте сотен футов в воздухе. Если бы он упал…

— Ты сумасшедший, — сказала она ему.

— Я волновался, — сказал он, протягивая руку, чтобы коснуться ее щеки.

Она закрыла глаза от мягкого прикосновения его пальцев, успокоенная этим жестом.

— Сейчас мне намного лучше, — тихо сказала она. — Я просто… мне нужно было немного побыть одной. После просмотра всего этого снова, я не могла…

Она замолчала, не уверенная в том, что пыталась сказать. Но Кайдену не нужно было, чтобы она заканчивала.

— Я тоже так решил, — тихо ответил он. — Вот почему я не пришел раньше.

Алекс посмотрела на закрытую дверь.

— Остальные сердятся?

Он покачал головой.

— Они в замешательстве. Они не понимают, что видели, вот и все.

— Неужели ты… рассказал им что-нибудь?

Его пальцы пощекотали ее скулу, прослеживая невидимые веснушки на ее коже.

— Нет. Это было не мое дело.

Алекс тихонько вздохнула, одновременно с облегчением и разочарованием.

— Ты знаешь, что не обязана отвечать на их вопросы, — сказал Кайден. — Если это слишком сложно… если ты не хочешь…

— Знаю, — прошептала Алекс. — И я не буду сегодня вечером. Но скоро… — Она сглотнула. — Скоро мне придется объяснить. Я многим им обязана.

— Ты никому ничего не должна, и меньше всего людям, которые тебя любят. Они поймут.

Его тон был настолько убежденным, что Алекс поверила ему, чувствуя, как эта уверенность проникает глубоко в кости. Больше всего на свете это придавало ей смелости знать, что она сможет ответить на вопросы друзей, когда придет время. Она знала, что не обязана этого делать, но ей хотелось. Она достаточно долго держала Нийкса в секрете от них.

— Ты пропустила ужин. Что-нибудь ела? — спросил Кайден, вероятно, в ответ на ее снова заурчавший желудок.

— Что меня выдало? — ответила Алекс, легкая улыбка тронула ее губы… само по себе чудо после того дня, который она пережила.

— Однако у тебя была лэндра, — отметил Кайден, его пальцы скользнули вниз по ее руке, чтобы вплести ее в свои, поглаживая чистую кожу, которая больше не была исцарапана и окровавлена.

— У тебя тоже, я полагаю?

Он издал звук подтверждения, а затем тихо позвал:

— Сорин?

На этот раз Алекс была удивлена появлением нового человека настолько, что подпрыгнула, когда яркая вспышка возвестила о появлении Сорина.

— Чем я могу быть полезен? — вежливо спросил Тиа Аурас на его родном языке, и даже бровью не повел, обнаружив Кайдена в комнате Алекс… и на ее кровати. Их позы были невинными, но стороннему наблюдателю это могло показаться не так.

— Дахана, торнас, — сказал Кайден, повторяя вчерашнюю просьбу о какой-нибудь еде.

Сорин поклонился и исчез прежде, чем Алекс смогла возразить против того, чтобы ей лично доставляли еду, когда она с таким же успехом могла пойти в общую комнату, поэтому вместо этого она обратилась со своим возражением к Кайдену.

В ответ он спросил:

— Я думал, ты не готова отвечать ни на какие вопросы сегодня вечером?

Алекс поняла, на что он намекал.

— Они все ждут меня?

— Как в засаде.

Алекс поморщилась, затем сказала:

— Ужин здесь звучит великолепно, спасибо.

Кайден слегка усмехнулся и сел рядом с ней, когда Сорин вернулся с еще одной яркой вспышкой и накрытым подносом в руках. Он передал его Алекс, а затем трижды хлопнул в ладоши, свет появился из ниоткуда и отовсюду одновременно, точно так же, как когда она останавливалась во дворце меярин. И снова Алекс задумалась, насколько прогресс меяринов как расы был обусловлен их годами в Тиа Аурас.

— Как мне сказать ему «спасибо»? — спросила Алекс Кайдена, когда она подняла крышку с подноса, чтобы найти еду, приготовленную для нее.

— Мерра май.

Повернувшись к помощнику, Алекс сказала:

— Мерра май, Сорин.

Сияющая улыбка вспыхнула на его потустороннем лице, и на этот раз он тоже поклонился ей, прежде чем исчезнуть с еще одной вспышкой.

— Он мне нравится, — сказала Алекс. — Он кажется милым. — В отличие от Зайлин.

— Так и есть, — согласился Кайден, накладывая себе что-то похожее на золотое яблоко, в то время как Алекс начала накладывать остатки себе на тарелку. — Он в восторге от того, что я достаточно знаю его язык, чтобы немного общаться. Он задавал много вопросов о Медоре… думаю, что он не так уж тайно заинтригован нашим миром. — Кайден отвел взгляд и тихо поправился: — Моим миром.

Поняв его лучше, чем ему хотелось бы, Алекс подтолкнула локтем и сказала:

— В первой раз ты сказал правильно. Нашим миром.

Он снова повернулся к ней, просто наблюдая мгновение, прежде чем медленно расплылся в улыбке.

— Нашим миром, да?

Алекс поднял руку, указывая на все вокруг них.

— Думаешь, я была бы здесь и делала все это, если бы не планировала остаться в Медоре, когда все это закончится? Мне все еще осталось, по крайней мере, полтора года в Акарнае… даже больше, если меня выберут учеником.

— И ты будешь им, — сказал Кайден, откусывая еще один кусочек своего золотого плода. — Значит, это еще два года.

— И было бы стыдно потратить впустую такое ценное образование, не работая в области, где я могла бы ежедневно использовать свои надежные боевые навыки или навыки скрытности и уловок, — сухо продолжила Алекс, наслаждаясь беседой, выдавая желаемое за действительное. Они оба знали, что такое будущее может никогда не наступить, если Эйвен не будет побежден, но нормальность разговора привнесла в их день столь необходимое легкомыслие.

— После того, как спасешь мир, можно было бы предположить, что тебе предложат справедливую долю возможностей трудоустройства, — сказал Кайден, его серьезный тон противоречил дразнящему огоньку в глазах.

— Честно говоря, я была бы оскорблена, если бы они не дали мне корону за мои усилия, — ответила Алекс, заставив их обоих хихикнуть.

— Королева Александра, — сказал Кайден. Затем он широко ухмыльнулся, приурочив свои следующие слова к тому моменту, когда Алекс подняла свой кубок, чтобы сделать глоток игристого сока. — Хорошо звучит, так как я всегда думал, что «Король Кайден» звучит красиво.

Чтобы не выплюнуть на него всю еду, Алекс слишком быстро втянула ее, пузырящаяся жидкость обжигала, когда она давилась.

Послав ему свой лучший взгляд, когда он расхохотался, она не смогла долго сохранять раздраженное выражение лица, прежде чем тоже разразилась смехом. Какими бы дерзкими ни были его слова, они стали именно тем, что ей было нужно, чтобы отвлечься от печали, которая охватила ее после окончания их предыдущего испытания.

Тихо она сказала:

— Спасибо тебе, Кайден.

— В любое время, Алекс.

Его слова были такими же мягкими, как и у нее, смысл их был ясен. Он был бы рядом с ней… в любое время, когда она нуждалась в нем.

Быстро заморгав от рези в глазах, Алекс кашлянула и сосредоточилась на том, чтобы закончить трапезу.

— Я не слушала раньше, — сказала она, проглотив какой-то сладкий овощ. — Во сколько начинается завтрашнее испытание?

Подергивая губами, Кайден ответил:

— Как ты думаешь, во сколько?

Алекс поморщилась.

— Когда все это закончится, я больше никогда не собираюсь вставать до рассвета.

Кайден усмехнулся.

— Еще пять дней. Я полностью верю, что ты сможешь это сделать.

И снова смысл его слов вышел за рамки, и на этот раз Алекс мягко улыбнулась в знак благодарности.

Она доела оставшуюся еду, пока Кайден повторял некоторые из неестественных разговоров, которые у него были с Сорином, рассказывая ей, как помощник вырос во дворце после рождения в семье королевских слуг. Многие другие помощники были такими же, большинство из них были настолько довольны своим положением, что даже не допускали мысли о жизни за золотыми стенами. Что касается них, то у них была лучшая жизнь в Вардаэсии, и им нравилось служить императрице.

— Мог бы одурачить меня, — сказала Алекс, думая о темпераментной Зайлин, когда она отодвинула свой поднос. Он тут же исчез из виду.

— Для человека, который большую часть времени болтает без умолку, он мало что сказал о твоей помощнице, — признался Кайден. — Даже когда я спрашивал его напрямую.

Алекс не была удивлена. Она сомневалась, что колючая Зайлин была бы счастлива, если бы узнала, что ее коллеги-помощники сплетничают о ней.

Как будто Тиа Аурас была вызвана одной лишь мыслью, она появилась в мгновение ока, скрестив руки на груди и переводя взгляд с Алекса на Кайдена.

