Вардаэсия

Отбросив свое оружие, Алекс сосредоточилась на Зайлин.

— Я уже говорила, что думала, что Аэнара был создан вашим народом, но ты явно опровергла эту теорию. — Кривая усмешка встретила ее слова, и она продолжила, ее любопытство взяло верх: — Так что насчет Библиотеки? Сорайя де ла Торра — «Свет миров»?

Зайлин моргнула.

— Что насчет Библиотеки?

— Это твой народ создал ее?

Еще одно моргание. А потом Зайлин откинула голову назад и расхохоталась. Это был самый чистый звук, который Алекс когда-либо слышала от нее, полный неподдельного юмора, неподдельной теплоты.

Тем не менее, Алекс скрестила руки на груди и сказала:

— Почему это смешно?

Зайлин потребовалось мгновение, чтобы взять себя в руки, но когда она это сделала, то сказала:

— Никто не создавал Библиотеку.

— Кто-то должен был, — отметила Алекс.

Зайлин пожал плечами.

— Библиотека просто есть. Так было всегда, и так будет всегда.

— В этом нет никакого смысла.

— Имеет ли время смысл?

Наморщив лоб, Алекс спросила:

— Что?

— Время, — повторила Зайлин. — Когда оно началось? Когда оно закончится? Кем и как оно было создано?

— Время — это конструкция, — ответил Алекс. — Оно существует как точка отсчета. Нельзя создать время… оно такое, какое оно есть.

Зайлин посмотрела на Алекс, изогнув брови, очевидно, полагая, что ее точка зрения была высказана.

— Это не одно и то же, — возразила Алекс.

— Если ты действительно в это веришь, тогда ответьте мне вот на что: кто решил, что время должно быть точкой отсчета или как такая «конструкция» будет работать? И более того, что произошло во времена до времени… что создало время, время?

Алекс почувствовала, как у нее начало пульсировать в висках.

Зайлин быстро дала понять, что не ожидает ответа.

— Есть просто некоторые вопросы, на которые никогда не будет ответов, Алекс. Это один из них. — Она сделала многозначительную паузу и закончила: — Библиотеку нельзя объяснить — ее можно только пережить.

Алекс и раньше верила в это, но она предполагала, что у потусторонней, древней расы могло быть больше информации. Очевидно, она ошибалась. И все же, какой бы вызывающей головную боль ни была аналогия Зайлин со временем, Алекс поняла ее точку зрения. Время просто было. И это также относилось к Библиотеке… она просто была.

«Есть, была и всегда будет», размышляла Алекс. «А я думала, что Библиотека не может быть более загадочной.»

Желая знать, что хотя бы что-то, что она узнала о Тиа Аурас за время своего пребывания в прошлом, было правдой, Алекс сказала:

— Итак, «нет» Аэнаре и «нет» Библиотеке, но Валиспас — это были вы, верно?

Зайлин ухмыльнулся.

— Да, Алекс. Создателями были мы. Подарок меяринам задолго до того, как мы их изгнали.

— Почему вы изгнали их? — Алекс не могла удержаться от вопроса. — Что произошло между вашими двумя расами, что привело к Войнам Бессмертных?

По лицу Зайлина пробежала тень.

— Эта история не для ушей смертных, и это не то, что тебе нужно знать, несмотря на твое любопытство. Но достаточно сказать, что они стремились стать больше, чем они были, и им было все равно, какой ущерб они причинили, чтобы получить то, что, по их мнению, им полагалось. Их гордость в конечном счете стала их падением, их изгнание было разрушительным в большем масштабе, чем ты когда-либо могла себе представить. И для моего народа тоже.

Уже зная об их неспособности рожать детей, Алекс задумалась, какие еще последствия испытали жители Тиа Аурас после Войн Бессмертных.

— Я не могу не почувствовать здесь атмосферу падших ангелов, — сказала Алекс, думая, что сравнение удивительно уместно.

Медленно Зайлин сказала:

— Не уверена, что понимаю, на что ты намекаешь.

Алекс отмахнулась от ее замешательства, зная, что лучше не пытаться объяснять.

— Мне жаль, что ты прошла через все это с ними, — сказала она вместо этого. — Не могу представить, на что это было похоже, когда две ваши расы столкнулись друг с другом.

Зайлин выдержала ее взгляд и тихо сказала:

— Думаю, что из всех людей ты действительно можешь себе это представить, Александра Дженнингс. Но я искренне надеюсь, что исход твоей собственной войны будет более благоприятным для обеих сторон, чем то, что произошло между меяринами и Тиа Аурас.

Алекс тоже на это надеялась.

— Хватит об этом, — сказала Зайлин, снова обнажая свой меч. — Несмотря на твою готовность вернуться к друзьям, их сейчас нет в вашей комнате, все пятеро в настоящее время бродят по городу.

Алекс задумалась, откуда Зайлин могла это знать, ведь она была здесь все это время. Но учитывая, как мало Алекс знала о Тиа Аурас, она не удивилась бы, обнаружив, что между ними была какая-то ментальная связь, совсем как у драконов. Как бы то ни было, если предположить, что Зайлин права и ее друзья разбросаны по всей Вардаэсии, Алекс не было особого смысла возвращаться просто для того, чтобы с тревогой ждать их возвращения.

— Предполагая, что у тебя нет других неотложных дел, — продолжила Зайлин, — мне бы не помешала некоторая практика. — Она подняла клинок. — И ты, хотя и смертная, являешься приемлемым противником.

— Приемлемым? — Алекс ухмыльнулась Тиа Аурас, призывая Аэнару: — На случай, если ты пропустила, я надрала твою «небрежную» задницу незадолго до этого.

— Возможно, — признала Зайлин, ее серебристые глаза сверкнули. — Но если бы ты была кем-то другим, а не тем, кто ты есть, этого бы не произошло.

На вопросительный взгляд Алекс, Зайлин вернула ей ухмылку и объяснила:

— Если мой народ равен меяринам только в боевом мастерстве, как ты думаешь, как нам удалось победить и изгнать их?

— Поскольку ты мне не сказала, я понятия не имею, — многозначительно сказала Алекс.

Ухмылка Зайлин стала шире, и она сказала:

— Давай просто скажем, что твоя раса была не первой, кого осчастливили дарами.

Тело Алекс замерло от понимания.

— Не может быть, черт возьми.

Глава 23

В ответ на восклицание Алекс Зайлин указала пальцем на трое Врат, и они мгновенно поднялись из затянутой облаками щели в воздух. Но вместо того, чтобы кружиться, как они делали каждый раз, когда Алекс видела тот же маневр, они вместо этого прыгали с одной стороны помоста на другую, перекрещиваясь над ее головой, как будто арки играли в зажигательную игру в чехарду.

— В отличие от смертных, Тиа Аурас одарены только ментальными искусствами — телекинезом, телепатией, эмпатией, чтением мыслей и тому подобным, — объяснила Зайлин, продолжая направлять Врата в их собственном хореографическом танце, пока она не отпустила их и не повернула указательный палец к Алекс. Та сделала резкий взмах, достаточный, чтобы Алекс вздрогнула, полностью ожидая, что ее подбросит в воздух рядом с огненными арками, прежде чем рассуждения заставили вспомнить, что собственный дар защитил ее… как это должно было быть во время их боя, если понимать предыдущее заявление Зайлин.

— Конечно, — сказала бессмертная женщина, заметив внезапную реакцию Алекс, — в самый первый день нашей встречи я знала, что ты отличаешься от своих друзей… и от любого другого смертного, с которым я сталкивалась.

— Дай угадаю, — сухо сказала Алекс. — Ты пыталась прочесть мои мысли?

— На самом деле, я пыталась сбросить тебя с балкона.

Глаза Алекс расширились.

— Ты даже не дернулась, — продолжила Зайлин, ничуть не извиняясь. — Тогда я попыталась прочесть твои мысли. Безрезультатно. Но поскольку я слышала, как ты объясняла в тронном зале, как твой дар освободил тебя от Притязаний Эйвена, как бы ни было неприятно самой увидеть силу твоей воли, не могу сказать, что я не была заинтригована.

— Давай вернемся к тому, как ты пыталась сбросить меня с балкона, — сказала Алекс с предупреждением в голосе.

Без раскаяния пожав плечами, Зайлин сказала:

— Ты не могла не заметить, что я невзлюбила тебя, когда ты впервые прибыли. И можешь ли ты винить меня? Ты отважилась прийти сюда с единственной целью нарушить мир, который мой народ держал на протяжении тысячелетий. Мне было все равно, защищена ты или нет, потому что это было бы победой для меня в любом случае… увидеть доказательства истинности твоего дара или отправить тебя за пределы дворца.

Алекс поджала губы.

— Интересный у тебя склад ума, Зайлин.

Быстрая, коварная усмешка встретила ее слова.

— Ты и понятия не имеешь, Алекс. — Затем выражение лица Зайлин снова стало серьезным, когда она продолжила: — меярины обладают скоростью, силой, грацией и ловкостью как раса, наряду с развитым интеллектом, рефлексами и множеством других навыков — все это также есть у Тиа Аурас. Только в нашей власти использовать ментальные дары, этим мы отличаемся друг от друга, и в этом заключается главная причина, по которой мы смогли их одолеть.

— Так странно, что у них нет доступа к дарам, а у вас есть, — размышляла Алекс. — Так всегда было?

— Когда дело доходит до естественной биологии, да, — ответила Зайлин. Медленно, почти нерешительно, она признала: — Но были случаи, когда они были способны… перенимать способности других. Однако только трагической ценой.

Чувствуя, как ее охватывает страх, Алекс спросила:

— Как?

Было ясно, что Зайлин не хочет отвечать. И когда Алекс снова надавила на нее, челюсти Тиа Аурас сжались. Но осторожно она ответила:

— Некоторые из них — радикалы — начали заманивать в ловушку моих людей и… — У нее перехватило горло. — Они проводили над ними ритуал: Ту'эх Тендаран Орвас.

Дыхание Алекс замерло в ее легких, когда перевод нахлынул на нее.

Ту'эх Тендаран Орвас.

Сожранное Сердце.

Зная, что Алекс могла истолковать слова, Зайлин продолжила:

— Как только они съедали сердце своей жертвы, они обретали всю власть, всю силу и, на ограниченное время, весь дар.

Воспоминание затопило разум Алекс, одно из Нийкса, кричащего на нее, открывая ужасающую правду.

«Он ест их, Эйлия! Он вырезает сердца у меяринов, на которых претендует, и ест их. Их сила, мощь их жизненной силы, он поглощает все это, кусочек за кусочком…»

Далее Нийкс сказал Алекс, что съесть сердце меярина означает, что они никогда не будут покоиться с миром после смерти. Но он никогда не упоминал… никогда даже ничего не говорил о том, что еще — или кого еще — Эйвен… съел.

Были ли это не просто меярины.

— Это отвратительно, я знаю, — сказала Зайлин, неправильно истолковав шок Алекс. — Но после их изгнания мы позаботились о том, чтобы ритуал был стерт из их памяти.

Алекс покачала головой. Затем встряхнулась. Прошептав одеревеневшими губами, она сказала:

— Значит, что-то пошло не так, потому что они не забыли.

Зайлин вздрогнула, а затем ее глаза сузились.

— Что ты имеешь в виду?

Удерживая взгляд бессмертной, Алекс сказала:

— Эйвен делает это… он ест… ест сердца.

Отпрянув, Зайлин прошептала:

— Что?

— Мне сказали, что это были только меярины, что он набирал силу, крадя их жизненные силы… но только те, на кого он претендовал и кто боролся против его власти над их умами. — Взгляд Алекс стал расфокусированным. — Если он узнает о передаче дара, пройдет совсем немного времени, прежде чем он начнет есть сердца людей с дарами… предполагая, что он еще не начал это делать. Он уже слишком силен, приказывая им выполнять его приказы. Но чтобы на самом деле иметь возможность использовать их дары для себя? — Алекс прижала дрожащую руку к своему животу. — Он будет непобедим.

За ее заявлением последовала долгая пауза.

— Это действительно печальная новость, — сказала Зайлин с серьезным выражением лица. — Но нет особого смысла беспокоиться об этом… во всяком случае, пока. И хотя ты не захочешь этого слышать, ты, по крайней мере, будешь защищена своим даром, даже если он начал перенимать способности других.

Алекс медленно кивнула, зная, что Зайлин права, но снова и снова желая найти способ поделиться своим даром с другими… выпустить его массово и охватить всех, о ком она заботилась. Но Атора сказал ей, что это невозможно; что у каждого уже есть свободная воля, и он больше ничего не может получить.

— Думаю, нам пора перестать смотреть в будущее и вместо этого сосредоточиться на настоящем, — сказала Зайлин, отступая на шаг и поднимая свой меч. — Что скажешь, Алекс? Готова посмотреть, сможешь ли ты победить меня во второй раз?

Алекс была более чем готова. После всего, что она узнала и пережила за последние несколько часов, она отчаянно нуждалась в хорошей тренировке против способного — хотя и «небрежного» — бессмертного. Ее мышцы жаждали знакомой, успокаивающей боли, которую она не чувствовала больше недели, и она знала, что энергичный урок — это именно то, что ей нужно, чтобы отвлечься от своих новых проблем.

Итак, с вызовом в глазах Алекс отбросила свои бурные чувства и сосредоточила разум на здесь и сейчас, подняв Аэнару между ними и сказав:

— Давай, Зайлин.

И это было именно то, что сделала Тиа Аурас.

Прошли часы, пока Зайлин и Алекс спарринговали на помосте стадиона, светящиеся арки над головой и клубящиеся облака под ногами были их единственной аудиторией, в то время как три солнца двигались по небу и медленно погружались во тьму.

Зная, что пришло время встретиться лицом к лицу с друзьями и узнать их истинный вердикт, Алекс остановила их борьбу, и она, и Зайлин тяжело дышали, но также насытились и расслабились после напряженной тренировки.

Призвав флягу подогретой лэндры, чтобы исцелить их от многочисленных порезов и царапин, Зайлин посмотрела на Алекс, казалось, ожидая, чтобы убедиться, что девушка готова вернуться во дворец. Получив жесткий кивок в знак подтверждения, Тиа Аурас проводила ее обратно в комнату, проинструктировав позвать, если ей что-нибудь понадобится, ее слова были достаточно тихими, чтобы Алекс поняла, что она имела в виду не только помощь, оказанную ей как помощницей, но и как другом.

