Варяги и ворюги

Глава 17 Первый урок

Адриан никак не мог принять решение по переводу денег. Во-первых, Денис еще не решил все проблемы с банком, несмотря на то что господин Иосиф откровенно недоумевал и всячески проявлял беспокойство. А во-вторых, что-то сдерживало самого Адриана, хотя он и не мог объяснить себе, что именно. Адриан искренне хотел поскорее узнать, как обстоят дела с защитой прав человека в России, и для этой цели даже составил по американским источникам объемный список русских правозащитников. Однако никак не получалось с ними познакомиться и определить возможные направления сотрудничества. Вместо этого получалось что-то странное.

На отсутствие телефонных справочников Адриан натолкнулся сразу же и был вынужден прибегнуть к помощи господина Крякина. Тот долго не понимал, что, собственно, хочет Адриан, и почему ему недостаточно господина Шнейдермана. Потом вроде бы понял, сказал, что надо посоветоваться с начальством. И наконец вернул Адриану его список, где около десятка фамилий были от руки написаны телефонные номера.

Еще Адриану, хотя это уж и вовсе было непонятно, ужасно мешали идиотские телефонные звонки, происходившие в совершенно неурочное время — днем, вечером, глубокой ночью. Все звонившие требовали немедленно соединить их с неким Зицем, узнав же, что Зица здесь нет, а у телефона Адриан Тредиллиан Диц, немедленно вешали трубку. Иногда эти странные звонки происходили с некоторыми вариациями. «Привет, — говорил ночной звонящий, — установочку сделаем?» Услышав же недоуменный голос Адриана, испуганно спрашивал: «Это Зиц?» — и вешал трубку, не дожидаясь ответа. А один раз человек сообщил, что звонит из Брянска, долго расспрашивал о погоде в Москве, но как только выяснилось, что у телефона не Зиц, а Адриан Тредиллиан, трубку тут же бросил.

Адриана несколько раздражало то, что собственно правозащитной деятельностью никто так и не интересовался. Ни одной живой душе, включая господина Крякина и господина Шнейдермана, совершенно не было интересно ни как Адриан намерен бороться за права человека, ни как и на что он собирается потратить деньги. Но зато абсолютно все, в том числе и люди, которых Адриан встречал впервые, проявляли по поводу самих денег чрезвычайное любопытство. Первый же вопрос, который задавали Адриану, не всегда даже успев поздороваться, — «деньги перевели?» И сразу следовал второй вопрос — «в какой банк?» И немедленно третий вопрос — «а когда переведете?»

Возникало странное ощущение, что здесь любая деятельность не только начинается и заканчивается деньгами, но этим же и ограничивается. Деньги втекают по трубе в бассейн, в котором уже плавают другие деньги, перемешиваются с ними, потом вытекают по другой трубе, снова втекают обратно, но этот круговорот денег ничего не производит. Деньги проходят по кругу, не превращаясь по пути ни во что, кроме денег, и чудесным образом постоянно умножаются в числе. И чем больше денег крутится в бассейне, тем больше становится дорогих ресторанов и магазинов, тем чаще на разбитых городских мостовых встречаются «Мерседесы» и джипы, тем отчетливее видна разница между городом наверху и городом под землей.

Невозможность понять столь явное и систематическое нарушение законов природы препятствовала переводу денег сильнее, чем неизвестные Адриану и не решенные Денисом проблемы. Но все же что-то надо было начинать делать. Тем более что отец проявлял все большую настойчивость.

И хотя Адриан искренне не понимал, почему отец так волнуется из-за странных бумажек почти столетней давности, неизвестно даже, сохранившихся или нет, и представляющих сомнительную историческую ценность, он все же был вынужден дать банку указание о переводе денег. Их должно было хватить и на маленькую правозащитную типографию, и на секретное отцовское дело.

— Ты чего творишь? — мрачно спросил Денис, узнав о переводе. — Сбрендил, в натуре? Теперь смотри, чего будет.

Адриан искренне не понимал, что может случиться с деньгами, которые находятся на счету в банке и которыми может распоряжаться исключительно он сам. Поэтому к зловещему предостережению Дениса он отнесся легко. Что, как показали последующие события, было неправильно.

Я знаю, что вы сейчас подумали. Вы подумали, что банкир Иосиф оказался вором и проходимцем, украл деньги Адриана и исчез неизвестно где. Да ничего подобного!

Просто Адриан не знал, что в богохранимой стране нашей единственно допустимой денежной единицей является рубль. Он-то, по глупости, как принял деньги в долларах, так и держал их на счете. А доллар — это что? Это ничего. Это три тысячи рублей. Сегодня три тысячи. А завтра — три двести. А послезавтра — три триста. И так далее. Как любили говорить в то время по телевизору — мы сидим, а денежки идут.

Поэтому богохранимая держава рассуждает хладнокровно и логично. Откуда ты взял свой доллар, нам не очень интересно. Потому что у нас рыночная экономика и свободы — хоть залейся. Столько свободы, что людей на улице средь бела дня режут и хоть бы хрен. А то, что у тебя вчера было три тысячи рублей, а сегодня оказалось три с половиной, это уже интересно. Потому что сегодня у тебя денег больше, чем вчера. А с чего бы это их оказалось больше? А с того, что ты получил доход. Откуда получил, мы тоже не спрашиваем. Не интересно. И что ты с этим своим доходом будешь делать, не спрашиваем. Демократия. Что хочешь, то и делай. Только налоги сначала с невесть как образовавшихся пятисот рублей заплати.

Адриана не очень даже занимало то, что налоги с этих пятисот якобы заработанных рублей несколько превышали пятьсот рублей. И не то занимало, что эти пятьсот или сколько там рублей надо умножать на триста пятьдесят тысяч долларов, чтобы узнать, сколько с него собираются состричь российские мытари. И даже не то, что его угораздило перевести деньги аккурат за четыре дня до интересных событий на российской валютной бирже, так что на триста пятьдесят тысяч надо было умножать не пятьсот рублей, а, как говаривал банкир Иосиф, все две штуки. Он искренне пытался понять, почему, положив на банковский счет некую сумму в самой твердой в мире валюте и абсолютно ничего с этой суммой не совершив, он неожиданно оказался должен российскому государству какие-то фантастические деньги.

Поскольку понять этого он, в силу своего американского происхождения, никак не мог, то решил, что где-то кроется ошибка, а раз это так, то государству он ничего не должен.

Так Адриан познакомился с сотрудником налоговой полиции майором Лешей.