— Ты не отдыхаешь, — сказала она, ее мелодичный голос не смог скрыть раздражения в тоне.

Сохраняя вид, который она не могла понять, Алекс повернулась к Кайдену с вопросом. Его глаза искрились юмором, когда он подыгрывал, переводя слова Зайлин.

Алекс выдохнула почти слишком драматично.

— Не думаю, что она поверит, что я не вставала с этой кровати с тех пор, как видела ее в последний раз, не так ли?

С быстрой улыбкой Кайден ответил:

— Судя по выражению ее лица, вероятно, нет. — Его улыбка стала шире, а голос понизился, когда он закончил: — И ты, возможно, захочешь быть осторожной в своих словах, особенно с тех пор, как она нашла меня здесь с тобой.

Сдавленный смех сорвался с губ Алекс, как раз когда она почувствовала, как жар коснулся ее щек.

— Ну, мы бы не хотели, чтобы у нее сложилось неправильное представление, не так ли? — сумела сказать она, сталкивая Кайдена с кровати. — Ты слышал женщину. Я должна была отдыхать.

Тихо посмеиваясь, вставая, Кайден снова наклонился, чтобы коснуться губами ее теплой щеки… ласка теперь была знакомой и совсем не нежеланной.

— Спокойной ночи, Алекс, — прошептал он ей на ухо, прежде чем снова подняться.

— Спокойной ночи, Кайден, — прошептала она в ответ. Но затем, вспомнив, как он вошел в ее комнату, она быстро добавила: — На этот раз воспользуйся дверью.

С юмором, пляшущим на его лице, он повернулся и вышел из комнаты… воспользовавшись дверью, как она и велела.

Во время их тихого обмена Зайлин стояла на страже, ее руки все еще были скрещены на груди, на лице все еще был свирепый взгляд.

— Тебе нужно расслабиться, — сказала ей Алекс, не заботясь о том, что ее слова ничего не будут значить… на самом деле, наслаждаясь этим фактом. — Улыбайся время от времени. Это не повредит, ты же знаешь.

— Ты, кажется, в лучшем настроении, — ответила Зайлин.

Алекс ошеломленно моргнула, прежде чем поняла, что помощница просто комментировала ее более оживленный характер, а не действительно поняла, что она сказала. Ей удалось поймать свое выражение лица как раз вовремя, чтобы удержаться от дальнейшей реакции на заявление Тиа Аурас… промах, который был бы явным признаком того, что она могла интерпретировать древний язык.

— Тем не менее, — продолжила Зайлин, разжимая руки, чтобы поправить подушки Алекс, прежде чем грубо толкнуть ее на них, — тебе все еще нужно отдохнуть. Сегодня тебе было тяжело. Завтра будет труднее.

«Почему тебя это волнует?» хотела спросить Алекс. Не из злости… из любопытства. Даже прошлой ночью, когда Зайлин выплюнула свои ужасные слова о неудаче, они были наполнены достаточной страстью, чтобы подразумевать, что Тиа Аурас действительно заботилась о том, преуспеет Алекс или потерпит неудачу. Но, хоть убей, Алекс не могла понять, на чью сторону склоняется Зайлин.

— А теперь спи, человек, — сказала помощница, трижды хлопнув в ладоши, пока комната снова не погрузилась во тьму. — Я разбужу тебя утром.

И с последней вспышкой света она тоже исчезла.

Глава 9

Следующее утро выдалось ярким и ясным, с почти точным повторением предыдущего дня, включая не слишком вежливое пробуждение Зайлин, неестественную усталость Алекс и групповой завтрак в общей комнате. Но на этот раз, помимо нервного ожидания того, какие испытания могут принести вторые Врата, ребята настороженно наблюдали за Алекс, не зная, что сказать или как с ней обращаться.

Она была удивлена. Девушка была полностью готова к расспросам, когда выходила из своей комнаты после ванны, но никто из не сказал ничего, кроме, как она спала. Ребята осторожно обходили вчерашнее событие, и Алекс не могла их винить, учитывая, что прошлой ночью она заперлась.

Когда неловкое молчание за столом стало невыносимым, Алекс откашлялась и сказала:

— О том, что произошло вчера…

Сразу же три пары глаз устремились прямо на нее, в то время как Кайден намеренно продолжал есть, чтобы предложить ей немного нормальности, и Деклан тоже, поскольку, хотя ему, должно быть, тоже было любопытно, он не так отчаянно нуждался в информации, как остальные.

— У меня сейчас нет времени вдаваться во все подробности, — сказала Алекс, зная, что вся история займет гораздо больше времени, чем те минуты, которые у них были до следующего выхода. — Но тот меярин, которого вы видели вчера — Нийкс Рэдон — он был не тем, за кого вы его принимаете. Вы многого не знаете, я многого не могла рассказать по целому ряду причин. Но пока у меня не будет возможности вдаваться в подробности, все, что вам нужно знать, это то, что Нийкс был одним из лучших людей, которых я когда-либо знала.

Она подтолкнула еду в своей полупустой тарелке и заставила себя продолжить, ее голос был едва слышен.

— Он умер, спасая мою жизнь, и это жертва, которую я никогда не смогу оплатить. — Она заставила себя встретиться с ними взглядом. — Но это также то, чего он никогда бы от меня не ожидал.

Алекс видела, что ее друзья не понимают. Что они умирали от желания задать вопросы, узнать, как она могла так стойко защищать того, кого они все считали самым преданным другом Эйвена. Но она не ошиблась насчет их ограниченного времени… даже сейчас Зайлин нетерпеливо жестикулировала, чтобы она вернулась в свою комнату и приготовилась к следующему заданию.

— Мы поговорим об этом позже, — пообещала Алекс, поднимаясь на ноги. — Но… просто не выносите суждений, пока не услышите все. Он этого не заслуживает. И я тоже.

С кивками согласия — некоторые нерешительно, некоторые более уверенно — Алекс послала небольшую улыбку всем за столом и последовала за Зайлин. И снова процесс подготовки был точной копией предыдущего дня, вплоть до такого же нелепого наряда амазонской воительницы, который она должна была надеть.

— Что случилось с брюками? — проворчала Алекс Зайлин, дергая ее за юбку. — Завтра я голосую за то, чтобы мы попробовали снова.

Помощница проигнорировала ее, слишком занятая тем, что грубо заплетала ей волосы, как будто Алекс была неспособна сама одеваться и ухаживать за собой, а затем быстро вытолкала за дверь.

— А теперь хорошего тебе дня! — пропела Алекс сладким голосом как раз перед тем, как она мгновенно перенеслась прочь, и взгляд на лице Зайлин сказал Алекс, что ее тона было достаточно, чтобы донести сообщение.

Подавив смешок, Алекс подошла к друзьям, которые уже ждали. Буквально через секунду их окружило сияние, перенесшее прямо в центр золотого стадиона.

«Наверное, сегодня я немного переборщила», — подумала Алекс, понимая, почему Зайлин была так нетерпелива тем утром. Или, возможно, нет, поскольку это, по-видимому, было обычным поведением помощницы.

— Ну вот, мы снова начинаем, — пробормотал Биар, когда свет залил их, и трибуны заполнились аудиторией Тиа Аурас.

Алекс не могла смириться с тем, сколько потусторонних существ присутствовало на мероприятии. Во всяком случае, сегодня их было еще больше, как будто распространился слух о людях, проходящих Ту'э Саэрон эсс Телари. Но это было не все, что изменилось на стадионе. В отличие от вчерашнего прибытия Алекс, три огненные арки не парили над ними; вместо этого они все еще парили в затянутом облаками промежутке рядом с помостом. Игнорируя тот факт, что Врата были безосновательны и должны были быть конструктивно неспособны поддерживать свое вертикальное положение, все трое выглядели почти невинно, не предлагая никаких указаний на предстоящие проблемы.

Ее внимание переключилось с арок обратно на аудиторию, когда прибыли Саэфии и ее советники. Сегодня именно Каливер появился на возвышении, чтобы раздать золотые манжеты, и как только он убедился, что все они подогнаны должным образом, перешел к Саэфии. Только тогда императрица подняла руки, чтобы утихомирить толпу.

— Люди вчера продемонстрировали свою силу тела и разума, — крикнула Саэфии, используя общий язык, чтобы Алекс и ее друзья могли понять. — Сегодня они столкнутся со своим вторым испытанием.

На этот раз, когда Саэфии указала на Врата, они не сразу начали вращаться, а медленно поднялись в воздух, пока снова не оказались высоко над помостом. Только когда они вернулись в свои первоначальные плавающие позиции, Врата начали кружить, круг за кругом, их огненное сияние усиливалось, пока они внезапно не остановились, снова показав три светящихся слова — ворса, хаван и ла'нора.

С сияющей улыбкой Саэфии провозгласила:

— Ту'эх Саэрон эсс Ворса, Ту'эх Саэрон эсс Хаван, Ту'эх Саэрон эсс Ла'нора. — Затем, в переводе, она сказала: — Наши претенденты сегодня будут испытаны Вратами Снов, Вратами Страхов или Вратами Тайн.