… В некотором роде, по крайней мере. Потому что Тиа Аурас все еще была удивительно колючей, даже несмотря на то, что между ними установилось предварительное взаимопонимание.

Учитывая, что Алекс была покрыта кровью, потом и грязью, как только вернулась в комнату, она набрала ванну, не торопясь убирать следы своего дня, проведенного в боях. Сделав это, теперь, когда Алекс была так близка к тому, чтобы встретиться лицом к лицу с друзьями — всего в одной комнате от них, — она поняла, что, возможно, не так готова противостоять им, как думала. Хотя надеялась, что они не будут обвинять ее так яростно, как их фальшивые коллеги, она не могла не вспомнить, как Джордан отреагировал после «Врат Секретов», как и Биар, и Д.К. встали на его сторону, трио не желало слушать ее объяснения. Только осознание того, что все они впоследствии пожалели о своем поведении, придало ей смелости поверить в другой исход сегодняшнего дня, и все же… она все еще нервничала.

Решив дать себе еще немного времени, чтобы подготовить свое сердце — на всякий случай — вместо того, чтобы идти в их общую комнату после принятия ванны, Алекс надела шелковую пижаму и села на балконе, наблюдая, как город сверкает в восходящем лунном свете.

Прислонившись к золотой стене дворца, она позвала Ксиру и кратко изложила все, что произошло в тот день, рассказав ему о кошмарных Вратах и о том, что она узнала об Аэнаре, Ваэварке, Библиотеке и самих двух бессмертных расах, а также о каннибализме Эйвена и о том, как он мог принимать и использовать дары тех, чьи сердца он пожирал.

«Кажется, я не могу оставить тебя одну на несколько часов без того, чтобы твой мир не рухнул», — сказал Ксира, вздыхая. — «Как, ради всего святого, ты пережила последние несколько недель без меня?»

Потому что Алекс сделала это не сама. У нее был Нийкс. У нее были друзья. Но теперь… она понятия не имела, с чем ей придется столкнуться, как только она вернется внутрь. Врата Суда, возможно, раскрыли ее собственную внутреннюю войну и дали ей шанс сразиться со своими затянувшимися тенями, но это не означало, что ее друзья будут…

«Алекс, прекрати», — прервал Ксира, прочитав ее мысли, — «Все будет хорошо. Вот увидишь».

Алекс не ответила, но это было не потому, что ей нечего было сказать — это было потому, что она услышала движущийся, шуршащий звук, и она точно знала, что это было.

Ксира, все еще связанный с ней, тоже понял это и тихо сказал:

«Я здесь, если тебе понадоблюсь… но не думаю, что буду нужен.»

А затем он покинул ее разум, как раз в тот момент, когда появился Кайден, карабкающийся вверх и перелезающий через перила балкона.

Оцепенев от неуверенности, Алекс просто сидела там, ожидая словесного удара, от которого она не смогла защититься.

Она ничего не говорила, но и он тоже.

Вместо этого он медленно приблизился к ней, соскользнув вниз, чтобы сесть рядом с ней.

Осторожно, словно опасаясь, что она отпрянет, как это было ранее на помосте, парень протянул руку и обнял ее, притягивая к себе.

До этого момента Алекс была напряжена, как глыба льда, но в тот момент, когда его тепло коснулось ее, она растаяла, и тело расслабилось от облегчения.

Только тогда, когда они вдвоем смотрели на ночной городской пейзаж, в то время когда Алекс прижималась к нему, девушка заговорила.

— Ты злишься на меня?

Ее голос был едва слышен, но это было все, на что она была способна.

Прижавшись щекой к ее макушке, он так же тихо ответил:

— Я уже видел большую часть видения будущего. Единственные части, которые были новыми, — это видеть меня в нем с тобой.

После всего, через что они прошли, у Алекс не хватило духу смутиться из-за того, что ее собственное подсознание считало его человеком, с которым она чувствовала себя в безопасности, чтобы провести ее через ужасы будущего. Даже тогда… задолго до того, как они были близки к тому, чтобы быть вместе.

— Не эта часть, — прошептала она. — Я имела в виду, ты видел Эйвена? — Она сглотнула и добавила: — Там, в Библиотечной пещере… после того, как ты отдал мне письмо Нийкса… я знаю, что говорила тебе, что это моя вина, что Эйвен стал монстром, но я никогда не вдавалась в подробности. Я никогда ничего не говорила о том, как он… ты знаешь… — Она даже не могла заставить себя произнести эти слова.

Пальцы Кайдена выводили успокаивающий узор на ее плече, пока он обдумывал вопрос. Но он недолго молчал, прежде чем его тело начало трястись от сдерживаемого веселья.

— Ты смеешься?

— Вовсе нет, — солгал он с явным юмором в голосе. — Это просто… я был бы лицемером, если бы винил парня в том, что он влюбился в тебя. — Он поцеловал Алекс в макушку. — Честно говоря, не могу винить его за вкус.

Отодвинувшись, чтобы посмотреть ему в глаза, она была поражена, увидев, что они светятся весельем. В них не было ни следа обвинения или осуждения.

Прочитав замешательство — и страх — в ее собственных глазах, Кайден обхватил ее лицо ладонями и прошептал:

— Это были не мы, Алекс. Ты знаешь, что это было не так.

Пораженная нежным пониманием в его тоне, слеза покатилась из ее глаза, и он наклонился вперед и поцелуем смахнул ее, прежде чем снова притянуть девушку к себе, чтобы она могла прижаться к нему еще раз.

— Никто не винит тебя в том, что произошло — ни в прошлом, ни в настоящем, — сказал Кайден, на этот раз гораздо более твердо. — Точно так же, как никто ни на секунду не верит, что ты ответственна за чью-либо смерть. Вина лежит только на Эйвене. И каждый — каждый из наших друзей — знает, что это правда.

Еще одна слеза скатилась из глаза Алекс, пока она не смогла собраться с силами настолько, чтобы не дать остальным потечь.

Понимая, что его слова прижились, и ему не нужно было больше ничего говорить, Кайден замолчал, просто наблюдая за видом вместе с ней.

Тихо, о, так тихо, она начала делиться с ним, рассказывать ему, как все произошло с Эйвеном от начала до конца. Как она начала распознавать его чувства и обратилась за советом к Нийксу, не желая вводить Эйвена в заблуждение. Как это было бесполезно, потому что Эйвен продолжал влюбляться в нее. Она рассказала, как он искал и нашел людей в качестве подарка для нее… и тогда Кайден привлек ее к себе на колени, прижимая еще ближе, когда она призналась, что их смерти были на ее совести, даже если она признала, что Эйвен был виноват. Наконец, она вернулась в настоящее, объяснив, как после смерти Леди Тайн и ее чар, подавляющих память — результат ее ментального дара как Тиа Аурас, как теперь поняла Алекс, — растворились с ее уходом, Эйвен, вместе со всеми другими меяринами, которые знали ее в прошлом, теперь знали, что когда-то давным-давно она была с ними как Эйлия.

Когда она закончила, то тихо рассказала остальное… сначала о пророчестве, которое услышала прошлой ночью, и о том, что оно было причиной того, что ей нужно было сбежать с Ксирой до утра, а затем обо всем, что узнала от Зайлин в тот день. Тело Кайдена замирало рядом с ней в определенные моменты… особенно при упоминании о съеденных сердцах и о том, что они могли означать, но все это время он продолжал выводить легкие, успокаивающие узоры на ее коже, его прикосновения снимали напряжение. Или, возможно, это было просто его присутствие. Но что бы это ни было, она почти заснула в его объятиях, когда он заговорил, его слова были неуверенными, но в то же время уверенными.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала, Алекс.

Несмотря на две дозы лэндры, которые она приняла в тот день, недостаток сна прошлой ночью теперь полностью сказался на ней, поэтому, зевая, она пробормотала вопросительное:

— Ммм?

Услышав просьбу Кайдена, все следы усталости исчезли.

— Ты что, с ума сошел? — она почти завизжала на него, вскакивая на ноги только для того, чтобы пройтись по краю балкона.

— Ты знаешь, что в этом есть смысл, — сказал Кайден, тоже вставая. — Ты знаешь, Алекс.

Самое безумное было то, что она действительно знала. Она знала больше, чем кто-либо другой. Но это не помешало ей обрушить на Ксиру череду мысленных ругательств и вопросов, прося его поддержать ее.

К сожалению, он был на стороне Кайдена. И что еще хуже, Кайден, казалось, знал, что она сделала.

— Что думает Ксира?

Пытаясь избежать вопроса, Алекс ответила:

— Он дракон. Что он может знать?

Взгляд, который Кайден послал ей, был одновременно комичным и понимающим.

Со вздохом Алекс призналась:

— Он думает, что это мудро.

Кайден не вмешивался в это дело. Он просто кивнул, ожидая, казалось, что Алекс поймет то же самое. И из-за этого от него — и от Ксиры — не потребовалось большего убеждения, прежде чем она неохотно согласилась.

— Спасибо, — прошептал Кайден, придвигаясь ближе.

— Ты можешь поблагодарить меня позже, предполагая, что это не приведет к эффектным последствиям, — проворчала Алекс, но все равно растаяла в нем, когда он проигнорировал ее кислое настроение и снова привлек ее к себе, заключив в объятия, которые были почти-почти так же хороши, как его поцелуи.

Они долго стояли так, прежде чем вернуться на свои места, и Алекс снова свернулась калачиком на коленях Кайдена. Вместе они молча наблюдали за городом, зная, что это будет их последняя возможность сделать что-то настолько мирное в течение некоторого времени. Так или иначе, после того, как они покончат со своими последними Вратами на следующий день, они отправятся домой. Это была их последняя ночь в Тиа Аурас… и, какой бы показной ни была Вардаэсия, Алекс понимала, что ей будет этого не хватать.

Но она также была готова вернуться в Медору и посмотреть в лицо будущему, зная, что откладывать это больше нельзя.

Пришло время остановить Эйвена, раз и навсегда.

Глава 24

Алекс, должно быть, заснула на балконе, потому что следующее, что она помнила, это то, что она проснулась от легкого прикосновения пальцев, скользящих по линии ее волос и вниз по щеке.

Она медленно приходила в сознание, чувствуя тепло и уют в своей постели, но больше от осознания того, что Кайден, должно быть, отнес ее туда после того, как она заснула в его объятиях. Это, однако, не объясняло, почему сейчас он сидел на краю рядом с ней, одетый и готовый к предстоящему дню, глядя на нее сверху вниз с нежным выражением.

Хриплым со сна голосом Алекс прищурилась на него и сказала:

— Мы уже говорили о том, чтобы ты не смотрел, как я сплю.

Тихий смех вырвался у него, прежде чем он заверил:

— Я пробыл здесь достаточно долго, чтобы разбудить тебя.

Глаза Алекс недоверчиво сузились.

Он ухмыльнулся и провел большим пальцем по ее щеке.

— Правда. Прошлой ночью я был идеальным джентльменом. Уложил тебя в целости и сохранности, а потом оставил спать в своей красоте.

Смягчившись, Алекс сказала:

— Спасибо тебе за это. — Она сделала паузу. — И спасибо, что не смотришь на меня как сталкер.

Странный свет ударил в глаза Кайдена, и его рот дернулся, когда он сказал:

— Возможно, я не был здесь долго этим утром, но что касается прошлой ночи, я не хотел беспокоить тебя, пока не был уверен, что ты достаточно пришла в себя, чтобы тебя можно было переместить, не разбудив.

Алекс не была уверена, к чему он клонит, но ее желудок сжался, когда она увидела выражение его лица.

— И?

Он убрал большой палец с ее щеки, пока не коснулся ее губ.

— И, — сказал он, — за это время я кое-что обнаружил.

Чувствуя покалывание после его прикосновения, Алекс прошептала, его большой палец все еще скользил по ее губам, когда они складывали слова:

— Что именно?

Его глаза переместились с наблюдения за ее ртом на удерживание ее взгляда, и было невозможно не заметить искру восторга в них.

— Что ты разговариваешь во сне.

Алекс замерла. Джордан однажды сказал нечто подобное, но это не уменьшило ее страха.

— Что я такого сказала?

Выражение лица Кайдена заставило ее пожалеть, что она спрашивала.

— Ничего такого, чего бы я уже не знал, — тихо сказал он, его большой палец скользнул по ее щеке в последний раз, прежде чем он убрал руку. — Но все равно было приятно это слышать.

Застонав, Алекс закрыла глаза рукой, как будто не видеть мир означало, что он больше не существует.

— Не стесняйся, добей меня сейчас.

Глубокий, теплый смешок вырвался у Кайдена.

— Не до завтрака. — Он мягко отнял ее руку от лица, его губы улыбались, когда он наклонился и мягко коснулся ими ее губ, прежде чем отодвинуться ровно настолько, чтобы прошептать: — Самый важный прием пищи за день.

Не давая ей шанса утонуть в своем унижении, он обвил ее руками и поднял на ноги, практически вынудив покинуть комнату и присоединиться к остальным, которые уже собрались и начали есть.

Смущенная, Алекс забыла, что полностью избегала своих друзей накануне после эпизода у Врат. Но теперь встреча была неизбежна, потому что все они сделали паузу в том, что делали — в некоторых случаях еда была наполовину поднята — в тот момент, когда Кайден притащил ее напряженную, одетую в пижаму фигуру к столу.

Стоя перед ними в неловком положении, Алекс понятия не имела, что сказать. Должна ли она просить у них прощения? Должна ли она попытаться объяснить? Должна ли она вести себя так, как будто ничего не случилось?

Когда Кайден намеренно переплел свои пальцы с ее и наклонился, чтобы поцеловать ее в висок, Алекс обнаружила, что ей не нужно было ничего делать, потому что Джордан начал первым говорить.

Переводя взгляд с Алекс на Кайдена, их соединенные руки и став свидетелем сладкого поцелуя, он сухо сказал:

— Держу пари, любовник-Эйвен убил бы, чтобы оказаться на твоем месте прямо сейчас, Кайден.

Его формулировка не могла быть более жестокой, как непочтительное название, так и убийственное замечание, которое было извращенно уместным. Но из-за этого его заявление сняло напряжение, окружавшее их, и все как один разразились испуганным смехом.

Что касается Алекс, то первый вздох, вырвавшийся из ее губ, был шокированным взрывом юмора, но второй вышел сдавленным, облегчение от беззаботного комментария Джордана сжало ее грудь и заставило глаза гореть.