Аплодисменты зрителей были почти оглушительными, когда арки снова начали вращаться, стирая все свидетельства того, какое описание вело к каким Вратам. Еще раз они медленно опустились, пока не оказались в облачном промежутке рядом с помостом, где стояли Алекс и ее друзья.

— Теперь решение за вами, люди, — сказала Саэфии, садясь на свой трон. Как и вчера, она пожелала им удачи своим причудливым благословением: — И пусть свет будет вашим проводником.

В зале воцарилась тишина, и Тиа Аурас с нетерпением ждали, какое ужасное испытание они увидят, не выходя из своих кресел.

— Секреты, страхи и сны, — размышлял Джордан. — Все еще не так плохо, как смерть, чума и трагедия.

— Однако я не очень-то горю желанием пробовать вариант со страхами, — сказал Биар, протирая глаза. Он выглядел так, словно не спал неделями… неудивительно, учитывая его потерю. — Давайте избежим этого, если сможем.

Алекс угукнула в знак согласия, зная, что, хотя его комментарий был адресован группе, именно ее они заставят снова выбрать Врата.

— У нас есть один шанс из трех приземлиться в снах, — сказал Кайден. — Это звучит как лучший вариант.

— Сны — это хорошо, — сказала Д.К., выразительно кивая. Даже если Лена Морроу все еще сводила на нет ее дар, мечты определенно были ее сильной стороной. — Со снами мы справимся. Даже абстрактными, странными, которые не имеют смысла.

— До тех пор, пока эти Врата не включают кошмары, — отметил Деклан.

Поскольку Врата предназначались для того, чтобы проверить их, у Алекс было ощущение, что не имеет значения, через какой вариант они пройдут — уровень сложности, вероятно, останется прежним.

— Эти, — сказала Алекс, целеустремленно двигаясь вперед, желая покончить с этим. — Увидимся со всеми вами на другой стороне.

Одним прыжком она спрыгнула с помоста и прошла через светящуюся арку. И когда это сделала, слово «Ла'нора» промелькнуло в голове, и выйдя с другой стороны, почувствовала, как в животе зародился ужас от знакомого окружения.

Точно так же, как и на втором этапе испытания на прочность, она вернулась на золотой стадион, снова пустой.

Ее друзья прибыли прежде, чем она успела подумать о том, какой ужас может представиться, и каждый из них попросил перевести это слово. Но прежде чем она или Кайден смогли ответить, голос Саэфии эхом разнесся по всему пространству.

— Вы вошли во Врата Тайн, — сказала императрица.

— Не сны, но, по крайней мере, мы избежали страхов, — прошептала Д.К., и остальные пробормотали свое согласие. Все, кроме Алекс, которая была неподвижна, как статуя, по ее спине стекали капли пота по мере того, как ее беспокойство росло.

— Со вчерашнего дня действуют те же правила, — сказала им Саэфии. — Ничего не делай, и ты пройдешь. Крикни, чтобы это прекратилось, и мгновенно освободишься от вызова, но также потерпишь неудачу.

Все понимающе кивнули… кроме Алекс, которая все еще не могла заставить себя пошевелиться. Зная, что тесты были разработаны специально для нее, она ломала голову над тем, какой секрет станет самым сложным. Но кроме ее дружбы с Нийксом или обучения у Аторы, она не могла придумать ничего другого, чего остальные еще не знали. Поскольку они уже были свидетелями сцены смерти на вершине горы Педрис, у Алекс не было скрытых воспоминаний, ничего, что можно было бы считать секретом.

— Ваши наручники предложат любые необходимые языковые переводы, которые могут потребоваться, чтобы вы — и мы — все могли понять, что будет дальше, — сказала Саэфии, заставив страх Алекс возрасти. Это чувство только усилилось, когда императрица пожелала им всего наилучшего и сцена вокруг смягчилась, потому что именно тогда она поняла, что то, что они собирались испытать, было ее секретом… но это не было ее воспоминанием.

Во второй раз за двадцать четыре часа она в ужасе прошептала: «Нет». И это было потому, что, когда декорации успокоились, они стояли в центре тронного зала меярин.

Глаза Алекс лихорадочно метались по лицам ее друзей, читая их настороженные, но в основном безразличные взгляды, никто из них не понимал так, как она. И они бы и не поняли. Потому что это никогда не было ее секретом, которым она могла бы поделиться.

— Полагаю, это воспоминание снова принадлежит тебе, да, Алекс? — сказал Джордан несколько сухо, заметив меярин в комнате. — Осталось рассказать нам еще несколько секретов, хм?

Алекс не могла ответить; она была слишком занята, пытаясь успокоить свое сердце, оглядываясь вокруг и ожидая — ожидая — того, что, как она предполагала, должно было произойти. Она не могла быть уверена… Но поскольку это была худшая возможность, о которой девушка могла подумать, следовательно, именно она имела наибольший смысл.

В комнате находилось восемь меярин. Король и королева были там, Ниида величественно восседала на своем троне, а Астоф расхаживал взад и вперед перед ней. За происходящим наблюдали шесть членов совета Верховного Двора Меяринов — Гайэль, Риза, Роатус, Сайкор, Саэлин и еще одна женщина, которую Алекс не узнала, но предположила, что это представитель Дома Куорис — преемница Яанраки.

— Это нелепо, — сказал Гайэль на меаринском, его кошачье лицо превратилось в маску ярости. — Ваш сын напрасно тратит свое время, потворствуя простому человеку. Тебе должно быть стыдно, Астоф. Смертный, вступающий в варрунгард… это оскорбление для всех нас.

Дрожь шока пробежала по спине Алекс от осознания того, что Гаэль говорил о ней. Но затем лед застыл в ее венах при этом подтверждении того, что она видела… когда она видела.

— Мне нравится эта девушка, — предложил Роатус. На сморщенном лице меярина было задумчивое выражение. — Я вижу хорошие вещи.

— Жаль, что меня не было там, чтобы встретиться с ней, — сказал Сайкор, имея в виду обед, на котором Алекс впервые столкнулся с Гайэлем, Ризой и Роатусом. С ухмылкой он добавил: — Для одного жалкого смертного эта девушка, безусловно, подняла шум при дворе.

Во время этого воспоминания отец Нийкса еще не был представлен Алекс… по крайней мере, не как ее смертной сущности. В прошлом он знал ее как Эйлию, но он также потерял эти воспоминания благодаря Леди Тайн… воспоминания, которые он и все другие меярины, которых она встретила тысячи лет назад, теперь будут помнить после ухода древней женщины.

— Девушка незначительна, — сказала королева Ниида, холодно взмахнув рукой. — Эта встреча не о ней, а о том, чтобы избавить от нее нашего сына. Как ты сказал, Гайэль, она недостойна его внимания. И ей не место в нашем городе.

Алекс знала, что нынешняя Ниида не питает к ней особой любви, поэтому ее ядовитые слова не стали неожиданностью. Что стало неожиданностью, так это то, что казалось, будто королева созвала заседание совета только для того, чтобы вынести приговор одной «незначительной» девушке.

Погруженная в то, чему она стала свидетельницей, Алекс забыла, что она не была одиноким наблюдателем этой сцены.

— Это так странно, — прошептала Д.К., прижимая палец к уху. — Это как… я слышу, как они говорят на меаринском, но каким-то образом понимаю слова.

Алекс посмотрела вниз на свои манжеты, вспомнив слова Саэфии о том, что они действуют как переводчики.

— Они говорят о тебе, Алекс? — спросил Биар.

Она кивнула и быстро объяснила, не желая ничего пропустить:

— Им не понравилась идея, что Рока будет тренировать меня. Королева Ниида хотела, чтобы я ушла из Мейи.

Джордан озадаченно наморщил лоб.

— Без обид, но что касается секретов, то это звучит не так уж и важно. Если только ты рассказываешь нам не все. — Его слова были осторожными, но в них все еще слышался намек на обвинение, которое Алекс не оценила.

— Это первый раз, когда я вижу это, — сказала она, и потребность защитить себя взяла верх. — Я знаю не больше, чем вы, ребята.

Однако, каким бы правдивым ни было ее заявление, она боялась, что точно знает, почему они были там… и что должно было произойти дальше.

— Подожди, — перебил Джордан, — если это не твое воспоминание, тогда чье..

Он не закончил, потому что заговорил Астоф, перебивая его.

— Мой сын — ваш принц, — его твердый тон не мог быть ошибочным, — уверяет меня, что обучение Александры Дженнингс имеет первостепенное значение. Он не стал бы делать такое заявление без должной причины.

— Твой сын слеп, когда дело касается смертных, — почти выплюнул Гайэль.

Обычно веселое выражение лица Астофа потемнело.

— Осторожнее, Гайэль. Не забывай, с кем ты говоришь… и о ком.

Гайэль вздрогнул, поняв, что переступил черту.

— Прошу прощения, Ваше Величество. Я только имел в виду…

— Не бойся, ибо ты говорил правду, — мягко прервала его Ниида. — Похоже, наш сын действительно очаровался этой девушкой. Как утверждает мой муж, Рока ошибочно считает, что она важна.

— Я не сказал «ошибочно». — Астоф бросил предостерегающий взгляд на свою жену. — Если Рока верит, что Александра ценна, значит, так оно и есть. Я доверяю суждению моего сына… мы все должны доверять.

— Тогда ты такой же дурак, как и он.

Алекс ахнула от едких слов королевы, потрясенная тем, что она так яростно набросилась на короля… и публично. В прошлом Ниида и Астоф были почти тошнотворно милы вместе. Хотя Алекс практически не проводила с ними времени в настоящем, она все еще не могла понять, чему только что стала свидетельницей.

— Что? — спросил Деклан, услышав вздох Алекс. — Что не так?

— Ничего, — быстро ответила она. — Их спор просто удивил меня, вот и все.

Алекс больше ничего не объясняла; она была слишком сосредоточена на том, что происходило в тронном зале.

— Ты знаешь, любовь моя… ты знаешь… — Астоф не смог закончить свое тихое предостережение, прежде чем Ниида прервала его.

— Смертные не приносят с собой ничего, кроме боли, — прошипела она. — Мы все это знаем. — Она надменно поднялась со своего трона и посмотрела свысока на своего мужа и членов совета, ее глаза горели золотым огнем. — Я уже сказала девушке об этом. Точно так же, как я сказала ей, что произойдет, если она не прислушается к моему предупреждению.

Алекс вспомнила зловещие слова королевы, сказанные глубокой ночью:

«Я уже потеряла одного сына из-за вашей расы. Я не позволю тебе забрать у меня еще одного».

В то время Ниида понятия не имела, насколько точным было ее заявление. Но виновата была не раса Алекс, а сама Алекс. И когда она вернется в Медору из Тиа Аурас, королева будет знать все… вспомнит все.

— Предупреждение или нет, — продолжил Астоф, его царственная осанка и непреклонный тон делали его слова еще более убедительными, — до тех пор, пока Рока желает вступить в союз со смертным, он может это делать. Точно так же, как ей будут рады в нашем городе. Я больше ничего не хочу слышать по этому поводу. — Его обычно теплые янтарные глаза стали бескомпромиссны, когда он выдержал взгляды всех присутствующих в комнате, прежде чем встретиться с горящим взглядом своей жены. — Это ясно?

Ее ответ состоял из одного слова, ледяного в своей подаче.

— Кристально.

Он продолжал смотреть ей в глаза, прежде чем выражение его лица смягчилось.

— Хорошо. Теперь, все, что нам осталось обсудить, это…

Но что бы он ни собирался сказать, это было прервано, когда двери в тронный зал распахнулись с такой скоростью, что они с громким стуком ударились о стены.

Алекс развернулась к друзьям, ее лицо побледнело.

— Нет, — снова прошептала она, на этот раз едва слышно. Потому что эту часть она видела раньше. И она уже знала, чем кончится.

— Это тот же самый парень, что и вчера, — сказал Деклан в замешательстве. — Я думал, ты сказала, что это не твое воспоминание, Алекс?

Она не могла ответить. Она была парализована, безмолвный свидетель разворачивающейся трагедии. Снова.

Вместе со всеми остальными в комнате Алекс наблюдала, как Нийкс с бессмертной скоростью бежал к Астофу, его движения были размытыми. Его появление застало меяринов врасплох… предполагалось, что он будет заперт в Таэварге, как и на протяжении тысячелетий. Растерявшись от шока, никто не отреагировал вовремя, чтобы помешать ему добраться до короля. Но это был не Нийкс, которого они должны были остановить.

Точно так же, как когда Алекс впервые увидела это воспоминание — из разума Нийкса — Астоф открыл рот в удивленном, наполненном болью вздохе, что произошло за долю секунды до того, как Нийкс врезался в него, пытаясь оттащить в безопасное место. Но было слишком поздно… серебряная кровь уже лилась из смертельной ножевой раны, которую Нийкс так и не нанес, даже если все думали, что это он.

Леденящий кровь крик Ризы эхом разнесся по тронному залу, выводя членов совета из шока и заставляя их броситься вперед. Но эту часть Алекс тоже видела, и она с замиранием сердца наблюдала, как Нийкс растворился в воздухе, прежде чем кто-либо смог до него дотянуться.

— Что… я не… — Голос Д.К. дрогнул. — Но… у него не было оружия. И… он просто… исчез. Просто как… Просто как…

Точно так же, как Джордан.

Д.К. не закончила свое предложение. Возможно, потому, что она отказывалась позволить своему разуму собрать кусочки воедино, но также и потому, что пейзаж вокруг них изменился.

Уже не в тронном зале, шестерых протащили прямо сквозь стены дворца и частично по одному из коридоров, прежде чем они остановились в маленькой приемной, которую Алекс никогда раньше не видела.

В комнате ничего не происходило; или, по крайней мере, никто из них ничего не мог видеть. Но Алекс тоже знала причину этого… потому что под прикрытием дара трансцендентности Джордана и он, и Нийкс были невидимы.

— Одна секунда, чтобы изменить мир к лучшему, — раздался хриплый, полный горя голос Нийкса откуда-то справа от Алекс. Это было все, что ему было нужно, чтобы оттолкнуть Астофа с дороги. Все, что ему было бы нужно, чтобы спасти короля от клинка Джордана.

Когда мгновением позже раздался глухой звук, Алекс не подпрыгнула, в отличие от своих друзей. Она уже знала, что Нийксу нужно было действовать быстро, чтобы правда не дошла до Эйвена. Он не мог позволить Джордану передать сообщение через свою связь… он должен был убедиться, что Эйвен поверил лжи, версии событий, которые члены совета видели своими глазами: что Нийкс добровольно убил короля и был верным слугой Мятежного принца.

И вот, когда Нийкс нокаутировал Джордана, чтобы помешать ему мысленно сообщить, что он выполнил порученное ему задание, пейзаж вокруг Алекс и ее друзей почернел… воспоминание Джордана исчезло, когда он потерял сознание.

Но Врата Тайн еще не закончили с ними.

Когда темнота рассеялась, они больше не смотрели из разума Джордана, а смотрели из разума Алекс.

— Это… Это… — Настоящий Джордан был пугающе бледен, когда оглядывал знакомый, заснеженный лес.

— Это Раэлия, — озадаченно сказал Биар. — Мы вернулись в Раэлию.

Но Джордан уже знал это. Потому что воспоминание показало его в сцене вместе с Алекс, когда они вдвоем съежились в снегу после того, как она разорвала Заявления Эйвена на него.

Как и в первый раз, Алекс прочувствовала это до глубины души, когда спросила, помнит ли он, что случилось с королем Астофом, и ее сердце снова разбилось, когда осознание поразило его.

— Я убил его… я убил короля Мейи!

Отреагировав на звук собственного крика ужаса, Джордан отшатнулся на шаг. Когда Алекс потянулась к нему, он отпрянул от нее, не в силах — или не желая — смотреть в ее сторону. Все, что он делал, это продолжал наблюдать за воспроизведением воспоминаний, его лицо теперь было таким же белым, как и их зимнее окружение.

— Это был не ты. Послушай меня… это был не ты! — попыталась сказать ему Алекс из воспоминания, но ее друг только покачал головой, на его измученном лице отразилось отрицание.

— Джордан, я должна заставить тебя забыть, что ты это сделал, — продолжила она, и настоящий Джордан издал еще один болезненный звук, когда дальнейшее понимание заставило его снова пошатнуться. — Я не могу сказать тебе почему, просто это важно.

Обе версии ее друга были в шоке, но Алекс не знала, что делать. Она была причиной нынешних мучений Джордана, причиной, по которой он никогда не вспоминал об этом секрете… потому что она украла его у него.

В то время как его версия в памяти поняла достаточно, чтобы поверить, что у нее была веская причина для того, что она делала, нынешний Джордан выглядел так, словно его вот-вот стошнит. Выражение его лица только ухудшилось, когда она произнесла свой приказ, чтобы он вспомнил, как потерял сознание, прежде чем смог выполнить команду Эйвена.

В тот момент, когда это было сделано, и его затуманенные глаза сфокусировались достаточно, чтобы спросить:

— Что ты говорила, Алекс? Прости, я тебя не расслышал, — пейзаж вокруг них растаял, как и предполагала Алекс.

Потому что теперь Врата Тайн покончили с ними.

Но, глядя на Джордана, который все еще отказывался встречаться с ней взглядом, Алекс не могла отделаться от страха, что ее собственное испытание еще не началось.

Глава 10

После того, как Саэфии поздравила их, а Каливер снял золотые наручники, Алекс с друзьями мгновенно перенеслись с безумно ликующего стадиона прямо в свои комнаты.