Чувствуя, что она изо всех сил пытается сдержать эмоции, Кайден притянул ее ближе, но он был не единственным. Потому что затем Джордан поднялся, его руки обвили их обоих. Биар тоже встал, чтобы присоединиться к объятиям. Д.К. и Деклан были прямо за ними, пока все пятеро друзей Алекс не прижали ее к себе… или так близко, как только могут быть групповые объятия, учитывая все руки, которые никто не знал, куда втиснуть.

От их неопровержимой демонстрации поддержки, так же быстро, как юмор Алекс начал разрушаться, он снова превратился в восторг. Если бы она не была раздавлена в беспорядке рук, ног и наклоненных голов, она бы рухнула на землю, ее колени ослабли от их принятия, от их любви.

Когда лед был окончательно растоплен, они оторвались друг от друга и заняли свои места за столом. За завтраком Алекс ответила на все вопросы о том, что произошло с Эйвеном в прошлом, рассказав гораздо короче, чем рассказала Кайдену прошлой ночью, но все же достаточно, чтобы они узнали о его безответной любви и последующем чувстве предательства. Когда она закончила, как и обещали Кайден и Ксира, никто не винил ее… ни в малейшей степени. Хотя они были разочарованы тем, что она не чувствовала, что может разделить свое бремя, они также понимали, что за ночь у них было время рассмотреть все с ее точки зрения и признать давление, под которым она находилась, особенно зная потенциальное будущее, с которым они все могут столкнуться.

Их поддержка заставила Алекс заморгать от вновь вспыхнувшего жжения в глазах, но ей удалось подавить это чувство и улыбнуться им всем, выражая свою благодарность, на что они просто отмахнулись от нее и напомнили, что они семья… и для этого семья и существует.

Когда Зайлин прибыла и жестом велела Алекс вернуться в комнату и подготовиться к предстоящему дню, она сделала это с облегчением, практически плывя вслед за Тиа Аурас.

— Я так понимаю, все прошло хорошо? — спросила Зайлин, протягивая Алекс чистую одежду, снова кожаные штаны и топ, а наряд принцессы Амазонки исчез после первых двух дней. Оглядываясь назад, Алекс думала, насколько это было просто из-за того, что Зайлин была жестока в выборе одежды.

Пока Алекс одевалась, она рассказала, как прошла ее ночь, и призналась, что не сталкивалась с друзьями до того утра. Удивительно, но Зайлин не осудила ее за трусость, а просто кивнула в знак согласия.

— Ты кажешься рассеянной, — прокомментировала Алекс, ожидая более язвительного замечания. — Все в порядке?

Зайлин, казалось, была удивлена заботой Алекс. Сначала казалось, что она не собирается отвечать, но затем, тяжело выдохнув, женщина ответила:

— Сегодня твой последний тест.

Нервы скрутились в животе Алекс при этом напоминании, но когда Тиа Аурас больше ничего не сказала, она подсказала:

— И?

— И, — сказала Зайлин, — так или иначе, сегодня ты — и я — узнаем, должны ли мои люди присоединиться к вам в битве.

Не в силах выдержать взгляд ее серебристых глаз, Алекс опустила глаза и сказала:

— Ты же не хочешь, чтобы у нас сегодня все получилось, не так ли?

— Я боюсь того, что произойдет, если не получится, — тихо призналась Зайлин. Но затем, еще тише, она добавила: — Я также боюсь того, что произойдет, если получится.

Алекс резко подняла глаза, но Зайлин продолжила:

— Если я кажусь рассеянной, это потому, что я разрываюсь на части. Я хочу, чтобы мои люди оставались в безопасности, но не уверена, что лучший способ для этого — это сражаться с вами или оставить вас на произвол судьбы. — Она сделала глубокий вдох. — До того, как я узнала о том, что Ваэварка находится во владении Эйвена, и как он практикует Ту'эх Тендаран Орвас, я по-настоящему не понимала угрозы, с которой вы столкнулись. Теперь, однако…

Она замолчала, не нуждаясь в том, чтобы заканчивать.

Алекс не знал, что сказать. Она пришла к Тиа Аурас, чтобы обратиться за помощью к бессмертным в надежде, что они исполнят слова пророчества, и все, что она до сих пор делала, было попыткой доказать, что она достойна их помощи. Но это не означало, что она не разделяла беспокойства Зайлин.

— Сегодняшний день решит за нас, — мягко сказала Алекс. — Если мы пройдем последние Врата, ты сама сказала, что Саэфии выполнит наше соглашение.

Глаза Зайлин вспыхнули нечитаемым светом, и Алекс сделала паузу, чтобы посмотреть, скажет ли она что-нибудь. Но Тиа Аурас хранила молчание, поэтому Алекс продолжила:

— И если мы потерпим неудачу, то у нас все равно будет ответ.

«И весь мой мир будет обречен», добавила Алекс про себя.

Не позволяя этой мысли укорениться, она закончила:

— В любом случае, мы узнаем к концу дня. Так что последуй своему собственному вчерашнему совету и не думай о будущем… просто сосредоточься на настоящем.

Зайлин долго смотрела Алекс в глаза, прежде чем, наконец, кивнула.

— Ты права.

Деловитыми шагами Тиа Аурас подошла к прикроватному столику и открыла ящик, достав письмо Нийкса, передала его Алекс.

— На счастье, — сказала Зайлин.

Воодушевленная ее вниманием, Алекс засунула его за тугой пояс своих кожаных штанов.

— Полагаю, это тоже твое, — сказала Зайлин, вытаскивая ожерелье Мирокса из своей черной мантии, очевидно, забрав его у императрицы.

Глядя на серебристый металл, из которого сделан элегантный лук лучника с идеально натянутой стрелой, Алекс покачала головой и подняла глаза, чтобы встретиться взглядом с Зайлин.

— Оставь себе.

Зайлин вздрогнула.

— Ты… отдаешь это мне?

— Это ожерелье оказалось в моем распоряжении после того, как я сделала то, что никому другому не удавалось сделать раньше, — сказала Алекс, вспоминая, как Охотник утверждал, что она была первым человеком, который когда-либо находил цель в своих испытаниях класса Скрытности и Уловок. Не имело значения, что Алекс на самом деле не хотела пробовать, и при этом она целенаправленно не искала какую-либо цель. Но, тем не менее, она преуспела там, где другие потерпели неудачу, случайно или нет.

Продолжая свои рассуждения, она сказала:

— Надеюсь, то же самое будет верно и сегодня. А если нет, — она пожала плечами, стараясь, чтобы жест выглядел небрежно, несмотря на то, что на душе у нее скребли кошки, — тогда, по крайней мере, у тебя будет что-то на память обо мне.

Она не могла прочитать выражение лица Зайлин, не могла сказать, оценили ее предложение или отвергли.

Внезапно вспомнив слова Саэфии о том, что Мирокс является меткой заклятого врага Тиа Аурас, Алекс быстро отступила, опасаясь, что она, возможно, непреднамеренно обидела Зайлин.

— Я имею в виду, ты не обязана хранить это, если не хочешь. Я просто подумала…

— Спасибо, Алекс, — мягко вмешалась Зайлин, поднимая руки, чтобы закрепить цепочку на шее. Сияние серебра резко выделялось на темном фоне ее кожи, отчего Мирокс казался более живым, чем обычно. — Я считаю твой подарок большой честью и буду носить его с гордостью.

Алекс сглотнула от эмоций, которые услышала в голосе Зайлин, понимая, что то, что она только что предложила Тиа Аурас, значило, возможно, больше, чем она понимала.

Как только девушка собралась покинуть свою комнату и встретиться с друзьями, чтобы в последний раз отправиться на стадион, Зайлин окликнула ее.

Остановившись на пороге, Алекс оглянулся на Тиа Аурас.

— Как бы то ни было, — прошептала Зайлин, дотрагиваясь до амулета на своей шее, — я действительно надеюсь, что сегодня у тебя все получится.

Снова сглотнув, Алекс смогла только кивнуть в ответ, прежде чем продолжить путь к двери.

Друзья уже ждали ее, и каждый из них выглядел таким же встревоженным, как и она сама.

— Последний день, — сказал Биар, как будто ему нужно было нарушить молчание.

— Пока у нас пять на пять, — сказал Джордан. — Шансы выглядят хорошими.

Д.К. простонала:

— Не сглазь.

— Честно говоря, — вмешался Деклан, — я просто надеюсь, что мы сможем избежать этой возможности смерти, чумы и трагедии. Конечно, у Врат, должно быть, заканчиваются идеи.

Все они повернулись, чтобы посмотреть на него, и Д.К. прошипела:

— Как насчет того, чтобы ты не говорил таких вещей вслух?

Алекс подавила усмешку, не в силах поверить, что она способна найти что-то забавное, учитывая то, с чем им предстояло столкнуться — как с последними Вратами, так и после того, как они вернутся домой.

Встряхнувшись, она обратила на себя всеобщее внимание, зная, что скоро их перенесут.

— Что бы ни случилось сегодня, — сказала Алекс, — я хочу, чтобы вы все знали, как я благодарна вам за все, что вы сделали на этой неделе. Несмотря на то, что многое из того, через что мы прошли, было сосредоточено на мне, — она заметила, что Д.К. произносит «Шоу Алекс» с явным юмором, — Я бы провалила самое первое задание, если бы вы все не были здесь. Именно ваша поддержка и ваша сила помогли нам всем пережить сегодняшний день, и я не принимаю это как должное. — Она оглядела их всех. — Я просто… Я просто хочу, чтобы вы это знали.

Кайден протянул руку и переплел свои пальцы с ее, нежно сжимая, когда ее слова повисли в воздухе, все друзья мягко улыбнулись ей в ответ.

— Для протокола, — сказал Джордан, — прогулка в новый мир? — Он ухмыльнулся. — Ты не смогла бы остановить нас, даже если бы попыталась.

— И мы знаем, что ты бы так и сделала, — сказал Биар, тоже ухмыляясь.

Алекс отметила, что он выглядел намного лучше, чем за всю неделю. Темные тени под его глазами все еще были на месте, но уже не такие глубокие. И после объяснения Кайдена несколькими днями ранее, и объяснениями Д.К. до этого, Алекс почувствовала прилив благодарности за то, что Деклан вмешался, чтобы быть рядом с Биаром, особенно когда она была захвачена собственным эмоциональным беспорядком. На самом деле, переводя взгляд с друга на друга по кругу, Алекс поняла, насколько идеальной была их маленькая группа. Как сильно они дополняли друг друга, как хорошо сочетались их личности.

— Я буду скучать по этому, — прошептала она.

— Эй, притормози, — сказал Джордан, протягивая руку, чтобы потянуть ее за прядь волос, — иначе мы никуда не уйдем.

— Вообще-то, — криво усмехнулся Биар, — мы надеемся, что сегодня попозже отправимся домой.

Вполголоса Деклан сказал:

— Если только нам действительно не придется столкнуться лицом к лицу со смертью, чумой или… ой.

Удар локтем в живот от Д.К. и твердый взгляд после этого не дали ему закончить.

— Я имел в виду, что, что бы ни случилось дальше, мы все будем вместе, — многозначительно сказал Джордан. — Так что ничего не упустим.

И все же все они знали, что как только они вернутся в Медору, все будет по-другому. По крайней мере, до поражения Эйвена.

… Или их.

На самом деле, что бы ни случилось раньше.

Словно прочитав ее угасающие мысли, Кайден еще раз сжал ее пальцы, побуждая Алекс посмотреть на него. Его блестящие голубые глаза были теплыми, когда они смотрели на нее, стирая сомнения и наполняя уверенностью.

Одарив его благодарной улыбкой, Алекс повернулась лицом к остальным и сказала:

— Тиа Аурас хотели, чтобы мы проявили себя, но, насколько я понимаю, мы уже сделали это и даже больше. Все, что нам осталось, — это закончить и убедиться, что у всего их мира нет другого выбора, кроме как признать нашу ценность. Вы со мной?

Звуки согласия встретили ее слова всего за несколько секунд до того, как они в последний раз перенеслись на стадион.

Бессмертные в толпе сходили с ума, трибуны были забиты больше, чем Алекс видела в предыдущие дни. И над всем этим восседали Саэфии, Тайрос и Каливер. Императрица и два ее советника были заметно напряжены, они никак не ожидали, что Алекс и ее друзья зайдут так далеко. И теперь, когда осталось всего одно испытание, будущее бессмертных висело на волоске так же сильно, как и будущее Медоры.

«Если День и Ночь объединятся и будут сражаться…»

Алекс отчаянно надеялась, что они пройдут достаточно далеко, чтобы увидеть, как это произойдет.

— Здесь ничего не происходит, — тихо сказала она, когда Тайрос спустился вниз, чтобы раздать их золотые манжеты, не предложив обычного благословения, прежде чем вернуться к остальным.

Только тогда Саэфии встала.

Зрителям потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы успокоиться, какими бы раздраженными они ни были. Но как только они замолчали, заговорила императрица.

— Шесть Врат, с которыми вам был брошен вызов, с пятью из которых вы уже столкнулись, — сказала Саэфии. — Вы продвинулись дальше, чем ожидалось, и независимо от результата сегодня, вы должны гордиться собой за такое достижение.

Глаза Алекс сузились, не оценив то, что казалось снисходительным похлопыванием по голове.

— Пусть свет будет проводником для вас сегодня, смертные, — сказала Саэфии, подняв руки, и огненные арки начали вращаться в воздухе.

Они кружили вокруг и вокруг, сердце Алекс подпрыгивало у нее в горле, пока она ждала, когда появятся три варианта.

Когда они это сделали, по ее коже побежали мурашки.

Рувак, Элларна и Кора Тенн.

Хаос, Любовь и Потерянные Души.

Когда Саэфии объявила о вариантах, и опасения Алекс заставили ее бороться с собой, подавляя тошноту, она сосредоточилась только на своем дыхании, когда огненные арки медленно опускались в затянутую облаками щель.

Пока зрители сидели на краешках своих кресел в ожидании финального шоу, Алекс повернулась к друзьям.

— Думаю, что на этот раз мы хотим нацелиться на Врата Любви, учитывая другие варианты.

Несмотря на то, что она тщательно избегала смотреть на Кайдена, когда говорила, Алекс все еще могла видеть уголком глаза, как он ухмыляется. Она бросила на него предупреждающий взгляд, в результате чего его ухмылка превратилась в веселый смешок. Но, к ее великой благодарности, он воздержался от комментариев.