Изо всех сил стараясь втянуть в легкие что-то, кроме неглубоких вдохов, Алекс понятия не имела, что сказать Джордану… понятия не имела, что она могла сказать. Но когда тихо позвала его по имени и глаза друга, наконец, встретились с ее, на этот раз отпрянула именно она. Никогда прежде Алекс не видела, чтобы он выглядел таким обиженным, таким преданным.

…Таким злым.

— Джордан, — прошептала она, — я…

— Нет.

Одно слово, резкое, как щелчок кнута, и Алекс почувствовала, как оно проникло глубоко в ее душу. Но она больше ничего не сказала… все, что она делала, это ждала, чтобы увидеть, что он сделает дальше. Ждала, чтобы посмотреть, даст ли он ей шанс объясниться.

Джордан заметно дрожал. Его руки были сжаты в кулаки, а взгляд продолжал пронзать ее насквозь. Но он ничего не сказал, позволив своей муке отразиться на чертах лица, чтобы она могла прочесть. А затем, как будто он больше не мог смотреть на нее, он повернулся на пятках и направился в свою комнату, громко хлопнув за собой дверью.

Потрясенная, Алекс посмотрела на друзей, но нашла мало утешения в их молчании. В то время как Деклан и Кайден казались сочувствующими, Алекс было невозможно игнорировать обвиняющие взгляды Биара и Д.К.; невозможно игнорировать то, что она чувствовала, когда они смотрели на нее с таким осуждением.

Никто из них не знал всей истории. Врата не показали ту часть, где Нийкс появился на поляне с Джорданом на руках и все объяснил Алекс. В нем не была показана та часть, где он предупреждал, как ему нужно играть роль шпиона, не рискуя быть обнаруженным… как никто, кроме Алекс, не мог знать, что он не убивал короля.

Были веские причины, по которым Алекс заставила Джордана забыть, почему такой секрет нужно было хранить, не в последнюю очередь для его собственного спокойствия. Но пока он не был готов позволить ей все объяснить, Алекс ничего не могла сделать, кроме как дать ему время переварить, остыть.

А до тех пор ей тоже нужно было побыть одной. Реакция Д.К. и Биара — даже самого Джордана — была не просто обидной, она была незаслуженной. После всего, через что она прошла с ними — и ради них — она чувствовала, что они должны были, по крайней мере, дать ей возможность объясниться, а не автоматически обвинять.

Зная, что ей нужно отступить, прежде чем скажет что-то, о чем сама позже пожалеет, Алекс убежала в свою комнату и начала расхаживать взад и вперед. Еще даже не наступил полдень, Врата Тайн отняли у них далеко не так много времени, как Врата Силы. У нее была большая часть дня впереди, и она знала, что сойдет с ума, если останется запертой во дворце. Но хотя Каливер сказал им, что они могут свободно бродить по городу, позже, осмотрев их общую комнату, Алекс узнала, что там было всего шесть дверей… все они вели в их спальни. Не было никакого выхода из покоев, никакого заметного способа для них уйти.

Протопав сквозь занавеску на балкон, Алекс посмотрела вниз на сверкающий город. Затем перевела взгляд с одной стороны дворца на другую, но не смогла увидеть никаких указаний на то, где находилась комната Кайдена. Если ему удалось перелезть через нее после целого дня тяжелых физических испытаний, то, конечно, она могла бы сделать то же самое, кипя от возбуждения.

Воодушевленная идеей сбежать, пусть даже всего на несколько часов, Алекс вернулась в комнату и сорвала с себя нелепое платье, радуясь, что Зайлин уже приготовила другой наряд. Одежда была простой — удобные длинные брюки и струящийся топ, оба чисто белые, как будто Тиа Аурас допускали только варианты белого или черного. По крайней мере, так казалось тем, кто жил во дворце… те, кто каждый день посещал стадион, были одеты во все цвета радуги под солнцем, идеально сливаясь с отражающими радугу облаками.

Торопясь уйти, Алекс поспешно оделась, прежде чем распутать свою теперь уже растрепанную косу и собрать ее в беспорядочный пучок, чтобы она не мешалась при подъеме. Затем она вернулась на балкон и, преодолев усталость, принялась искать наилучший маршрут спуска на землю.

Заткнув босоножки на ремешках за пояс — единственная часть ее наряда, плохо подходящая для того, чем она собиралась заняться, Алекс подпрыгнула, пока не оказалась на перилах, и перекинула ноги через другую сторону.

Когда-то давным-давно у нее закружилась бы голова, когда она смотрела вниз с такой высоты, но Алекс давно преодолела подобные страхи. Она знала, что вела себя безрассудно, не только учитывая ее усталое, потенциально больное состояние, но и потому, что на этот раз у нее не было подстраховки — ни Валиспаса, чтобы призвать, ни дракона-спасителя, если она упадет. Но ей было все равно. Ей нужно выбраться, и ей нужно выбраться прямо сейчас.

Итак, перенеся свой вес на руки, Алекс развернулась, а затем осторожно спустилась с балкона, дотянувшись до ближайшей золотой плиты, выступающей как кирпичная ступенька. Архитектура дворца, казалось, была создана для того, чтобы соблазнить нетерпеливых альпинистов, с повторяющимися плитами из золота и бриллиантов — или какими бы ни были эквиваленты Тиа Аурас — расположенными достаточно спорадически, чтобы Алекс была уверена, что сможет безопасно спуститься на землю, независимо от расстояния. По сравнению со скалой предыдущего дня, дворец Вардаэсии был детской забавой, даже для ее уставшего тела. Но прежде чем Алекс смогла хотя бы переместиться на следующую плиту, две руки протянулись через балкон и вцепились в ее руки, дернув обратно вверх с нечеловеческой силой.

Сила притяжения была настолько велика, что Алекс перелетела через перила и упала на пол балкона, при этом ушибив бедро.

Потирая ноющий бок, она уставилась на Зайлин, которая стояла над ней с выражением недоверчивой ярости на лице.

— Что, во имя света, ты думаешь, ты делаешь? — потребовала Тиа Аурас. Затем, вспомнив, что Алекс не поймет — или, по крайней мере, не должна была — она указала одной рукой на балкон, качая головой и погрозив пальцем, чтобы четко сказать: «Нет».

— Я в полном порядке, — отрезала Алекс, поднимаясь на ноги и морщась, когда ее бедро хрустнуло, но, по крайней мере, после этого стало лучше, как бы тревожно это ни было. — Я не просила тебя о помощи.

— Невозможный человек! — воскликнула Зайлин, прочитав тон Алекс, если не поняв ее слов. — У тебя есть желание умереть?

Алекс не видела смысла отвечать. Она могла бы продекламировать слова из «Мерцай, Мерцай, Маленькая звездочка», и это означало бы для Зайлин то же самое, что и любой ответ на обычном языке.

Не заботясь о том, насколько грубой она казалась, Алекс сделала руками прогоняющий жест, чего помощница не оценила, если судить по тому, как сузились ее и без того прищуренные глаза.

— Разве ты не можешь сказать, что я не хочу, чтобы ты была здесь? — сказала Алекс, все еще настаивая, чтобы она ушла. — Я даже не хочу быть здесь. Я хочу быть там, внизу. — Она указала в сторону города, расстроенная своим неудавшимся побегом. — Как ты думаешь, зачем еще я рисковала своей шеей? Может быть, это потому, что вы не открыли нам дверь!

В тот момент, когда слова слетели с ее губ, Алекс захотелось дать себе пощечину. Закрыв глаза на собственный идиотизм, она вспомнила воспоминание, произошедшее менее двух дней назад:

— Когда придет время, когда тебе нужно будет вспомнить меня, ты вспомнишь.

Что ж, на этот раз она проиграла. Как сказала Зайлин, о чем думала Алекс, перелезая через балкон? В этом не было никакой необходимости… не тогда, когда у нее был гораздо лучший вариант, доступный ей.

Вновь открыв глаза, Алекс устремила свой пристальный взгляд наружу, пока не сфокусировалась на четком ориентире не слишком далеко от дворца; алмазный фонтан, разбрызгивающий жидкое золото в воздух, легко видимый ее обостренным зрением. Она не была уверена, что то, что она собиралась попробовать, сработает, но, не останавливаясь, чтобы передумать, она попыталась вызвать дверной проем прямо с того места, где стояла.

Возможно, Библиотека проявила милосердие, или, возможно, ее связь с ней была сильнее, пока она была в Тиа Аурас — месте, где она предположительно возникла, — но в любом случае, перед ней мгновенно появился дверной проем, несмотря на то, что она никогда раньше не была у фонтана, который она себе представляла.

Не обращая внимания на разинувшую рот Зайлин, Алекс без колебаний шагнула вперед, приземлившись на землю именно там, где она себе представляла, наконец-то свободная.

***

Алекс часами бродила по улицам Вардаэсии.