Остальные друзья, однако, были другой историей. И в попытке отвлечься от насмешек, хотя, на самом деле, никто из них не хотел наткнуться на Врата Хаоса или Врата Потерянных Душ, Алекс сказала:

— Увидимся на другой стороне, — и совершила свой последний прыжок с помоста в неизвестность.

Глава 25

Впервые за всю неделю Алекс выбрала то, что, по ее мнению, было лучшими Вратами из трех.

Когда слово «Элларна» промелькнуло у нее в голове, она почувствовала облегчение, зная, что все-таки вошла во Врата Любви. Она только надеялась, что это не приведет к дальнейшему смущению.

Но когда она приземлилась с другой стороны и выпрямилась, Алекс поняла, что смущение будет наименьшей из ее забот.

И снова она прибыла в Раэлию — место, которое быстро становилось ее наименее любимым местом во всех мирах.

Когда друзья, пошатываясь, вышли вслед за ней, каждый из них издавал стонущие звуки, оглядывая знакомую поляну, окруженную грибами.

— Еще одно воспоминание? — спросила Д.К., говоря так же настороженно, как Алекс чувствовала.

Но Алекс медленно покачала головой.

— Если это так, то это не мое.

Она никогда не бывала в Раэлии такой, какой она выглядела сейчас, покрытой таким количеством полевых цветов, что сама весна не понимала понятия «излишество».

Озадаченная Алекс задавалась вопросом, как они могли оказаться в Раэлии, если не через воспоминание. Это не было похоже на то, что они прошли через Библиотеку… они все еще должны были быть где-то в Тиа Аурас. Или, как вариант, в какой-то виртуальной реальности священного места меярин.

— Врата Хаоса? — Биар тихо догадался. — Или Потерянные Души?

Ни у Алекс, ни у Кайдена не было возможности поправить его до появления Саэфии. Тиа Аурас физически не была на поляне, но полупрозрачная голограммная фигура безмятежно стояла перед ними.

— Последнее испытание, которое вам предстоит выдержать, будет предоставлено Вратами Любви, — объявила Саэфии, ее голос был таким ясным, что казалось, будто она действительно была перед ними.

— Хорошая работа, Алекс, — тихо похвалил Джордан, быстро похлопав ее по плечу в знак поздравления.

Но Алекс не ответила. Она была слишком сосредоточена на том, чтобы гадать, почему они оказались в Раэлии… и что им придется там делать.

— Сегодняшняя задача, пожалуй, самая простая из всех, с которыми вы сталкивались до сих пор. — Тон Саэфии стал тише, и она, наоборот, добавила: — Так же, как может быть и самым трудная.

В мгновение ока произошло сразу шесть событий.

Появилось пять одинаковых деревьев, расположенных в пятиугольных точках внутри поляны.

Однако шестое заставил желудок Алекс опустеть. Потому что в центре пятиугольника, всего на расстоянии вытянутой руки от того места, где она застыла на месте, появилась маленькая хрустальная подставка, сверкающая светом и отражающая цвета окружающих их полевых цветов. На нем лежал один-единственный предмет:

Золотой кинжал.

— Я думала, это Врата Любви? — прошептала Д.К., в ее тоне смешались замешательство и беспокойство.

Алекс не смогла даже кивнуть в знак подтверждения. Все, что она могла делать, это смотреть на золотой кинжал, боясь, что он соскочит с подставки и оживет.

— Только один из вас будет по-настоящему испытан сегодня, — продолжила Саэфи, переводя взгляд на Алекс с оружия обратно на нее, — и все же, вы все будете испытаны.

— Еще одни чертовы загадки, — проворчал Деклан. — Я бы хотел…

Но что бы он ни хотел, он так и не смог сказать, потому что по мановению голографической руки Саэфии он, Джордан, Д.К., Биар и Кайден отплыли от Алекс только для того, чтобы врезаться в пять серебряных деревьев, по одному на каждого. Тонкие нижние ветви ожили, обвиваясь вокруг них, как виноградные лозы, пока они не оказались в ловушке, обездвиженные на лодыжках, на шеях и на туловищах, прижав руки к бокам.

Это произошло в одно мгновение, слишком быстро даже для обостренных рефлексов Алекс, чтобы вмешаться. Вместо этого она могла только с шоком наблюдать, как пятеро ее друзей были обездвижены деревьями вокруг того места, где она стояла.

— Сегодня тебе предстоит сделать выбор, Александра, — сказала Саэфии, указывая на кинжал. — Любовь — это жертва. Поэтому, чтобы пройти свое последнее испытание, ты должна быть готова пожертвовать тем, кого любишь.

Весь воздух вышел из легких Алекс.

— Что?

— Это окончательное испытание твоей ценности, — продолжила Саэфии. — Убей кого-то, кто тебе небезразличен, и тем самым спаси весь свой мир.

Глаза Алекс были широко раскрыты, когда она попятилась от кинжала.

— Нет. Ни за что.

Но Саэфии еще не закончила.

— Пожертвуй одной жизнью во имя любви, и ты пройдешь Ту'э Саэрон эсс Телари. Ты преуспеешь перед Вратами Испытания. — Она сделала многозначительную паузу. — Пожертвуй одной жизнью, и ты докажешь, что достойна того, чтобы наши армии присоединились к тебе в Медоре.

— Ты сумасшедшая, — сказала Алекс без колебаний. Она даже не могла посмотреть в сторону друзей. — Если ты думаешь… Если хоть на секунду ты думаешь… — Она замолчала, не в силах закончить.

— Алекс.

Она закрыла глаза, услышав тихий зов, надеясь, что это будет означать, что он больше не повторится.

— Алекс, может быть…

— Нет! — Алекс набросилась на Д.К., даже не пытаясь обуздать свой гнев… но эмоция была направлена не на ее подругу. Будучи королевской принцессой Медоры, Д.К., уже доказала, что готова пожертвовать своей жизнью ради своего народа. При первой попытке Эйвена добраться до Мейи, Д.К., встала на его пути вместе с Алекс и чуть не погибла из-за своего неповиновения. Она любила своих людей, и она любила свой мир. Но она была не единственной, кто чувствовал то же самое.

Когда Алекс набралась смелости оглянуться на остальных своих друзей, привязанных к серебряным деревьям, несмотря на их бледные лица, она могла сказать, что каждый из них охотно отдал бы свою жизнь, если бы это означало спасение всех тех, кого они любили. Если это означало спасение Медоры.

Но выбор должны были сделать не они, а Алекс. Это ее руки должны были держать кинжал, ее руки, которые должны были нанести смертельный удар, ее руки, которые навсегда будут покрыты кровью того, кого она любила.

Переводя взгляд с Д.К. на Джордана, затем на Биара, затем на Деклана и, наконец, на Кайдена, Алекс почувствовала, что сердце у нее в груди разрывается. То, что требовали от нее Врата — это было слишком много. Она не могла этого сделать.

…Но, если она этого не сделает, то подведет их всех. Все, что она сделала, все, что они все пережили, было бы напрасно.

— Алекс, — позвал Деклан. — Посмотри на меня.

Услышав тихую команду в его голосе, она подчинилась.

Его обычно беззаботные черты лица были серьезными, когда он сказал:

— Во время Врат Силы ты спросила меня, почему я здесь. Помнишь?

Алекс кивнула, не в силах говорить из-за тисков, сдавливающих ее грудь.

— Я не дал тебе ответа, — сказал он. — Потому что я сам не знал. Не выходя за рамки очевидного. — Его взгляд метнулся к Биару, затем к Кайдену, затем к остальным. — Я пришел, чтобы быть со всеми вами, помочь всем, чем смогу.

И он это сделал. Он был там для всех них, особенно для Биара.

— Но теперь я знаю настоящую причину, по которой я здесь, — сказал Деклан, многозначительно взглянув на кинжал.

Понимание поразило Алекс, и она отпрянула, прошипев:

— Заткнись, Деклан, — синхронно с Биаром и Кайденом, которые выглядели разрывающимися между яростью и страхом.

— Ты знаешь, что в этом есть смысл, — сказал Деклан. — Ты знаешь, Алекс.

— Заткнись, Деклан, — снова рявкнул Биар.

— Дома меня никто не ждет, — пылко продолжал Деклан, как будто пытался убедить себя не меньше, чем Алекс. — Дедушка может расстроиться, но он достаточно быстро справится с этим. И все остальные, о ком я забочусь, прямо здесь. — Его взгляд снова обежал их группу, задержавшись на Биаре и Кайдене, прежде чем вернуться к Алекс. — Если мы не пройдем этот тест, тогда мы все равно что покойники. Так что позвольте мне сделать это для вас… для всех вас. Моя жизнь в обмен на твою. — Не сводя глаз с Алекс, он тихо закончил: — Мы оба знаем, что ты не выживешь, если кто-то из остальных умрет сегодня. Это должен быть я.

Алекс покачала головой. Затем тряхнула ей снова.

И все же дрожащими пальцами она потянулась к кинжалу.

Столь же красивый, сколь и смертоносный, он идеально помещался в ее руке, ощущаясь теплым на фоне липкой кожи. Она легонько провела пальцем по золотому лезвию, капля крови выступила на ее коже от его остроты, укол боли стал приятным отвлечением.

Возможно, она и схватила кинжал, но она не сдвинулась с центра пятиугольника. Она не сделала ни шагу ни в каком направлении. И она не хотела… она не могла.

— Алекс, все в порядке, — тихо позвал Деклан, подталкивая ее к себе. Но все же она оставалась на месте, онемение овладело ее телом.

Она не отрывала взгляда от кинжала, она не смотрела на своих друзей. По их молчанию она поняла, что они поняли. Даже Биар и Кайден больше не говорили Деклану вести себя тихо. Все они знали, что поставлено на карту; что если она не пройдет испытание, если она не убьет одного из них, тогда вся надежда потеряна.

Но она не хотела их понимания. Она не хотела ничего из этого.

Ее онемевшие пальцы больше не могли удерживать вес кинжала, и она уронила его обратно на подставку, звук, похожий на звенящее эхо завершенности, разнесся по поляне.

Посмотрев на друзей, она пристально посмотрела на каждого из них, прежде чем ее взгляд остановился на Деклане, и она прошептала:

— Ты ошибаешься. Я не выживу, если кто-нибудь из вас умрет.

Звуки облегчения вырвались у всех ее друзей, включая Деклана, и она поняла, что приняла правильное решение. Другого выбора не было; если это был ее единственный вариант, то ей просто нужно было найти другой способ. Она не пожертвует ни одним из них, она не могла пожертвовать ни одним из них. Это было бременем, с которым она никогда не смогла бы жить.

Как раз в тот момент, когда она собиралась произнести единственное слово, которое, как она знала, положит конец тесту — и официально объявит их провал, — заговорила затянувшаяся голограмма Саэфии.

— Я вижу, что ты разрываешься, — тихо сказала императрица. — Так что, возможно, есть способ облегчить твою дилемму.

И без того измученный пульс Алекс пропустил удар, когда земля начала дрожать, и пять серебряных деревьев сместились, позволив вырасти шестому, превратив пятиугольник в шестиугольник.

Яркая вспышка света, и внезапно на поляне вместе с ними появился кто-то еще, привязанный к самому молодому серебряному дереву, ветви которого быстро обвились вокруг ее тела.

Ошеломленно вздохнув, Алекс уставилась на несопротивляющуюся фигуру Зайлин, которая смотрела на нее сверкающими глазами и напряженными чертами лица.

— Ты должна забрать жизнь другого, Александра, если хочешь пройти это испытание, — сказала Саэфии. — Это тебе решать чью именно.

И с этими словами голограмма императрицы исчезла, оставив Алекс одну на поляне, чтобы принять решение, которое, так или иначе, изменит всю ее оставшуюся жизнь.

— Просто сделай это, Алекс.

Четыре тихих слова от Зайлин, но их было достаточно, чтобы у Алекс подкосились ноги.

Встретившись с ее серебристыми глазами, Алекс просто молча покачала головой.

— Мы оба знаем, что ты не собираешься убивать одного из своих друзей, — продолжила Зайлин твердым голосом. — Так же, как мы оба знаем, что ты не можешь рисковать провалить этот тест. — Ее губы искривились. — Я — идеальное решение.

— Не надо, — выдохнула Алекс, все еще качая головой. — Просто… просто не надо.

— Ты знаешь, что это правда, — сказала Зайлин. — Я для тебя никто. Я всего лишь помощница… слуга.

— Ты не просто слуга, — воскликнула Алекс, ее оцепенение начало отступать, когда гнев занял свое место. Гнев на Зайлин за ее слова и предположения, гнев на Саэфии за то, что она поставила их всех в такое положение с самого начала, гнев на Врата за их отвратительную, презренную задачу.

— Но это то, кто я есть, — неумолимо продолжала Зайлин. — Я слуга своего народа, так же как и ты — своего. Так что возьми кинжал и принеси жертву.

Алекс снова покачала головой.

Наклонившись вперед настолько, насколько позволяли ее путы, Зайлин взревела:

— ВОЗЬМИ КИНЖАЛ, АЛЕКС!

Так же сильно Алекс закричала:

— НЕТ!

Затем она посмотрела на балдахин, адресуя свои слова тому, кто их слушал.

— Это не долбаные Голодные игры! Вы все больны, если думаете, что я собираюсь кого-то убить — кого угодно — только для вашего развлечения! Я не могу… Я не буду… — Она глубоко вдохнула и попыталась снова. — Вам нужно дать мне другое задание. Это не испытание любви… настоящая любовь никогда не потребовала бы такой цены.

На поляне воцарилось долгое молчание, прежде чем Зайлин тихо заговорила, повторив предыдущие слова Саэфии.

— Любовь — это жертва, Алекс. Жертва всегда требует платы. — Продолжая так же тихо, она сказала: — Здесь у тебя нет выбора.

Слезы навернулись на глаза Алекс, затуманивая ее зрение.

Увидев, что Алекс колеблется, у Зайлин перехватило горло, но она удержала свой взгляд и прошептала:

— Возьми кинжал, Алекс.

На этот раз Алекс сделала, как ей сказали.

— Теперь иди ко мне, — продолжала шептать Зайлин.

И снова Алекс последовал ее приказу. Шаг, шаг, шаг, шаг, каждое движение приближало ее к Тиа Аурас. Ближе к поступку, который сломал бы ее так, как никогда не смог бы сломать, оставив на ней шрамы навсегда.

— Алекс… — начал Джордан, но не закончил. А если и сказал, то Алекс не услышала. Она ничего не могла слышать из-за борьбы в собственном разуме, из-за ужаса того, что она собиралась сделать.

— Хорошо, — прошептала Зайлин, когда Алекс оказалась прямо перед ней. Дрожащим голосом она проинструктировала: — Теперь поднеси лезвие к моей груди.

Словно переживая внетелесный опыт, Алекс подняла дрожащую руку вверх, ее мысли кричали. Она чувствовала подобное только однажды, когда Эйвен Заявил на нее права и приказал убить Д.К… Но на этот раз на нее не претендовали. На этот раз решения были ее собственными.

— Один быстрый удар, — продолжала инструктировать Зайлин. Зрачки ее серебристых глаз были расширены от страха, дыхание поверхностным, тело напряженным. И все же она не сопротивлялась. Вместо этого она помогала ускорить свою смерть. — Это закончится до того, как… — Ее голос дрогнул. — Сделай это быстро, и все закончится прежде, чем ты успеешь оглянуться.

Слезы текли по лицу Алекс, ее губы дрожали.

— Я…

— Просто сделай это, Алекс!

Так Алекс и сделала.

Одним быстрым движением она провела лезвием вперед и вверх.

Но она не использовала его, чтобы пронзить плоть Зайлин.

Вместо этого она разрезала переплетенные лозы, освободив Тиа Аурас из ее ловушки.

Больше не удерживаемая против воли, Зайлин все еще не двигалась. Она просто в шоке уставилась на Алекс.

— Ты сказала мне, что у меня не было выбора, но ты ошибалась, — прошептала Алекс, неспособная что-либо видеть сквозь слезы. Она вытерла лицо рукой, но на их место просто потекло еще больше слез. — Раэлию не зря называют Перекрестком — это место выбора.

У нее перехватило дыхание, когда она вспомнила слова Рока, сказанные, казалось, целую вечность назад: «Жизнь полна перекрестков, Алекс. Полна выбора. Есть много путей, по которым мы можем пойти. Нам решать, какие из них ведут в правильном направлении.»

— Я сделала единственный выбор, с которым могу жить, — прошептала Алекс, выдерживая недоверчивый взгляд Зайлин. — Даже если это означает, что этот выбор, с которым мне также придется умереть.

И с этим заявлением она уронила кинжал, кончик лезвия вонзился в мягкую землю под ногами с оглушительной окончательностью.

— Одна жизнь, Алекс, — прохрипела Зайлин. — Одна-единственная жизнь, и ты спасешь весь свой мир.

— Ты права, — сказала Алекс так же хрипло. — Но эта единственная жизнь будет принадлежать Эйвену, а не тебе… и не им. — Она указала на своих молча наблюдающих друзей. — И даже тогда Эйвен не умрет от моей руки. Потому что самый верный способ стать монстром — это пойти по его стопам. — Она сделала болезненный вдох и закончила: — Смерть ведет к смерти. Но что касается меня, я выбираю жизнь. И я придерживаюсь своего решения, невзирая на последствия.

Отступив назад, Алекс в последний раз вытерла лицо и, увидев взгляды поддержки, которые посылали ей друзья, их гордость за ее действия, а не страх перед тем, что может принести будущее, она повысила голос и крикнула:

— Мы закончили здесь. Стоп.

С официальным словом капитуляции Раэлия мгновенно начала растворяться вокруг них, пока они больше не оказались на поляне, окруженной грибами, а вместо этого вернулись на помост на стадионе, все они, за исключением Зайлин, которая исчезла вместе с пейзажем полевых цветов.

Больше не связанный ветвями, Кайден намеренно подошел и встал рядом с Алекс. Он взял ее левую руку в свою, его большой палец слегка погладил линию ее тонких шрамов от претензий. Биар быстро последовал за ним по пятам, потянувшись к ее правой руке. Джордан, Д.К. и Деклан тоже придвинулись ближе, пока все шестеро не встали рука об руку, чтобы встретить грядущий суд. Даже если бы они все знали, что это будет.

Зрители хранили молчание, с торжественными лицами глядя вниз на помост. Некоторые казались облегченными, другие разочарованными — четкая грань между теми, кто был готов прийти на помощь Медоре, и теми, кто — нет.

Наконец, Саэфии встала. И когда она заговорила, ее слова, хотя и были нежеланными, не были неожиданными.

— Вы проявили огромную силу и мужество в течение этой недели, а также поделились секретами, проявили мудрость и выдержали суд, — заявила императрица. — Но, к сожалению, этого было недостаточно. Вам нужно было пройти все шесть Врат, чтобы мой народ присоединился к вашему в битве за ваш мир. И сегодня вам не удалось пройти свой заключительный тест.

Ее голос эхом разнесся по стадиону, когда она продолжила:

— Мне жаль, смертные, но это означает, что вы подвели Ту'э Саэрон эсс Телари. И поэтому Тиа Аурас не отправится с вами обратно в Медору.

Если бы не сильная поддержка Кайдена и Биара, удерживающие ее от падения, Алекс бы рухнула от опустошения, вызванного заявлением Саэфии.

— Пожалуйста, не думайте, что мы не сочувствуем вашему положению, — продолжала императрица. — Несмотря на отсутствие у нас лояльности, мы действительно желаем вашему народу добра.

Алекс не хотела слышать добрых пожеланий. Витиеватые слова ни в чем не могли помочь.

— Чтобы показать наше уважение к тому, чего вы достигли, сегодня вечером в вашу честь будет устроен пир, после которого вы можете вернуться в свой мир.

Пальцы Алекс сжались вокруг рук, которые она держала. Они хотели устроить пир?

Чувствуя, что она вот-вот сорвется, Кайден крикнул:

— Если вы не возражаете, императрица, мы были вдали от дома достаточно долго. Нам не терпится вернуться как можно скорее.

Его тон был вежливым, но намерение, стоявшее за ним, было ясным: здесь для нас больше ничего нет. Давайте пойдем зализывать наши раны с миром.

— Как бы то ни было, мы хотим проводить вас должным образом, — сказала Саэфии, ясно давая понять, что их присутствие на ужине не было просьбой. — Прошло много времени с тех пор, как смертные ступали в наш мир, и, вероятно, так будет и впредь.

— Мы не какая-то новинка для вашего удовольствия, — крикнул Джордан, его голос дрожал от гнева — и от сокрушительного чувства поражения, которое опустошало внутренности Алекс.

— Новинка или нет, но вы не можете путешествовать по путям эйдена из нашего мира в ваш через Сорайю де ла Торра без привратника, — ответил Саэфии. — Поэтому, как только наш вечер закончится, для вас откроется дверь. Тем временем оставшаяся часть дня даст вам последний шанс насладиться великолепием нашего прекрасного города. Я предлагаю вам не тратить свое время, смертные, так как вы, скорее всего, никогда не вернетесь.

Остроты ее слов вместе с намеком на их судьбу было достаточно, чтобы что-то внутри Алекс оборвалось. Она отпустила Кайдена и Биара и сделала яростный шаг вперед, но прежде чем она смогла хотя бы открыть рот, их окружила ослепительная вспышка. Мгновенно она и ее друзья вернулись в свою общую комнату.

Дезориентированная всего на секунду, Алекс опустила взгляд и заметила, что на ней все еще были золотые манжеты, Тайрос так и не забрал их, как только Врата были закончены.

В порыве отчаяния и разочарования Алекс яростно сорвала их со своих запястий и запустила через всю комнату. Она провела руками по волосам, больно потянув за корни. Ей хотелось кричать. Ей хотелось плакать. Она не знала, была ли она более разъярена или опустошена; была ли она больше расстроена собой или последствиями сделанного ею выбора.

Не в силах встретиться взглядом с друзьями, она выдавила:

— Мне жаль. — Ее дыхание сбилось, но она взяла себя в руки достаточно, чтобы продолжить. — Мне так, так жаль. Я не… Я просто не могла…

Ее прервало фырканье, звук настолько неуместный среди ее опустошенных эмоций, что заставил ее удивленно поднять глаза.

— Если ты думаешь, что кто-то из нас злится на то, что ты решила никого сегодня не убивать, ты еще более сумасшедшая, чем обычно, — сказал Джордан сухим тоном.

— Но я…

— … поступила правильно, — твердо прервал Кайден, подходя, чтобы заключить ее в свои объятия. — Ты сделала именно то, что должна была.

Она рухнула в его объятия, сильно прижавшись.

— Эти Врата с самого начала были шуткой, — сказал Биар, смыкая ряды вместе с остальными. Алекс отодвинулась от Кайдена достаточно, чтобы увидеть, что лицо Биара было бледным — все их лица были такими — но все же, он продолжил: — Ты сделала единственное, что могла. Ты сделала тот же выбор, который, надеюсь, сделал бы любой из нас, окажись мы на твоем месте. — Он бросил прищуренный взгляд на Деклана, прежде чем сказать: — По крайней мере, большинство из нас.

Деклан поднял руки.

— Эй, мне жаль, ладно? Я всего лишь пытался помочь.

— В следующий раз помогай по-другому, — резко сказал Биар, и Кайден твердо кивнул в знак согласия. Но затем Биар вздохнул и притянул Деклана в грубые объятия, полный облегчения. Это вызвало еще больше объятий в группе — хотя Д.К. действительно ударила Деклана в живот, прежде чем обнять его, сказав ему никогда больше не делать ничего подобного. Что касается Алекс, она просто посмотрела ему в глаза и сказала:

— Поддерживаю Дикс, — на что Деклан застенчиво улыбнулся и кивнул в знак своего обещания.

— Это была невыполнимая задача, — сказал Джордан, как только их объятия с облегчением стихли. — Не было никакого способа выйти победителем.

— Самый верный способ стать монстром — это пойти по его стопам, — процитировала Алекс Д.К.. — Если бы ты прошла испытание сегодня, ты бы стала тем самым монстром, с которым мы пытаемся бороться. — Она притянула Алекс ближе и прошептала ей на ухо: — Мы найдем другой способ. Мы всегда так делаем.

Вздрогнув, Алекс ответила на объятие, более благодарная за поддержку и понимание друзей, чем могла когда-либо выразить.

Вернувшись к Кайдену, ободряюще обняв его за плечи, Алекс посмотрела на друзей и собралась с силами, чтобы сказать:

— Мы все знаем, что это тяжелый удар, но, как сказала Дикс, нам просто придется найти другой способ.

— Если эти Врата были каким-то указанием на то, по каким правилам играют жители Тиа Аурас, то я говорю, что нам лучше без них, — сказал Биар.

У него была веская точка зрения. Но все же сердце Алекс болело от разочарования за все время, которое они потратили впустую в Вардаэсии, за все, через что они прошли… и все впустую.

— Давайте просто покончим с этим дурацким застольем, чтобы мы могли, наконец, отправиться домой, — сказал Джордан, крепко прижимая Д.К. к себе. — С остальным мы разберемся оттуда. Но что бы мы ни делали, мы будем делать это вместе.

Кивнув всем вокруг, они погрузились в молчание, по крайней мере, до тех пор, пока Джордан не заговорил снова с озорным блеском в глазах.

— Кто хочет пойти и устроить погром в городе, пока мы еще можем?

— Саэфии действительно разрешила нам делать все, что мы хотели, до праздника, — задумчиво сказал Биар.

Деклан скрестил руки на груди, на его губах играла улыбка.

— Возможно, у меня есть пара идей о том, как мы можем оставить свой смертный след в этом мире.

Алекс задумалась, возможно ли, что ни одна раса, бессмертная или иная, не заслуживала мстительного внимания Джордана, Биара и Деклана вместе взятых. Но в то же время она не собиралась мешать им устроить последнее «ура» в городе. Даже если у нее самой были другие планы.

— Вы, ребята, идите, — сказала она. — Есть кое-кто, с кем мне нужно попрощаться.

— Ксира не вернется с нами? — спросила Д.К., и ее лицо вытянулось, когда она поняла, как это расстроит Алекс.

По правде говоря, Алекс не знала ответа. И хотя встреча с Ксирой, безусловно, была на первом месте в ее списке дел на остаток дня, она имела в виду не его.

Тем не менее, она ответила, хотя и неопределенно:

— Это мне все еще нужно выяснить.

Переместив Алекс так, чтобы они оказались лицом друг к другу, Кайден внимательно прочел выражение ее лица, понимая, что она намеренно сдержанна. С его причудливой способностью знать ее лучше, чем она иногда знала себя, все, что он видел, заставляло его глаза расширяться, прежде чем они смягчались пониманием.

— Хочешь компанию?

Она слегка улыбнулась с признательностью, но сказала:

— Думаю, будет лучше, если я сделаю это одна.

Он медленно кивнул, затем наклонился, чтобы нежно прикоснуться губами к ее губам, прошептав достаточно тихо, чтобы только она могла услышать:

— Скажи ему «спасибо» и «прости». Он поймет, что это значит.

Заинтригованная, Алекс вопросительно посмотрела на Кайдена. Но когда он только загадочно улыбнулся ей, она закатила глаза и наклонилась для еще одного поцелуя, прежде чем высвободиться из его объятий и сказать группе, что вернется как раз к празднику.

Затем, по ее мысленному зову, появилась дверь Библиотеки, и она шагнула через нее… прямо обратно на стадион и к последним Вратам, которые ей нужно было посетить перед возвращением домой.

Глава 26

Стоя на помосте, Алекс была одна на стадионе, тишина была жуткой, но уместной.

Глядя между тремя огненными арками, все еще покоящимися в затянутом облаками промежутке, она знала, какая из них была Вратами Любви, но что касается двух других, то отличить их было невозможно.

Поскольку обман больше не имел значения, Алекс надеялась, что разумная Библиотека, возможно, захочет пересечь несколько границ от ее имени; надеялась, что она даже способна на это.

— Есть хоть какой-то шанс внести ясность? — тихо спросила она, едва дыша, ожидая ответа на свою просьбу.

Из двух Врат, одни она хотела посетить, а другие избежать. Но если бы ей пришлось, она прошла бы через ад, возможно, буквально, в зависимости от того, какие Врата она выбрала, чтобы добраться до того, кого она хотела.

Однако, если это вообще возможно, избежать Врат Хаоса было приоритетом.