Как только трепет от освобождения прошел, ее охватил леденящий холод, от которого она не могла избавиться, как бы далеко или быстро она ни шла. Возможно, Алекс и смогла бы сбежать из дворца, но нельзя убежать от собственных мыслей.

Снова и снова она прокручивала в голове выражение ледяной ярости на лице Джордана; то, как он выпалил: «Нет!»; образ того, как он хлопнул дверью после своего отступления. И более того… она также вспомнила, как Д.К. и Биар смотрели на нее, их глаза были почти такими же неумолимыми, как у Джордана.

Чем дальше она шла, тем сильнее мучили ее воспоминания. Девушка хотела покинуть душные дворцовые стены, чтобы успокоиться от ужаса того, что она чувствовала, запертая в своей комнате, но даже великолепие Вардаэсии не могло отвлечь ее.

Сам город был частично виноват в ее растущем страдании, поскольку чем больше времени она проводила в нем, тем больше ей хотелось уйти. Ее окружение было просто чертовски блестящим; это было так, как будто единорог выпустил радугу и украсил беспорядок золотыми брызгами. Бывали моменты, когда у Алекс физически болели глаза от блеска яркого золота и бриллиантов, смешивающихся с сопровождающими их разноцветными облаками.

Не помогло и то, что город бросал вызов законам природы, и не только из-за своего возвышенного положения над тем, что должно было быть невещественной массой конденсированного пара. Это были другие детали, которые Алекс не понимала — кристаллические деревья, выросшие из стеклянных корней глубоко в облаках; опалесцирующие цветы, растущие вдоль мерцающих улиц; похожие на бриллианты виноградные лозы, ползущие по позолоченным зданиям и отражающие солнечный свет над головой в миллиарды сверкающих мини-радуг. Все это было, попросту говоря, чересчур.

Но только когда Алекс нашла озеро, она начала гадать, не галлюцинирует ли она в психоделическом путешествии визуального абсурда. И это было потому, что озеро не было обычным озером… конечно, нет. Если бы она когда-нибудь задумалась о невозможности существования внутреннего моря, волшебным образом покоящегося на облаках, она бы предположила, что в нем содержится вода кристально чистого цвета. Но в Вардаэсии, где все было сверх меры и ничто не выглядело так, как должно, это было не так.

Вместо этого озеро было расплавленным золотом.

С небольшой рябью, набегающей на серебристый берег, в то время как остальная часть водной массы была неподвижна, как смерть, Алекс ничего не могла сделать, кроме как рухнуть на сверкающий песок, уставившись на это зрелище. Песок под ней был непостижимо мягким, и она просеяла его между пальцами, позволяя себе быть загипнотизированной приливами и отливами золотой воды.

Минуты превратились в часы, пока она сидела там, очищая свой разум от всех мыслей, не двигаясь, кроме как продолжая играть с гладким, как шелк, песком. Так долго блуждая по улицам, прежде чем добраться до озера, и пропустив при этом обед, Алекс в конце концов поняла, что умирает с голоду. Но она также чувствовала пустоту, которую, как она знала, никакая еда не могла утолить.

Когда солнца опустились на небе, а луны взошли, чтобы занять их место, отбрасывая свое сияние на золотую воду, Алекс поняла, что пришло время возвращаться. В отличие от ее взволнованных блужданий по городу, время, проведенное на озере, дало ей возможность привести голову в порядок. Джордан однажды понял необходимость того, чтобы она манипулировала его воспоминаниями, поэтому она должна была верить, что он сделает это снова. И хотя реакция Биара и Д.К. причинила боль, она знала, что они действовали из преданности Джордану, и не могла винить их за это. Как только объяснит свою версию, девушка была уверена, что друзья забудут о том, что произошло.

Нервничая, но полная надежды, Алекс поднялась на ноги и стряхнула блестящий песок со своей одежды, бросив последний взгляд на красивое — хотя и претенциозное — озеро.

Зная, что она не смогла бы вернуться через пестрый город, не желая выколоть себе глаза… поскольку сейчас была ночь, Вардаэсия была освещена, как рождественская елка, Алекс была благодарна, когда Библиотека великодушно открыла дверь по ее мысленному призыву.

Вернувшись прямо в темноту своей спальни, Алекс потратила несколько мгновений, чтобы подготовиться, прежде чем подошла к двери и остановилась там, прислушиваясь к тому, что происходило по другую сторону. Несмотря на приглушенность, она все еще могла разобрать тихие голоса, ее обостренный слух позволил ей узнать Джордана. Это все, что ей нужно было знать, и, глубоко вздохнув, она открыла свою дверь и вошла в общее пространство между их комнатами.

Глава 11

Все разговоры прекратились, когда Алекс вошла в общую комнату, и взгляды пяти пар глаз устремились прямо на нее.

Кайден и Деклан сидели за столом, играя в какую-то карточную игру с тонкими золотыми пластинками, разрезанными на шестиугольники. Но ее внимание было сосредоточено не на них; это были Джордан, Биар и Д.К., все вместе сидевшие на диване, их напряженные позы говорили о том, что они ждали ее, возможно, уже некоторое время.

С пересохшим горлом Алекс медленно приблизилась, не в силах придумать, с чего начать. Должна ли она сесть? Должна ли она оставаться стоять? Должна ли она попросить разрешения поговорить с Джорданом наедине? Она не знала. Но выбор был отнят у нее, когда Джордан встал как раз в тот момент, когда она подошла к ним, а Биар и Д.К. следовали за ним по пятам.

Не в силах игнорировать пугающую атмосферу, Алекс потерла руки, внезапно похолодевшие. Ее взгляд метнулся к Кайдену и Деклану, оба внимательно наблюдали, не зная, остаться или уйти. Алекс тоже не была уверена. Присутствие их там было утешением, хотя бы из-за их нейтралитета, и часть ее надеялась, что они останутся. Но другая часть гадала, нуждается ли она и три ее самых близких друга в уединении.

Опять же, выбор был сделан за нее, поскольку Джордан заговорил прежде, чем кто-либо смог уйти, включая Алекс.

— Понравился день игры в туриста?

Алекс побледнела от его тона, который показывал, что он совсем не остыл.

— Не особенно, — каким-то образом ей удалось сказать без хрипоты в голосе. Она не знала, как он понял, что ее нет в своей комнате, но его предположение, что она весь день слонялась вокруг, «изображая туристку», задело ее.

Стряхнув с себя обиду, Алекс спросила:

— Ты готов поговорить со мной сейчас?

— Я был готов несколько часов назад. Это ты сбежала.

Это было почти так, как будто он хотел еще одну причину злиться на нее. Но Алекс отказалась попасться на его удочку.

— Тогда давай поговорим, — сказала она, указав на диваны, желая разрядить напряжение в воздухе. — Почему бы нам не присесть?

Джордан ничего не ответил, кроме как скрестил руки на груди. Д.К. и Биар обменялись беспокойными взглядами, прежде чем Д.К. тихо сказала:

— Я думала, у нас хорошие отношения.

Не имело значения, насколько неуверенными были ее слова, каким обеспокоенным было выражение ее лица, потому что то, что сказала Д.К., все еще причиняло боль. Это была линия на песке, они против Алекс. И хотя она понимала, почему это происходит, легче от этого не становилось. Все, что Алекс могла сделать, это напомнить себе, что, хотя с их точки зрения все выглядело плохо, она не была виновата, и скоро ребята это поймут. Они были ее лучшими друзьями… ее семьей. Независимо от того, как они относились к ней, Алекс все еще любила их. Поэтому, как бы тяжело это ни было, она оставила свои мысли при себе и села, сохраняя свое тело свободным и расслабленным, несмотря на то, что чувствовала что угодно, только не спокойствие.

— Как вам будет угодно, — ответила она, ненавидя себя за то, что теперь чувствовала себя почти жертвой, когда они нависали над ней. Переместившись в более удобное положение… на самом деле это было невозможно, когда она как будто сидела на стекле, Алекс сказала: — Думаю, я начну с самого начала?

— И ты скажешь правду? — осторожно спросил Биар.

Алекс потребовалось все самообладание, чтобы не отреагировать на подразумеваемый намек.

— Конечно.

Тон Джордана был не похож ни на что, что она когда-либо слышала от него, когда он произнес:

— Это будет в новинку. Но, эй, лучше поздно, чем никогда.

— Прекрати.

Это слово вырвалось откуда-то из глубины ее души, автоматический ответ, который она не смогла бы подавить, даже если бы попыталась.

Низким голосом, в котором слышалось предостережение, Алекс продолжила:

— Я понимаю, что ты сейчас расстроен, Джордан, но, пожалуйста, не говори со мной так…

— Расстроен? — прервал он, его взгляд вспыхнул. — С чего бы, черт возьми, мне расстраиваться, Алекс?

— Я…

— Возможно, ты и смогла бы манипулировать моим разумом, но ты не можешь контролировать то, что выходит из моего рта. По крайней мере, больше нет… но кто знает, что еще ты приказала мне сделать в качестве твоей марионетки. — Его глаза были подобны лезвиям льда, когда он закончил: — Похоже, что ты вряд ли могла Заявить права на меня лучше, чем Эйвен.

Алекс вздрогнула так сильно, что все ее тело дернулось, желчь подступила к горлу.

— Осторожнее, Джордан, — предупредил Кайден, он и Деклан вышли из-за стола, чтобы присоединиться к ним.

— Она не нуждается в том, чтобы ты защищал ее, — огрызнулся Джордан в ответ. — Она предназначена для спасения мира, помнишь? — Его едкая интонация заставила Алекс вздрогнуть еще раз, хотя и не так сильно. — Если она не может смириться с тем, что ее действия имеют последствия, тогда мы могли бы пойти домой прямо сейчас, так как мы ни за что не пройдем через следующие четыре Врата, когда она манипулирует нами на каждом шагу.

— Достаточно, — сказал Кайден, одна рука опустилась и твердо легла на плечо Джордана, в то время как другая указала в направлении его комнаты. — Тебе нужно пойти и успокоиться, прежде чем ты скажешь что-нибудь еще, что не сможешь забрать обратно.

Но для этого было уже слишком поздно. Ущерб нанесен в тот момент, когда Джордан сказал, что он ее марионетка… когда он сказал, что она относилась к нему не лучше, чем Эйвен.

— Мне не нужно успокаиваться, — яростно заявил Джордан, стряхивая хватку Кайдена. — Что мне нужно, так это чтобы она, — он ткнул пальцем в Алекса, — наконец, перестала нам лгать.

С этим она покончила.

Быстро моргая от обжигающих ненавистных слов Джордана, Алекс медленно встала с дивана, пока не оказалась на одном уровне с остальными. Она вгляделась в их лица — озабоченность Кайдена и Деклана, отчаяние Биара и Дикс, ледяной гнев Джордана — и, наконец, нашла слова, которые покинули ее во время худшей словесной атаки, которую она когда-либо испытывала.

— Я никогда не лгала вам.

Черты лица Джордан потемнели от недоверия, но она прервала его, когда он открыл рот, чтобы возразить тем, что, несомненно, было еще одним резким ответом.

— Возможно, у меня были секреты, но я никогда, никогда не лгала вам.

Недоверчивый, Джордан наклонился вперед, пока не оказался прямо перед ее лицом, и проревел:

— Ты украла мои воспоминания, Алекс! Ты не имела права!

— Я имела на это полное право! — Алекс закричала в ответ, теряя весь свой оставшийся контроль. — Ты понятия не имеешь, что было поставлено на карту! Понятия не имеешь, что произошло бы, если бы Эйвен узнал об обмане… понятия не имеешь, на какой риск пошел Нийкс, чтобы продолжать вести себя как верный лучший друг Эйвена, и на какие жертвы ему пришлось пойти. — Ее голос был хриплым, когда она продолжила: — Я сделала то, что должна была сделать, чтобы защитить того, кого я любила, чтобы он мог помочь защитить всех, кого я люблю, включая тебя, и я не буду извиняться за это.

Она проглотила слезы в последовавшей ошеломленной тишине, а затем прошептала:

— Я не могу поверить, что ты сравниваешь меня с ним. Все, что он делает, это причиняет боль людям; все, что я делаю, это помогаю им. — Ее голос дрогнул, когда она закончила: — Ты из всех людей должен знать это.

Даже гримаса раскаяния, промелькнувшая на лице Джордана, не смогла остановить Алекс от того, чтобы отвернуться и направиться в безопасность своей комнаты. Боль внутри нее была невыносимой; она не могла справиться с ними, видя, как она расстроена. Но более того, она не могла вынести, услышав что-либо еще, не тогда, когда была так близка к срыву.

Ей хотелось хлопнуть дверью, как только Алекс вошла, точно так же, как Джордан сделал ранее в тот день, хотя бы для того, чтобы выпустить часть эмоций, которые горели внутри. Но зрелость победила, и она закрыла ее с едва слышным звуком, прежде чем направиться прямо к своей кровати, взять подушку и закричать в нее. Материал приглушал ужасный, ноющий звук, даже когда она продолжала, и снова, и снова, пока у нее не закружилась голова настолько, что ей пришлось остановиться, ее горло теперь саднило. Только тогда она поняла, что была не одна.

— Я так понимаю, у тебя был хороший день, да? — спросила Зайлин, ее голос был сух, как пустыня под облаками.

Сдавленный, невеселый смех вырвался у Алекс, но он быстро превратился в рыдание, когда слезы, наконец, навернулись на ее глаза и начали литься рекой. Ее не волновало, как она отреагировала на слова Тиа Аурас… все, что ее волновало, это ужасная ссора, которую она только что устроила с одним из своих самых близких друзей.

Присев на край кровати, Алекс наклонилась вперед, закрыв лицо руками, и выплакала все, что у нее было на сердце, в болезненных рыданиях и соленых слезах. Она была слишком погружена в свои страдания, чтобы заметить, когда Зайлин села рядом с ней и начала растирать ей спину; все, что она знала, это то, что, когда ее плач, наконец, утих, Тиа Аурас все еще была рядом, предлагая утешение. Если бы Алекс была в любом другом настроении, она бы удивилась новообретенному состраданию помощницы, учитывая, как до сих пор Зайлин обращалась с ней. Но прямо сейчас у Алекс не было сил сомневаться в чем-либо.

Сохраняя молчание, Зайлин помогла Алекс надеть пижаму, прежде чем уложила ее в постель, подоткнув одеяло так же, как это делала ее мать, когда девушка была моложе. Во второй раз с момента прибытия в Тиа Аурас Алекс была переполнена тоской по своим родителям, даже просто по тому, чтобы они обняли ее и сказали, что, в конце концов, все наладится. Потому что прямо сейчас она не была так уверена.

Ободряюще сжав ее руку, Зайлин прошептала:

— Спи, Алекс. Завтра будет новый день. Твой свет снова засияет.

И с яркой вспышкой Зайлин исчезла, оставив Алекс лежать одну в темноте, измученную эмоциональным напряжением дня, но неспособную успокоить свой разум настолько, чтобы уснуть.

Когда не прошло и нескольких минут, как кровать привычно прогнулась, Алекс не повернулась, она просто осталась лежать, свернувшись калачиком, на боку, пока Кайден устраивался у нее за спиной. Он обнял ее за талию и притянул к себе, его сильное, безопасное присутствие окутывало ее.

Слезы потекли из ее глаз от его нежных действий, от его понимания. И, наконец, оказавшись в защитном кольце его рук, она смогла успокоить свои мысли настолько, чтобы погрузиться в сон.

***

Стук в дверь посреди ночи разбудил Алекс.

Ее первой мыслью было задаться вопросом, как она вообще заснула среди своих бурных эмоций, но затем вспомнила комфорт, предложенный Кайденом, который больше не лежал рядом с ней, очевидно, поднявшись обратно в свою комнату, как только он узнал, что она наконец-то получила отдых, в котором так нуждалась.

Глубокая волна эмоций захлестнула Алекс, когда она подумала о том, каким заботливым он был… и каким заботливым он всегда был по отношению к ней, с самого начала. Но она не смогла насладиться этим трепещущим чувством, потому что еще один короткий стук привлек ее внимание, напомнив о том, что ее разбудило.

Ее разум все еще был затуманен сном, Алекс выскользнула из кровати и, неуклюже спотыкаясь, подошла к двери, открыв ее, не думая о том, кого она найдет по ту сторону.

Поэтому она была не готова увидеть Джордана, стоящего там.

Его одежда была мятой, а волосы на макушке в беспорядке, как будто он снова и снова проводил по ним пальцами. Но именно выражение его глаз заставило Алекс быстро втянуть воздух.

Глаза, которые, увидев ее, наполнились слезами.

— Алекс, — прошептал он хриплым голосом. — Я так… я так… — Он издал болезненный звук, выражение его лица было опустошенным, когда ему, наконец, удалось выдавить: — Мне так жаль.

Он не двигался… не делал ничего, кроме как смотрел на нее печальными глазами, сожаление ясно читалось на его лице.

Алекс могла прочитать его чувство вины, чтобы понять, что он не ожидал, что она простит его. Из-за этого именно Алекс двигалась, не желая позволять ему ненавидеть себя за то, что он сказал, какими бы предосудительными ни были его слова.

Сократив расстояние между ними, она обняла своего друга. Его и без того напряженное тело замерло, но затем его руки двинулись, чтобы обхватить ее, хватка усилилась с отчаянием. Его тело начало дрожать рядом с ее телом, когда он выпустил свое горе, гнев и страх, все, что он чувствовал в течение дня… и дольше. Те же эмоции, которые сама Алекс пыталась контролировать.

Снова навернулись слезы, на этот раз целебные, когда ее собственное сердце начало восстанавливаться, Алекс держала Джордана в течение долгих минут, пока он не вздохнул и не отстранился.