К счастью, Библиотека открыла их для нее, и огненные слова вспыхнули, на этот раз вдоль верхней части Ворот.

Кора Тенн — это были те, за чем охотилась Алекс.

Врата Потерянных Душ.

Не позволяя сомнениям проявиться и заставить ее застыть на помосте, Алекс быстро поблагодарила Библиотеку и с разбегу прыгнула через арку, кувыркаясь с другой стороны, только чтобы приземлиться на вершине Золотых скал, возвышающихся над Мейей.

— Неудивительно, — пробормотала Алекс при этом виде, ее пульс участился. Но затем он сбился и остановился, когда она услышала знакомый голос позади себя.

— Я думал, ты никогда сюда не доберешься.

Обернувшись, она тут же почувствовала, как слезы затопили ее глаза при виде Нийкса, стоящего там, такого здорового и совершенного, каким она его когда-либо видела.

Его темные волосы были блестящими, блестящие аметистовые глаза светились жизненной силой, а резкие черты загорелого лица смягчились, когда он посмотрел на нее и тихо, о, так тихо, сказал:

— Привет, котенок.

Рыдание сорвалось с ее губ при прозвище, которое она никогда не думала, что снова услышит из его уст. Она не могла остановить свою реакцию на это, не могла удержаться от того, чтобы прыгнуть вперед и налететь на него с бессмертной скоростью. В самый последний момент у нее была доля секунды, чтобы задаться вопросом, действительно ли он там, собирается ли она пролететь прямо сквозь него… Но прежде чем Алекс смогла замедлить скорость, она уже бросилась в его объятия, в руки, которые поймали ее и крепко держали.

Чувствуя, как его теплое, сильное тело обнимает ее, Алекс ничего не могла сделать, кроме как уткнуться лицом ему в грудь и разрыдаться.

— Шшш, — сказал он, успокаивающе поглаживая рукой вверх и вниз по ее спине. — Все в порядке.

— Не-не-не все-е-е в по-ря-яд-ке, — всхлипывала Алекс в черный материал его рубашки. — Ты-ы ме-е-ертв.

За ее заявлением последовала пауза, пока…

— Над твоим поведением у постели больного нужно поработать, котенок. Поговорим о том, как пинать человека, когда он лежит.

Каким бы непостижимым это ни было, болезненный, испуганный смех прорвался сквозь ее истерические слезы, реакция, достаточная, чтобы помочь ей восстановить некоторое самообладание.

Когда ее рыдания перешли в икоту, а тело перестало сотрясаться от горя, ей удалось отстраниться и посмотреть на него, удивляясь тому, что он действительно стоит перед ней. Она надеялась… она так, так надеялась, что Врата приведут ее к нему, но теперь, когда она была здесь, она не знала, что делать или говорить дальше.

К счастью, у него никогда не было никаких проблем с передачей своих мыслей.

Вглядевшись в ее лицо, Нийкс сморщил нос и заявил:

— Сейчас ты — отвратительное месиво.

Еще один смешок покинул ее, на этот раз не такой болезненный, и она хлопнула его по плечу рукой, снова удивившись, обнаружив, что он ощутимо тверд от ее прикосновения.

Вытирая лицо, Алекс призналась:

— За последнюю неделю я плакала больше, чем за всю свою жизнь.

— Знаю, — сказал Нийкс, сверкнув белыми зубами. — Это было похоже на просмотр одной из тех фреянских мыльных опер, о которых ты мне однажды рассказывала. Чистая драма.

Алекс была поражена, что он запомнил такую крошечную деталь, когда она сама не могла вспомнить разговор, но в том, что он сказал, было что-то более невероятное.

— Ты наблюдал за мной?

Он скорчил гримасу.

— Способ заставить это звучать жутко.

— Но… но как? — спросила она, потрясенная. — Ты… ты… настоящий?

Нийкс пожал плечами.

— Что же на самом деле реально, если не вопрос восприятия?

Покосившись на него, Алекс сказала:

— Раньше ты никогда не был таким философом.

— Может быть, сейчас это не так. Может быть, это ты такая.

Печаль наполнила ее вместе с пониманием.

— Значит, ты просто в моей голове.

Это не было сформулировано как вопрос, но Нийкс все равно ответил.

Пальцем приподняв ее подбородок, он встретился с ней взглядом и тихо сказал:

— Что было последним, что я тебе сказал?

Алекс не нужно было думать об ответе; она слышала, как слова эхом отдаются в ее голове каждый день — его страстное заявление о том, что он всегда будет с ней.

Едва осмеливаясь поверить в это, она прошептала:

— Так ты настоящий? Ты действительно здесь?

Нийкс не ответил, ни подтверждая, ни отрицая то, на что она, скорее всего, никогда не получит ответа. Вместо этого он вернулся к их предыдущему разговору, сказав:

— Я никогда ни о ком так не жалел, как о Кайдене на прошлой неделе. Звезды, с чем этому бедняге пришлось мириться… — Его лицо было комично оскорбительным, когда он закончил: — Все, что я могу сказать, это то, что ему нужно выдать приз. Подтверждаю.

Алекс прищурила глаза и снова шлепнула его по плечу, на этот раз гораздо сильнее. Он качнулся назад, но сделал это, ухмыляясь.

— Кстати, он говорит «спасибо», — сказала Алекс, вспомнив слова Кайдена. — И «прости».

Когда ухмылка Нийкс превратилась в искренний смех, интрига Алекс возросла, и она стала ждать объяснений.

— У тебя с собой мое письмо? — спросил он, и поскольку он, по-видимому, был осведомлен обо всем, что касалось ее — то ли потому, что он действительно каким-то образом преследовал ее из могилы, то ли потому, что он был просто плодом ее собственного воображения, — он уже знал ответ.

Вытаскивая письмо из-за пояса, ее пальцы слегка дрожали, когда она держала его в своей руке.

— Это много значило для меня, — тихо сказала она. — Без этого, я… я была бы…

— Я так и думал, что ты пропадешь без меня, — сказал Нийкс, и это прозвучало почти самодовольно. — Что я могу сказать? С моим уходом мир больше не знает, что такое совершенство.

— И еще скромность, — не удержалась Алекс, но втайне ей нравилась ностальгия по тому моменту. Она впитывала каждую деталь, зная, что их время скоро подойдет к концу, что сцена исчезнет, как только Врата решат, что все кончено. Она должна была максимально использовать каждую секунду.

— Скромность подобна смирению, — сказал он с пренебрежительным жестом. — Если у тебя это есть, тебе это не нужно, потому что ты слишком хороша для этого с самого начала.

Алекс криво усмехнулась:

— Боже мой, сейчас ты еще более самонадеян, чем был при жизни.

— Среди мертвых нет времени для стыда, Эйлия, — сказал он, подмигнув. — Теперь отдай письмо.

Она так и сделала, сопротивляясь желанию сказать ему, чтобы он был осторожен с ним.

— Вот, — сказал он, пробежав глазами свои собственные слова. — Видишь?

Она посмотрела туда, куда он показывал, и окинула взглядом почерк, который читала слишком много раз, чтобы сосчитать.

«… И доверься Кайдену — он кажется хорошим парнем, и у него впечатляющий правый хук. Доверь ему присматривать за тобой сейчас, когда я не могу».

— Что насчет этого? — спросила она.

— «Извини» было потому, что он замахнулся на меня, — сказал Нийкс с юмором в голосе. — Он. Человек. Бросается на меня. Меярина. С кулаками. — Он коснулся челюсти, будто вспоминая удар. — И он действительно хорошо с этим справился.

Потрясенная, но понимая, почему это позабавило Нийкса, она спросила:

— Что ты сделал, чтобы он тебя ударил?

С притворным оскорблением он сказал:

— Почему ты думаешь, что я что-то сделал?

Алекс послала ему взгляд.

— Ладно, ладно, возможно, я это заслужил, — признал он. — Но почему это было, тебе не нужно знать.

Алекс открыла рот, чтобы возразить, но он продолжил:

— Я дам тебе один вариант, Эйлия… я могу рассказать тебе о «прости», или я могу рассказать тебе о «спасибо». Но почти уверен, что ты захочешь узнать о «спасибо».

Держа это перед собой, как плитку шоколада, Алекс коротко кивнула в знак согласия.

— Возможно, я… поощрял его в его стремлении к тебе, — сказал Нийкс, его улыбка была достаточно трогательной, чтобы Алекс испугалась того, что повлекло за собой такое поощрение. Но затем выражение его лица смягчилось, когда он поделился: — И, возможно, я сказал ему, что независимо от того, как усердно ты заставила его работать ради этого, в конце концов, это того стоило.

Алекс пришлось быстро заморгать, чтобы снова не расплыться в слезах… слезах, которые только усилились со следующими словами Нийкса.

— Очевидно, он принял мой совет близко к сердцу, поскольку теперь выражает свою благодарность. — Его улыбка вернулась, когда он добавил: — Но ты должна знать, я также сказал ему, что надеру ему задницу, если он когда-нибудь причинит тебе боль. — Он задумчиво склонил голову набок и оглядел их живописный вид. — Теперь это будет сложнее, но я никогда не был из тех, кто уклоняется от вызова.

Единственная слеза умудрилась скатиться по ее щеке.

— Тем не менее, — он протянул руку и вытер слезу, — я почти уверен, тебе не о чем беспокоиться.

Если Нийкс продолжит в том же духе, Алекс боялась, что ему удастся убить ее одними своими словами.

Когда он наблюдал, как она явно боролась со своими эмоциями, его губы изогнулись, когда он покачал головой и сказал:

— Хотя, должен сказать. Тот трюк, который ты провернула с ним прошлой ночью? — Он поднял брови. — Дерзкая, Эйлия. Я не знаю, ругать ли вас обоих или аплодировать стоя.

Хриплым голосом Алекс ответила:

— Как насчет того, чтобы ты просто обнял меня и сказал, что с тобой все в порядке?

Все в нем смягчилось по ее просьбе, и он без колебаний раскрыл свои объятия.

Когда она снова погрузилась в них, он прошептал ей на ухо:

— Теперь я свободен, котенок. Это значит, что я лучше, чем в порядке.

— Обещаешь? — прошептала она в ответ.

Он отстранился только для того, чтобы поцеловать ее у линии роста волос.

— Обещаю. А теперь мне нужно, чтобы ты мне кое-что пообещала.

Она встретила его пристальный взгляд.

— Что угодно.

— К черту пророчество, — сказал он ей прямо. — Забудь, что там было сказано… обе версии. Ты иди и сама верши свою судьбу.

Она сглотнула, но он еще не закончил.

— Что бы ни случилось дальше, не сдавайся. И перестань сомневаться в себе, пока ты этим занимаешься. Даже без поддержки бессмертной армии, даже без возможности поделиться своим даром с другими, у тебя уже есть все необходимое, чтобы победить Эйвена, и все это прямо здесь.

Он ткнул пальцем ей в грудь, прямо над сердцем.

— Доверяй друзьям, доверяй обучению, но больше всего доверяй себе, — продолжил он. — Потому что, когда дело дойдет до тебя против него, победителем будет не тот, у кого самый быстрый клинок, а тот, у кого самая сильная воля. — Он выдержал ее пристальный взгляд. — Это значит, что ты уже победила. Ты просто должна в это поверить.

С дрожащими губами Алекс посмотрела ему в глаза и, зная, что он ожидает ответа, медленно кивнула.

— Хорошо, — сказал он. — Тогда, я думаю, мы здесь закончили.

Алекс почувствовала, как внутри нее поднимается паника, но в то же время в ее душе воцарился покой. Тихо она сказала:

— Это прощание для нас, не так ли?

С быстрой вспышкой усмешки Нийкс ответил:

— Это, безусловно, лучше, чем последнее, которое было. Гораздо менее грязное.

Сдавленный звук веселья застрял у нее в горле.

— Перестань смешить меня, когда все, чего я хочу, — это плакать.

— Мы уже установили, что ты достаточно плакала на этой неделе. — Он в последний раз притянул ее к себе и прошептал ей на ухо: — Больше никаких слез, котенок. Не из-за меня.

Кивнув ему в плечо, она долго держалась, прежде чем отпустить его, наконец, наконец-то готовая отпустить его.

— Я никогда не забуду тебя, Нийкс, — прошептала она, когда сцена вокруг них начала растворяться.

С грустной, мягкой улыбкой он прошептал в ответ с ясным смыслом:

— Пока на небе есть звезды.

А потом, просто так, он исчез.

Она тоже, но она не вернулась на стадион.

Вместо этого она стояла на скоплении белых облаков, окруженная клубящимся туманом и дымкой, из-за чего ее видимость была практически нулевой.

Вглядевшись в туман, она вскоре различила очертания человека, медленно приближающегося к ней.

Алекс мгновенно узнала Скайлу, ее руки начали дрожать, когда стройная девушка приблизилась.

Как будто понимая, что у нее мало времени, все, что Скайла сделала, это задумчиво улыбнулась Алекс, прежде чем произнести всего три слова.

— Заставь его заплатить.

У Алекс не было возможности выразить свое согласие, прежде чем Скайла снова исчезла в тумане, только чтобы быть замененной другой знакомой фигурой.

— Скажи моему сыну, что я люблю его, — прошептал Уильям, его руки легли на дрожащие плечи Алекс. — Что я так горжусь тем, кем он становится. Скажи ему от меня.

Алекс кивнула, прерывисто дыша.

— И я также горжусь тобой, Алекс, — продолжил Уильям. — Ты столкнулась с большим, чем кто-либо когда-либо ожидал от тебя. Для меня большая честь, что мой сын был рядом с тобой все это время, что он был с тобой и сражался за тебя. Я знаю, он боролся с решением последовать за тобой сюда, не уверенный, стоит ли ему уходить так скоро после моей смерти, но он принял верное решение. Убедись, что он тоже это знает, хорошо? Убедись, что он знает, что он храбр, верен, силен и что, несмотря ни на что, ему нужно продолжать сражаться. Потому что он нужен больше, чем он когда-либо узнает.

— Обещаю, — прошептала Алекс сквозь невероятно сжатое горло.

И когда Уильям улыбнулся и сжал ее плечи, прежде чем раствориться, как туман вокруг них, ей пришлось снова смахивать слезы с лица.

Но снова появилась фигура, женщина, которую Алекс не узнала. Нет, пока она не заговорила.

— Приветствую тебя, дитя.

Глаза Алекс расширились при виде красивой молодой Тиа Аурас, излучающей свет и жизнь.

— Леди Тайн?

Древняя бессмертная тепло усмехнулась.

— Мне всегда нравилось это имя. Точно так же, как я никогда по-настоящему не выясняла, ты ли впервые дала его мне в прошлом или в будущем, поскольку ты услышала его от меня в будущем, но я услышала от тебя в прошлом.

Алекс даже не пыталась осмыслить это.

— Ты выглядишь… Ты выглядишь…

— Осмелюсь сказать, теперь я больше похожа на сестру.

Это было правдой… сходство между Айз Даега и Айз Орсой было неоспоримым теперь, когда Леди Тайн больше не была морщинистой и обветренной за годы, проведенные в Медоре.

— Твое время здесь почти истекло, дитя, так что слушай, и слушай внимательно, — сказала Леди Тайн, положив руку на щеку Алекс. — Когда кажется, что все потеряно, Келарна де ла Сорайя.

Перевод пришел к Алекс мгновенно, и она прошептала вопросительно:

— Помнить свет?

Леди Тайн покачала головой, а затем повторила более твердо:

— Нет, Александра. Келарна де ла Сорайя.

Но, несмотря на повторение с ударением на последнем слове, перевод не изменился.

— Я не… я не понимаю.

Погладив ее по щеке один раз, прежде чем снова отступить, Леди Тайн просто посмотрела ей в глаза и сказала:

— Когда придет время, поймешь.

А потом она тоже исчезла.

Расстроенная Алекс крикнула:

— Ты уже говорила мне это раньше… и на этот раз это не менее раздражает!

Но кроме, возможно, того, что ей показалось смешком в клубящемся тумане, ответа не последовало.

Одинокая и окруженная лишь облаками и дымкой, Алекс не была уверена, почему Врата не выплюнули ее и не отправили обратно на стадион. Нет, пока не появилась одна последняя фигура.

— Приятно познакомиться, Александра Дженнингс. — Он сделал многозначительную паузу. — Или мне следует продолжать называть тебя Эйлия?

Тело Алекс было напряжено, когда она встретилась взглядом с королем Астофом.

— Ваше Величество, — пробормотала она, опускаясь в реверансе.

Он слегка рассмеялся.

— Ну же, Алекс. Думаю, мы покончили с формальностями. И кроме того, — он указал на облака вокруг них, — я вряд ли здесь властелин.

Алекс признала его правоту.

— Я скучал по тебе, когда ты ушла, — тихо сказал он. — У меня никогда не было лучшего партнера по Стиксу ни до, ни после.

Алекс фыркнула, уверенная, что он лжет.

— Это правда, — сказал он, его янтарные глаза светились добротой. — Никто не проигрывал так хорошо, как ты.

Для любой нормальной игры его заявление было бы оскорбительным. Но поскольку смысл Стикс состоял в том, чтобы проиграть — победителем становился тот, у кого в конце матча было стерто с доски больше фигур, — король меяринов сделал ей настоящий комплимент.

— У меня был хороший учитель, — застенчиво сказала ему Алекс.

Он снова рассмеялся.

— Это я оспаривать не буду.

Между ними воцарилось молчание, пока Алекс не смогла больше этого выносить и прошептала:

— Я никогда не хотела навредить вашей семье.

— Ты никогда не причиняла вреда моей семье, — ответил Астоф, его тон был полон уверенности. — Мой сын сделал свой выбор. Его бремя не твое, чтобы нести его.

Алекс закрыла глаза от его твердого, непреклонного заявления и почувствовала, как внутри у нее стало легче. Впервые она действительно поверила словам, которые он произнес… не только на поверхностном уровне, как она привыкла принимать, но и глубоко внутри себя.

— У нас не так много времени, — тихо сказал Астоф, побуждая ее снова посмотреть на него. — Есть кое-что, что я должен сказать тебе, прежде чем ты покинешь это место.

Алекс сосредоточилась на нем, любопытствуя, чем он мог бы поделиться.

— Мой сын совершал ужасные поступки во имя своего дела, — сказал Астоф, — этого нельзя отрицать. Точно так же, как нельзя отрицать силу, которой он сейчас обладает. Но, несмотря на то, что ты могла бы подумать, у него есть слабость. Только одна.

Ее тело оставалось неподвижным, Алекс молилась, чтобы ее не унесло прочь до того, как Астоф сможет закончить. Но когда он продолжил объяснять, а затем сказал ей, что она должна будет сделать, Алекс поймала себя на том, что жалеет, что Врата не унесли ее раньше.

— Вы хотите чтобы я похитила Нииду? — прошипела Алекс. — Вы в своем уме?

— Моя жена — единственное существо во всех мирах, к которому мой сын все еще питает хоть какую-то привязанность. Она печалилась за него с тех пор, как он был изгнан, так что я знаю, что это чувство взаимно. Ниида — это тот рычаг, который тебе нужен.

— Вы ненормальный, — сказала Алекс, качая головой. — Я не могу просто провальсировать в Мейю прямо сейчас… на каждого бессмертного там Заявил права Эйвен. В ту же секунду, как меня заметят, он узнает.

— Так что не позволяй никому тебя видеть.

Алекс издала звук недоверия.

— И что потом? Допустим, мне удастся проникнуть во дворец… мы оба знаем, что Ниида не пойдет добровольно. Она ненавидит меня.

— И все же, она любила Эйлию.

Алекс вздрогнула от этих слов, зная, что это правда.

— Как бы то ни было, — сказала она несколько хрипло, — сомневаюсь, что она захочет примирить мое прошлое и настоящее «я». Тем более, что, как и все остальные, она будет Заявлена. Что означает, опять же, как только я попытаюсь похитить ее, Эйвен узнает, и он пошлет всех, кого сможет, чтобы остановить меня.

Настала очередь Астофа покачать головой.

— Я так не думаю. Как единственный человек, оставшийся в его жизни с какой-либо любовью к нему, Эйвен захочет сохранить чувства матери как можно более подлинными, а не манипулировать ими в результате кровной связи.

Алекс подняла брови.

— Вы хотите сказать, что Ниида не Заявлена?

— Это именно то, что я говорю. — Его глаза встретились с ее, когда его лицо стало серьезным. — Именно поэтому мне нужно, чтобы ты была открыта к тому, что я собираюсь сказать дальше.

Уже уверенная, что ей не понравится, что бы это ни было, Алекс осторожно кивнула в знак согласия.

Как только он закончил, на них опустилась тишина, туман неземным клубом окутал затуманенное пространство. Это было почти мирно, пока…

— Вы с ума сошли?

Недоверчивый визг Алекс не испугал Астофа.

— Подумай об этом, — сказал король. — Это будет означать, что ты сможешь выманить Эйвена и противостоять ему в любое время и в любом месте по своему выбору.

— Мы говорим о вашей жене, королеве Мейи, — воскликнула Алекс. — Как вы вообще можете предлагать что-то подобное?

— Потому что это война, Алекс, и нужно идти на жертвы, чтобы спасти жизни, — сказал Астоф, и его голос говорил о многих других трудных решениях, которые ему пришлось принять за эти годы. — Моя жена знает это больше, чем кто-либо другой, и если бы она была в здравом уме и не затуманена тысячелетиями горя, она была бы первой, кто добровольно согласился на то, что я предложил.

Алекс вспомнила сильную, добросердечную королеву Нииду прошлого и поняла, что Астоф был прав. Но все же она изо всех сил старалась принимать его предложение.

Увидев это, его тон смягчился, и он повторил:

— Просто подумай об этом.

Дело в том, что она знала, что большая часть того, что он сказал, была правдой. Его логика была здравой, даже если бы она хотела, чтобы это было не так. Если Ниида была единственной слабостью Эйвена, то Алекс нужно было извлечь из этого выгоду. Похитить ее было хорошей идеей… при условии, что это можно было сделать. Но остальные…

— Я подумаю об этом, — медленно согласилась Алекс. — Независимо от того, что я решу, спасибо. — Когда он вопросительно посмотрел на нее, она объяснила: — Несмотря на то, кем или чем он стал, Эйвен все еще ваш сын. Ничто из этого не может быть легким для вас.

В глазах короля мелькнула боль, достаточная для того, чтобы Алекс поняла, что она была права.

— Защити моих людей, Алекс, — сказал он ей, его голос был хриплым от эмоций. — Преуспей там, где я потерпел неудачу.

Прежде чем Алекс смогла не согласиться с его заявлением, прежде чем она смогла сказать ему, каким замечательным лидером он был для своего народа, каким замечательным мужем и отцом для своей жены и детей, он исчез в тумане.

И она тоже.

Глава 27

Несколько часов спустя Алекс лежала на траве рядом с Ксирой, глядя на закат.

После того, как Врата Потерянных Душ освободили ее, она призвала дракона, и вместе они парили в небесах весь день, пока она рассказывала ему обо всем, что произошло.

В конце концов Ксира доставил их в Лендаса-Марну и устроил на острове сказочного света, который днем был просто обычным — хотя и все еще красивым — участком земли, покрытым лесами, озерами и горами. Без окружающего их биолюминесцентного блеска ни Ксира, ни Алекс не были окрашены в цвет; что было почти разочаровывающим, поскольку идея появиться на празднике, покрытом радужной чумой, могла бы немного смягчить отказ Тиа Аурас помочь. По крайней мере, было бы приятно увидеть их реакцию.

Теперь, когда приближалось время ее возвращения в Медору, Алекс изо всех сил пыталась найти способ затронуть тему, о которой она так отчаянно хотела поговорить с Ксирой.

— Это почти забавно, наблюдать, как ты корчишься, — сказал Ксира после того, как она молчала целых пять минут.

— Знаешь, что совсем не забавно? — спросила Алекс. — Ты можешь читать мои мысли, когда я этого не хочу.

Он издал насмешливый звук.

— Нам действительно нужно поработать над твоими навыками лжи.

Губы Алекс дрогнули.

— Я почти уверена, что это не та черта характера, которую я хотела бы перенять.

— Возможно, и нет, — признал Ксира. — Но ты действительно безнадежна, когда дело доходит до обмана.

— Опять же, — медленно произнесла Алекс, — я не думаю, что это плохо.

— Ты также безнадежно умеешь прятаться, когда тебя что-то беспокоит, так что выкладывай.

Она прикусила губу, но даже с его приглашением, она не знала, как спросить. Главным образом потому, что она боялась ответа.

Когда она промолчала, Ксира громко — будто забавляясь — вздохнул и сказал:

— Ты смешная, ты знаешь это?

Прищурив глаза, Алекс спросила:

— Прости?

Он не ответил на ее вопрос. Вместо этого продекламировал слова их единения:

— Сердце я отдаю тебе, душу, чтобы поделиться, силу и разум, как здесь, так и там. Навсегда, Ваэлиана. — Он опустил нос, пока они не оказались настолько близко, насколько позволял его размер, и сказал: — Конечно, я возвращаюсь в Медору с тобой, Алекс. То, что ты даже боялась, что я могу этого не сделать, абсурдно.

У Алекс начало щипать в носу, но она сдержала подступившие слезы.

— Но у тебя здесь есть своя жизнь, — прошептала она. — Ты буквально Повелитель Небесного Королевства, правитель своей расы.

— И я также вернусь в Медору для тех, кто отправится в путешествие со мной.

Вздрогнув, Алекс сказала:

— Другие идут?

Удерживая ее взгляд, он сказал:

— Драэкора была домом для многих из нас, и очень долгое время. Несмотря на трагедию, которая там произошла, я не единственный, у кого есть причина или желание вернуться. И кроме того, — добавил он, — как только ваши меярины снова окажутся на свободе, они выиграют от нашего восстановления Махна эсс Л’ранд. К настоящему времени у них наверняка должны быть последние запасы Зао, если они не истощили их полностью.

Алекс вспомнила, что Махна эсс Л’ранд — это проводимая дважды в год церемония Дарования Жизни, на которой драконы оплакивали меяринов. Эти слезы — Зао — были основополагающим источником силы для Мейи, не только потому, что их можно было перерабатывать в Мирокс, а затем измельчать в пыль, которая создавала красочный огонь мираэс, но и потому, что они питали обереги вокруг города, обереги, которые защищали определенные места от доступа Валиспаса, и обереги, скрывающие саму затопленную долину от остальной части Медоры с тех пор, как Эйвен был изгнан, держа его также подальше.

По крайней мере, до тех пор, пока Алекс не впустила его обратно.

— Так и есть, — подтвердила она, вспомнив, как Кия говорила ей, что в современной Мейе осталось очень мало Мирокса. Плюс Эйвен использовал Леди Тайн, чтобы затащить Ксиру в будущее только для того, чтобы он мог получить доступ к дракону — и его слезам — и одержать верх в предстоящей битве.

К счастью, этот план был сорван. Даже если бы Эйвен все еще, технически, выиграл первое место после этого.

— Не могу поверить, что ты возвращаешься со мной, — прошептала Алекс, униженная тем, что он так резко изменил свою жизнь только ради нее. Особенно после того, что случилось с его матерью там, в Драэкоре.

— Не могу поверить, что ты думала, что я этого не сделаю, — ответил он, но затем сказал: — Я не уйду сразу с тобой сегодня вечером… у меня все еще есть кое-какие незаконченные дела, которые нужно доделать здесь, те же самые, которые удержали меня от того, чтобы отправиться прямо к тебе, когда я почувствовал, что наша связь восстановилась после твоего возвращения из прошлого. Но это не займет много времени, прежде чем я смогу совершить путешествие через абрассу вместе с теми из моих родичей, кто хочет назвать Медору домом.

— Не торопись, — серьезно сказала ему Алекс. — И я имею в виду это… я не хочу, чтобы ты приближался к Эйвену, пока у него Ваэварка. — Она опустила глаза и добавила: — Теперь он все вспомнит, так что он будет знать, как много ты для меня значишь. Тебе нужно держаться от него подальше, пока все это не закончится.

Она просто надеялась, что все еще будет рядом, когда придет это время. Потому что, если бы Эйвену удалось убить ее, Ксира тоже стал бы жертвой.

Тихо она сказала:

— Теперь, когда мы вернулись в тот же поток времени, даже если все это, в конце концов, сработает, рано или поздно наступит день, когда…

— Я знаю, Алекс, — прервал он так же тихо. — Но я прожил долгую жизнь, и когда твои смертные годы закончатся, я буду готов отправиться в свое последнее путешествие за пределы звезд.