Глядя ей в глаза, выражение его лица было искренним, когда он сказал хриплым голосом:

— Я не имел в виду то, что сказал. Ничего из этого. Я просто был таким…

— Тише, — прервала Алекс, — я знаю, ты сказал это только потому, что был расстроен.

Джордан покачал головой.

— Я даже не дал тебе объяснить.

— Сейчас это не имеет значения. Тебе не нужно снова извиняться… я уже простила тебя.

— Я этого не заслуживаю. То, что я сказал…

— Это то, что делает семья, Джордан, — тихо вмешалась Алекс. — Мы совершаем ошибки. И мы прощаем друг друга.

Джордан закрыл глаза, оставшееся напряжение покинуло его тело, когда он привлек ее обратно для еще одного дрожащего объятия.

— Ты — одна из лучших вещей, которые когда-либо случались со мной. Ты ведь знаешь это, верно?

Его прошептанные слова успокоили остатки ее боли, не оставив ей ничего, кроме тепла внутри.

— Если ты снова заставишь меня плакать, я заберу свое прощение обратно, — сказала она ему хриплым голосом, борясь с новой волной эмоций.

Ее ответ вызвал легкий смешок, звук невообразимо чудесный для ушей Алекс, и он отпустил ее настолько, что она смогла увидеть, что его глаза больше не были полны слез, а вместо этого снова были ясными и сияющими.

— Сделай это, и тебе просто придется простить меня снова, — сказал Джордан, и веселье отразилось на его ранее опустошенных чертах. — Семья, помнишь? Я слышал, что это то, чем мы занимаемся.

— Я буду сожалеть о том, что сказала это, не так ли?

Джордан снова усмехнулся, затем наклонился и по-братски поцеловал ее в лоб.

— Отдохни немного, Алекс. Через несколько часов нам предстоит взяться за еще одни Врата, и нам понадобится наш спаситель в отличной форме.

Алекс закатила глаза, скрывая, как ей приятно слышать его беззаботный тон, лишенный какой-либо мрачности.

— Да, да. Может быть, завтра кто-нибудь другой сможет взять на себя эту слабину для разнообразия. И кроме того, я почти уверена, что у меня больше нет достаточно сочных воспоминаний, чтобы удовлетворить массы наших обожающих фанатов.

— Жутко, что они наблюдают за всем, что мы делаем, — сказал Джордан. — Как будто мы для них ежедневный источник развлечений. Интересно, чем они были заняты до нашего прихода?

— Вероятно, поедают души своих детей, — сказал Алекса с невозмутимым лицом.

С коротким приступом нездорового смеха Джордан сказал:

— И на этой ноте… увидимся утром.

— Спокойной ночи, Джордан, — прошептала она, когда он отвернулся от нее и зашагал обратно в свою комнату, уважительно кивнув человеку, наблюдавшему за ними.

Алекс не сразу направилась обратно в свою комнату. Вместо этого она подошла к тому месту, где Кайден стоял, прислонившись к своему дверному проему. Она знала, что он был там все это время, и ценила, что он хранил молчание, давая ей и Джордану шанс помириться. Но она также была благодарна за то, что он был готов и желал вмешаться, ожидая любого признака того, что она нуждалась в нем.

Подойдя к нему, она колебалась всего секунду, прежде чем наклонила голову и прижалась губами к его щеке. Она ничего не сказала, позволив своим действиям говорить самим за себя, выражая свою благодарность за его молчание, но еще больше — за его прежнее утешение. И когда снова отвернулась от него, это было с покалыванием в губах и ощущением его улыбающихся глаз, провожающих ее, когда она почти вплыла обратно в свою комнату.

Глава 12

Завтрак на следующее утро был напряженным занятием — всего около минуты. Как только все поняли, что Джордан и Алекс помирились, напряжение исчезло. Биар и Д.К. поспешили принести свои извинения, но Алекс в них не нуждалась, уже поняв, что их действиями двигала лояльность. Во всяком случае, ее легкое прощение огорчило их еще больше, поскольку Д.К. пришлось на несколько минут выйти из-за стола, и она смогла вернуться только после того, как Алекс выследила ее и вытерпела ее слезы раскаяния на своем плече. Но Д.К., шмыгнув носом в последний раз, как и остальные, смирилась с тем, что Алекс просто хотела двигаться дальше.

Только за завтраком Алекс, наконец, поделилась с ними всем, вкратце рассказав о том, как она и Нийкс превратились из врагов в друзей, и о событиях, которые привели к тому, что она стерла память Джордана. Как только ее объяснение было закончено, она почувствовала себя измотанной — смертельную вялость, которая снова заставила ее задуматься, не пытается ли ее иммунная система все еще бороться с какой-то неизвестной болезнью. Но поскольку никаких других симптомов не проявилось, она в конечном счете списала свою усталость на перенапряженные эмоции и возобновившееся горе из-за необходимости говорить о своем ушедшем друге. Таким образом, девушка отбросила свою усталость в сторону, чтобы заверить Джордана, Биара и Д.К., что все прощено, особенно после того, как они осознали, от какой боли они все были бы избавлены, если бы только позволили ей объясниться, прежде чем выносить приговор.

— Я идиот, — сказал Джордан, качая головой и занимаясь самобичеванием.

— Здесь не о чем спорить, — последовал мгновенный ответ Кайдена, когда намазывал какую-то фруктовую пасту на кусок поджаренной лепешки.

Алекс застыла от его комментария, ее собственный хлеб с начинкой замер на полпути ко рту. В то время как она приняла все извинения, Кайден явно не так легко простил Джордана за то, что тот причинил ей боль. Но опять же, она плакала, пока не заснула в его объятиях, так что его защитное поведение было понятно. Как бы то ни было, она не могла не опасаться, что его комментарий вызовет недовольство за столом и вызовет новый раунд словесных атак.

Однако ей не стоило беспокоиться, потому что вместо того, чтобы наброситься в ответ, Джордан ухмыльнулся. Он понимающе перевел взгляд с Кайдена на Алекс, прежде чем остановиться на Кайдене и сказать:

— Почти уверен, что ты уже говорил мне это прошлой ночью. У меня до сих пор звенит в ушах от того, как ты на меня наорал.

Нахмурившись, Алекс вопросительно посмотрела на них обоих, гадая, что между ними произошло… и когда.

— Кто-то должен был вытащить твою голову из твоей задницы, — вмешался Деклан, говоря с набитым ртом. — Иначе ты мог бы заблудиться там на несколько дней. Кайд оказал нам всем услугу.

Приглушенный смех вырвался у Биара, в то время как Д.К. пыталась подавить свое собственное веселье, они оба не понаслышке знали, каким упрямым может быть Джордан. Но Алекс не смеялась вместе с ними, потому что была слишком занята, испытывая то же трепетное чувство, что и прошлой ночью, понимая, что должна благодарить Кайдена за нечто большее, чем просто за то, что он предложил ей физический комфорт. Если она правильно поняла, он был тем, кто побудил Джордана извиниться, и тем самым воссоединил ее с одним из самых близких друзей… и, следовательно, со всеми ними. Тот факт, что все, что она предложила взамен, был поцелуй в щеку, стал почти неловким. Или так бы и было, если бы она не увидела, какой довольной была его улыбка потом.

— Ну, как бы то ни было, — продолжил Джордан, ничуть не спровоцированный словами Деклана, когда он обратился непосредственно к Кайдену, — спасибо, что вчера поддержал Алекс. — Его ухмылка стала шире, превратившись в нечто более коварное, когда он закончил: — Что касается одобрения, вы определенно его заслужили.

Алекс чуть не опрокинула чашу, за которой тянулась, и ей пришлось схватиться, чтобы та не расплескалась, когда она заметила, что Биар и Д.К. кивают, их улыбки стали такими же широкими, как у Джордана. Услышав смешок Деклана, Алекс повернулась к нему, но ее внимание было отвлечено, когда Кайден поднял свой сок и сделал глоток, его глаза танцевали, когда он подмигнул ей. Затем, покончив с завтраком, он встал и ушел в свою комнату, но не раньше, чем нежно провел пальцами по скуле Алекс, когда проходил мимо.

Только тогда Алекс пронзила Джордана взглядом, зная, что его одобрение относится не к защитной поддержке Кайдена, а скорее к тому, что он — а также Д.К. и Биар — предложили свое официальное одобрение. Как, печать одобрения.

Для Кайдена.

И Алекс.

Вместе.

Скорчив гримасу и надеясь, что они не видят, как ее щеки заливает жар, Алекс отодвинулась от стола и невозмутимо произнесла:

— Веселитесь дальше.

На ее комментарий последовал смешок, а Джордан даже отсалютовал ей вилкой.

— Нет смысла бороться с неизбежным, — сказал Деклан. — Ты могла бы с таким же успехом перестать пытаться.

Сделав грубый жест через плечо, который только заставил их смеяться громче, Алекс потопала в свою комнату, испытывая облегчение от того, что Кайден уже ушел… даже если его веселое подмигивание означало, что он точно знал, на что намекал Джордан.