Алекс поражалась его способности заставить смерть звучать так поэтично.

— Кстати, о звездах, — сказала она, не совсем настроенная продолжать их все более болезненный разговор, — они начинают появляться. Что означает…

— Тебе нужно вернуться во дворец, — закончил за нее Ксира. — И тебе нужно идти домой.

Она кивнула и медленно поднялась на ноги.

Придвинувшись к нему ближе, она положила руки ему на морду и прошептала:

— Я уже скучаю по тебе.

— Скоро мы снова будем вместе, — мягко сказал он ей. — Во веки веков.

Прижавшись поцелуем к его гладкой черной чешуе, она мысленно повторила:

«Навсегда, Ксира. И здесь, и там».

И с этими словами она отступила назад и вызвала дверной проем, в последний раз встретившись с его блестящими лазурными глазами, прежде чем покинуть Небесное Королевство и его правителя.

***

Хотя Алекс знала, что ей нужно принять ванну и переодеться к празднику, когда она вошла в дверь прямо в свою комнату, она не задержалась надолго, потому что сначала ей нужно было сделать кое-что еще.

Поспешив в общую комнату, она заметила, как там тихо, и предположила, что ее друзья, должно быть, в своих комнатах готовятся к вечеру. Или это была ее надежда, когда она подошла к двери в дальней стене и постучала по ней костяшками пальцев, открывая ее после того, как ее позвали войти.

— Алекс? — спросил Биар, когда она вошла в его комнату. — Ты в порядке?

Она оглядела помещение, обнаружив, что оно почти идентично ее личным апартаментам и пусто, за исключением ее друга, который поправлял наряд, чистую версию того, что он носил для их ежедневных задач.

— Это то, о чем я пришла сюда спросить тебя, — сказала она, подходя к его кровати и похлопывая по одеялу рядом с собой. Она изобразила самоуничижительную усмешку и добавила: — Я собиралась поговорить с тобой всю неделю. «Лучше поздно, чем никогда» сейчас кажется немного жалким.

Биар тихо засмеялся, когда сел рядом с ней.

— Да, ужасно, что тебе потребовалось так много времени, чтобы прийти на вечеринку, учитывая, сколько у тебя было свободного времени.

Она улыбнулась его сарказму, ее рот растянулся шире, когда он легонько толкнул ее локтем в ребра, чтобы довести свою точку зрения до конца. Но потом она стала серьезной.

— Я должна тебе кое-что сказать и не уверена, как ты это воспримешь.

Выражение лица Биара стало настороженным.

Алекс продолжала:

— Просто… Кажется, у тебя все хорошо. Лучше. По крайней мере, на первый взгляд.

Его глаза затуманились, и он отвел взгляд.

— Это нелегко. Но я пытаюсь, ради папы. И я не остался без помощи.

— Деклан?

Биар кивнул.

— Он… понимает. Я имею в виду, на что это похоже. Потеряв своего отца всего несколько лет назад. — У него перехватило горло. — Он действительно был рядом со мной все это время. Но это был не только он. Джордан и Дикс, Кайден и ты. Все.

Алекс покачала головой.

— Я ничего не сделала.

— Ты сделала все, Алекс, — твердо поправил ее Биар. — Ты и другие, вы — причина, по которой у меня есть силы продолжать сражаться.

«…несмотря ни на что, ему нужно продолжать сражаться».

Алекс сглотнула, когда до нее дошли слова Уильяма. Затем снова сглотнула, обдумывая, как поделиться посланием из Врат Потерянных Душ.

Дотянувшись до руки Биара и крепко сжав ее, она сделала глубокий вдох и повторила, на этот раз шепотом:

— Я должна тебе кое-что сказать. — А затем она продолжала шептать, объясняя, как она отважилась войти во Врата в надежде увидеть Нийкса, но в итоге увидела Уильяма также. Как она донесла слова, которые он хотел, чтобы услышал его сын, его последнее предложение, переданное через Алекс.

— Он так гордится тобой, Биар, и он очень, очень сильно тебя любит, — выдавила Алекс, заканчивая.

Глаза Биара наполнились слезами, но они не пролились. Вместо этого он притянул Алекс в свои объятия и прохрипел:

— Спасибо, что рассказала мне. Это… это помогает. Знать, что где бы он ни был, с ним все в порядке.

«Теперь я свободен, котенок. Это значит, что я лучше, чем в порядке».

Хотя это были слова Нийкс, Алекс знала, что они также относились к Уильяму, поэтому она сказала:

— Он лучше, чем в порядке, Биар. Обещаю.

Руки Биара только крепче обхватили ее, но стук в дверь заставил их разойтись, как раз в тот момент, когда Джордан и Д.К. вошли в комнату. Как и Биар, оба уже были одеты для вечера в свежие версии того, что они носили всю неделю для заданий у Врат.

Их лица застыли, когда они увидели Алекс с Биаром, и они выглядели так, будто собирались снова выйти, но Биар махнул им рукой, хриплым голосом приказав присоединиться.

— Э-э, все в порядке? — спросила Д.К., присаживаясь на край кровати, Джордан сделал то же самое рядом с ней.

Биар обменялся нежным, полным надежды взглядом с Алекс и повторил ее слова:

— Лучше, чем в порядке.

У нее перехватило горло, но она справилась с этим и вернула ему взгляд, а также мягкую улыбку.

— Мы помешали? — спросил Джордан. — Мы можем вернуться, если…

— Нет, нет, все в порядке, — заверил его Биар. — Мы просто… наступает момент завершения. — Он не сводил глаз с Джордана и тихо пообещал: — Я расскажу тебе об этом позже, приятель.

И Алекс знала, что так и будет. Потому что, хотя Джордан справился со смертью Уильяма лучше, чем ожидалось, он тоже чувствовал бы себя лучше, зная, что отец Биара успокоился.

— Я буду настаивать на этом, — сказал Джордан, явно заинтересованный. — Это даст мне повод для предвкушения, пока я борюсь с желанием пырнуть этих бессмертных дураков своим ножом для масла сегодня вечером.

— Только ножом для масла? — спросила Д.К. — Я думала о чем-то более остром. Даже зазубренном.

— Я надеялся, что Алекс может потерять самообладание и натравить Аэнару на них всех, — вмешался Биар, на что Алекс только ухмыльнулась и покачала головой, хотя ей было нетрудно представить, что это произойдет. — Может быть, даже сожжет несколько вещей этим магическим пламенем, оставит какой-нибудь долговременный ущерб.

Джордан фыркнул.

— Тебе было недостаточно того, что мы сделали в городе?

Юмор Алекс испарился, когда она бросила острый взгляд на них обоих.

— Что вы сделали?

Глаза Биара сияли, от этого зрелища что-то глубоко внутри нее успокоилось, когда он сказал:

— Давай просто скажем, что есть некоторые граффити, которые им, возможно, будет немного трудно удалить.

— Вардаэсия не забудет нас в ближайшее время, — самодовольно добавил Джордан.

— Поделом им, — сказала Д.К., скрестив руки на груди. — За все, через что они заставили нас пройти на этой неделе. За то, что тратили наше время впустую.

Став серьезной, Алекс сказала:

— Как вы, ребята, на самом деле относитесь к тому, чтобы пойти домой сегодня вечером? Я имею в виду, без Тиа Аурас?

— Это как сказал Биар ранее сегодня… если они заставили нас так усердно работать только для того, чтобы, в конце концов, отказать нам в их помощи, тогда нам лучше без них, — ответил Джордан. — И учитывая все, мы бы никогда не узнали, собирались ли они просто встать и оставить нас в середине битвы, в любом случае. Если вы не можете доверять своим союзникам, кому вы можете доверять?

— Это все еще удар, — признала Д.К.. — Но мы находчивы. Мы придумаем что-нибудь еще.

— Вместе, — сказал Биар. — Всегда вместе.

Алекс улыбнулась им всем, чувствуя себя легче, чем это было возможно, учитывая все, с чем им вскоре предстояло столкнуться. И когда она оставила их, чтобы пойти и приготовиться к ужину, она сделала это, зная, что они были правы… они найдут другой способ. Вместе.

С этим знанием, когда она шла к своим личным апартаментам, на ее лице была мягкая улыбка, которая медленно исчезла, когда она увидела, что общая комната больше не пустовала.

Ее шаги стали тяжелыми, когда она приблизилась к Деклану, который встал с дивана, его лицо было настороженным, как будто он готовился к удару.

Но Алекс не ударила его. Вместо этого она обхватила его руками, притягивая ближе.

Он замер, но затем медленно вернул ей объятие.

— Ты не расходный материал, Деклан Стирлинг. Ни сейчас, ни когда-либо. Ты слышишь меня? — сказала она ему на ухо.

Когда он кивнул, она снова отстранилась.

И вот тогда она ударила его, хлопнув ладонью по плечу… сильно.

— Хорошо. Так что никогда больше не выкидывай таких трюков, как сегодня, — приказала она с сердитым взглядом. Она указала на комнату, где только что оставила своих друзей, и сказала: — Ты нужен им, — она указала на закрытую дверь Кайдена, — ты нужен ему, — она указала на себя, — и ты нужен мне. Такая благородная жертва или нет, больше никогда. Это понятно?

Он поднял руки.

— Не волнуйся. Кайд уже сорвался на мне. Считай, что сообщение передано громко и ясно.

Алекс внимательно посмотрела на него, чтобы оценить его правдивость, затем повторила:

— Никогда больше, Деклан.

Его лицо смягчилось.

— Никогда больше, Алекс.

И с этими словами она притянула его к себе для еще одного объятия, прежде чем, наконец, отпустить и отправиться в свою комнату, чтобы подготовиться к их последнему ужину в Вардаэсии.

***

Праздник был таким же напряженным, как и предполагала Алекс. Хуже, возможно, потому, что она и ее друзья были выставлены напоказ, как танцующие обезьяны, и казалось, что все население Вардаэсии хотело вовлечь их в разговор. Поскольку у них была целая неделя, чтобы сделать это, Алекс не могла понять, почему они решили подождать до последней ночи, когда она отчаянно хотела уйти. Как Кайден сказал ранее, они были вдали от дома достаточно долго. Не говоря уже о том, что они возвращались с пустыми руками, и никому не было сказано, что они вообще отважились отправиться в Тиа Аурас. Сегодня вечером, после еще более долгой недели испытаний, предстояло провести несколько долгих бесед. Последнее, чего она хотела или в чем нуждалась, — это застрять на потустороннем званом ужине, которому, казалось, не видно конца.

Время шло, и Алекс потребовалось все силы, чтобы не наброситься на гуляк и не потребовать, чтобы они поторопились и закончили праздновать, чтобы она и ее друзья могли наконец уйти. Хотя Биар ранее шутил о том, чтобы она вызвала Аэнару, она была не очень далека от того, чтобы сделать именно это. И она была не одинока, потому что видела, как рука Джордана крепко сжала нож для масла, а Д.К. пронзала каждого, кто приближался, адским взглядом, которого Алекс не видела со времен ее первых дней в академии.

— Спокойно, — сказал Кайден ей на ухо в миллионный раз за этот вечер, снова почувствовав ее беспокойство. — Становится поздно… они должны скоро с нами покончить.

Она стиснула зубы, но каким-то образом сумела изобразить вежливую улыбку на лице, когда к их столику подошел еще один бессмертный и поздравил с «по-настоящему захватывающей» неделей. Ранее тем вечером друзья Алекс решили, что им лучше выступить от ее имени после того, как она набросилась на одну из первых Тиа Аурас, которая относилась к ним как к знаменитостям, поэтому она с радостью позволила Деклану отвлечь внимание нового бессмертного и вовлечь его в разговор.

— Клянусь, если мы не выберемся отсюда еще через час, я позову Ксиру, чтобы он пришел и устроил здесь адский дождь, — проворчала Алекс Кайдену, даже не заботясь о том, что ближайшие бессмертные уши могли ее услышать.

За прямоугольными столами, которые были установлены в тронном зале дворца Вардаэсии в стиле банкетного зала, на пиру должны были присутствовать сотни бессмертных. На самом верху зала сидели Саэфии, Каливер и Тайрос, расслабленные и явно наслаждающиеся празднеством. С другой стороны, тьма угрожала не их миру. Не было никаких причин, по которым они не должны были бы прекрасно провести время.

Пытаясь стряхнуть с себя горечь, Алекс окинула взглядом комнату и остальных собравшихся Тиа Аурас, которые ели и запивали горы неопознанных, но вкусных блюд, разложенных на столах. Ее взгляд зацепился за одну конкретную группу бессмертных, которых остальные обходили стороной, показывая, что они либо действительно важны, либо на самом деле нет. И поскольку Алекс узнала их, она поняла, что они относятся ко второй категории. Но она бы с радостью предпочла сидеть с любым из них, а не с толпой претенциозных, заискивающих Тиа Аурас.

— Смотри, — сказала Алекс Кайдену, незаметно указывая на группу и решительно игнорируя желание вздрогнуть от ощущения, которое охватило ее, когда она это сделала. — Это наши помощники.

Они все были там: Сорин, Латания, Энка, Кантор, Анаис и Зайлин. Райфе и Айз Орса тоже были с ними, тихо разговаривая с Зайлин, они втроем стояли немного в стороне от остальных в группе.

Почувствовав взгляд Алекс, Зайлин подняла глаза и встретилась с ней взглядом. Ни одна из них не видела другую с последнего задания тем утром, когда Алекс отказалась убить бессмертную женщину. Глядя на нее сейчас, Алекс не могла прочесть выражение ее лица. Но она смогла истолковать легкое движение подбородка вверх как призыв.

Зная, что где угодно лучше, чем за переполненным столиком, за которым она просидела несколько часов, Алекс повернулась к своим друзьям и, чтобы их услышали бессмертные, сказала:

— Я собираюсь размять ноги. Скоро вернусь.

Кайден приподнял бровь, наблюдая за игрой Алекс и Зайлин, но не сказал ничего, кроме:

— Я оставлю тебе немного торта.

По общему признанию, потусторонний эквивалент торта был поистине пищей богов, поэтому Алекс с готовностью приняла его предложение, даже если ей не хотелось есть ничего другого во время застолья. Как бы она ни злилась на Тиа Аурас, ее чувства не распространялись на то, чтобы пренебрегать их десертами просто назло. Поступив так, она бы только наказала себя.